Всего несколько часов спустя Джессика сидела одна в роскошном номере, который зарезервировал Николас, и озиралась вокруг в немом изумлении. После того, как их самолет приземлился в Орли, Николас быстро провёл её через таможню и посадил в такси; после безумной поездки по парижским дорогам, он устроил её в этой гостинице и тут же умчался на свою встречу. Она чувствовала себя покинутой и одинокой, и в ожидании его возвращения её начала бить мелкая нервная дрожь. В течение долгих недель она просто существовала, не чувствуя ничего, кроме мучительных страданий отвергнутой женщины, но теперь, оглядываясь вокруг, начала задаваться вопросом, чт? она делает здесь.
Джессика отрешённо изучала окружающую обстановку, отмечая, как точно бледно-зелёный ковёр соответствовал нитям в сине-зелёной парче дивана, на котором она сидела, и тяжёлым складкам штор. Великолепный номер… даже цветы подобраны соответствующего оттенка. И прекрасная обстановка для соблазнения, когда огни будут погашены, и Николас обратит на неё взгляд горящих тёмных глаз.
Она отмахнулась от мыслей о Николасе, не желая думать о приближающейся встрече. Джессика согласилась стать его любовницей, но находясь здесь, почувствовала, как всё в ней этому воспротивилось. Она думала о том, что скажет Николас, если она откажется отдаться ему, и решила, что тот впадёт в ярость. Поэтому она отбросила это намерение, но с течением времени эта мысль возвращалась к ней снова и снова, каждый раз с большей силой, пока, наконец, Джессика не начала в волнении шагать по комнате, не в состоянии справиться с до боли натянутыми нервами.
Могли ли страдания отвергнутой женщины настолько помрачить её рассудок? О чём она только думала? Она не станет любовницей Николаса Константиноса! Она никогда не станет ничьей любовницей! Разве Роберт не привил ей больше чувства собственного достоинства, чем есть у неё сейчас? Николас не любит её, он никогда не полюбит её. Его единственной движущей силой было вожделение, и преподнесение ему в подарок своей девственности лишь доказало бы, что эта потеря станет таковой только для неё и абсолютно ничего не будет значить для него. Девственность не заставит его полюбить её.
Она помнила рассказы из своих подростковых лет, рассказы девочек, друзья которых оказали давление на них, чтобы те "доказали им свою любовь". Потом, спустя несколько недель, друзья бегали за какой-нибудь другой девочкой. Джессика росла слишком замкнутой, чтобы попасть в подобную ситуацию, на самом деле, она даже ни с кем не встречалась, но уже в то время думала, что девочки были просто дурочками. Любой мог увидеть, что мальчики хотят только секса и готовы на всё, чтобы получить желаемое. Разве сейчас не та же самая ситуация? О, Николас далёк от образа озабоченного подростка, но всё, чего он хочет, - это секс. Он может довольно ловко жонглировать словами "желание" и "потребность" и, время от времени, называть её любимой и говорить, что он её обожает, но, в целом, ситуация такая же.
Просто она бросила ему вызов, вот почему он горит желанием заняться с ней любовью. Он не может принять поражение, он слишком вспыльчив и высокомерен. Всё в ней раззадоривает его - и её холодность, и её сопротивление его любовным ласкам.
Джессика уже достаточно долго стояла у окна, поглядывая на мерцающие в темноте огни Парижа, когда Николас возвратился. Она не повернулась, когда он вошёл в комнату, и он мягко поинтересовался:
- Джессика? Что случилось, любимая?
- Ничего, - ответила она равнодушно. - Я просто смотрю.
Она услышала приглушённый глухой стук, когда он опустил свой портфель и подошёл к ней сзади, чтобы обнять, его тёплые руки скользнули по её рукам и сомкнулись, прижимая к своему телу. Николас наклонил голову и слегка коснулся губами её шеи. На мгновение у неё подкосились ноги, и моментально вспыхнувшее желание охватило её до самых кончиков нервов, и тогда она в панике поспешно вывернулась из его объятий.
Нахмурившись, Николас посмотрел на неё и попытался снова шагнуть к ней, но она отступила, выставив перед собой руки в отвращающем жесте.
- Джессика? - нерешительно произнес он, сбитый с толку.
- Не подходи ко мне!
- Что это значит? - требовательно спросил он, сдвигая брови. - В какую игру ты играешь теперь?
- Я… я передумала, - выпалила она. - Я не могу, Николас. Я сожалею, но я просто не могу пойти на это.
- О, нет, можешь! - взорвался он, перекрывая расстояние между ними двумя длинными шагами и ловя её руку, которую она пыталась отвести от него. - О, нет, можешь, - он тяжело дышал, притягивая её к себе. - Больше никаких ожиданий, никаких отсрочек. Сейчас, Джессика. Немедленно.
Она прочитала его намерения в блестящих чёрных глазах, когда он наклонился, чтобы поднять её на руки. Ужас затмил её разум, и она стала бешено извиваться, пытаясь уклониться от его губ и вырваться из железных объятий. Слёзы полились из её глаз, и она надрывно зарыдала, умоляя его не трогать её. Истерия начала подниматься в ней, когда она поняла, что не сможет вырваться из его жёсткой хватки, и она задохнулась от недостатка воздуха в груди.
Внезапно он, казалось, понял, что она в ужасе. Поражённый, он опустил её на ноги и пристально посмотрел в искажённое, обескровленное лицо.
Глава 8
- Хорошо, - произнёс он напряжённым голосом, отступая от неё назад, и поднял руки, как будто желая показать, что разоружён. - Я не трону тебя, обещаю. Видишь? Я даже сяду, - он подтвердил свои слова действиями и уставился на неё чёрными мрачными глазами. - Но, бог ты мой, Джессика, почему? Она стояла на месте на дрожащих ногах, пытаясь справиться с рыданиями и обрести голос для каких-либо объяснений, но никакие слова не приходили в голову, и она лишь молча смотрела на него. Со стоном он поднял руки и потёр глаза, словно невероятно устал, что, возможно, на самом деле так и было. Потом Николас уронил руки на колени, а выражение его лица стало мрачным и решительным.
- Ты победила, - произнёс он бесцветным голосом. - Я не знаю, почему тебя ужасает мысль о сексе со мной, но допускаю, что ты слишком испугана, чтобы отдаться мне без каких-либо гарантий на будущее. Чёрт побери, если для того, чтобы заполучить тебя, требуется вступить в брак, то ты получишь этот брак. Мы можем пожениться на острове на следующей неделе.
Потрясение заставило её неуверенно нащупать ближайший стул, и, когда она благополучно опустилась на него, то заговорила с дрожью в голосе:
- Нет, ты не понимаешь…
- Я понимаю, что у тебя есть своя цена, - пробормотал он сердито. - И я полностью раздавлен, Джессика, так что не надо начинать спорить со мной сейчас. С мужем ты спать будешь, не так ли? Или ты преподнесёшь мне ещё какой-нибудь маленький неприятный сюрприз после того, как я надену тебе на палец кольцо?
Гнев спас её - чистый, дающий силу гнев. Он заставил её выпрямить спину и высушил слёзы. Николас был слишком высокомерен и упрям, чтобы выслушать её, и Джессика на минуту соблазнилась мыслью швырнуть его предложение ему в лицо, но собственное сердце остановило её. Возможно, он сделал предложение по совершенно неправильным причинам, но, тем не менее, это было предложение о браке. И, хотя он злился, и злость его была направлена конкретно на неё, он успокоится, и она найдёт способ сказать ему правду. Он должен будет её выслушать, она добьется этого. Сейчас он расстроен и не в самом хорошем расположении духа для рассуждений, так что, лучшее, что она могла сделать, - уменьшить его гнев.
- Да, - сказала она почти неслышно, опустив голову. - Я буду спать с тобой, когда мы поженимся, и, независимо от того, как меня это пугает, я стану твоей.
Николас вздохнул и наклонился вперёд, чтобы упереться локтями в колени в позе совершенного изнеможения.
- Только это спасло тебя сегодня вечером, - признался он коротко. - Ты на самом деле испугалась, ты не притворялась. С тобой действительно грубо обошлись, не так ли, Джессика? Но я не хочу слышать об этом, я не смогу справиться с этим сейчас.
- Хорошо, - прошептала она.
- И прекрати изображать приблудного котёнка! - закричал Николас, вскакивая на ноги и сердито подходя к окну. Он засунул руки глубоко в карманы и стоял, глядя в замешательстве на ярко освещённые улицы. - Я позвоню матери завтра, - сказал он, стараясь успокоиться. - И я попробую закончить все свои встречи пораньше, чтобы мы смогли купить тебе свадебное платье. Так как мы должны будем пожениться на острове, все приготовления там будут сделаны, - с горечью добавил он.
- Почему мы должны пожениться на острове? - нерешительно спросила Джессика.
- Потому что я вырос там, - прорычал он. - Остров принадлежит мне, а я принадлежу острову. Местные жители никогда не простят мне, если я сыграю свадьбу не там, а где-то ещё, без всех этих традиционных празднований. Женщины начнут суетиться над моей невестой, мужчины захотят поздравить меня и надавать советов по обращению с женой.
- А твоя мать?
Николас обернулся, чтобы посмотреть ей в лицо, и взгляд его стал тяжёлым.
- Она будет в шоке, но ни о чём не станет меня расспрашивать. И позволь предупредить тебя, Джессика, прямо сейчас: если ты когда-либо сделаешь хоть что-нибудь, что ранит или оскорбит мою мать, я заставлю тебя пожалеть о том, что ты родилась на свет. Независимо от того, через что ты прошла раньше, это покажется тебе царствием небесным по сравнению с адом, который я тебе устрою.
Ей стало трудно дышать при виде ненависти в его глазах. Она пыталась защититься и отчаянно выкрикнула:
- Ты же знаешь, я совсем не такая! Не пытайся сделать из меня злодейку, ведь я никогда не обижу твоих близких, потому что ты любишь их! Я не хотела, чтобы всё это произошло между нами.
- Я вижу, - сказал он мрачно. - Ты предпочла бы, чтобы я был столь же легковерен, как Роберт Стэнтон, который видел только твоё ангельское личико и готов был дать тебе всё, что ты захочешь. Но я знаю, чт? ты из себя представляешь, и ты не заманишь меня невинностью, как сделала это со стариком. У тебя был выбор, Джессика. Как моя любовница, ты имела бы испорченную репутацию, но жила бы, как королева. Как моя жена, ты будешь иметь моё имя и мало что ещё, но ты сделала свой выбор и будешь жить с этим. Только не ожидай больше щедрого содержания, подобного тому, что я предлагал тебе раньше, и, прежде всего, помни, что я - грек, и после свадьбы ты будешь принадлежать мне душой и телом. Подумай об этом, любимая, - он придал ласковому выражению ядовитый вкус, и она вздрогнула от жестокости его тона.
- Ты неправ, - сказала она дрожащим голосом. - Я совсем не такая, Николас, ты же знаешь, что нет. Почему ты говоришь такие ужасные вещи? Пожалуйста, позволь мне рассказать тебе, как это было…
- Я не интересуюсь тем, как это было, - закричал он внезапно, его лицо исказилось гневом, с которым он больше не мог справиться. - Разве ты не знаешь, когда надо замолчать? Не провоцируй меня!
Дрожа, Джессика отвернулась от него и направилась в спальню. Нет, она не могла сделать этого. Независимо от того, как сильно она любила его, было ясно, что Николас никогда не полюбит её, и, если она сделает ошибку, выйдя за него замуж, он превратит её жизнь в кошмар. Он никогда не простит ей, что она довела его до такого состояния, что он согласился на брак. Николас горд и вспыльчив, и, как он и сказал, он грек. Греки никогда не забывают обид, грек пойдёт на всё ради мести.
Было бы лучше полностью порвать с ним и никогда больше не видеться. Немыслимо забыть его, невозможно, но она понимала, что и никакие супружеские отношения между ними невозможны. Она жила под гнётом презрения и подозрительности незнакомых людей, но не могла принять такого отношения от собственного мужа. Настало время оставить Англию навсегда и вернуться в Штаты, где она сможет жить в тихом уединении.
- Положи его на место, - раздался от двери неумолимый голос Николаса, когда она достала свой чемодан из стенного шкафа.
Побледнев, Джессика бросила на него потрясенный взгляд.
- Это единственный выход, - умоляюще сказала она. - Ты же наверняка понимаешь, что брак между нами не сложится. Позволь мне уйти, Николас, пока мы не разорвали друг друга на части.
Его рот цинично скривился.
- Отступаешь, когда поняла, что не сможешь обвести меня вокруг пальца? Это не сработает, Джессика. Мы поженимся на следующей неделе… если только ты не хочешь заплатить за выписку из этой гостиницы без меня?
Она знала, что он имел в виду, и вздёрнула подбородок. Потом молча запихнула свой чемодан назад на полку и закрыла дверь.
- Я так и подумал, - пробормотал он. - Выкинь из головы идею о бегстве от меня или пожалеешь об этом. Теперь иди сюда и садись. Я закажу обед в номер, и мы обсудим детали нашего соглашения.
Николас говорил об этом так хладнокровно, что последняя вещь, которую она хотела, - это разговор с ним, но она пошла вперёд и, не глядя на него, села на диван.
Николас заказал обед, не спрашивая её предпочтений, потом вызвал Андроса, который жил этажом ниже, и велел ему придти в номер через час и взять с собой блокнот для записей. Потом он положил телефонную трубку и подошёл, чтобы занять место на диване возле неё. В тревоге Джессика отодвинулась подальше от него, и он издал короткий лающий смешок.
- Очень странное поведение для предполагаемой невесты, - усмехнулся он. - Крайне надменное. Я не позволю тебе совершать ничего подобного, ты же знаешь. Я плачу за право трогать тебя, когда захочу и как захочу, и не потерплю больше никакого притворства.
- Я не притворяюсь, - возразила она гневно. - Ты же знаешь, что нет.
Николас задумчиво посмотрел на неё.
- Да, полагаю, ты не притворяешься. Ты боишься меня, не так ли? Но ты будешь делать всё, что я захочу, сразу после того, как я женюсь на тебе. Очень жаль, но всё это убивает во мне любое чувство сострадания, которым я, возможно, обладал.
Его нельзя было переубедить. Джессика затихла и попыталась собрать воедино обрывки своего достоинства и самообладания. Он был разъярён, и её попытки доказать свою целомудренность лишь ещё больше злили его, так что она решила соглашаться с ним во всём. Если ничто иное не могло спасти её гордость.
- Нечего сказать? - насмешливо спросил он.
Она холодно пожала плечами:
- Зачем попусту тратить время? Ты, так или иначе, будешь делать то, что пожелаешь, и потому я вполне могу начать готовиться к поездке.
- Это подразумевает, что ты согласна выйти за меня замуж? - тон был насмешливым, но в глубине его она ощущала серьёзность, и Джессика поняла, что он не был уверен, что она останется.
- Да, я выйду за тебя замуж, - ответила она. - На тех же самых условиях, на которых я согласилась стать твоей любовницей.
- Ты отступила от них, - подчеркнул он недоброжелательно.
- Больше этого не повторится.
- А у тебя больше и не будет такого шанса. Те же самые условия, да? Помнится, ты не хотела жить со мной, - само собой разумеется, это условие отклоняется.
- Так же, как и соглашение о деньгах, - сказала она, глядя на него зелёными глазами, непроницаемыми и таинственными, скрывающими напряжённость и глубину мыслей. - Мне не нужны твои деньги. Если я чего-нибудь захочу, то оплачу это сама.
- Это интересно, хотя и неубедительно, - он растягивал слова, положив свою сильную загорелую руку ей на шею и слегка поглаживая её кожу. - Если ты выходишь за меня замуж не из-за моих денег, то почему ты выходишь за меня? Ради меня самого?
- Да, - призналась она, смело встретив его пристальный взгляд.
- Хорошо, потому что это - всё, что ты получишь, - пробормотал Николас, наклоняясь к ней, как будто её рот неумолимо притягивал его.
Его губы сердито впились в её, руки были сильными и наказывающими, он притянул её ближе к себе, но она не сопротивлялась. Джессика расслабилась, мягко прильнула к нему и позволила ему терзать свои губы, пока его гнев не начал таять, но голод желания в нем стал ещё сильнее. Тогда она нерешительно поцеловала его в ответ, и давление его жёсткого рта уменьшилось. Долгий поцелуй дал выход его неистовому гневу, и Джессика почувствовала, что он успокаивается, хотя страсть его нарастала. Теперь он был готов подождать: он знал, что она будет принадлежать ему через неделю. Николас отодвинулся и пристально посмотрел в её бледное лицо, на мягкие дрожащие губы, затем снова жадно поцеловал её.
Доставка обеда прервала их, и он отпустил её, чтобы подняться на ноги и открыть дверь. Николас выглядел теперь более спокойным, и, пока они ели, даже вёл с ней светскую беседу, рассказывая о своих встречах и о проблемах, которые на них обсуждались. Она расслабилась, ощущая, что худшие проявления его характера позади.
Андрос появился как раз тогда, когда они заканчивали обед, и его тёмные глаза сверкнули молчаливой враждебностью, прежде чем он обратил внимание на Николаса.
- Мы с Джессикой собираемся пожениться, - объявил Николас небрежно. - На следующей неделе, на острове. Во вторник. Организуй всё необходимое, размести объявление в прессе, но не сообщай им никаких деталей о том, где и когда состоится свадьба. Матери я позвоню сам, завтра рано утром.
Удивление Андроса было очевидным, и, хотя он даже не взглянул на Джессику, она ощущала его встревоженность. Без сомнения, его длинный нос оказался не таким уж и длинным, раз не сумел пронюхать о том, что женщина, которая ему настолько не нравилась, собиралась выйти замуж за его работодателя!
- Мы также должны составить брачный контракт, - продолжал Николас. - Запиши всё это, Андрос, и положи на стол Лео завтра утром. Скажи ему, что я хочу получить этот контракт самое позднее послезавтра. Он будет подписан до того, как мы уедем на остров.
Андрос сел и открыл свой блокнот, приготовил ручку. Николас бросил на Джессику пристальный взгляд, прежде чем начал говорить снова.
- Джессика заранее отказывается от всех материально-денежных претензий на моё состояние, - неторопливо заговорил он, садясь и вытягивая длинные ноги перед собой. - В случае развода она не будет иметь права ни на какие алименты и ни на какую мою собственность, кроме подарков, которые я ей подарю и которые будут считаться её личной собственностью.
Андрос вскинул на Джессику поражённый взгляд, как будто ожидая её протестов, но она сидела спокойно, с задумчивым лицом, наблюдая за мрачным Николасом. Она чувствовала себя спокойной теперь, хотя знала, что всё её будущее под угрозой. Николас согласился на брак, тогда как она думала, что этого никогда не произойдёт, но страдания её на этом не закончились.
- Всё время, пока будет длиться наш брак, - продолжал Николас, откинув темноволосую голову назад на спинку дивана, - Джессика должна будет вести себя с подобающей пристойностью. Она не должна покидать остров без моей личной охраны или, с моего разрешения, с другой охраной, которую я выберу. Она также доверит мне управление всеми доходами, доставшимися ей от первого мужа, - он снова посмотрел на Джессику, но она, как ни странно, опять не выразила никакого протеста. Её денежные дела попали бы в удивительно компетентные руки Николаса, и у неё не было никаких опасений, что он может обмануть её.
Неожиданно ей в голову пришла мысль, и, прежде чем она смогла остановить себя, Джессика сказала ровно:
- Я полагаю, это один из способов возвратить деньги, которые ты заплатил за мои акции.