Потом он спросил ее о том, что она думает о Ксеаре, и Дестина, не раздумывая, прошла вперед на восемь клеток, сразу очутившись в ловушке.
- Бери карточку, - улыбнулся Лей.
Прочитав надпись на карточке, Дестина хихикнула и схватилась за свой коктейль. Лей рассмеялся и взял из ее рук кусочек картона, тоже прочитав его.
- От этого ты не можешь отказаться, придется рассказывать.
Она вздохнула, но не могла справиться с улыбкой. Эта игра смущала, но и веселила ее. Карточка требовала рассказать партнеру по игре, какие предметы мужской одежды она считала сексуальными.
- Ладно, - она поставила бокал на стол. - Как ни странно, меня больше привлекает теплая одежда. Мужчины в шлепанцах и шортах лично меня скорее отталкивают. Возможно, это костюм, если он человеку идет, но тут сложно описать какой-то конкретный. Белая рубашка. Обтягивающие джинсы. Темное пальто, если длинное.
Дестина внезапно встретилась с ним глазами. Лей улыбался, но только губами. А его взгляд был очень серьезным. И очень... жадным.
- Это опасная игра, - пробормотала она, снова краснея. Зачем она только сболтнула про белую рубашку? Ведь его рубашка как раз-таки была белоснежной. Ситте оделся на свидание очень просто, но ей нравилось. Черные брюки и белая рубашка, что может быть привлекательнее на красивом мужчине?
- Еще какая, - засмеялся Лей, наклоняясь за кубиками, и она ощутила жар его тела и легкий аромат его парфюма, который ей понравился еще на площадке, когда он стоял рядом.
Следующий вопрос достался ей. Испытав искреннее облегчение, она улыбнулась, крепко задумавшись. Вдруг захотелось поставить его в тупик. Но что может смутить этого человека?
- Ты веришь в любовь? - спросила Дестина.
Лей задумался, отведя взгляд.
- Это сложный вопрос. Смотря, что под этим понимать.
- Я тебя как раз и спрашиваю, что ты под этим понимаешь.
- Хм... ну, у меня есть некая теория на этот счет, но это долго рассказывать. И может показаться не очень романтичным, - он пожал плечами.
- У нас впереди еще пару часов точно есть. Уложишься? - насмешливо спросила она.
Лей протянул руку и легонько ущипнул ее за нос.
- Ладно. Я думаю, что это игра, в которую играют двое. Она не бесконечна и всегда имеет как минимум одного проигравшего. А может, и двух. Но двух победителей, к сожалению, не бывает, - он повертел в руке бокал и сделал глоток.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею ввиду, что вся суть любви, к которой все так стремятся - в том, что человек теряет над собой контроль. Он подпадает под ее власть, оказываясь в эпицентре урагана, вызванного его собственными чувствами. Он становится беспомощным, слабым, - Лей вздохнул и подозвал официанта.
- Ты придумала, что заказать? - внезапно спросил он, и Дестина посмотрела в открытое меню. Они сделали заказ, и Лей продолжил.
- Так вот, как только он, его партнер, которому посвящены все эти страсти, замечает эту слабость, будь то мужчина или женщина - он практически моментально теряет интерес. Так устроены все люди, такая вселенская подлость. Никто не хочет любить того, кто любит его самого.
Девушка моргнула, глядя в абсолютно серьезное лицо Лея. Он явно не шутил. Ну, вообще ни капли. В его смешливом лице теперь не было даже намека на улыбку.
- А при чем тут игра? - не поняла она.
- При том, что это вроде как соревнование. Когда люди начинают питать друг к другу чувства, это идет по нарастающей, как здесь, - он указал на поле. - Кто первый сдастся на волю собственных страстей, кто даст слабину, зайдя чуть дальше дозволенного, непременно проиграет самое ценное - любовь второго. Или они оба в конце концов позабудут о своих чувствах.
- Но ведь есть люди, которые любят друг друга взаимно, - возразила Дестина.
- Есть, - согласился Лей. - Но подлость в том, что это не навечно. И любви всегда приходит конец. Здесь, в мирах, это нагляднее, чем обычно. На более длинной дистанции все рано или поздно выдыхаются. Да и в реале мало кто верен друг другу до гроба. Я такого не встречал.
Она задумалась. Правда была в том, что и она таких людей не встречала. Но почему-то верила, что это возможно. Может, зря? Может ли быть такое, что Лей прав? Это все какая-то игра, придуманная высшим разумом для забавы? А в играх ведь обычно не бывает опции "победила дружба"?
- Шагай, - улыбнулся Лей, глядя на ее посерьезневшее лицо, - Я же говорил, это не очень романтичный вопрос.
- Все равно было интересно, - улыбнулась Дестина. - Ой.
- Угу. Тебе сегодня везет на ловушки. - Лей протянул ей карточку, не читая.
Она перевернула и опустила глаза.
- Там написано: "поцелуй".
- Значит, тебе придется меня поцеловать, - невозмутимо кивнул он, не двигаясь.
Она улыбнулась. Ладно, там же не написано, что в губы. Девушка придвинулась и легко коснулась губами его щеки.
- Жульничаешь, - с улыбкой сказал Лей, но не шевельнулся, не дотронулся до нее и даже не повернул головы. Его лучистые глаза были совсем рядом.
- Там не написано, о каком поцелуе идет речь, - быстро возразила Дестина, снова отодвигаясь.
Лей рассмеялся.
Игра продолжалась еще минут десять, пока им не принесли еду. Лею пришлось рассказать о своей первой любви, что он проделал с такими смешными комментариями, что она поняла - эту историю он рассказывает раз в пятидесятый, и каждый раз добавляет какие-нибудь новые подробности. Если там и было что-то правдивое, то он уже и сам забыл, что. Но она не стала уличать партнера по игре в сочинительстве, потому что было весело. Затем он спросил о ее первом опыте со спящим, и Дестина, ужасно краснея, немного рассказала ему об этом. Лей очень веселился, потом они вместе посмеялись, вспомнив, как она пыталась загипнотизировать его самого.
После еды они снова взялись за кубики.
- До какого мира ты ходишь? - спросила Дестина.
- До третьего.
- Расскажи, что там.
- Это уже второй вопрос, - улыбнулся Ситте.
- Ну, пожалуйста.
- Не-а. Потом спросишь.
- Вредина.
- Угу.
Они снова бросили кубики, и выиграл он.
- Почему ты меня не поцеловала в губы?
Дестина задохнулась от возмущения.
- Лей!
- Что?
- Ты издеваешься надо мной?
- Немного.
- Хорошо. Потому что я стесняюсь. Доволен?
- Но не потому, что тебе этого не хотелось? - уточнил он.
- Это уже второй вопрос, - мстительно отчеканила она.
- Что ж... туше.
Он отступил на клетку и взял карточку. Его лицо стало очень довольным, и он показал ей надпись. Там снова значилось "поцелуй".
- Здесь на каждой второй карточке это написано, да? - поняла Дестина.
- Нет. На каждой третьей.
Лей протянул руку, коснувшись ее распущенных волос, заглянул в глаза. А потом наклонился и поцеловал ее. В этот момент она узнала о нем много нового. Примерно столько же, сколько за предыдущий час общения. Он, в отличие от нее, никого не стеснялся. Ни ее, ни себя, ни людей, которых в клубе было мало, но все же они были. Кроме того, Ситте умел целоваться. Он словно общался с ней, не говоря ни слова.
Сначала его губы спросили разрешения, потом, получив его, осмелели, раскрывая ее рот. Он нежно узнавал ее, потом стал хозяйничать и самоуправствовать. Его язык ласкал ее рот, пальцы ласкали ее голову, путаясь в волосах. И Дестина забыла обо всем, даже о том, что кругом люди, и они, возможно, смотрят на них. Обычно она никогда об этом не забывала и терпеть не могла так откровенно целоваться в публичных местах. А теперь забыла. Возможно, потому, что имела дело с профессиональным плейбоем?
Заканчивая этот бешеный, долгий и нагловатый поцелуй, Ситте еще раз коснулся губами уголка ее припухшего ротика и отпустил ее. В этот самый момент зазвонил ее коммуникатор. Она вздрогнула и схватила аппарат, изменившись в лице. На экране было написано "Ксеар".
- Да, - хрипло ответила она.
- Дестина, я бы хотел, чтобы ты вернулась на работу, если можешь, - ровным голосом сказал ей Айи.
- Буду через пять минут, - послушно ответила она, все еще с колотящимся от поцелуя сердцем и чувством глубокого разочарования. Сейчас ей меньше всего хотелось бы уходить.
Выключив коммуникатор, она виновато посмотрела на Лея:
- Прости, это Айи. Я должна работать.
- Ничего, это бывает. У меня тоже так случается, - явно скрывая разочарование, улыбнулся Лей. - Созвонимся.
- Спасибо тебе. Мне было очень весело.
- Правда?
- Да.
- Тогда доиграем как-нибудь? - мягко улыбнулся он.
- Обязательно.
Дестина наклонилась и поцеловала его в губы на прощание.
- Удачи, - пожелал Лей, и она перенеслась в Ксеариат.
И только когда она оказалась в приемной, увидела перед собой Ксеара, и он, быстро оценив ее необычный наряд, уставился на припухшие губы, она поняла, что напрасно поторопилась. Его взгляд не стал просто холодным, нет: глаза Айи превратились в два цельных куска черного льда. Он ничего не сказал, но Дестина испытала настоящий ужас, сродни тому, что почувствовала однажды, когда едва не попала под колеса автомобиля, перебегая дорогу.
Ее сердце заколотилось часто-часто, и даже начало подташнивать. Она инстинктивно поднесла ладонь ко рту, но это было напрасно и глупо - Ксеар улыбнулся какой-то змеиной улыбкой, сощурив глаза и отводя, наконец, взгляд в сторону.
- Мы устроим брифинг, - наконец, глухо произнес он каким-то пластмассовым, неестественным голосом. - Через два часа, ровно в шесть. Пригласи политических корреспондентов из "Политики", "Мнения" и "20 часов". Позвони в юридическое управление, чтобы подобрали материалы для журналистов. Они знают, какие. Сделай мне полную подборку по последним материалам об аресте. И все материалы с последней критикой туда же.
- Каком аресте? - не поняла Дестина.
- Увидишь, каком, - рявкнул он, скрываясь в кабинете. - И кофе принеси.
Она вздрогнула, прерывисто вздохнула и подошла к кофеварке. Надо же было так глупо "спалиться". Что, если он начнет мстить Лею? Нет, не может такого быть. К тому же, ему неоткуда узнать, с кем она встречалась. Не станет же он затевать расследование по такому поводу.
Немного успокоившись, Дестина перестала смотреть на кофейный аппарат бессмысленным взглядом, а, наконец, включила его и взялась за коммуникатор. Первым делом она связалась с юристами, затем с "Политикой". Потом она отнесла кофе - Айи не удостоил ее даже взглядом и не поднял головы от коммуникатора.
Разобравшись, наконец, со всеми звонками, она открыла и обновила сайты политических изданий и начала читать. Некоторое время назад, кажется, еще сегодня - или вчера? - ей казалось, что скандальный материал о Мьелле будет держаться в топе минимум неделю, но вот уже вся шумиха, связанная с этим, оказалась на втором плане. Все перекрывали другие заголовки - примерно одинаковые во всех изданиях.
"Уважаемый дизайнер арестован по подозрению в совершении преступления". "Марин Ка Лье арестован службой безопасности. Допрос продолжается более 10 часов".
Дестина пролистала материалы, быстро ознакамливаясь с ними. Журналисты писали, что сведения об аресте Ка Лье поступили от источника в модном доме, куда его глава не пришел сегодня на работу. Девушка сглотнула и невольно коснулась длинного полупрозрачного рукава своего платья, на котором был вышит известный всему Первому миру вензель - переплетенные буквы МКЛ. Марин никогда не был главным законодателем мод в Первом, но уже больше ста лет занимался дизайном женских платьев в средней ценовой категории. Наверное, около трети дамских нарядов в Первом мире выполнялось по эскизам его модного дома, будь то деловая, повседневная или самая простая домашняя женская одежда, продающаяся в каждом втором магазине.
"Как удалось узнать нашему корреспонденту, дизайнер находится в стенах СБ вот уже более шести часов. По словам источника в секретариате службы безопасности, Марин Ка Лье в данный момент находится под арестом и усиленной охраной. По непроверенным сведениям, некоторое время назад дизайнера допрашивал глава СБ Яльсикар Бьякка. Пока остается неизвестным, какое именно обвинение выдвинуто Ка Лье и каковы результаты допроса, однако известно, что служба безопасности продолжает вызывать и допрашивать в качестве свидетелей друзей и сослуживцев известного кутюрье".
"Допрошенные в качестве свидетелей друзья Марина Ка Лье пока отказываются от комментариев, ссылаясь на подписку о неразглашении информации, которую их вынудили дать в службе безопасности. Наша редакция задается вопросом - что опять происходит в недрах этого ведомства под прикрытием полной секретности? И допустимо ли, чтобы столь уважаемый член нашего общества был лишен права на защиту адвоката? Как достоверно удалось установить нашему корреспонденту, в допросе кутюрье не принял участие ни один юрист модного дома".
Дестина быстро делала "вырезки" для Айи. Журналисты на время забыли о претензиях к Ксеару, обрушив весь свой праведный гнев на Яльсикара. В какой-то момент девушке даже стало жаль всемогущего Бьякку. Его называли инквизитором, уже почти впрямую обвиняя в нарушении элементарных прав человека. Все издания теперь апеллировали к Ксеару, требуя приструнить "бешеного пса". Еще бы. Ка Лье был всеобщим любимцем. Его платья не носили богатые женщины, зато они были в гардеробе большинства простых "мирянок". Включая журналисток, перу которых принадлежали злобные опусы.
Дестина как-то читала об этом человеке в светской хронике. У него была насыщенная биография с кучей романов, однако журналисты и поклонники прощали ему ветреность, объясняя это скорбью по жене, которая "трагически погибла" двадцать местных лет назад. Впрочем, что именно с ней случилось, достоверно никто не знал, даже сам Ка Лье, просто женщина перестала появляться в мирах. Считалось, что причиной этому могла быть лишь смерть.
Еще о Марине было известно, что он всю жизнь занимался только дизайном одежды, и журналисты предполагали, что в восьмом мире он тоже кутюрье, и даже гадали, который, перебирая многие известные фамилии. Только это была лишь игра в угадайку. Мода в Первом сильно отличалась от земной, будучи серьезно ограниченной Ксеаром и направленной потому в иное русло. В связи с этим четко сопоставить творчество Ка Лье с работами земных мастеров дизайна одежды никому не удавалось.
Закончив штудировать прессу, Дестина распечатала Айи полную подборку и отнесла. Ксеар все еще сидел один в своем кабинете. Впрочем это ничего не значило, ведь за это время он мог уже тысячу раз куда-нибудь переноситься и возвращаться. Айи по-прежнему не удостаивал ее ни взглядом, ни словом. Это было так на него не похоже, что ей стало страшно. Он что, всерьез ее ревнует? Она вернулась в приемную, ответила на несколько звонков, сделала себе чашку кофе и на пару минут задумалась.
Какое преступление мог совершить Ка Лье? Он же не экономист, не бухгалтер. Самыми распространенными преступлениями в Первом были махинации с деньгами и прочее воровство. Но известный дизайнер наверняка был слишком обеспеченным человеком, чтобы стянуть какую-то вещь в магазине. Да и не стал бы тогда Бьякка задерживать его так надолго. Какие-то крупные махинации? Мог ли их совершить человек, разбирающийся только в линиях женского тела, рисовании и фактурах ткани?
Изменения в мирах? Что ж, Ксеар очень строго наказывал за любые подобные вольности. Она читала, что некоторые местные, ходившие в пятый или шестой мир, находили какие-то "дыры" в ткани миров, позволявшие что-то менять. Например, чтобы незаконно подкорректировать условия своей жизни. Бесплатно улучшить жилье, внешность или получить прочие, самые дорогие коррекции.
Но это случалось крайне редко, и на то были две веские причины. Во-первых, чем дальше ходил по мирам рядовой гражданин, тем больше он зарабатывал, и все искомые блага вполне мог получить законным путем, хоть и требовалось изрядно попотеть. А во-вторых, все знали - любое изменение в мирах рано или поздно будет замечено и очень жестко наказано. По крайней мере, до сих пор не было известно, чтобы кто-то в такой ситуации вышел сухим из воды. Или такое было, просто об этом не сообщалось в прессе? "Интересно, до какого мира мог ходить Марин?", - задумалась Дестина.
20.
Лей Ситте поднял голову, глядя на часы в конференц-зале Ксеариата. До брифинга оставалось десять минут. Здесь собралось довольно много народу. Наверное, большая редкость, когда журналисты были в меньшинстве. Три приглашенных корреспондента как-то неловко жались в углу в ожидании главных ньюс-мейкеров - Айи и Яльсикара. В зале сидела Альбумена, которая пожелала непременно присутствовать, хотя Бьякка был против, Джара, которая вынырнула откуда-то в последний момент, когда Яльсикар уже хотел перенестись в кабинет Ксеара из своего собственного кабинета, где говорил с ним, Шоном и повелительницей стихии.
Невеста Бьякки появилась прямо в его кабинете и так посмотрела на него, что даже Лей поперхнулся. Хотел бы он узнать, кто бы еще, кроме, может, Ксеара, посмел бы так смотреть на его шефа. Ситте невольно улыбнулся, когда Яльсикар тихо выругался, схватил ее за руку и вывел в коридор. Было ясно, что Бьякка влюблен как мальчишка и поэтому никак не может справиться с ее своеволием. Из-за двери донеслись какие-то приглушенные крики - причем орала в основном Джара, хотя Бьякка вроде тоже - после чего девушка все-таки оказалась в конференц-зале вместе со всеми.
В отдалении сидела Дестина, уткнувшись в коммуникатор. Лею стало смешно от того, как она старательно игнорировала его, но он решил не смущать девушку.
Подумав о неожиданно завершившемся расследовании, Ситте почувствовал себя немного глупо. Они с Шоном потратили кучу времени и сил на отлов мерзавца, а дело в итоге сделала Альбумена за три часа. Впрочем, еще предстояло самое главное - расколоть преступника. Лей читал последние сообщения в прессе, и ему делалось все больше не по себе. Давление на СБ усиливалось с каждым часом, а подозреваемый, несмотря на очень жесткий и почти жестокий по длительности и степени психологического давления допрос, пока ни в чем не признался.
И теперь, понимал Лей, они оказывались перед крайне неприятной и древней, как сам уголовный процесс, дилеммой. Осудить человека, который, возможно, окажется невиновным, либо оправдать вероятного преступника. Первое мог сделать Ксеар единолично, для второго достаточно было созвать суд присяжных. Ведь прямых доказательств у них не было, а после этой шумихи в прессе симпатии большинства были явно не на стороне обвинения. А еще часов десять назад казалось - дело сделано, преступник пойман и никуда не денется.
Лей задумался, его не отпускало какое-то слабое, неприятное чувство. Так бывает, когда забываешь выключить утюг, выйдя из дома. Или когда едешь на вокзал, оставив билеты на тумбочке в прихожей. Что-то вертелось в его голове, что-то важное, что он упустил, а теперь никак не мог вспомнить.