Многого не потребуется, знала она. К этому моменту он всегда стремился. Она просто собиралась подтолкнуть его через край. И с полным на то основанием.
Вокруг них слишком много опасностей, чтобы ей не делать этот шаг. Она сохранила его жизнь, сейчас он должен сохранить их имя и род. Невзирая на свои личные пожелания, она обязана это сделать.
- Ты ждешь меня, лекса? - со страстью протянул Джорлан, приближаясь к кровати. Как и большинство новоявленных имя-носящих, он становился твердым только от мысли о сексе. Однажды пройдя сквозь суровое испытание потери вуали, дебютанты обычно становились довольно жадными до того, что упускали все эти годы.
Особенно, если лишались ее правильно.
Она нарочно подбросила ему наживку:
- Что заставляет тебя думать, что я жду тебя?
Джорлан прекратил двигаться и встал в ногах кровати. Его губы приоткрылись в удивлении от ее настроения.
- Я не имел в виду ничего предосудительного, Грин. Ты же, конечно, это понимаешь?
- Я? Откуда? Ты весь день был излишне самоуверен.
Как она и планировала, ее выстрел попал в цель. Его ноздри раздулись.
- В каком смысле?
- Твое замечание за столом, к примеру. Мальчишка-слуга услышал тебя, и, думаю, именно поэтому чуть не выронил нашу еду.
Джорлан заморгал.
- Я…
- И вчера, на листе джинто. Ты хоть представляешь, как проигнорировал традиции и рискнул своим именем?
- Моим именем? О чем ты говоришь? - Зрачки мужчины расширились со злости.
Очень хорошо, подумала Грин. Ее имя-носящий - мужчина неистовых эмоций. Во всех смыслах.
Суровые лазурные глаза прищурились.
- Меня не заботят традиции, и ты хорошо это знаешь!
Грин скрестила руки на своей пышной груди и пристально уставилась на него так высокомерно, как могла только Маркель.
- Да, знаю хорошо. Ты должен быть послушен, как и другие имя-носящие!
На шее Джорлана забилась жилка.
Ее провокация сработала. Одна вещь гарантировано усиливала ярость Джорлана - напоминание о статусе имя-носящего. У него затрепетали ноздри, он с каменным выражением лица уставился на нее.
- Ты меня слышал? Я сказала "послушен".
- О, я буду послушен, если это то, чего вы желаете, имя-дающая. - Голос был ужасающе тих.
Он решительно двинулся, перебираясь через изножье кровати. Подняв шелковую простынь, он высокомерно скользнул под нее. После чего под покрывалом проскользнул на спине вверх к Грин.
Это было расчетливое оскорбление традиций южных племен. Грин подготовила себя к тому, что обязательно последует за ним.
Когда он потянулся к ее ногам, его прикосновение было всем чем угодно, кроме послушного.
Грин задохнулась, когда сильные пальцы сжались вокруг ее лодыжек и дернули вниз так, что она упала навзничь.
Острые зубы быстро поймали подъем ступни, грубо ущипнув, в то время как руки резко развели ноги. Медленно, он скользнул на спине вверх между ее икр. Шелковистые пряди мазнули по ноге Грин. Она могла телом ощущать в стремительных жарких выдохах его злость.
Его губы сжались на нежной коже внутренней поверхности икры. Укус, сделанный им, был изысканной смесью эротического бешенства.
Вздох сорвался с губ Грин, когда она пыталась рывком высвободить ноги.
Не то, чтобы она на самом деле хотела их освободить. Она намеревалась спровоцировать его, и соревнование только началось. Чем больше она просила его о "покорности", тем более неистовым он становился. Грин рассчитывала на свою способность точно понимать, как он отреагирует. Она не сомневалась, что способна разжечь яркопламенного дракона так, чтобы он вышел из-под контроля.
Ей было также известно, что она была единственной, кто когда-либо мог сделать это с ним.
Джорлан сделал себя уязвимым перед ней. Такая беззащитность означала высокую степень доверия. Его понимание случившегося будет осквернением этой веры. Она молилась, чтобы со временем он понял, что его доверие к ней не было нарушено. Что она собиралась надежно защитить их обоих в будущем. Единственная вещь, которая могла защитить их.
Ртом он проложил вдоль ее ног быстрые горячие укусы, резко прижимаясь губами. Язык скользнул по обратной стороне колен. После чего протянул открытым ртом по бедрам сзади, причиняя боль кромкой зубов, задевая покалывающими движениями иглокрылов. Его дыхание стало короткими, неглубокими, задыхающимися вздохами, он уже изучал страсть своего гнева.
Кулаки Грин схватились за ткань покрывала, стискивая ее между пальцами, заставляя напрячься от такой стремительной эротической атаки. Пятки вонзились в матрас, когда его губы двинулись выше, прокладывая влажный путь между и позади ее бедер. Двигаясь, он специально касался и тер челюстью нежную кожу. Руки крепко стиснули ее ноги, поскольку, ерзая, она притворилась, будто пытается освободиться.
- Думаю, ты должен освободить меня, - зашипела она, поперхнувшись, когда его зубы потянули за нежное место сзади под округлостью. Джорлан не ответил на ее распоряжение, только еще сильнее развел ей ноги.
Она ощущала скольжение длинных волос по своим ягодицам. Огненный язык проложил расплавленный след по соединению ее ног.
- Джорлан! - Грин откинула голову на подушки, выгнувшись верхней частью тела.
Джорлан стиснул ее ноги рукой, прижимая их к груди.
- Я недостаточно послушен для тебя? - проскрежетал он.
Не ожидая ответа, он расправил ее нижние губки и жадно припал к ним. Впереди его пальцы зарылись в кудряшки и резко потянули.
Грин предполагала от него сильный отклик, только не ожидала такой полной капитуляции половине Сензитива. Где-то она читала, что высший Сензитив, рассердившись, может полностью погрузиться в свои чувственные реакции. Поскольку ни одного высшего Сензитива так никогда и не было протестировано, предположение осталось чистой гипотезой.
Грин думала о пределах его способностей. Сейчас она узнала.
Джорлан на самом деле оказался высшим Сензитивом. И она умышленно спровоцировала его.
Она знала, что сейчас лучше было бы остановиться, но оказалось слишком поздно. Джорлан был весьма далек от разумного выбора. Он будет реагировать только на свои осязательные импульсы до тех пор, пока не истощит обнаруженную в себе чувственную страсть. Грин закрыла глаза, откидываясь на кровати в ответ на его действия.
Его язык вкрался и скользнул по всей длине расщелинки, очень трепетно кружа по складкам. Его кончик пробирался вверх и вниз, легко прикасаясь к пульсирующему центру ее желания. Напрягшийся бугорок пульсировал все сильнее и сильнее.
Грин закусила губу, чтобы удержаться от вопля освобождения. Ей нужно сдерживаться.
Он тронул нежную, расположенную в центре точку, сильно надавливая. Сквозь стиснутые зубы у Грин вырвался стон. Джорлан страстно желал от нее большего, чем это. Сильные, длинные пальцы зарылись меж ее бедер. Сильно надавливая, притянул ее к себе так, что получил именно тот доступ, который желал. Полный доступ. Его щека дразнящее потерлась о ее холмик, мучая обнаженное местечко.
Глубокое, вращательное давление - невыносимое удовольствие - вызвало реакцию, к которой он стремился. Грин попыталась вырваться из его хватки, но странная позиция сделала это невозможным. У него было преимущество. И не только в этом отношении.
Влажные атласные губы полностью накрыли ее межножье. После этого он начал резко сосать, прямо там, где она больше всего трепетала.
Грин пронзительно закричала. Все ее тело содрогнулось. Не думая, она вцепилась в руку, лежащую на ее бедре, отчаянно царапая ее, пытаясь заставить мужчину освободить ее. Джорлан вдавил язык внутрь ее и погладил. С каждым гладким погружением, он, не останавливаясь, стимулировал ее внутренние сокращения.
Содрогания терзали ее снова и снова. Она никогда в свое жизни не испытывала ничего близкого к этому экстазу. Как долго он смог бы удерживать ее в таком состоянии? Так долго, как хотел, решила она.
Горячие губы скользнули по ее ягодице, знойно и влажно. Глубокий стон неутолимого голода отпечатался на ее коже, полу-мольба, полу-приказ.
Джорлан надавил ртом на ее поясницу, плотно прижимаясь к нежному изгибу.
Оказавшись в заключении, Грин издала тихий возглас желания.
Он быстро двинулся из стороны в сторону вверх по ее спине, грубо проводя ртом по позвоночнику, лопаткам. Сейчас она полностью ощущала его скольжение под собой, вспотевшая кожа его груди провокационно прошлась вдоль ее спины. Возбуждая каждым касанием.
Когда его губы достигли ее шеи, его рука обвилась вокруг нее, чтобы крепко прижать к нему сверху. Она дико забилась в объятии.
- Так достаточно послушно для тебя, моя Маркель? - его тихий голос был грубым и задыхающимся.
Тончайшая улыбка изогнула губы Грин. Несмотря на его поведение, командовала все еще именно она. Она ответила умышленно:
- Не вполне.
Зрачки Джорлана снова вспыхнули.
- Нет? Возможно, тогда я смогу быть более послушным, как раз для тебя. - Он укусил ее за плечо, прежде чем перевернуть их обоих на кровати.
Сейчас он был сверху над ней.
Грин не понравилась такая позиция. Она лежала лицом вниз на кровати, пока его бедра удобно располагались напротив ее ягодиц. Она никогда не слышала, чтобы мужчине позволялось принимать такую позу! Она никогда не представляла, какой уязвимой она делает женщину.
Грин повернула лицо в сторону и взбрыкнула, задев попкой его эрекцию.
- Дай мне подняться!
Он без юмора улыбнулся ей в шею.
- Мне кажется, однажды я просил тебя о том же. Меня огорчает не то, что ты сделала, а способ, которым ты это сделала. Возможно, ты будешь чувствовать то же самое… позже.
Джорлан схватил руки женщины и пригвоздил их над ее головой.
- Это незаконно… ты должен повиноваться мне!
Он тихо рассмеялся. Колебания чувственной протяжной речи легко пронеслись вдоль ее позвоночника.
- Не думаю, что Маркель, которая так равнодушна к приличиям, как ты, будет бить тревогу. Это может плохо выглядеть в глазах твоих приятельниц, - дразня, прошептал он.
Хорошо, что Джорлан не мог видеть в этот момент выражения ее лица. Поскольку это было выражение близкой победы.
- Ты будешь наказан за такое.
- Я? - Жесткие завитки слегка коснулись округлых полушарий ее попки, когда он провел членом туда и обратно вдоль складочки ее ягодиц. Короткий стон сорвался с ее губ.
- Тобой, Грин? - Он снова скользнул по ней. - Ты уверена?
Грин резко втянула воздух. Это становится рискованным!
Его чувственность разбудила внутри него опасную нужду, завоевавшую и поработившую обладателя. Дикая эротика Сензитива.
- Попробуй, - ответила она так холодно, как только смогла.
- Я и собираюсь. - Его мужественность, ощущаемая как бритвенный камень, заключенный в шелк Рамаги, собственнически скользнула по ее спине. Он навалился на нее сверху и проследил путь сзади по ее шее точно также, позволяя пульсирующему кончику своего члена поверхностно скользнуть по краю мочки ее ушка и вдоль скулы.
- Какого рут-бида, по твоему мнению, ты творишь?
- Я не уверен. - Он намотал ее волосы на запястье и дернул голову Грин к себе. - Но мне это нравится. - Его рот обрушился на ее губы. Он пировал на них. Необузданно. Воспламеняющее. Свободно.
Грин понимала, что идет по тонкой линии, которая рассматривалась бы Слоем в отношении приемлемости поведения. Распаляя Джорлана, она рисковала толкнуть его в области, которые, может, было бы лучше оставить неизведанными для мужчины, чья природа была такой мятежной. Все так, если бы у нее был выбор. У нее выбора не было.
- Что ты надеешься этим выиграть? - Спросила Грин между его лихорадочных поцелуев.
- Вопрос таков: что ты надеешься этим выиграть?
Он знает, что я делаю? Грин с трудом задышала, когда силой ворвался между ее губ и проник в рот.
И задохнулась вновь, когда он тотчас же вошел в нее сзади. Он наполнил и пульсировал внутри нее, погрузившись полностью. Она закричала.
Освободив запястья женщины, его руки сомкнулись вокруг узкой талии, чтобы подтянуть ее вверх, плотно к его паху. Грин изогнулась дугой и закричала, ее руки безрезультатно дергали сильные, мускулистые руки, обнимавшие ее. Его рот скользнул, чтобы лихорадочно обвести линию скулы и подбородка.
Он застонал, жарко, неровно выдохнув возле ее ушка, вжимаясь еще сильнее во влажное лоно. Он зарылся в пряди ее волос, втягивая их аромат, покусывая краешек мочки прямо через спутанные локоны.
Грин никогда не чувствовала такого проникновения. Оно было глубоким, темным, эротичным.
Именно этого она хотела от него - неконтролируемого желания Сензитива.
Джорлан был порабощен своей собственной страстью. Он двигался. Сильно и глубоко. Мощно и быстро. Поднимаясь в ее ритме, ритме ее вздохов, ее криков "больше".
- Да, да, да… - Грин могла чувствовать, как концы его волос касаются ее плеч, пряди двигаются по спине. Он приподнялся выше над ней, изогнув спину, чтобы войти в нее глубже. Снова и снова. В этот момент он внезапно напомнил ей разрядный шторм Форуса. Стихийный, безудержный. Взрыв таинственной силы, собирающий мощь на пустом месте до тех пор, пока что-то, обладающее магнитными свойствами, не прикоснется к нему.
Под такой бурей Грин стиснула простыню в руках.
- Иди, мой яркопламенный дракон! Иди ко мне сейчас!
Джорлан бессвязно застонал и полностью склонился над ней, чтобы прикусить край ее груди.
- Грин, - хрипло выдавил он.
Мужчина исчез. Это должно случиться сейчас. Ее вызов сдержит какое бы то ни было особое чувство, которым он обладает, но не слишком долго. Она крутанула бедрами, резко прижимаясь к нему назад. Руками она обхватила его запястья, которыми он упирался возле ее головы.
Он издал долгий и низкий стон, каким-то образом сдерживаясь. Сейчас не время держать себя под контролем!
- Джорлан, - хрипло выдавила она, - покажи мне свой экстаз!..
Закрыв глаза, он яростно вздрогнул. Он все еще держал себя в руках. Пот тонкой струйкой стекал с его бровей. Мокрым лбом он уперся в изгиб ее плеча.
- Я знаю, - хрипло пробормотал он, - Я знаю, что ты делаешь.
Грин неровно выдохнула. Он разобрался? Рут-бид!
- Что ты сделала? - прохрипел он.
Грин повернула голову и пристально вгляделась в светлые глаза так близко к ее собственным. Что она натворила? Она воспользовалась его натурой Сензитива против него. Тем даром, который предупреждал о ее состоянии, и, тем не менее, подчинил его.
Однако, он также был мужчиной со своими собственными стремлениями. Она размышляла об этом. Чем, в конце концов, он будет руководствоваться: логикой или природой Сензитива?
Грин тоже прекратила двигаться и спокойно оглядела его поверх плеча. Лорда в своем расцвете и с полным контролем. Над своим домом и собой самой.
- Это твоя нужда, Джорлан. Делай все, что пожелаешь.
Он закрыл глаза, безграничное страдание пронизало его.
С хриплым стоном Джорлан погрузился в женщину. Он неистово входил в нее, поднимая их рывками неожиданно все выше и выше. Это была победа Грин. Когда он задвигался быстрее, яростнее, сильнее внутри ее, давая ребенка, который был ей необходим для продолжения рода, Маркель Тамрин вознесла его на гребне горячего желания.
Закричав в освобождении, он попал в плен. Ее аромат был повсюду. Вокруг него. В нем. Она была в его объятьях, несмотря на то, что именно она держала его.
Его сущность Сензитива оказалась заложницей чувства, которого страстно желала.
Ее любви.
- Ты играла со мной.
- Как ты играл со мной? - Грин вылезла из кровати и потянулась за халатом. - Я знаю, что существуют вещи, о которых ты не рассказываешь мне, Джорлан. Да, я играла с тобой. Я просто сделала это лучше, чем ты. У тебя был выбор. Ты мог бы остановиться. Ты этого не сделал.
Он зло выдохнул.
- Выбор! Ты использовала мою страстность Сензитива против меня!
Нет, я использовала ее для тебя. Но она не могла рассказать ему об этом.
- Я встретила твой вызов. Ты проиграл.
Он сел на кровати и яростно пихнул скрученное покрывало ногами.
Грин подняла бровь.
- Не унывай. Может, ты не так зрел, как предполагаешь.
Он метнул на нее взгляд.
Грин подняла свой гормонитор, который положила раньше возле кровати. Прозвучала серия гудков. Легкая улыбка украсила ее губы.
- С другой стороны, может быть, и да.
На мгновение Джорлан забыл про злость и уставился на нее в благоговейном страхе.
- Ты?..
- Да. Ты подарил мне дитя.
Он растерялся. Грин могла видеть на его лице противоречивые эмоции. Удивление. Волнение. Вспышку размышления. Быстро перешедшую в сильную ярость.
- Я не давал тебе ребенка. Ты взяла его.
Черты лица Грин напряглись. Он не представлял опасность, грозящую им. Она не хотела делать такого, но после всего, что он видел от нее, он должен был бы знать, что у нее были самые важные причины.
Не то, чтобы они ей требовались.
Он был ее имя-носящим, дать ей детей было его долгом и уготованным местом в жизни. Наследница жизненно важна для Домов Тамрин и Рейнард.
Внезапно она почувствовала себя очень усталой. Усталой от всей ответственности, которую несла на плечах. Усталой от необходимости делать выбор, который ненавидела. Грин ущипнула себя за переносицу.
- Возможно, ты больше не пожелаешь моего прикосновения?
Вдох застрял у него в горле.
- Нет. Я совсем не имел это в виду. Я…
Она не дала ему закончить.
- Очень хорошо, Джорлан. Если это то, что ты хочешь, тебя больше не побеспокоят снова.
Смысл ее замечания стал для него ясен. Он побледнел, после чего залился краской от злости.
- Ты… ты будешь искать наслаждение где-то в другом месте?
Она не побеспокоилась ответить. Завязав пояс на халате, Грин вышла из комнаты.
Джорлан вышагивал по спальне, как Кли перед разрядным штормом.
Зачем? Зачем она сделала такую вещь?
Сделала что? - спросил внутри его тоненький голосок. Действовала, как и любая Маркель под давлением обстоятельств?
Он думал, что она другая! Думал, что она поняла его мнение. Даже наполовину убедил себя, что часть ее согласна с ним. Он стукнул ладонью по стене, снеся урну с ее места на полке.
Он поймал безделушку налету.
Последней вещью, которую он желал, был встревоженный слуга, заглянувший к нему в данный момент. Экстраординарные рефлексы принадлежали ему с рождения. Он просто никогда не осознавал их причины до недавнего времени.