* * *
Анне Стэффорд было смертельно скучно. Она жила при дворе, но расположения королевы добилась ее сестра Элизабет, потому что была по натуре серьезна, а это нравилось Катарине.
Королева слишком серьезна, подумала Анна; если она не поостережется, король будет искать удовольствий на стороне.
Анна засмеялась про себя - у нее были все основания полагать, что он уже ищет.
У Анны было два мужа и ни один из них не удовлетворял ее. В такой семье, как их, у нее оказалось мало свободы. Ни один из них никогда не забудет об их близости к трону, они даже больше, чем сам король, помнили о своих родственных связях с королевской династией. По отцу Анна происходила от Томаса Вудстока, сына Эдуарда III, а ее матерью была Кэтрин Вудвилл, сестра Элизабет Вудвилл - королевы Эдуарда IV.
Отец Анны был горячим сторонником династии Ланкастеров, и Ричард III объявил его предателем, "самым неверным существом из всех живущих". Его обезглавили на рыночной площади в Солсбери; таким образом, он отдал жизнь за дело Тюдоров, благодаря чему Генрих VII испытывал признательность к его семье, а Генрих VIII продолжил дружеские отношения отца со Стэффордами.
И что же в результате этого? Не спрашивая ее мнения, Анну два раза выдали замуж и предоставили место при дворе, но там она была лишь свидетельницей продвижения своей старшей сестры.
Будучи одной из Стэффордов, Анна также была честолюбива, поэтому ей показалось забавным доказать всей семье, что завоевать расположение короля можно с таким же успехом в опочивальне, а не на поле сражений. Как будет забавно, когда об ее успехе узнают ее надменный братец и набожная сестрица! Как только они с Генрихом станут любовниками, ни брат, ни сестра не смогут помешать продолжению их связи, и тогда уж им придется обратить какое-то внимание на свою младшую сестру.
Вошла одна из ее служанок и сообщила, что пришел сэр Уильям Комптон, который хотел бы поговорить с ней.
Сэр Уильям Комптон! Близкий друг короля! Это интересно; возможно, за ней послал король.
- Я приму сэра Уильяма,- сказала она служанке,- но ты должна оставаться в комнате. Мне не подобает быть с ним наедине.
Служанка впустила сэра Уильяма, а потом отошла в угол комнаты, где занялась своей шкатулкой с нитками.
- Добро пожаловать, сэр Уильям,- сказала Анна.- Пожалуйста, садитесь. А теперь можете спокойно рассказать мне о своем деле.
Комптон сел и оглядел женщину. Несомненно, она выглядела чувственной и вызывающей. Спелый плод, подумал он, вполне созревший, чтобы упасть в жадные королевские руки.
- Мадам,- сказал Комптон,- вы очаровательны. Та кокетливо улыбнулась.
- Это ваше мнение или вы повторяете мнение кого-то другого?
- Мое... и кого-то другого тоже.
- И кто этот другой?
- Тот, кого я не осмеливаюсь назвать. Она кивнула.
- За вами наблюдали, мадам, и сочли вас усладительной.
- Вы так говорите, как будто я персик на стене сада.
- Ваша кожа... и кое-что другое... напоминает мне персик, мадам. В этом году персики очень хороши и уже поспели - сладкие, ароматные.
- А, да,- ответила она.- Вы должны мне что-то передать?
Комптон склонил голову набок.
- Послание придет позже. Я хотел бы знать, будете ли вы готовы принять такое послание?
- У меня нет предрассудков, сэр Уильям. Я не прогоняю посыльных прочь, а читаю послания. Но я не всегда соглашаюсь на предложения.
- Мудро с вашей стороны, мадам. Следует всегда отвергать предложения, если только они не совершенно неотразимые.
- Может быть, даже и тогда,- прибавила она.
- Некоторые предложения совершенно неотразимы для любой леди; в таком случае было бы мудро их принять.
Она засмеялась.
- Вы составляете компанию королю,- сказала она.- Что за новую песню он написал?- Я вас научу.
- Очень буду рада.- Она позвала служанку и девушка поставила на место шкатулку и подошла.- Мою лютню,- сказала Анна. И девушка принесла лютню.
- Давайте,- продолжала Анна.
Комптон подошел к ней поближе, и они спели вместе. Когда они остановились, он сказал:
- Я расскажу королю, что вы спели его песню и она вам понравилась. Может быть, Его Величество пожелает, чтобы вы спели ему. Вы были бы рады?
Она опустила веки.
- Мне потребуется какое-то время, чтобы попрактиковаться. Мне не хотелось бы петь перед Его Величеством, пока не буду уверена, что мое исполнение сможет вполне его удовлетворить... и меня тоже.
Комптон засмеялся.
- Понимаю,- пробормотал он.- Уверен, что ваше исполнение доставит огромное удовольствие.
* * *
Анна проходила через приемную, возвращаясь после разговора с сестрой. Она была раздражена. Элизабет обошлась с ней очень сурово. Ей стало, известно, что Анну несколько раз посещал сэр Уильям Комптон, и она дала знать Анне, что одной из Стэффордов не подобает себя так вести.
- Я не оставалась с ним наедине,- протестовала Анна.
- Надеюсь, что нет! - парировала Элизабет.- Пожалуйста, больше соблюдай приличия. В будущем ты не должна с ним встречаться. Королева была бы недовольна, если бы узнала об этом. А как твой супруг? Ты забыла, что ты замужняя женщина?
- Я уже второй раз замужем в интересах семьи, так что вряд ли могу об этом позабыть.
- Рада слышать,- чопорно ответила Элизабет.
Поспешно проходя через комнаты, Анна думала об этом. Королева была бы недовольна! Она засмеялась. Королева действительно была бы недовольна, если бы узнала об истинной цели визитов сэра Уильяма. Вскоре она, возможно, будет готова встретиться с королем, и как только это произойдет, она уверена, что влияние королевы Катарины при дворе немного уменьшится. Взойдет новая звезда, ибо Анна Стэффорд, графиня Хантингдон, станет даже более важной персоной, чем ее брат, герцог Бэкингем.
Когда она вошла в приемную, со стула встала женщина и торопливо подошла к ней.
- Миледи Хантингдон,- низкий и просительный голос показался смутно знакомым. В нем слышался иностранный акцент, явно испанский, поскольку при дворе находилось так много испанцев. Женщина была очень красива. - Вы меня не узнаете,- сказала она.
- Мне знакомо ваше лицо. Вы были фрейлиной королевы?
- Да, до того, как она стала королевой. Меня зовут Франческа де Карсерас, и я теперь жена генуэзского банкира Франческо Гримальди.
- Действительно, помню, - сказала Анна. - Вы убежали за несколько месяцев до свадьбы королевы.
- Да,- сказала Франческа, и ее прелестное лицо застыло. Она замышляла получить власть, воображала, что в один прекрасный день станет главной наперсницей королевы. Но королева была окружена теми, кого Франческа считала своими врагами, и в отчаянии она тайком покинула двор, чтобы стать женой богатого и пожилого банкира.
Ее банкир был готов отдать ей все свое состояние, но Франческе нужны были не драгоценности и великолепные одежды, а власть. Теперь, когда она потеряла свое место при дворе, она поняла это до конца и проклинала себя за глупость, потому что убежала за два месяца до того, как Генрих объявил о своем намерении жениться на Катарине. Подожди она еще два месяца, и она, как одна из фрейлин Катарины, как член одной из знатных семей Испании, получила бы в мужья человека, равного ей по рождению, осталась бы в непосредственном окружении королевы.
Потеряв все, Франческа теперь поняла, как много это для нее значило; она появилась при дворе в надежде получить аудиенцию у Катарины, но пока что Катарина отказывалась ее принять. Франческа всегда мутила воду - ссорилась с духовником Катарины Фреем Диего Фернандесом, интриговала вместе с Гутьерре Гомесом де Фуэнсалида, который был в то время испанским послом и чья спесь и некомпетентность вызвали негодование Катарины, в результате чего его отозвали обратно в Испанию.
Кроме того, выйдя замуж за человека незнатного происхождения, Франческа в глазах Катарины совершила непростительный грех, поэтому она хотела дать знать своей бывшей фрейлине, что той больше не место при дворе.
Но Франческа была не из тех, кто легко сдается; она постоянно сидела в приемных, надеясь хотя бы мельком увидеть королеву, чтобы как можно красноречивее изложить ей свою просьбу о том, чего она так жаждала.
Сейчас Франческа горячо проговорила:
- Не могли бы вы замолвить за меня словечко Ее Величеству королеве?
- Вы привяли меня за мою сестру,- ответила Анна.- Это она прислуживает королеве.
- А вы... вы служите... Анна улыбнулась такой шаловливой улыбкой, что Франческа немедленно насторожилась.
- Я младшая сестра,- сказала Анна.- Мои брат и сестра не придают мне значения.
- Уверена, что они ошибаются. Анна пожала плечами.
- Вполне может быть,- согласилась она.
- После замужества королева изменилась,- продолжала Франческа.- Она стала суровой. Было время, когда она вела очень простую жизнь в Дарем-хаус, и я ей прислуживала. Тогда она не отказала бы в аудиенции старой подруге.
- Она сильно не одобряет ваше замужество; она очень набожна и окружила себя такими же.
Франческа кивнула.
- Одна из них - моя сестра. Я только что получила нагоняй за легкомысленное поведение, хотя все, что я сделала, так это приняла джентльмена из окружения короля... в присутствии моей служанки.
- Это естественно,- хитрым тоном произнесла Франческа,- что друзья королевы тревожатся, когда джентльмен из окружения короля навещает такую красивую леди, как вы... по приказу короля.
- Но я не говорила...- начала было Анна, но затем рассмеялась. Она неосторожно продолжала: - Правда, она настолько старше него, настолько серьезнее. Так чему удивляться?
- Я не удивлюсь,- ответила Франческа.- Леди Хантингдон, если вы займете такое положение, что сможете испрашивать милости, вспомните, пожалуйста, что я хочу вернуться ко двору.
Глаза у Анны вспыхнули. Как чудесно, что к тебе обращаются с такими просьбами, ведь могущество любовницы короля - безгранично.
Она милостиво кивнула.
- Я стала бы вашим другом навеки,- пробормотала Франческа.
Анна небрежно рассмеялась и сказала:
- Я вас не забуду.
Она продолжила свой путь так, как будто была королева, а не потенциальная любовница короля.
Дурочка! - подумала Франческа. Если она когда-нибудь и попадет в постель короля, то ненадолго.
В горле Франчески застрял горький комок. Она самая несчастная из женщин. Столько лет терпела лишения, как друг Катарины, и когда той до прихода к власти и славе оставалось два месяца, убежала к Гримальди - она, так жаждавшая жить в атмосфере дворцовых интриг, с таким наслаждением разбиравшаяся в лабиринтах политической стратегии.
Она вернулась в свой роскошный дом, где жила с богачом-супругом.
Он наблюдал за ней с печальным выражением в глазах. Для него она была яркой великолепной птицей, вспорхнувшей в приготовленную им для нее клетку, а теперь жаждущей улететь оттуда.
Она была так молода, так прекрасна, но в последнее время на ее челе стали появляться недовольные морщинки.
- Повезло? - спросил он.
- Нет. Да и когда мне везло? Она не хочет меня принять. Никогда не простит мне за то, что я вышла за тебя замуж. Мне сказали, она думает, я сделала это, чтобы скрыть любовную связь с Фуэнсалида. Наша королева считает, что аристократка может выйти замуж за человека незнатного происхождения только лишь для того, чтобы избежать громкого скандала. У Фуэнсалида такое же знатное происхождение, как и у меня.
- А я вульгарный простолюдин,- вздохнул Гримальди. Франческа поглядела на него, склонив голову набок. Потом улыбнулась и, подойдя к нему, взяла его голову в ладони и легко прикоснулась губами к поредевшим волосам. Она любила власть, а он дал ей власть над собой. Чтобы угодить ей, он сделает все.
- Я вышла за тебя,- ответила она.
Ему не видны были ее губы, искривившиеся в горькой усмешке. "Я вышла за него замуж! - подумала она.- И тем самым вызвала свою опалу". Вызвать раздражение так легко. Она подумала о легкомысленной Анне Стэффорд, которая надеялась - так отчаянно надеялась - завязать любовную интрижку с королем.
Затем она медленно улыбнулась. Такая женщина не сумеет сохранить свое положение больше одной-двух ночей. Франческа не встанет на сторону этой женщины; если уж говорить о том, какую принять сторону, есть и другая, куда она могла бы примкнуть.
Если Катарина была бы ей благодарна, разве тогда она не могла бы простить ей этот незадачливый брак?
* * *
Катарина молилась, стоя на коленях вместе со своим духовником Фреем Диего Фернандесом, молилась, чтобы Бог дал ей сына.
Фрей Диего молился вместе с ней и утешал ее. Это был молодой человек с сильным характером, о котором ходили всякие слухи, распространяемые, главным образом, его врагами. Первым среди них был посол Фуэнсалида, с которым он не раз сталкивался в конфликтах; другим была Франческа де Карсерес, сначала убежденная, что это он препятствовал ее возвращению в Испанию, а теперь, когда она была замужем и отлучена от двора, что это он препятствует ее возвращению ко двору.
Задиристый маленький священник относился именно к той категории людей, которые всегда наживают себе врагов, но Катарина доверяла ему. И, действительно, в те дни перед ее замужеством, когда она начала отчаиваться, что когда-нибудь сможет избавиться от тусклого однообразия Дарем-хауса, когда обнаружила двуличность своей дуэньи доны Эльвиры и тупость отцовского посла Фуэнсалиды, она поняла, что ее единственный друг - Фрей Диего.
Вряд ли Катарина забудет те дни; она была злопамятна и не меняла своих мнений. Если она не могла простить своим врагам, то ей так же трудно было забыть своих друзей.
Фуэнсалиду отозвали в Испанию; Франческа доказала свое предательство, покинув свою госпожу и найдя спасение в браке с банкиром; но Фрей Диего остался.
Она встала с колен и сказала:
- Фрей Диего, иногда мне кажется, что вы и Мария де Салинас - это единственное, что мне осталось от Испании. Я едва могу вспомнить, как выглядит мой отец; и я почти так же мало уважаю нынешнего посла, как и его предшественника.
- О, я тоже не доверяю дону Луису Каросу, Ваше Величество,- сказал священник.
- Не могу понять, почему отец посылает таких людей представлять его при английском дворе.
- Потому что он знает, что никто не сможет лучше служить его делу, чем его собственная дочь.
Катарина нежно улыбнулась.
- Благословляю судьбу, что могу изучать их так близко... это просто счастье.
- Король полон нежных чувств к Вашему Величеству, и это очень радует.
- Я бы хотела, чтобы могла угодить ему, Фрей Диего. Мне бы хотелось дать ему, чего он больше всего желает.
- А есть какие-нибудь признаки, Ваше Величество?
- Фрей Диего, я скажу вам по секрету, и это должно остаться секретом, потому что еще слишком рано, чтобы можно было говорить об этом. Возможно я беременна.
- Слава всем святым! Она приложила палец к губам.
- Ни слова, Фрей Диего. Я бы не смогла вынести разочарование короля, если это не так. Видите ли, если бы я сказала ему, он бы захотел, чтобы звонили во все колокола, он бы сказал всему двору... а тогда... если это не так... как он был бы разочарован!
Фрей Диего кивнул.
- Мы не хотим, чтобы Карос болтал об этом.
- Конечно, нет. Иногда я ломаю себе голову, о чем он пишет моему отцу.
- Он пишет о своей проницательности. Считает себя величайшим послом в мире. Он не понимает, что все для него подготовлено Вашим Величеством. Он не знает, как вы постоянно выступали перед королем в защиту дела вашего отца.
- Я не отношусь к этому, как к делу моего отца, Фрей Диего. Я рассматриваю это, как вопрос дружбы между нашими двумя странами. Мне хотелось бы, чтобы между ними воцарилась полная гармония, и я полагаю, мы работаем в этом направлении.
- Вполне возможно, если Карос ничего не испортит. Он так самонадеян, что не понимает, что отец Вашего Величества послал его в Англию потому, что он достаточно богат и может сам оплатить свой проезд.
- Ах, мой отец был всегда осторожен с деньгами. Ему приходится так делать. Ведь нужно так много.
- Он и покойный король Англии были одного поля ягода. Ваш супруг, король, совсем другое дело.
Катарина не стала говорить, что экстравагантность ее мужа иногда вызывала у нее тревогу, она едва ли призналась бы в этом самой себе. Генрих VII накопил огромное состояние и, как только его преемник пресытится удовольствиями, он возьмет на себя бремя ответственности и отвернется от них. Катарине часто вспоминалось его поведение, когда простолюдины так неожиданно лишили его драгоценностей, и верила, что в минуту опасности он всегда поймет, как надо действовать. Пока еще он мальчик, воспитанный в условиях бережливости и экономии. Но вскоре ему наскучат пышность и золото.
Фрей Диего продолжал:
- Ваше Величество, сегодня во дворце была Франческа де Карсерес в надежде получить аудиенцию.
- Она просила об этом?
- Да, просила и я сказал ей, что Ваше Величество не выразило желания увидеть ее. Она стала оскорблять меня, говоря, что вы отказали из-за меня, что я распространяю о ней дурные слухи. Она опасная женщина.
- Боюсь, что так. Она одна из тех, кто всегда занимается интригами. Я не желаю ее видеть. Скажите ей, что я также, как очевидно, и она, сожалею о ее замужестве, но, поскольку она так поступила по своей собственной воле, мое восхищение ею было бы больше, если б она довольствовалась тем положением, которое сама выбрала.
- Я передам это. Ваше Величество.
- А теперь, Фрей Диего, я пойду к моим фрейлинам. И помните, я не обмолвилась о своих надеждах даже доне Марии де Салинас или леди Элизабет.
- Я буду считать это тайной исповеди, Ваше Величество, и буду молиться, чтобы вскоре весь двор молился со мной о том, чтобы на этот раз появился и остался здравствовать наследник.