- Не сегодня, - бесстрастно повторял тот одну и ту же фразу.
Я уж было подумала, что и нас сейчас пошлют в обратном направлении и, честно говоря, ничуть бы не огорчилась, с удовольствием променяв вечер в окружении пьяных малолеток на романтическую прогулку с Камилом. Но стоило секьюрити взглянуть на моего спутника, как он тут же посторонился. Возмущению тинэйджеров не было предела.
Закручивающаяся петлей лестница казалась бесконечной. Мы спускались под землю, а навстречу нам неслись дьявольские аккорды метала. В какой-то момент мне даже захотелось заткнуть уши. Н-да, это вам не гламурные вечеринки у Ники и не шумные посиделки на берегу озера с пивом и старой магнитолой.
Внутреннее убранство клуба полностью соответствовало его названию. В интерьере присутствовали только темные краски. На высеченных из камня стенах висели факелы, выхватывающие из темноты лишь небольшие овалы, бетонный пол устилал сизый дым. От спертого воздуха сразу же закружилась голова, музыка бутылочными осколками впивалась в сознание. Ненадолго я впала в прострацию, заметив раскрытые гробы, ровными рядками стоящие возле стен. Приглядевшись повнимательней, поняла, что это не домовины, а своеобразные диванчики. Возле некоторых находились столы, ножки которых имитировали человеческие кости.
Нечего сказать, славное местечко! Я бы им посоветовала еще дюжину черепков в качестве украшения.
В общем, проторчав в необычном заведении минут пять, мне нестерпимо захотелось на свежий воздух. Вот только Камил, похоже, уходить так скоро не собирался, словак здесь был в своей стихии. Протискиваясь к барной стойке и волоча меня за собой, он с наслаждением подпевал зверской наружности исполнителю, рвущему гланды на небольшой возвышенности, сколоченной из грубых досок.
- Привет, Камил! Привет, загадочная спутница моего друга! - Расчищая себе дорогу локтями, к нам спешила невысокая брюнетка. Одетая в черное балахонистое платье, с бледной кожей, ярко подведенными глазами и губной помадой под цвет волос, она очень гармонично вписывалась в окружающую обстановку. Остальные клабберы были одеты подстать ей и больше походили на членов какой-нибудь секты. Одна я в светлых джинсах и майке белой вороной маячила на фоне всех этих готично обряженных людей.
- Нэла, мой близкий друг, - представил мне свою знакомую Камил. - Это Эрика, я тебе о ней рассказывал.
- Все уши прожужжал, - весело подтвердила девушка, тоже великолепно изъясняющаяся на венгерском, и продолжила меня разглядывать.
- Извини, мы на минуту. - Камил ухватил подругу за локоть и отвел в сторону.
До меня донесся неясный шепот:
- Даже не думай сейчас разрушать мой морок! Иначе все испортишь!
- Я что, по-твоему, такая дура, что не могу отличить истинное чувство от наваждения?! - возмутилось дитя готики. - Мне твоя искусственная любовь ни к чему!
Потом сто раз ругала себя, почему не обратила внимания на слова Нэлы. Оправдать меня могло лишь одно: глядя в глаза Камила, я забывала обо всем на свете, впадала в своего рода гипнотический транс. Вот и сейчас он смотрел на меня, зачаровывая.
Вскоре вернулась Нэла.
- Кровавая Мэри в кровавую ночь, - глупо пошутила она, протягивая нам высокие стаканы, потом залпом осушила свой. Я, стараясь не отставать, быстро расправилась с коктейлем.
- А теперь танцевать! - распорядилась захмелевшая девица, похоже, приговорившая за этот вечер не одну порцию Кровавой Мэри.
Исполнитель тем временем вдохновенно размахивал смоляной шевелюрой, приводя толпу в экстаз. Я, хоть и не любила такие вечеринки, через каких-то пару минут отплясывала не хуже Нэлы. Наверное, всему виной был коварный напиток.
А потом на смену короткому возбуждению неожиданно пришла апатия. Ноги стали ватными, все вокруг закружилось каруселью. Знакомые руки подняли меня и понесли к выходу. В нос ударил аромат летней ночи, сотканный из ветра, стрекота кузнечиков и надвигающейся грозы. Далекие раскаты грома были последним, что я услышала…
* * *
Вычислить место проведения ритуала оказалось несложно. Черный седан бармена привел ведьмаков на окраину города, к заброшенному одноэтажному зданию, прежде являвшемуся автомастерской. Об этом свидетельствовала проржавевшая вывеска, криво болтающаяся на двух ржавых болтах.
Петер долго возился с замком, но тот никак не желал поддаваться. Нервно выругавшись, парень отбросил в траву металлический инструмент с загнутым, остро заточенным концом, и, отступив на пару шагов, направил руки к приземистому строению. Несколько секунд маг стоял неподвижно, затем двери начали медленно, со скрежетом разъезжаться.
- Интересно, где он успел разжиться этой силой? - пробормотал Кристиан, наблюдая за потугами телекинетика. Было видно, что тому с трудом удается контролировать приобретенные навыки.
- Не один ты любишь охотиться за чужими дарами. - Этери присел на корточки рядом с другом и непроизвольно закрыл лицо рукой, когда темноту, сгустившуюся вокруг здания, прорезал луч света.
Из зияющей дыры в пространстве неуклюже вывалился уже знакомый им парень, едва не налетев на Ведающего и не опрокинув того на землю. Между молодыми людьми завязалась короткая перепалка.
- Опа! - восхищенно выдохнул Крис. Такого дара у него еще не было. Жаль, что утром в баре все сорвалось. - Этого ты берешь на себя, - шепнул он Этери, с сожалением понимая, что самому схватить толстяка ему не удастся. - Иначе слиняет, и глазом моргнуть не успеем.
- Не хватает еще того кудрявого и жертвы, - скривился Даниэль, меняя позу и опуская на влажную почву правое колено. От долгого сидения в кустах затекли ноги, а комары явно вознамерились устроить пиршество за их счет. Ко всему прочему снова начал молотить дождь, холодные струи шустрыми змейками потекли за шиворот.
Вскоре тишину периферии нарушил рев приближающегося автомобиля. Девчонка лет двадцати с копной коротких, проволокой торчащих волос просигналила два раза, приветствуя друзей. Следом прикатил байк. Круто развернувшись, затормозил, поднимая за собой фонтан брызг. Парень припарковал мотоцикл и подошел к машине. Распахнув заднюю дверь; словно пушинку, подхватил девушку, которая доверчиво прильнула к его груди, и понес к автомастерской. Длинные светлые пряди, влажные от мороси, небрежно упали на лицо и плечи будущей жертвы.
Этери неосознанно дернулся, и лишь рука Кристиана, намертво вцепившаяся в его плечо, удержала колдуна от опрометчивого шага. За свои двадцать четыре года Этери многое повидал, и чужая смерть едва ли могла его поразить. Потомственных колдунов с раннего детства приучали быть беспощадными к своим противникам. Таково было негласное правило враждующих кланов: или убьешь ты, или убьют тебя. В лучшем случае отнимут силу и уничтожат воспоминания. Но прихвостни Габора таким милосердием не отличались. Одного Этери не мог понять и принять: убивать обычных людей ради обретения силы было вне всяких законов.
Глаза ведьмака превратились в узкие щелки, на лице отразилась жестокая решимость. Только за то, что осмелились лишить жизни невинную девушку, он без сожаления расправится с жаждущими силы ублюдками.
Ведьмаки вошли в здание. Вскоре в окнах с немногочисленными уцелевшими стеклами замелькали отблески пламени.
Кристиан выждал еще несколько минут, а потом шепнул:
- Пора! - и, сохраняя предельную осторожность, бесшумно приблизился к мастерской.
Заговорщики оказались слишком беспечны, даже не потрудились прикрыть за собой дверь, что позволило незваным гостям спокойно наблюдать за подготовкой к ритуалу.
Воздух был наполнен пылью и запахом тлеющих листьев дурмана. На колченогом столе в углу слабо поблескивала керосиновая лампа. По периметру просторного помещения горели свечи, огненные кисточки испуганно вздрагивали от сквозняка.
Светловолосая девчонка, которой в предстоящей постановке была отведена самая незавидная роль, медленно приходила в себя и тщетно пыталась понять, где она и что, черт возьми, с ней происходит. Тело и лицо несчастной были испещрены знаками, нарисованными густой кашеобразной смесью из ядовитых корней мандрагоры и плодов болиголова, смешанных с куриной кровью. Точно такие же символы Ведающий и парень-телепорт старательно вырисовывали на стенах. Стоило отдать магам должное, они тщательно подготовились к обряду. Смерть девчонки должна была выгнать силу из камня, а знаки на стенах удержать дар внутри здания и не дать ему вырваться на свободу, чтобы выбрать себе новое пристанище: предмет или человека.
- Все учли, стервецы! - в сердцах выругался Этери.
Будучи не в силах разорвать невидимые путы, приковавшие ее к полу, пленнице оставалось только беспомощно вертеть головой да жалобно всхлипывать, покуда ее взгляд не выхватил из полумрака мастерской стальной клинок, занесенный над нею. Узнав своего убийцу, девушка отчаянно зарыдала.
- А теперь наш черед, - словно дирижер палочкой, взмахнул рукою Крис и с бесстрашием, порой граничащим с безумием, ринулся в бой.
* * *
Никогда не являлась поклонницей фильмов ужасов. А когда все-таки отваживалась посмотреть хоррор вместе с друзьями, на самых жутких сценах зарывалась лицом в подушку и для пущей надежности затыкала уши. И пока кто-нибудь не дергал меня за руку, тем самым давая понять, что худшее уже позади, не поднимала взгляда. К сожалению, здесь не было спасательной подушки, и я не могла прокрутить, как на видике, кошмарный эпизод. Сейчас я, как бы дико это ни звучало, была главным действующим лицом в нереальной, абсолютно абсурдной пьесе. И финал ее был предрешен. Как вскоре поняла, не в мою пользу.
Я чувствовала себя беспомощной тряпичной куклой. Веки не желали подниматься, их будто смазали клеем, при этом прочно пригвоздив тело к полу. Неимоверным усилием мне все же удалось разлепить глаза. Из бледно-лилового тумана, в котором тонуло окружающее пространство, сумела выхватить силуэт Нэлы. Опустившись на колени и что-то неразборчиво бормоча, девушка пальцами выводила на моем теле какие-то иероглифы. От тошнотворного запаха мутился рассудок. Густая, липкая жидкость подобно смоле намертво приставала к коже.
Сколько ни пыталась сопротивляться, еще больше увязала в паутине страха и отчаяния, а вместо криков о помощи из горла вырывались слабые хрипы.
Проклятье! Да что они со мной сделали?!
Несколько раз я тонула в омуте беспамятства, а потом выныривала на поверхность и к вящему ужасу понимала, что кошмарный сон продолжается. В какой-то момент почувствовала, как чьи-то руки приподнимают меня с земли и требовательный голос приказывает:
- Посмотри на меня!
Пыталась отвести взгляд, но глаза Камила притягивали, словно магнитом.
- Девчонка готова, - после недолгой паузы проговорил он, и на долю секунды цвет его глаз стал почти черным. - Не сопротивляйся, - прошептал Камил, почти ласково.
Огромное помещение снова погружалось в лиловую мглу, и невозможно было различить, где заканчивается реальность и начинается иллюзия. Одно я понимала точно: жизнь, как песок, ускользала сквозь пальцы. Неоспоримым доказательством того был занесенный надо мной нож…
* * *
Появление венгров было встречено тишиной. Первые мгновения молодые люди растерянно переглядывались. Камил пришел в себя первым и, покрепче сжав рукоять кинжала, кинулся в атаку на неприятеля.
Колебания Томаша тоже были недолгими. Спорый на слово, на деле он не любил проявлять храбрость. И сейчас принял Соломоново решение: спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Не медля больше ни секунды, словак стал мысленно создавать телепорт. Пространство разверзлось, Томаш сделал рывок вперед, но наткнулся на незримую преграду. Путь назад тоже был отрезан. Парень оказался в ловушке, а сбежать, создав новый телепорт, не удавалось. Сила отказывалась ему повиноваться, как будто кто-то заблокировал его дар. Пространство вокруг ведьмака начало неумолимо сжиматься…
Когда Этери опустил руки, на месте, где стоял Томаш, остался лежать серебряный медальон с уродливым изображением божка. Над украшением дымной струйкой вилась теперь уже свободная сила.
- Она твоя! - крикнул Этери, подталкивая Даниэля к трофею.
Ведающий от неожиданности замешкался, но потом, сообразив, что дар теперь переходит к нему, бросился к эфемерному сгустку. А тот будто только этого и ждал. Взвившись к потолку, стрелой спикировал вниз. Стены дрогнули, немногочисленные стекла в окнах водопадом осколков осыпались на пол.
Даниэль тяжело дышал, поднимаясь с колен. Чужая сила камнем осела у него в груди. Это чувство было для Ведающего в новинку и, наверное, не сразу удастся к нему привыкнуть. Еще бы понять, как пользоваться столь неожиданным подарком.
Избавившись от одного противника, Этери кинулся наперерез другому, намеревающемуся напасть на Криса со спины. Петер, на свою беду, умел только видеть ауры людей и артефактов, да кое-как справлялся с приобретенной недавно силой передвигать предметы, и сейчас не слишком успешно пытался отбиться от Этери врукопашную.
Удар в солнечное сплетение повалил Ведающего наземь. В глазах потемнело, колдуну с трудом удалось сконцентрироваться и силою мысли запустить в противника валяющийся поблизости гаечный ключ. Вдогонку ему последовала пара отверток и всякая мелочевка, вроде болтов и гвоздей, в беспорядке разбросанных по мастерской. Но ни один предмет так и не достиг своей цели. Они врезались в незримую препону, контуром очертившую силуэт ведьмака, и подобно осенним листьям, кружа, плавно опускались на каменные плиты.
Даниэль закричал, когда кто-то ногтями вонзился в его плечи. Отскочив в сторону, увидел перед собой искаженное яростью лицо с размазанной по щекам тушью, услышал похожий на шипение шепот. На миг парню показалось, что у него стынет кровь, а сердце перестает биться.
Ноги подкосились. Юноша чувствовал, как что-то жизненно важное покидает его. Все для него утратило смысл в одночасье. И поиски артефактов, и борьба за обладание силой. Его больше не волновали простые человеческие радости: дружба, привязанность, любовь. И единственное, что могло положить конец его бренному существованию, - это немедленный уход из жизни…
Устав отражать неумелые атаки, Этери просто приложил Ведающего макушкой об пол. Так, что у того из глаз посыпались искры. Оттолкнув поверженного врага, ведьмак огляделся. Кристиан в помощи не нуждался, а вот Даниэль, похоже, был на волосок от гибели. На лице парня читались вселенская скорбь и безграничная мука. При виде друга Этери самому захотелось разрыдаться. Только момент для слез был не самый подходящий. Подвластный колдовскому влиянию, Ведающий уже тянулся к осколку стекла и не трудно догадаться, какое применение он собирался ему найти.
Этери подскочил к Нэле и, отпихнув ее от потенциального самоубийцы, вырвал из его непослушных пальцев острый предмет. Затем повернулся к ведьме. Та, недолго думая, решила снова применить свою силу, на этот раз обратив ее против Этери, но пала жертвой собственных чар. Несколько секунд Нэла как завороженная смотрела в глаза ведьмака, ловя в них свое отражение, а потом, безутешно зарыдав, скользнула на пол. Теперь уже ее руки шарили по полу в поисках спасительного оружия…
Все еще чувствуя отголоски навеянных страданий, Даниэль постепенно приходил в себя. На истекающую кровью девушку он старался не смотреть. В отличие от Кристиана и Этери, ему не удавалось сохранять хладнокровие, видя чужую смерть. И вряд ли когда-нибудь Даниэль сможет стать таким, как они.
Сила Нэлы, так никем и не востребованная, вольной птицей унеслась в громыхающее небо, навстречу кривым молниям.
- Некоторые дары хуже проклятия, - мрачно изрек Этери, помогая другу подняться.
Из противоположного конца зала раздался яростный крик. Очередной сгусток энергии угодил Камилу в плечо. Парень покачнулся и, жадно глотая ртом воздух, в изнеможении привалился к стене. Все его тело сейчас напоминало одну большую кровоточащую рану, и малейшее движение доставляло нестерпимую боль. Этот ублюдок венгр уже давно мог покончить с ним, но намеренно медлил. Камил чувствовал себя жертвой, которую безжалостный охотник планомерно загонял в западню.
Желая положить конец пыткам, словак метнул в противника ритуальный кинжал. Тот, пролетев пару метров, замер в воздухе. Затем, описав круг, подобно бумерангу понесся в обратном направлении. Кончик лезвия прочертил на коже алую полосу, разорвав ткань футболки.
Камил умолял богов защитить его, помочь выбраться из этой передряги живым, пусть даже и лишившись дара, вот только у создателей было иное мнение на сей счет. В следующий миг нож по самую рукоять вошел ведьмаку в грудь. Камил судорожно вздохнул, попытался схватиться за оружие и вырвать его из сердца, но пошатнулся и рухнул навзничь.
Оказавшаяся на свободе сила тут же нашла себе новое пристанище в Керестее. Его ядовито-зеленые глаза почернели, и в них, словно в зеркале, отразились языки пламени, быстро захватившие здание в свой плен.
- Что с Ведающим? - Крис сунул в карман речной камень, который невольно стал яблоком раздора, и указал на Петера. - Мне его дары ни к чему. - Способностью воздействовать на объекты силою мысли Эчед владел в совершенстве, а заниматься поисками артефактов и людей, отмеченных силой, в ближайшее время не планировал.
- С меня тоже на сегодня достаточно, - поспешно ответил Даниэль. Больше всего ему хотелось поскорее убраться из этого города и вычеркнуть из памяти страшную ночь. Чуть погодя, несмело добавил: - А с ней что будем делать? - имея в виду девушку, на которую Кристиан так даже ни разу и не взглянул.
Несостоявшаяся жертва захлебывалась слезами, отчаянно боролась с иллюзорными путами, не способная понять, что без вмешательства мага она так до конца жизни и останется "приколоченной" к полу.
- Ее нужно освободить! - Этери кинулся было к девушке, но Кристиан встал у него на пути:
- Лучше ничего не мог придумать?! Главное правило: никаких свидетелей! Спасем ее, и уже завтра о случившемся узнает не только Габор, но и весь мир! Она - не наша забота! Девчонку нужно оставить здесь! - выкрикнул он в лицо Этери и подтолкнул того к выходу.
- Поздно же ты решил вспомнить о соблюдении правил! - гневно процедил колдун, но вынужден был подчиниться, понимая, что в этот раз Кристиан прав.
Огонь разгорался, отгораживая от них заливающуюся слезами девушку, оказавшуюся не в то время, не в том месте. В последний раз взглянув в ее сторону, Этери прикрыл лицо рукавом и поспешил на свежий воздух. Когда он ступил под проливной дождь, незнакомка уже не кричала.