- Ты должна пойти на бал, - воскликнула она. - Как ты можешь так подводить меня? Меня заставят принять предложение этого Робера де Грассвиля, а я уже знаю, что буду ненавидеть его. Что мне делать? Я вынесу все, только если ты будешь рядом.
- У меня нет подходящего наряда, - твердо сказала я, - и я полна решимости не брать подарки от твоего отца.
Марго ходила взад-вперед, говоря о своем желании видеть Шарло и о том, какая жестокая жизнь. Какая жестокая я. Я знаю, в каком она отчаянии, и не хочу помочь ей.
Я заверила подругу, что все для нее сделаю.
- Все? - полным драматичного отчаяния голосом спросила она.
- Все возможное, не затрагивающее мою честь.
Марго пришла в голову мысль. Раз уж я так горда, она продаст мне какое-нибудь свое платье. Его перешьют и отделают по-новому. Я куплю кружева и ленты, платье будет словно сшито заново, а я буду иметь удовольствие заплатить за него.
Марго тотчас повеселела, обдумывая этот замысел.
- Представь себе лицо папы, когда он увидит тебя. О, Минель, так мы и поступим. Это будет так здорово!
Я уступила, чтобы угодить Марго. Нет, неправда. Чтобы угодить себе. Мне тоже хотелось увидеть лицо графа. Он решил, что одержал временную победу, но я покажу ему, что это не так. Я ничего не приму от него, я решила показать графу, что его предложение оскорбительно для меня, и я испытываю глубокое отвращение. Он должен знать, что я остаюсь только ради Марго. Как только она выйдет за своего виконта, я уеду.
Однако я хотела пойти на бал. Я знала что он превзойдет все мои ожидания. И хотела увидеть графа среди гостей. Вероятно, несмотря на все заверения, он не посмеет открыто признать меня кузиной. Интересно, будет ли присутствовать Габриэлла Легран?
Должна признаться, заговору с платьем я отдалась с воодушевлением. По крайней мере, он сделал счастливой Марго. Пока она перебирала свой гардероб, заставляя меня примерять множество платьев, и смеялась над тем, что получалось, она не думала о будущем.
Мы выбрали простое платье из голубого шелка.
- Как раз твой цвет, - сказала Марго.
Лиф был сделан из газа в золотой и серебряный горошек, отчего казался усыпанным звездами. Он был прозрачным, с глубоким вырезом.
- Мне это платье никогда не шло, - заявила Марго. - Думаю, после небольшой переделки из него выйдет как раз то, что надо. Правда, для бала оно слишком простое. Давай позовем Анет и послушаем, что она сможет сделать.
Анет пришла и, встав на колени с полным булавок ртом, принялась изучать, как на мне сидит платье. Наконец она покачала головой.
- Слишком широко в талии, слишком коротко… - таким был ее приговор.
- Ну ты же сможешь, Анет. Ты же сможешь, - воскликнула Марго, стискивая руки.
Анет покачала головой.
- Не думаю, что это возможно.
- Анет-Невозможно! - воскликнула Марго. - Так мы ее зовем. Она всегда говорит, что это невозможно, а затем блестяще доказывает, что это возможно.
- Но, мадемуазель, в данном случае… - лицо Анет омрачилось скорбью.
- Опусти плечи, Анет, - начала распоряжаться Марго. - У мадемуазель Мэддокс красивые плечи… они покатые, и это очень мило. Так женственно. Мы должны показать их. А у тебя нет больше этой усыпанной звездами ткани? Мы бы нашли ей применение.
- Не думаю, что это будет возможно, - повторила Анет.
- Вздор. Готова поклясться, что у тебя где-то припрятана именно эта ткань. Известно, что ты всегда приберегаешь остатки.
Так дело и продолжалось - Анет все мрачнела, а Марго проникалась уверенностью, что платье выйдет на славу.
И оказалась права. Когда платье было готово, я поразилась - взору моему предстала пышная пена газа и голубого шелка, умело схваченная складками и отделанная тончайшими кружевами. У меня появилось бальное платье, и пусть оно окажется - а я была уверена в этом - простым в сравнении с другими нарядами, по крайней мере, оно будет подобающим и позволит мне пойти на бал с очень небольшим уроном для кошелька и без урона для гордости.
Бал будет устроен в старинном зале, и граф станет принимать гостей наверху парадной мраморной лестницы. Это будет величественное событие даже по меркам замка, так как оно будет посвящено обручению дочери графа.
Мне было жаль Марго. Только подумать: впервые в жизни быть представленной мужчине и услышать: "Это твой будущий муж!" Если так принято у знати, я рада, что не принадлежу к ней.
Вечером накануне бала в замке случился переполох. Под утро я услышала голос на лестнице и, приоткрыв дверь, выглянула наружу.
Шум доносился из опочивальни графини. Я разобрала голос графа, звучавший, как мне показалось, довольно устало.
- Моя дорогая Ну-Ну, такое уже случалось. Вы же знаете, что это всего лишь нервы.
- Это не так, господин граф. Не так. Ей больно. Я облегчила ее страдания успокоительным, но надолго его не хватит. Боль очень сильная, и я хочу, чтобы вызвали врачей.
- Вы знаете, что вам достаточно лишь послать за ними.
- Тогда я немедленно сделаю это.
- Ну-Ну, вы без надобности беспокоитесь. Вы это знаете. И вы разбудили меня в такой час…
- Я знаю мою девочку. Если бы другие тоже время от времени беспокоились, было бы лучше.
- Нет оснований, по которым весь дом должен сопереживать этому crise de nerfs.
- На этот раз дело серьезнее.
- Да полно вам, Ну-Ну. Вы же знаете, что послезавтра у моей дочери бал. Мать тоже знает об этом. Она хочет, чтобы все внимание уделили ей.
- Вы жестокий человек, господин граф.
- В данных обстоятельствах вынужден быть таким. Если бы вы в подобных случаях проявляли побольше твердости, возможно, их бы и не было вовсе.
- В таком случае я посылаю за врачами.
- Как вам угодно.
Осознав, что подслушиваю, я, несколько пристыженная, вернулась в кровать.
Бедная графиня! Покинутая и одинокая, она, возможно, пыталась привлечь к себе внимание, пользуясь своим слабым здоровьем. Если она таким образом надеялась повлиять на мужа, то тактика была неверная. Надо показать силу духа… как это сделала я…
Я резко одернула себя. О чем я позволяю себе думать? Меня все больше и больше затягивает во внутренние дела этого дома. Если такой мужчина, как граф, женат на такой женщине, как графиня, то ничего хорошего от подобного союза ждать не приходится. Зная это, я тем не менее позволяла своей жизни все сильнее переплетаться с их жизнями.
Я видела, как на следующий день приезжали врачи. Ну-Ну встретила их и незамедлительно провела к своей госпоже. Графа не было в замке, но врачи остались ждать его возвращения.
Вечер мы с Марго провели вместе. Она немного успокоилась, восхищение от платья прошло.
- Интересно, как выглядит Робер? - твердила Марго.
- Странно, что ты его никогда не видела.
- Думаю, что в детстве мы виделись. Имения его родителей находятся к северу от Парижа. Кажется, Робер один раз навещал нас там. Это был отвратительный мальчишка, который съел весь gateau, а затем стащил крем, который я оставила себе.
- Не слишком благоприятное начало для союза на всю жизнь, - заметила я, но затем добавила: - Люди с возрастом меняются. Самые ужасные дети превращаются в самых очаровательных взрослых.
- Я знаю, он окажется толстым и прыщавым.
- Неплохая мысль - нарисовать непривлекательную картину. Тогда ты приятно удивишься.
Марго вновь рассмеялась.
- Мне так хорошо с тобой. Ты… как это сказать… строгая? Именно это нравится в тебе папе. Тебе ведь известно, что ты ему нравишься.
- Поскольку я уеду сразу же после твоей свадьбы, не слишком важно, что он думает обо мне, правда?
- Ты будешь со мной, да?
- До тех пор, пока не решу, что делать. Не могу же я прожить в таком положении всю жизнь. Ты должна понять это.
- У меня есть план. После того, как я выйду замуж, я отыщу Шарло.
- Как?
- А это уж ты придумаешь.
- Понятия не имею, с чего начать.
- А теперь ты говоришь прямо как Анет-Невозможно. Все возможно… если правильно подойти. И одно я сделаю непременно: Шарло будет со мной. Я думаю о нем все время… ну, почти все. Я ведь даже не знаю, к каким людям он попал. Только подумай… он растет… начинает говорить…
- Ну это-то еще рановато.
- Он будет звать мамой кого-то другого.
Я увидела, что Марго заводит себя и у нее вот-вот начнется новый приступ истерии, а именно этого я старалась избежать. Поэтому я принялась успокаивать ее, строя безумные планы того, как мы будем искать Шарло. Мы отправимся на постоялый двор, где его отняли, расспросим людей и найдем след, который выведет нас к малышу.
Такая игра очень нравилась Марго, и мы провели за ней много времени, разработав все до таких подробностей, что она действительно стала считать наш план осуществимым. Эта игра утешила и успокоила Марго.
Да, я видела, что действительно нужна ей.
III
Стоя наверху лестницы и принимая гостей, граф выглядел ослепительно. Рядом с ним стояла Марго - раскрасневшаяся и очень привлекательная, в платье из красно-коричневого бархата. Когда граф увидел меня, глаза его загорелись. Он окинул взглядом мой наряд. Я была права, предполагая, что мое платье будет очень скромным по сравнению с нарядами окружающих.
Но я упустила из виду, что именно эта простота сделает мой туалет бросающимся в глаза.
У себя в спальне я выглядела, как мне казалось, довольно красиво. Я расчесывала волосы, пока они не заблестели, а они были, как сказала бы мама, торжественным венцом моей красоты. Волосы обрамляли мое лицо, я уложила их в высокую прическу, слегка взбив, чтобы они стояли, согласно господствующей моде, к плечам спускалось вдоль щек по локону. Я знала, что выгляжу красивой, как никогда. Марго настояла на том, чтобы я приклеила у виска крошечную черную мушку, которой она меня снабдила. "Так твои глаза будут казаться крупнее и голубее, - сказала она. - К тому же это модно".
Я с трудом узнала свое отражение в зеркале.
Как же много народу собралось на бал! Должно быть, огромный зал видывал множество подобных торжеств, но мне подумалось, что такого великолепия прежде не было. Из теплиц замка доставали цветы. Ими был уставлен весь высокий стол, помимо того, яркие и ароматные цветы стояли в вазах на подставках. Красота ослепила меня. Я никогда не видела таких великолепных нарядов. Драгоценности, надетые на гостях в тот вечер, составляли бы целое состояние. Музыканты расположились подле высокого стола, а изящные танцы несколько отличались от тех, которые я видела дома.
В своем перешитом платье, украшенном лишь брошью с камеей, которую мама очень ценила и надевала всего несколько раз в жизни, я выглядела, вероятно, убогой мошкой, попавшей в общество роскошных бабочек.
Если бы ты приняла подарок графа, то была бы на равных с окружающими, язвительно заметила я себе. Но, разумеется, об этом не могло быть и речи. Если я и казалась убогой мошкой, то была, по крайней мере, мошкой гордой.
Леон первый заметил меня и спросил, что я думаю о бале.
- По-моему, мне не следовало приходить. Я не подхожу этому обществу.
- Почему?
Я оглядела свое платье.
- Оно очаровательно, - заверил меня Леон. - Столько людей выглядят одинаково. Они слепо следуют за модой. С трудом отличаешь одного от другого. Вы - совсем иная. У вас собственное лицо. Мне это нравится.
- Вы полны решимости быть со мной любезным.
- А как же иначе! Присоединимся к танцующим?
- Я преподавала танцы в школе, а меня учила танцевать мама. Но здесь танцуют по-другому.
- Тогда мы будем танцевать наш собственный танец. Хорошо?
Мы начали танцевать, Леон подстраивал свои движения под мои. Я всегда получала удовольствие от танцев и сейчас я начала забывать о своем неподходящем наряде.
- Вы уже видели будущего жениха? - спросила я.
- Робера де Грассвиля? Да. Чрезвычайно милый юноша.
- Он очень молод?
- Восемнадцать или около того.
- Я очень надеюсь, что он понравится Марго.
- Этот брак хорош для обеих семей. Я хочу сказать, за невестой хорошее приданое, а жених знатен. Такие союзы очень желанны у богатых семей. Они становятся еще знатнее и богаче. Это будет главная свадьба года. Маргарита, несомненно, занимает важное положение в семье. Посмотрим, кого подыщут Этьену.
- Полагаю, он тоже женится удачно.
- Весьма удачно… хотя возможно, с некоторыми оговорками. Нельзя забывать о его незаконнорожденности. Думаю, его брак явится результатом какого-то соглашения между его матерью и графом. Вероятно, именно для того, чтобы обсудить это, сюда и прибыл ее брат Люсьен. Они с сестрой, конечно, хотят, чтобы граф усыновил Этьена, что тот, несомненно, и сделал бы, если бы не надеялся приобрести законного сына.
- Но как?
- Он ждет, когда умрет графиня.
Меня передернуло.
- Да, - продолжал Леон, - это действительно звучит цинично, но, как я уже говорил вам, мы реалисты. Смотрим обстоятельствам в лицо… можете быть уверены, и граф тоже. Он с превеликой радостью избавился бы от графини и женился бы на здоровой девушке, которая нарожала бы ему сыновей.
- Просто омерзительно говорить так о графине, находящейся под этой же самой крышей.
- Скрипящие двери скрипят долго. Уже то обстоятельство, что они скрипят, означает, что к ним будут заботливо относиться, и они прослужат дольше, чем исправные, за которыми никто не ухаживает.
Я не могла больше выносить разговор о графине и сменила тему:
- Значит, скоро Этьену подберут невесту.
- О да… но для него уже никаких де Грассвилей. Если только, конечно же, его не узаконят. Если Этьена признают законным наследником графа, дело примет совершено иной оборот. Вот почему с его браком не спешат. Все решили, что если граф станет свободным, он женится на Габриэлле, и это значительно все упростит. Так что пока Этьен ждет. Он не хочет невесту без будущего, чтобы потом, став наследником знатного титула и всего прочего, не пожалеть о браке с женщиной, стоящей на иерархической лестнице ниже его.
- Вы циник. А что скажете про себя самого?
- Я, мадемуазель, человек свободный. Я могу выбирать кого захочу - если, конечно, девушка согласится, - и никому не будет до этого никакого дела… если только я не выберу девушку знатного рода, которая не отвергнет меня. Тогда будут неприятности с ее родными. Уверен, графа это очень позабавит. Но всем известно мое происхождение. Крестьянин, которому повезло. За меня пойдут замуж только по любви.
Я рассмеялась.
- То же самое верно в отношении меня. Знаете, я действительно считаю, что нам повезло.
До моего плеча кто-то дотронулся. Я оглянулась. Позади нас стоял граф.
- Благодарю за то, что ты развлек нашу кузину, Леон, - сказал он. - Теперь мой черед.
Это было приказание удалиться. Поклонившись, Леон отошел.
Взяв меня за руку, граф оглядел мое платье, и улыбка тронула его губы.
- Вижу, вы, драгоценнейшая кузина, облачились в собственную гордость, - сказал он.
- Сожалею, что вам не нравится мое платье, - ответила я. - И если вы считаете мое присутствие здесь неуместным и, следовательно, нежелательным…
- Не в вашем духе напрашиваться на комплименты. Вы же знаете, что для моего взора нет гостя уместнее - и желаннее. Единственное, что меня печалит, так это то, что вы вынуждены терять драгоценное время, которого у нас так мало.
- Вы говорите загадками.
- Которые вы решаете правильно и с совершенной легкостью. Мы могли бы быть вместе, а вынуждены довольствоваться этими… ухаживаниями, можно так назвать?
- Разумеется, я это так не назову.
- А что же это тогда?
- Бессмысленные приставания, которые, несомненно, вас вскоре утомят.
- Уверяю вас, я неутомимый охотник. Я никогда не сдаюсь, не поймав добычу.
- В жизни любого охотника наступает момент, когда он впервые терпит неудачу. Для вас он наступил.
- Поспорим?
- Я никогда не спорю.
- Мне бы хотелось видеть вас в ослепительном платье, которое я подарил вам. А это ведь платье Маргариты. Я узнаю его. Значит, у нее вы можете брать то, что не смеете принимать от меня?
- Я купила у нее это платье.
Граф громко рассмеялся, и я заметила, что на нас начинают обращать внимание. Я представляла себе возможные реплики: "Кузина? Что за кузина?" Обо мне станут сплетничать в том же духе, в каком говорили Этьен с Леоном.
- Как хорошо, что вы пришли на бал, - тепло произнес граф. - Готов поспорить, вас уговорила Маргарита.
- Я сказала ей, что уезжаю в самое ближайшее время.
- А она заставила вас передумать. Умница.
- Я воспользуюсь первой же возможностью уехать.
- По-моему, вы собирались после свадьбы остаться с Маргаритой.
- Она просила меня об этом, но, думаю, я вернусь в Англию.
- Красиво ли это будет с вашей стороны после всего того, что мы пытались сделать, чтобы понравиться вам?
- Это вы сами делаете невозможным мое пребывание здесь.
- О, жестокая кузина! - пробормотал граф, затем сказал: - Вы должны познакомиться с Робером. Пойдемте.
Я и сама с нетерпением ждала этого, и, когда меня представили юноше с открытым лицом и милой улыбкой, была приятно удивлена. После Маргаритиного описания прожорливого мальчишки я ожидала встретить толстого самовлюбленного коротышку. Ничего подобного. Робер де Грассвиль был высок и изящен, и, что мне понравилось больше всего, у него было доброе выражение лица.
Я почувствовала, что он, так же, как и Марго, переполнен волнующим ожиданием, и ощутила прилив симпатии к этому юноше. Он немного поговорил со мной, в основном о лошадях и жизни в провинции, затем партнер по танцу подвел к нам Марго.
- Вижу, вы уже познакомились с нашей кузиной, господин де Грассвиль? - сказала она.
Мне показалось, что это обращение слишком официально, учитывая предстоящее в скором времени бракосочетание, но, судя по всему, так было принято. Юноша ответил, что несказанно рад знакомству со мной.
Граф прошептал:
- Сожалею, что вынужден покинуть вас. Увидимся позднее.
- Пойдемте в обеденный зал, - предложила Марго и повернулась ко мне. - Объявление будет сделано за ужином. Минель, ты должна пойти с нами. Вы с Робером просто обязаны подружиться.
Я с облегчением увидела, что ей понравился Робер и она собирается узнать его поближе. Разумеется, я не могла утверждать, что они полюбили друг друга с первого взгляда. Ожидать этого было бы уж слишком, но, по крайней мере, молодые не настроились не любить друг друга.