Возможно, следует написать только о желании иметь ребенка?
Она решила провести небольшой тест - подошла к окну и выглянула на улицу. Виктория увидела Мисти, которая играла со своими друзьями - Рэйчел и Хетер. Они качались на качелях. Раздавались детские голоса, волосики развевались в такт качелям. На лицах детей было написано ликование и радость жизни.
И снова желание иметь собственного ребенка переполнило сердце Виктории. Она очень хотела посмотреть в глаза своему ребенку, разделить с ним его слезы и мечты. Любить мужчину - это риск, но лелеять ребенка - это мечта всей ее жизни. Она даст своему ребенку то, чего никогда не давали ей, - полное понимание.
Но сначала он должен появиться. Может, она неправильно написала объявление?..
Виктория снова посмотрела на листок бумаги. Вычеркнула кое-какие слова, а кое-что добавила. Она мечтала о ребенке с серебристо-голубыми глазами.
- Прекрати думать о нем. Калеб не может быт твоим любовником, - приказала она себе. Хорошо, что Боб в другой комнате.
Она вернулась к объявлению. Наконец, закончила вполне довольная результатом.
Интересно, как Калеб отреагирует на изменения в объявлении.
Может, даже не увидит его...
- Вот это да, посмотри-ка, - сказала Дэниз. - Интересно, кто пишет эти объявления. - Она положила объявление прямо перед глазами Калеба.
Калеб сразу узнал автора.
"Ищу уравновешенного, доброго, зрелого мужчину, который хотел бы стать отцом ребенка и передать ему свои гены. Мужчина должен быть здоров, образован и лишен пороков. Возможность брака не рассматривается, но разрешаются встречи с ребенком. Претендент должен предоставить рекомендации от друзей и с места работы. Пишите письма на имя "Будущая Мама". Ящик В482 почтового отделения в Дэлловее, штат Иллинойс".
- Хм, ты знаешь хоть одного мужчину, который хотел бы передать свои гены? - спросила Дэниз.
Нет, он не знает. Но он знает одну наивную, но милую леди, которая считает это возможным и которая сводит его с ума.
- Да, это загадка, - сказал он.
Имя этой женщины останется загадкой для всех в Ринвале, он никому не назовет его. Если прямо сейчас пойти в магазин, Дэниз догадается, кто этот таинственный автор. Люди станут преследовать Викторию, жалеть или смеяться над ней.
Нет, он не сделает этого. Но скоро ее увидит. Разрешаются встречи с ребенком? Калеб покраснел от злости при мысли о том, что какой-то парень после того, как дело будет сделано, снова будет вторгаться в ее жизнь. О чем она думала?
- Интересно, что заставляет женщину давать такие объявления, чтобы заполучить папашу для своего ребенка? - спросила Дэниз.
Калеб резко выдохнул.
- Думаю, в ее жизни встречались только подлецы, и она считает, что лучше получить ребенка от подлеца, который не будет всегда рядом. Она не хочет мужа.
- Да-а, но почему просто не попросить парня сдать сперму?
Калеб передернул плечами.
- Парень, который сдает сперму за деньги, может быть благородным человеком, а может оказаться подлецом, которому нужны только деньги. Или мошенником, который умеет притворяться. Может, она не хочет, чтобы какой-то мошенник был отцом ее ребенка. Может, она ищет подходящего мужчину.
- Подходящего?
- Да, я думаю так. Может, она хочет, чтобы этот мужчина любил детей, чтобы его интересовали не только деньги и чтобы у него была более высокая цель.
- Может быть. Но звучит сомнительно. Может, она хочет просто позабавиться?
- Она не хочет позабавиться. - Эти слова прозвучали как-то слишком уж твердо. Калеб понял, что допустил ошибку и решал ее исправить. - Женщина, которая хочет, чтобы мужчина был лишен пороков, явно не жаждет увеселения.
Дэниз подозрительно посмотрела на него. Она поправила очки.
- Может, ты и прав. Возможно, ты знаешь о женщинах больше, чем я, принимая во внимание твой обширный опыт. Но на ее месте я была бы поосторожнее. Многие мужчины могут сделать неправильные выводы. И разрешать парню время от времени навещать ребенка просто...
- Неумно, - сказал Калеб сквозь зубы.
- Я бы сказала странно.
- Согласен с тобой, Дэниз.
Дэниз не ответила.
- Сколько тебе лет?
Дэниз нахмурилась.
- Тридцать восемь.
Калеб постарался не показать своего удивления. Он думал, что ей все сорок пять.
- Я знаю, что вы с Джерри решили не заводить детей. Ты жалеешь об этом?
- Нет, - быстро сказала она, но потом покачала головой. - Вообще-то, это не совсем так. Порой, когда видишь на улице пару с пухленьким, смеющимся ребенком... Они выглядят такими счастливыми. Не знаю, как сказать. Наверное, иногда жалею. Но у меня есть Джерри. Я не одинока, и мы вряд ли смогли бы возиться с ребенком. Мы правильно решили.
- Все дело в том, что вы не можете возиться с ребенком?
- Да, наверное. А почему ты спрашиваешь? У тебя же нет этого чувства?
- Какого?
- Чувства одиночества, которое подстегивает мужчин заводить детей с первой попавшейся женщиной.
Калеб глубоко вздохнул.
- Только не я.
- Хорошо, а то я уже усомнилась в тебе. Знаешь, это называется комплексом Тарзана. Тарзан считает так: "я - мужчина, я должен оставить свое семя". Именно такие парни могут заинтересоваться подобным объявлением. А некоторые, прочитав его, могут захотеть взвалить женщину на плечо и сделать ее своей навсегда.
Калеб представил себе, как какой-то мужчина взваливает Викторию на плечо и несет в берлогу, чтобы сделать "своей женщиной". Он с большим трудом усидел на месте.
- Дэниз, - сказал он.
- Я знаю, пора заняться газетой.
- Спасибо, что поделилась со мной своими взглядами.
Дэниз недоверчиво посмотрела на него.
- Слушай, кажется, тебе пора заняться газетой. Иначе мы не успеем с выпуском.
Помощница засмеялась и вышла.
Калеб заставил себя остаться в офисе до конца дня. Он разрешил себе подумать о делах Виктории только в начале пятого.
Неужели она так сильно хочет этого ребенка, что готова на любой риск?
А что он сам собирается делать?
- Ничего, - пробормотал он. Нет, это неверный ответ. Он собирался сделать кое-что. И может это будет крайне неправильный и самый глупый поступок.
Как только Виктория вошла в дом, тут же раздался звонок. Она открыла дверь и увидела на пороге Калеба, который закрыл собой почти весь дверной проем. Он явно злился.
- Прогуляемся? - спросил он мягко, но без улыбки на лице.
Прогуляемся. Это прозвучало как приказание. Виктория не любила приказов, но заметила беспокойство в его глазах и вспомнила, что сама нагрузила его своими проблемами.
Виктория взяла Калеба под руку, и они пошли гулять.
- Куда мы идем?
- На нейтральную территорию.
- На нейтральную? Мы собираемся спорить?
Калеб посмотрел на Викторию и улыбнулся.
- Перепалка в лучах заходящего солнца, - сказал он.
- Ясно. Я, наверное, чем-то обидела тебя.
- Не обидела.
- Оскорбила?
- Нет. Ты не скажешь того, что обычно говорят женщины в этом городе.
- Они говорят плохие вещи, потому что не знают тебя, - горячо сказала Виктория.
- Это вы не знаете меня, мисс Холбрук, - сказал он, называя ее официально, чего она не терпела.
Этого хватило, чтобы вывести ее из себя.
- Да, наверное, не знаю. Просто ты был так добр ко мне в последнее время...
Он остановился и повернулся к ней. Они стояли перед парком Гейтвэй.
- Виктория, - сказал он, вздохнув. - Извини, но, черт возьми, ты сводишь меня с ума. Ты много лет живешь одна, у тебя процветающий бизнес, ты представитель здешнего общества, ты - умная женщина... так мне кажется... но совершенно ничего не знаешь о мужчинах. Они приходят к тебе в магазин и покупают книги. Ты неверно представляешь себе, какие мы, под словом "мы" я подразумеваю мужчин. Мы чувствуем, когда нам доверяют и пользуемся этим, чтобы получить то, что нам нужно.
- Ты же не воспользовался тем, что я доверяю тебе, - сказала она.
Калеб не ответил.
- Я не святой, Виктория, любой скажет тебе это.
Виктория рассердилась.
- Я просто не буду с ним разговаривать.
Калеб засмеялся.
- Виктория, ты каждый день разговариваешь с этими людьми. Они твои покупатели, твои друзья.
Виктория скрестила руки на груди.
- То что ты встречаешься со многими женщинами, еще не значит, что ты плохой человек. Почему ты постоянно предостерегаешь меня? - Вдруг Виктория удивленно раскрыла глаза. Она поняла, в чем дело. - Ты видел мое новое объявление?
- Я - владелец газеты и главный редактор. Все новости проходят через мои руки.
- Мне не нужно было печатать его в "Газете", но я об этом даже не задумалась. - Она развела руками, как бы говоря "ну что поделаешь"?
- В какие газеты ты еще отправила свое объявление? - медленно спросил Калеб.
- Это неважно. - Виктория пошла по дорожке парка.
- В какие газеты и сколько их? - Калеб догнал ее.
- В двадцать или около того, - сказала Виктория.
- В двадцать? - Калеб остановился, как вкопанный. Он взял руку Виктории. - В двадцать газет? В первый раз тоже было столько?
- Нет. - Ее пальчики казались ему такими маленькими. И Виктория почувствовала, как сильно мужчина и женщина отличаются друг от друга. Он был большим, а она маленькой, он был сильным, а она - слабой. Смотря на него, ей хотелось придвинуться к нему, положить голову на грудь и спросить, как же ей достичь своей цели. Но она не хотела показывать свою слабость. - Первый раз я послала в десять газет. Просто... просто я хочу, чтобы все поскорее закончилось.
- Виктория, ты же не хочешь этого делать. Правда? Ты не хочешь отдаваться незнакомцу.
Она действительно не хотела этого, но слишком долго притворялась, что у нее все хорошо в жизни.
- Не езди опять в Дэлловей, - сказал ей Калеб.
- Мне нужно поехать туда.
Калеб медленно покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Ты не поедешь. Мы сделаем по-другому.
Виктория застыла и прижалась головой к его плечу.
- Что ты имеешь в виду?
Калеб вздохнул, помолчал немного.
- Думаю, ты понимаешь.
Неожиданно Виктория представила себе всех тех женщин, с которыми Калеб спал в других городах. Но он спал с ними, потому что хотел их, потому что они зажигали в нем желание, а не потому что ему было их жаль. Она посмотрела Калебу в глаза.
- Ты делаешь это из жалости?
Калеб рассмеялся.
- Виктория, вот уж в чем ты можешь быть уверена, так это в том, что я не делаю такие вещи из сострадания.
- Тогда почему?
Калеб помолчал.
- Если честно, то сам не знаю. Или почти не знаю. Я не хочу, чтобы у тебя были потом проблемы. Я не могу работать, мне все время хочется влепить этим незнакомцам промеж глаз. Уверен, ты сама не хочешь, чтобы так называемый отец ребенка имел право встречаться с ним.
- Да, не хочу, но еще больше я не хочу, чтобы мужчина сделал это из-за денег. Это отвратительно, грязно, ужасно. Я подумала, что если мужчина сделает меня беременной, руководствуясь благородными намерениями или ради ребенка, то будет несправедливо не позволить им встречаться. Ты, наверное, заметил, что в этот раз я даже не упоминала о деньгах.
- Да, заметил.
- Это избавит меня от всяких мерзавцев.
- Не бывает идеальных людей, Виктория.
Она согласилась с ним.
- Если мужчина хочет ребенка, он может многого потребовать от тебя.
- Я составлю договор.
- Договор можно обойти. Ты можешь потерять ребенка, которого так хотела. Это будет еще хуже.
- Этого не случится.
Калеб взял ее за подбородок.
- Этого не случится, если я передумаю и приму твое предложение.
Виктории казалось, что сердце выпрыгнет у нее из груди.
- Почему ты так решил? - спросила она. - Ты же сказал, что не можешь.
- Я сказал, что не хочу. Я передумал. Тебе не нужно больше писать объявлений, ты можешь ликвидировать этот чертов почтовый ящик и не думать больше о письмах. Я буду отцом твоего ребенка, Виктория, но...
- Но? - Конечно, не все так гладко. Она втянула его, и теперь он соглашался, но неохотно.
- У тебя есть условие? - спросила она.
Он слегка улыбнулся и провел пальцем по ее нижней губе, вызвав бурю эмоций.
- Конечно, у меня, есть условие, Виктория.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Назови мне его, и я подумаю, соглашусь или нет. - В серьезных карих глазах Виктории читался вопрос. - Нам не обязательно делать этого.
У Калеба вырвался смешок.
- Если я не ошибаюсь, несколько дней назад тебя ничто не останавливало.
- Да. Но тогда я не знала тебя, и меня не волновали твои взгляды. Теперь все по-другому.
- Теперь ты считаешь меня хорошим?
- Да, и еще потому, что ты согласился помочь мне, хотя совсем не обязан делать этого.
- У меня были причины, - сказал он, но понял, что и сам не смог бы их назвать.
- Скажи мне, - прошептала Виктория.
- Сейчас важны две вещи - твоя жизнь и жизнь ребенка.
- И твоя жизнь, - добавила она.
- И моя, - согласился Калеб.
- Итак, ты делаешь это, чтобы защитить меня и ребенка.
- Частично.
- Почему еще?
Калеб пожал плечами.
- Может, я устал ездить в Дэлловей.
Виктория замерла.
- Мне безразлично, что ты ездишь в Дэлловей.
- Ты будешь против этого, если я соглашусь.
- Не понимаю.
- Если мы сделаем так, как я говорю, - сказал он, - мы поступим правильно.
- Правильно...
- Мы поженимся. - Он сказал так, будто его только что осенила эта идея.
- Поженимся! Ты же не хочешь жениться! И я не хочу выходить замуж!
- Когда я сказал, что мы поженимся, я не имел в виду, что мы с тобой по уши влюблены друг в друга.
- Да уж.
- Хотя я ничего не имею против того, что двое людей дружат и живут вместе. Я не могу придумать ничего лучше для ребенка, а ты?
- Ты считаешь, я не смогу вырастить ребенка одна?
- Знаю, что можешь. Проблема не в этом.
- В чем же?
Калеб подвел Викторию к скамейке.
- Ты сказала, что хочешь сделать это обычным способом. Как более опытный человек, должен сказать, что двое незнакомых людей обычно не встречаются на одну ночь, чтобы зачать ребенка. Причем мужчина после этого исчезает в утренней дымке и уходит навсегда. Такого не бывает. А что ты скажешь ребенку? Ведь он спросит тебя об отце, когда подрастет.
- Я скажу ему правду.
- Даже если ему будет больно? Даже если ребенок поймет, что он не такой, как все?
Виктория не могла возразить.
- Я не подумала об этом.
- Я тоже сначала не подумал. Когда я был маленьким, мои родители часто ссорились, и я слышал эти ссоры. И мне так хотелось жить в нормальной дружной семье.
- И все-таки ты предлагаешь мне брак?
Калеб улыбнулся.
- Ты немногого просишь у мужчины. И я подумал, что смогу это дать.
- Зачем это тебе?
- Может, я хочу изменить свою репутацию. Представляешь, как все удивятся, когда узнают, что я женился на ринвальской женщине?
Виктория закатила глаза.
- Это не причина.
- А как насчет этого? Я дам ребенку свою фамилию, обеспечу ему нормальную жизнь. Мне ведь тоже нужно чем-то жить помимо газеты. У многих мужчин даже нет такой возможности - родить ребенка. Может, ты даешь мне шанс сделать нечто благородное. И потом, мы с тобой - хорошая пара. Ни ты, ни я не жаждем любви.
Виктория ответила ему торжественно.
- Боюсь, я не могу это принять.
- Я настаиваю. Ребенок не должен знать, что за него заплатили. Каждой ребенок заслуживает того, чтобы его родили двое людей, которые захотели создать семью.
- Ты все еще боишься, что меня могут обидеть?
- Я не обижу тебя, Виктория, - сказал он. - Обещаю. - Калеб понял, что Виктория права, он хочет защитить ее.
Виктория дотронулась до его щеки.
- Ты благородный человек.
Калеб хотел возразить, но Виктория остановила его.
- Я согласна, но...
- Но у тебя есть условие?
- Только одно, - пообещала она. - Как только я забеременею, мы разведемся.
Калеб нахмурился, но Виктория покачала головой.
- Я не хочу быть замужем даже за таким мужчиной, как ты, и ты тоже не хочешь быть женатым.
- Я делаю это не из жалости, Виктория.
- Я знаю, из дружбы.
Калеб обнял ее.
- Что ты делаешь? - спросила она, и Калеб почувствовал, что она дрожит.
- Если мы поженимся, мы будем больше, чем друзьями. Ты догадываешься об этом?
Она отвернулась.
- Посмотри на меня, Виктория.
Виктория посмотрела ему в лицо и он увидел страх в ее глазах.
- Нет. - Она произнесла это очень строго. Он мог поклясться, что мисс Виктория Холбрук никогда не признается, что боится.
- Я не хочу заниматься любовью с незнакомцем. Ненужно делать мне предложение. Ты же не хочешь жениться. Ты говорил это только вчера.
- Ты поймала меня на слове, Виктория. Я слишком часто говорил это, и теперь все убедятся, что я - лгун.
Виктория почему-то расслабилась.
- Это же не навсегда, - поправилась она. - Мы можем пожениться, зачать ребенка и полюбовно расстаться.
- Звучит просто, - согласился Калеб.
- И мы не будем сожалеть в дальнейшем. Никакого риска, - добавила она.
- Надеюсь.
- Мы спасем твою репутацию, - сказала она со смешком.
Калеб нахмурил брови.
- Какую именно - что я неукротимый бабник или что я хороший парень?
- Хм, думаю обе. Ты действительно хороший парень, ты женишься на женщине из Ринваля, чтобы защитить ее и исполнить ее мечты, а потом вернешься к правилу "никаких ринвальских женщин". Ведь ничего не надо менять, не так ли?
Она с надеждой посмотрела на него.
Он знал, что все изменится и, возможно, не к лучшему. Они никогда не смогут вернуть те дни, когда были просто друзьями. Когда все кончится, они перестанут общаться. Но их будет связывать ребенок. Если бы это его остановило, она опять поехала бы в Дэлловей.
- Ничего не надо менять, - согласился он. - Итак, ты выйдешь за меня?
Она долго смотрела на него, как бы желая заглянуть ему в душу. Ему было интересно, что же она увидела в его глазах.
- Это похоже на трусость.
- Ты и раньше собиралась заняться со мной любовью.
- Мне казалось, это так просто.
Калеб засмеялся.
- Виктория Холбрук, все что касается вас, совсем не так просто.
Виктория нахмурилась.