- Я открою тебе тайну, дорогая. Она и меня иногда раздражает, - признался Томас. - Но ты одурачишь ее, ни разу не выказав свой нрав. Филиппа очень любит свой упорядоченный мир. Вот и удиви сестру - оставайся спокойной и уравновешенной в ее присутствии, и тогда она согласится нам помочь. Да, кстати, дорогая, ты не можешь путешествовать без служанки. У тебя есть кто-нибудь подходящий для такой должности?
- Я спрошу Мейбл, дядюшка. Она наверняка знает.
И действительно, оказалось, что у Мейбл есть на примете нужная кандидатура.
- Никаких молодых и легкомысленных свистушек, мистрис Элизабет. Я давно наблюдаю за Нэнси. Разумная женщина и умеет причесать знатную леди. Вы с ней знакомы, милорд.
- Это поистине ужасающее создание! - воскликнул Томас. - Лицо как у ястреба! Но захочет ли она бросать дом и тащиться в Лондон, Гринвич и, возможно, Виндзор? На мой взгляд, она не питает склонности к приключениям. Не желаю, чтобы Элизабет сопровождала служанка, которая на каждом шагу будет ворчать и стонать.
- Не старушка Нэнси, милорд. Молодая, Ее дочь, - хмыкнула Мейбл. - И лицо у нее скорее как у овцы. Она всего на два года старше мистрис Элизабет.
- И,не замужем? - удивился лорд Кембридж.
Деревенские девушки, как правило, рано выходили замуж, рожали кучу детей и старились раньше срока.
- Жених бросил ее у алтаря. Местный пастух. Сбежал с цыганкой, - неодобрительно пояснила Мейбл. - Ей нужно поскорее уехать из Фрайарсгейта, хотя бы ненадолго. Как и мистрис Элизабет, она ничего не знает о мире за воротами поместья. Пусть едет. Может, немного отвлечется. А когда вернется домой… ее будет ждать хороший человек, который с радостью женится на ней. Вдовец, у него всего один сын. Куда лучшая партия для нее, чем тот негодяй, скажу я вам.
- Это Нед-кузнец, верно? - оживилась Элизабет.
- Вам, мистрис Элизабет, лучше заниматься собственными делами, - сурово посоветовала Мейбл.
- Точно. Это Нед, - уверенно повторила Элизабет. - Его жена умерла в родах почти год назад. Одна из его замужних сестер кормит ребенка вместе со своим. Так ему нравится молодая Нэнси? А она знает?
- Ну конечно, знает, но так оплакивает своего пастуха, что к ней и приступу нет. Я сама научила ее всему, что должна знать служанка леди, в ожидании того дня, когда таковая вам понадобится. Как я уже сказала, она не только умеет делать модные прически, но и ловко орудует иглой.
- А характер? - осторожно спросил лорд Кембридж.
- Сладка, как мед, наша Нэнси, хоть и не слишком умна, - откровенно ответила Мейбл. - Как раз то, что нужно мистрис Элизабет. Так я передам ей, что она может приступить к службе?
- Что ты думаешь, дядя? - нерешительно спросила Элизабет.
- До отъезда еще несколько недель. Возможно, будет лучше, если девушка начнет работать на тебя прямо сейчас. Без служанки тебе не обойтись, дорогая. У всех знатных леди есть свои личные камеристки.
Элизабет кивнула:
- Мейбл, скажи Нэнси, что я ее беру. Но у нее должна быть собственная каморка. Я не потерплю, чтобы кто-то спал в моей комнате, а особенно в изножье моей кровати, на складной койке.
- Здесь это возможно, но в дороге вряд ли, дитя мое, - покачала головой Мейбл.
- Теперь появились более удобные гостиницы, чем в те времена, когда ты сопровождала Розамунду ко двору, - заверил ее лорд Кембридж. - Я пошлю вперед человека, который договорится о нашем ночлеге. Возможно, иногда тебе придется делить с Нэнси постель, но я постараюсь всеми силами, избегать этого. А в моих домах места хватит.
Он широко улыбнулся:
- Еще несколько недель, и наше приключение начнется. Твой гардероб почти готов, и, поверь, со своей красотой ты возьмешь двор штурмом.
- Я вовсе не красива, дядюшка, - возразила Элизабет.
Лорд Кембридж даже растерялся.
- Некрасива? - вскричал он. - Моя дорогая племянница! Да ты самая прелестная из дочерей Розамунды! Такие золотистые волосы и зеленовато-карие глаза чрезвычайно редко встретишь при дворе! Надеюсь, при такой красоте ты, даже с северным поместьем в качестве приданого, быстро найдешь жениха. У тебя будут десятки поклонников, ибо ты воистину прекрасна, Элизабет.
- Красота быстро вянет, дядюшка. Гораздо важнее то, что скрыто в сердце.
- Верно, - согласился он, - но прежде чем узнать, что у тебя в сердце, дорогая, они будут сражены твоей красотой.
- И очень удивятся, если я не стану смущаться и краснеть, - рассмеялась Элизабет.
- Смущение и румянец - это для глупеньких девчонок. Ты же не такая.
- Не такая, - согласилась Элизабет.
В конце февраля с дальнего севера примчался буран с метелью, который продолжался несколько долгих дней и ночей. Вечером, до того как началась буря, в дверь дома постучали. Невысокая горничная, открыв дверь, вскрикнула: на пороге стояла высокая, закутанная до ушей фигура, отряхивавшая сапоги от снега.
- У меня письмо для леди Фрайарсгейта, - проговорил наконец мужчина.
- Заходите в зал, сэр, - сказала служанка и, остановившись в дверях, крикнула: - Господин к мистрис Элизабет!
Высокий незнакомец шагнул вперед. И все увидели, что перед ними шотландец.
- Вы из Клевенз-Карна? - спросила Элизабет, поскольку герб клана был ей незнаком.
- А вы леди Фрайарсгейта? - ответил он вопросом на вопрос.
- Она самая.
Высокий шотландец протянул ей пакет:
- Я Бэн Маккол, леди. Приехал из Грейхейвена. Это в горах, под Эдинбургом.
- Не представляю, где это, - недоуменно протянула Элизабет.
- Но вы наверняка знаете Гленкерк, миледи. Мой отец поговорил с лордом Адамом, и это он послал меня сюда.
- Прошу, сэр, садитесь у огня. Похоже, вы совсем оледенели. Сегодня очень холодно, да еще вот-вот пойдет снег, - сказала Элизабет, затем повернулась к слуге, обожгла его взглядом и бросила: - Вина! Слуга помчался выполнять приказание, не сомневаясь, что позже получит нагоняй за пренебрежение своими прямыми обязанностями. Правда, он был так потрясен появлением гиганта шотландца, что обо всем забыл.
- Да, - продолжала Элизабет, - моя семья знакома с Лесли из Гленкерка. - Повертев пакет в руках, она добавила: - Это адресовано моей матери. Но она живет не во Фрайарсгейте, а в Клевенз-Карне. Вместе со своим мужем, Логаном Хепберном. Вы заехали слишком далеко. Я объясню вам дорогу к дому матери, и вы отправитесь туда утром. Вы давно ели?
- Давно. Последние овсяные лепешки я доел на рассвете.
- Такой здоровый парень, как ты, не может прожить на одних лепешках, - заявила Мейбл. - Идем со мной на кухню, и я позабочусь, чтобы тебя хорошенько накормили. А потом постелю около очага.
Бэн Маккол поднялся и вежливо поклонился Элизабет.
- Спасибо за гостеприимство, мистрис, - поблагодарил он и последовал за Мейбл.
- Какой красавец! - восхищенно сказал Томас.
- Если вам нравятся люди такого типа, - обронил Уильям.
- Какого именно? - полюбопытствовала Элизабет.
- Примитивные полудикари. Шотландцы разительно отличаются от английских джентльменов. Ваш отчим, например, совершенно не похож на лорда Кембриджа.
- Но Логан кажется мне достаточно цивилизованным, - возразила Элизабет. А этот шотландец действительно на вид совсем простой, но, возможно, всему причиной его шотландское одеяние. А лицо у бедняги попросту обморожено.
- Интересно, что хотел сообщить твоей матери хозяин Грейхейвена? - задумчиво произнес Томас. - При следующей встрече нужно обо всем ее расспросить.
- Ну и аппетит у этого молодого человека! - воскликнула, вернувшись, Мейбл. - Подумать только! Проглотил два пирога с дичью, а когда я уходила, он догрызал баранью ногу. Повар над ним хлопочет, поскольку обожает смотреть, как кто-то наслаждается приготовленной им едой. Даже пообещал испечь пирожные с яблоками. А парень очень уважительный, и манеры хорошие. Да и красавчик собой! Будь я молодой девушкой, обязательно бы его завлекла!
- Мейбл! Да ведь ты ничего о нем не знаешь! - напомнила Элизабет.
- Пусть это странно выглядит, но я точно знаю, что мне по нраву, - отпарировала Мейбл.
- А что скажет Эдмунд? - поддела Элизабет.
- Скажет, что для такой старухи, как я, зрение у меня еще ого-го! - засмеялась Мейбл. - И не думайте, что он не оценит хорошенькую девчонку, потому что тоже косит на сторону, мистрис Элизабет.
- Постели ему, - велела Элизабет.
- Да, около огня, - кивнула старуха.
- В таком случае я тоже удаляюсь в спальню, - решила Элизабет. - В холодные зимние ночи лучше лечь пораньше. Передай нашему гостю, что я желаю ему спокойной ночи.
Она пересекла зал и поднялась наверх.
Вернувшись утром в зал, Элизабет с легким разочарованием узнала, что гость уже уехал в Клевенз-Карн. Позавтракав, она надела плащ и отправилась поговорить с пастухами. Надвигался буран, и она хотела, чтобы овец загнали в укрытие, тем более что матки котились даже сейчас. Из-за снега они могут потерять много ягнят, если последние вовремя не окажутся в загонах.
Он гнала лошадь от одной отары к другой, помогая собрать животных. В это время года волки также представляли опасность. Они, казалось, чуяли, когда охотится очередная матка, и старались поймать беззащитного ягненка, а если повезет, то и мать тоже.
Вечер был в самом разгаре, когда они закончили работу при слабом свете полной луны. Овцы уже находились в загонах, к которым были пристроены сараи для пастухов и собак, а также для хранения сена. Там люди и животные останутся, пока не улучшится погода. В каждом сарае был маленький очаг, а на полках - запасы воды и продуктов. В углу высилась поленница дров. Недаром Элизабет считали хорошей и предусмотрительной хозяйкой.
Когда уставшая, но воодушевленная девушка вошла в зал, оказалось, что Томас и Уильям уже поужинали и поднялись к себе. За окнами завывал ветер, гнавший по. небу облака. Элизабет принесли ужин: густое баранье рагу с морковью и луком, деревенский каравай и сыр. В кубке пенился великолепный октябрьский эль их собственного производства. Она жадно ела, обмакивая хлеб в подливу, и под конец потянулась к яблоку, которое запила остатком эля.
Откинувшись на спинку стула, Элизабет довольным взглядом обвела зал. Собаки мирно спали перед очагом. Снаружи густо падал снег, а в доме было тихо и тепло. Боже, как ей не хотелось ехать ко двору и надевать модные наряды! Как не хотелось следовать правилам этикета и задумываться над каждым словом, которое предстояло произнести! Ей хотелось остаться здесь, наслаждаться весной, ежегодным подсчетом стад и отар. Но вместо этого приходится тащиться в Лондон! Ко двору и нелюбимой сестре, которая будет осуждать каждый ее шаг.
Элизабет тяжко вздохнула и подскочила от неожиданности, услышав громовой стук в дверь.
Глава 2
До нее донеслись шаги слуги, спешившего открыть дверь. Через несколько минут в зал ввалился шотландец, отряхивавший с плаща снег.
- Идите к огню, сэр, - пригласила Элизабет. - Что привело вас обратно во Фрайарсгейт, да еще в такую ужасную погоду?
Сегодня ей не пришлось приказывать: рядом с гостем возник слуга с большим кубком вина.
- Выпейте, - предложила Элизабет, - а потом все мне расскажете. Альберт, принеси рагу для мастера Маккола. Он наверняка голоден.
Бэн Маккол принял кубок трясущимися от холода руками, жадно осушил половину кубка и почувствовал, как слабое тепло разливается по животу. Возможно, он все-таки выживет.
- Спасибо, леди, - пробормотал он.
- Садитесь, сэр. Можете поесть у огня, так скорее согреетесь.
- Да, пожалуй, - кивнул он, пытаясь быть вежливым, хотя мечтал только об одном: вновь ощутить собственные руки и ноги.
Элизабет поняла его и тихо велела слугам принести для гостя маленький столик. Сама взяла у Альберта большую миску с рагу и поставила перед шотландцем. Другой слуга положил на стол каравай хлеба и большой ломоть сыра.
- Сначала поешьте. Сейчас вам не до разговоров, - решила она.
Бэн благодарно кивнул и, перекрестившись, стал быстро орудовать ложкой. Было ясно, что он не ел с самого утра. Неужели мать не накормила его? Не похоже на нее! Или шотландец так и не добрался до Клевенз-Карна? Дорога туда очень длинная.
Элизабет, почти забавляясь, наблюдала, как он отрывает огромные куски от каравая и макает в подливку. За рагу пришла очередь сыра, и вскоре на столе ничего не осталось. Бэн блаженно вздохнул.
- У вас прекрасный повар, леди. Спасибо за ужин.
- Вы наелись? Для того чтобы накормить такого великана, требуется немало еды. Не хочу, чтобы меня сочли скупой хозяйкой.
Бэн растянул губы в улыбке.
- Вам ни к чему извиняться за плохой стол, миледи. Я сыт и доволен, - заверил он и, ухмыльнувшись, добавил: - Пока.
- Прекрасно, мистер Маккол, - рассмеялась Элизабет. - А теперь объясните, что привело вас во Фрайарсгейт. Вы не добрались до Клевенз-Карна?
- Нет. Я случайно встретил вашу матушку, леди. Она охотилась вместе с мужем. Распечатала пакет, а потом сказала, что хотя он адресован ей, но предназначен для вас, поскольку теперь вы леди Фрайарсгейта. Я повернулся и поехал обратно, но в пути меня застигла буря. По дороге мне не встретилось ни одного убежища, поэтому я продолжал скакать, пока не доехал до вашего дома.
- Повезло вам! - воскликнула Элизабет. - Чудо еще, что вы добрались целым и невредимым.
- Я умею читать следы. Если однажды побывал в каком-то месте, всегда найду дорогу обратно, несмотря на погоду.
- Я сама постелю вам, - предложила Элизабет. - Надеюсь, у вас нет других срочных дел, потому что, если мои предположения верны, из дому нельзя будет выйти по крайней мере еще неделю.
- А ваши овцы?
- Благополучно загнаны в укрытия. Я не отдам ягнят ни волкам, ни бурану.
Элизабет встала.
- А вы грейтесь, чтобы не заболеть. Я постелю вам и принесу кое-что… надо ведь прогнать холод.
Она поспешила прочь.
Бэн Маккол был восхищен. Что за проворная и красивая девушка. Интересно, где ее муж? Счастливчик! Иметь такую жену! Всякий мужчина был бы рад такой помощнице!
Он придвинул стул ближе к огню и протянул вперед руки. Что ж, если придется застрять здесь на неделю, это вовсе не так уж плохо. Хорошая еда, приятное общество и мягкая постель.
- Ну-ка выпейте! - потребовала Элизабет, протягивая ему маленькую оловянную рюмку.
Шотландец жадно раздул ноздри, почуяв запах виски. Опрокинул рюмку, почувствовал, как тепло распространяется по телу, и вопросительно взглянул на нее.
- Мой отчим, Хепберн из Клевенз-Карна, считает, что в любом приличном доме должен храниться бочонок виски. Я предпочитаю эль или вино, но и виски на что-то годится. Верно? Может, хотите еще?
- Да, пожалуй, - сказал он, невольно любуясь ее светлой кожей и маленькой ручкой, наливавшей виски из графина.
Про себя Элизабет отметила, что у него глаза цвета грозового неба и самые густые на свете ресницы и брови.
- Я оставлю вам графин. Ваша постель готова, и огонь будет гореть всю ночь.
Глядя в его серые глаза, Элизабет с удивлением отметила, что нервничает.
- Доброй ночи, сэр - пробормотала она и, присев перед ним, поспешила выйти.
Бэн смотрел ей вслед, вспоминая, что, когда их взгляды встретились, он почему-то растерялся, а сердце подпрыгнуло в груди. У нее золотистые волосы и поразительно красивые зеленовато-карие глаза. И если глаза, как он слышал, зеркало души, ее душа прекрасна.
Но эта женщина не для таких, как он. Она леди с собственными землями. А он побочный сын владельца Грейхейвена. Он даже не носил фамилии отца. Маккол на шотландском диалекте - сын Колина.
Его мать Тора в пятнадцать лет встретила двадцатилетнего Колина Хея, хозяина Грейхейвена. Ей предстояло выйти за не слишком молодого родственника, вдовца, с двумя дочерьми-подростками - хорошая партия для дочери простого батрака. Но Тора понимала: родственнику нужна работница по дому, кухарка и нянька, чтобы присматривать за детьми. А она мечтала о любви и не хотела, чтобы жизнь кончилась, еще не начавшись.
Вот тогда-то она встретила двадцатилетнего Колина Хея, хозяина Грейхейвена. Она выгоняла на луг двух отцовских коров, а он, проезжая мимо, взглянул на нее с высоты своего коня и улыбнулся.
Колин Хей. Мужчина, обаяние которого известно во всей округе. Он сумел соблазнить Тору с первой же встречи. Был нежным и страстным. Так она узнала, что такое любовь. После этого короткого свидания она обнаружила, что забеременела. Отец жестоко избил ее. Мать рыдала от стыда. Но как ни странно, Парлан Ганн, кузнец и нареченный Торы, сказал, что все равно женится на ней, только с одним условием. Естественно, что счастливые родители согласились бы на что угодно.
Он потребовал, чтобы ребенок носил имя своего отца и тем самым постоянно напоминал матери о ее позоре. Пусть у него только дочери. Но он не даст ублюдку свое имя!
Тора все же не открывала, кто был ее соблазнителем, и призналась только, что его звали Колин.
Детство мальчика было тяжелым. Тора так и не зачала другого ребенка, за что муж со временем возненавидел и ее, и мальчишку. Он хотел собственного сына и не выносил самого вида здорового красивого парнишки. И чем больше он злился, тем сильнее любила Тора своего единственного сына. Сводные сестры Бэна, следуя примеру отца, постоянно изводили мальчика. Он рано научился не обращать внимания на злобные слова, щипки и пощечины. Но когда ему исполнилось двенадцать, мать тяжело заболела.
Призвав его к себе, она сказала:
- Я никогда никому не говорила, кто твой отец, мой красивый мальчик, но теперь признаюсь во всем. Когда меня похоронят, уходи отсюда. Иди в Грейхейвен, к хозяину, Колину Хею, и расскажи обо всем. Ты точная его копия, если не считать цвета глаз. Передай, что на смертном одре я умоляла его признать тебя. Он порядочный человек, просто не знал, какие плоды принесла наша взаимная страсть.
Несколько часов спустя она умерла. Похоронили ее на склоне холма, рядом с деревней. Наутро, пока все еще спали, Бэн тайком улизнул из дома и направился в Грейхейвен. Нашел Колина Хея и в точности передал слова матери. Хозяин Грейхейвена присмотрелся к мальчику и, пораженный, покачал головой.
- Да, ты мой сын, в этом можно не сомневаться. Почему твоя мать не сообщила, что родила такого прекрасного сына? Говоришь, она мертва? Бедняжка!
Повернувшись к своей третьей жене, Эллен, он поспешно объяснил:
- Это было до тебя.
- Вижу, - вздохнула та. - Ты всегда был неравнодушен к девушкам, муженек. Я знала это еще до того, как пошла с тобой к алтарю.
Оказалось, у Бэна есть два младших единокровных брата и старшая единокровная сестра.
Хотя Эллен была поражена его внезапным появлением, она тепло приняла пасынка и была с ним добра. Ему отвели крохотную каморку в доме отца. Мачеха и старшая сестра Маргарет научили его хорошим манерам. Мег не одобряла поведения отца, но все же не ставила Бэну в вину его происхождение.
- Ты больше не деревенский мальчишка, Бэн, - твердила она. - Ты должен учиться правильно есть и вести себя, как подобает мужчине из богатого дома.
И он покорно учился всему. Читать, считать и писать. Пользоваться шпагой, кинжалом и дубинкой. И когда доказал, что вовсе не так прост и совсем не глуп, хозяин Грейхейвена стал размышлять, что делать со своим третьим сыном. Отдать церкви? Но Бэн для этого не годился.