- Ты никого никогда не допрашивал, - возразил глава СБ.
- Зато я десятки раз видел, как это делается. Мне твой Ситте поможет. Иди отсюда, поговори с Дестиной, ты же так хотел.
- Ладно, - Бьякка поднялся из-за стола. Он понимал, что Айи прав и направился к выходу широким шагом, столкнувшись на пороге с Леем и задержанной. По тому, как она вскрикнула, едва заметив его, стало ясно, что главе СБ и впрямь нечего делать на этом допросе. И без того было ясно, что вот-вот понадобится помощь психолога, которого вызвали уже давно, но он почему-то все не шел.
Яльсикар немного подумал и направился в комнату для задержанных.
Увидев его, Дестина почти никак не среагировала. Бьякка сел, закинул ногу на ногу, наклонил голову, сверля ее взглядом. Девушка немного занервничала, отвела взгляд.
- Давай, рассказывай, не томи, - покачал ногой Яльсикар.
- А если я не расскажу? - еле слышно спросила она.
- Расскажешь. Только тебе к тому времени уже будет предъявлено обвинение, а это удаление. Ты же у нас взрослая... в отличие от Каи.
Она вздохнула, облизала губы:
- С чего начинать?
Яльсикар еле заметно улыбнулся.
- Сначала. Рассказывай все по порядку.
Дестина снова вздохнула, и он едва не застонал. Господи, как они ему надоели все. Безумная прорва времени потрачена впустую, а это коза уже давно могла бы все рассказать. Если б не Айи, он бы уже открыл на нее уголовное дело. Удаление на год, и точка. Так нет, ведь, любовь у него, цветочки-лютики. Его охватила такая злость и на эту девушку, и на Ксеара, что даже дыхание перехватило.
- Быстрее, - раздраженно рявкнул Бьякка, и она вздрогнула, заторопившись.
- Хорошо. Я познакомилась с Каей совсем недавно, может, пару-тройку недель назад, у нас общие знакомые из второго. Мы сразу подружились, и начали общаться время от времени. А потом она как-то позвонила и попросила прилететь. Я застала ее в слезах. Это... ну, не то чтобы там две слезинки, понимаете, у нее была настоящая истерика.
- Дальше.
- Я спросила, что случилось, кто ее обидел. И оказалась, что она была расстроена из-за того материала в "политике", где было написано про то, что Ка Лье предъявлено обвинение. И за что. Я спросила, почему ее это так волнует, а она вдруг начала бормотать, что Ка Лье не виноват, что это другой человек.
Дестина сделала паузу, и Яльсикар нетерпеливо подогнал:
- Дальше, дальше.
Снова вздохнув, она продолжила, сцепив руки на коленях так, что костяшки пальцев побелели:
- Она рассказала, что с ней занимался сексом какой-то человек, что он ее гипнотизировал. Я спросила, как такое возможно, и Кая сказала, что была спящей. Что она проснулась у него в постели, абсолютно голая.
Яльсикар подался вперед:
- Это ее первый опекун? Латиус?
- Да, - Дестина кивнула.
Он встал, пересек кабинет, включил кофейный аппарат, стоя боком к девушке, замершей на диване.
- Что еще она вам рассказала?
- Что он менял ей внешность, потому что она была слишком маленькой. Я спросила, сколько ей лет на самом деле, и она сказала, что ей двенадцать.
Яльсикар машинально покивал и почувствовал, как на него обрушивается долгожданное облегчение. Все, они нашли его. Точнее, он сам нашелся.
Бьякка взял коммуникатор:
- Шон, арестовывай Латиуса, быстро. В отдельную комнату, я допрошу.
Он положил коммуникатор и взял чашку кофе, отхлебнул.
- Может, ты объяснишь мне теперь, - с расстановкой произнес он, - чем ты руководствовалась, когда скрывала все это столько времени?
Яльсикар посмотрел на нее, и не удивился, что она шарахнулась и даже вскочила с дивана - его лицо выражало чистую ярость.
- Неужели вы не понимаете, что она боится, что не хочет, чтобы ее выгнали? - закричала в ответ Дестина звонким голоском, звенящим от страха и боевого задора.
- А кто сказал, что ее непременно выгонят? - вкрадчиво спросил Бьякка. - Это вы с ней вдвоем так решили, да?
- Да потому что всех выгоняют, всех, кому нет шестнадцати, - чуть менее уверенно добавила она, но громкости немного поубавила.
- А как же другие дети? - очень тихо спросил Яльсикар. Его глаза все еще горели демоническим огнем. - Другие дети, которых он, возможно, насиловал все это время? Тебе их не жаль, крошка?
Он пошел к ней через всю комнату, потому что Дестина пятилась, и стояла уже в дальнем конце. Он не удивился, что она перепугалась и даже прикрыла глаза. Но то, что произошло, когда между ними осталось шагов пять, заставило его удивиться. Потому что девушка вдруг исчезла, прямо в воздухе, а вполне исправные наручники упали на ковер.
Яльсикар даже подошел к тому месту, где она стояла, и поднял наручники, даже проверил их. Потом он пожал плечами. Значит, проснулась в восьмом. Что ж, редко, но бывает. Минут через пятнадцать вернется.
Закончив допрос, Айи отпустил девушку продолжать разговор с психологом и опекуном.
- Вы ее удалите? - тихо спросил агент Ситте, сидевший рядом и помогавший ему расспрашивать плачущую девочку все два часа, что прошли с того момента, как она пересекла кабинет.
Кая очень понравилась Ксеару. Несмотря на всю кошмарность того, что с ней случилось, и на то, как трудно было об этом говорить, она держалась изо всех сил. Плакала, но не впадала в неконтролируемую истерику. Она упрямилась немного в самом начале, но Айи ее переубедил. Он старался быть мягким, но знал, что на главный ее вопрос пока не готов дать ответа. Айи не знал, сможет ли оставить ее в мирах. Но точно знал, что устанавливал правила не для того, чтобы их нарушать.
- Не знаю, - мрачно отозвался Ксеар.
- Но ее ведь нельзя признать виновной в укрывательстве преступника, - волнуясь, начал агент, и Айи махнул рукой:
- Да не собираюсь я ни в чем обвинять ее, Лей. Дело просто в возрасте. Я не знаю, готова ли она психически жить в обществе исключительно взрослых людей.
- Но она ведь уже живет.
- Знаю. Будем решать.
Он встал.
- А Дестина? Ей вы предъявите обвинение? - спросил Ситте.
- Не думаю, - небрежно ответил Айи, скрывая свои чувства. Но в этот момент заметил на лице агента такое облегчение, что замер и повернул к нему голову:
- А что это вас так беспокоит судьба этой девушки? - спросил он, и Лей опустил глаза и покраснел. "Ах ты, ублюдок", - подумал Ксеар, едва сдерживаясь, и перенесся в свой кабинет.
28.
- Джара, надо поговорить с Яльсикаром. Они не могут выгнать ее.
- Я поговорю, обязательно, - с жаром пообещала черноволосая красавица, потерев виски, - какая ужасная история. Какая дикость. Мне бы никогда не пришло в голову, что Кае двенадцать...
- Никому бы не пришло. Она очень умная и вполне взрослая. Она должна остаться. После того, что с ней произошло, Ксеар перед ней в долгу, - твердо сказала Дестина.
- Я одного не понимаю, тебя-то за что арестовали и... как ты сбежала? - нахмурилась Джара.
- Я думаю, мне предъявят обвинение в укрывательстве преступника.
- Но это чушь. Ты не укрывала преступника, ты пыталась защитить Каю.
- Но ведь меня же арестовали.
- Яльсикар приказал? - почти в ярости спросила Джара.
- Бери выше, - усмехнулась Дестина.
- Куда выше?
- Ксеар. Меня арестовали по распоряжению Ксеара. Я только ему сказала, что знаю, кто преступник.
- Да он просто хотел тебя разговорить. Я думаю, Яльсикар тебя отпустит.
- Яльсикар злой на меня страшно, Джара. Сказал, мол, тебе не жалко детей и все такое.
- Это он сгоряча. Я с ним поговорю. Так как ты убежала-то?
- Я потом тебе скажу, ладно?
- Хорошо. Куда ты сейчас?
- Мне надо поговорить с Айи. Спасибо, что не сдала меня.
- Да брось.
Дестина перенеслась в приемную и села за свой стол. Ей надо было немного собраться с духом. Она посмотрела на свои руки, потом на монитор, потом глубоко вздохнула и немного подумала. Начнем с простого. Чашка кофе. Белая, с круглым блюдцем и серебряной ложечкой. Она представила ее в деталях и посмотрела на стол. И даже не удивилась, когда перед ней появилась чашка кофе. Так вот это как. Легкое напряжение, как будто она только что подняла что-то тяжелое. Ладно. Хватит трусить. Она же не кофе пить собралась, а просто привлечь его внимание. Дестина достала зеркальце из верхнего ящика, посмотрела в него и поменяла себе форму носа... немного изящнее, всегда хотела.
Через секунду распахнулась дверь кабинета, и на пороге показался Айи. Он посмотрел на нее непонимающе, а потом медленно улыбнулся.
- Ты в седьмом.
- Да, - она кивнула.
- Заходи, - он распахнул дверь пошире, пропуская ее внутрь.
- Пожалуйста, больше так не делай, это запрещено, - сказал он, закрывая за собой дверь. Если хочешь поменять внешность, только через СБ.
- А ты арестуй меня еще раз. Заодно и за это, - выпалила Дестина со злостью, которой даже сама не ожидала от себя.
- И арестую, - сказал Айи со смешком - таким беззаботным, что она испытала новый прилив бешенства, - если надо будет. А чего ты так злишься?
- Потому что ты лицемер, - взорвалась она. - Потому что тебе плевать на чувства других людей. Для тебя важно только то, что ты хочешь, а когда ты этого не получаешь, то начинаешь злиться и запугивать людей. Тебе не нужен был преступник, у вас уже была Кая. Ты просто хотел надавить на меня, продемонстрировать, что...
- Замолчи, - сказал он, изменившись в лице. Инстинкт самосохранения подсказал ей, что надо послушаться. Она обхватила себя руками и повернулась к нему спиной, дрожа от злости и беспомощности. Господи, она не об этом должна была с ним говорить. Ей нельзя было с ним ссориться. Она должна была попросить за Каю, а теперь он не станет ее слушать. Очень захотелось плакать, и даже горло схватило, и против воли Дестина судорожно всхлипнула.
- Как ты вышла в седьмой? - холодно спросил он за ее спиной. Она чувствовала его взгляд, он жег ей затылок.
- Не знаю. Мы разговаривали с Яльсикаром, он напугал меня, и я подумала, что хотела бы исчезнуть. И исчезла.
В этот момент дверь распахнулась, и она обернулась, увидев Яльсикара. Разумеется. Кто еще мог бы ворваться в кабинет Ксеара без предупреждения?
- Айи, она куда-то пропа...
Он не договорил, увидев Дестину. Замерев на пороге, Бьякка смотрел на нее - только на нее, на Ксеара даже не взглянул. И не верил своим глазам, это было совершенно очевидно. Казалось даже, что глава СБ сейчас подойдет и потрогает ее, чтобы убедиться в том, что не галлюционирует. Но он просто замер и несколько секунд не двигал ни единым мускулом.
- Она вышла в седьмой, - пояснил Ксеар, и Яльсикар дернулся, как по команде "отомри", и стал шевелиться. Он недоверчиво посмотрел на Айи, потом снова повернулся к Дестине:
- А ничего, что я тебя не отпускал? - спросил он, совладав с собой.
- Яльсикар.
Голос Ксеара прозвучал так холодно и так предупреждающе, что она не поверила ушам. Это он ему, Бьякке, так говорит? Ей казалось, они заодно.
- Я не специально, - тихо проговорила она, опуская глаза, - я не понимаю, как я ушла.
Яльсикар все еще изучал ее своим тяжелым взглядом, когда Айи шагнул к нему, тронув за руку, и оба мужчины вышли в приемную.
Дестина оглянулась и села в ближайшее кресло.
Когда она вышла в седьмой, то сначала ничего не поняла. Ощущения были настолько необычными, что ей показалось, будто она спит. Она даже решила, что Яльсикар каким-то образом сам выставил ее из семи миров, и теперь она просто спала, как обычно, и видела самый обычный сон. Странным было только, что у нее не было тела. Она ощущала себя очень легко, и даже хрупко. А потом увидела все будто бы со стороны. Огромная, бескрайняя пустыня, по которой, где-то вдалеке путешествовал песчаный вихрь. Белое солнце на горизонте. То ли закат, то ли рассвет - непонятно. Редкие облака, горная цепь и плато, и облачко на нем. Нет, это было не совсем облако. Это снег. Это она, вдруг поняла Дестина. Она и есть этот снег, все эти снежинки, собранные вместе, каждая крохотная часть которых принадлежит ей, словно часть тела, или даже не тела... а души.
- Здравствуй, - услышала она голос, пришедший непонятно откуда. Он не имел ни тембра, ни какого-либо специфического звучания. Будто шепот, но очень отчетливый.
- Привет, - отозвалась она, и поняла, что ее голос звучит почти так же, очень необычно.
- Меня зовут Аквинсар, - представился ее собеседник, и тут она поняла, что с ней разговаривает скала, возвышающаяся над плато. Неподвижная, она все же вибрировала как живое существо, и она, Дестина, ее чувствовала. Это ощущение, подобно которому она никогда раньше не испытывала, было, тем не менее, явственным и четким.
- А меня Дестина.
- А-а. Мне Айи говорил про тебя. Очень приятно.
- А ты кто? И где мы? - спросила она, наконец, сообразив, что все еще находится в мирах.
- Это седьмой мир.
- Как?
Ее собеседник улыбнулся, она это почувствовала.
- Ты из первого вышла?
- Да, откуда ты знаешь?
- Я увидел это по тому, как ты появлялась. Из первого неудобно выходить, очень медленно. Но у тебя это красиво вышло.
- Правда?
- Да. Снежинки падали, так тихо.
- Как это возможно, а? Я же даже в третий не могу...
- Ты уже во все можешь. Просто не пробовала еще.
- Да, но как вдруг так вышло? Я же не собиралась.
- А что случилось? Может, тебя что-то напугало?
- Скорее, кто-то, - пробурчала Дестина.
- Ну, теперь уже можно расслабиться. Тут тебя никто не найдет.
- Он найдет, - вздохнула девушка. - Я с допроса сбежала. Мне конец.
Скала снова улыбнулась.
- Так это мой братец?
- Братец? - вздрогнула Дестина, и снежинки взметнулись на камне.
- Яльсикар.
Девушка беззвучно застонала. Ну, все, теперь этот Аквинсар ее сдаст обратно, и Яльсикар ее...
- Тебе помочь выйти? - спросила скала.
- В службу безопасности?
- Тебе туда надо?
- Мне туда не надо, уж поверь. Но я арестована, и...
- А куда тебе надо? - очень спокойно спросила скала.
Дестина задумалась.
- Во второй.
- Хорошо. Расслабься и выходи, я немного помогу, в первый раз трудно.
- И ты не сдашь меня твоему... брату? - удивилась она.
- Да нет, зачем мне? Пусть сам ищет, - улыбнулся Аквинсар.
- Спасибо.
- Не за что. Приятно было познакомиться.
Оказавшись во втором, Дестина бодро поскакала в сторону лесного участка, где обычно дежурил Йаммана. Она старалась не думать о том, что станет делать, если не застанет его на работе. Но ей повезло, и делать больше ничего не пришлось.
- Йаммана, выйди в первый со мной, на центральную, - попросила она сходу, даже не здороваясь. Дестина понимала, что времени крайне мало.
- Ну, пойдем, - опекун быстро вышел за ней.
- Дай коммуникатор, пожалуйста, - попросила она. - У тебя есть номер Джары?
- Был вроде. А что стряслось? И где твой коммуникатор?
- Его нет. Я сбежала из службы безопасности, - быстро ответила Дестина, уже соединяясь с Джарой.
- Что?!
Она подняла ладонь в воздух, заставляя его замолчать и начала говорить с Джарой.
- Йаммана, прости меня, пожалуйста, но я ничего сейчас не могу объяснить. Не говори никому, что меня видел, а то тебя тоже, чего доброго, арестуют, - быстро сказала она, всовывая коммуникатор в руку совершенно обескураженному опекуну.
- Тоже - что? - прохрипел он, поперхнувшись, но она уже растворилась в воздухе, переносясь в дом Джары.
Ксеар вернулся в кабинет один, без Яльсикара, и закрыл за собой дверь. Дестина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Значит, все, в СБ ее держать больше не будут, и допрашивать тоже. Значит, он ее уже приговорил. И неудивительно, после того, как она с ним разговаривала. Глупо было бросать такую правду ему в лицо, но что-то заставило ее. Словно она пыталась в чем-то его переубедить. Словно он был человеком, которому она доверяла. Ей хотелось, чтобы он опроверг ее слова, объяснил причины своего поступка. Ведь она была готова поклясться, что он не желал арестовывать ее в самом начале, что пытался ее защитить.
Дестина вдруг подумала, что с ней происходит нечто странное. Она ведь не хочет никаких отношений с этим мужчиной, она кроме всяких шуток боится сближаться с ним. Не говоря уже о том, что у нее теперь появился любовник. Так почему же ей так хочется, чтобы он относился к ней как-то по-особенному? Зачем она бросает ему в лицо какие-то оскорбления, пытаясь его задеть и заставить быть с ней откровенной? И почему ей вдруг стало плевать на возможные последствия?
Она уже без всяких эмоций смотрела на Ксеара, когда он шел к ней. Дестина была уверена, что он идет ее удалять. Она объективно нарушила закон, и этого следовало ожидать. Но все-таки интересно, что стало для него настоящей причиной? Ее свидание с другим? Ее слова? Или он действительно считает ее преступницей?
Айи подошел и... просто сел в соседнее кресло, повернувшись к ней и подперев щеку кулаком.
- Пойдем в седьмой? - предложил он внезапно.
- А ты меня разве не выгонишь? - опешила она. И даже рот, кажется, раскрыла.
- Пока не собирался.
Дестина медленно кивнула, облизнув губы:
- Почему ты не позволил Яльсикару меня забрать? Мне казалось, это ты отдал приказ об аресте, - бросила она, поджав губы.
- Это я. Но теперь ты свободна.
- Как это щедро…
- Но я хотел бы серьезно поговорить с тобой.
- Сначала ответь мне – ты арестовал меня, чтобы отомстить? Ты хотел меня унизить?
Задав этот вопрос, Дестина почувствовала такую жалость к самой себе, что ее горло даже перехватило на последнем слове. Она посмотрела на него, чтобы поймать, заметить его смятение, но в темных глазах Айи мелькнуло только удивление, а потом его лицо затвердело, и между бровей залегла складка:
- Дес, я ничем этого не заслужил. Не смей больше меня оскорблять, - жестко сказал он, стиснув челюсти. У нее даже дыхание перехватило от его жесткости, но через секунду она ответила таким же яростным взглядом и тихо спросила:
- А то - что?
Ксеар встал.
- Уходи, Дестина. Бога ради, уйди куда-нибудь подальше и не показывайся мне на глаза в ближайшие дни. Я уже и правда близок к тому, чтобы тебя удалить.
29.
Маленький фонтанчик весь искрился, каменная влажная подставка поблескивала. Кая смотрела, как крохотные капельки стекают по ней, собираясь воедино, становятся больше, а потом скатываются вниз, сливаясь, собираясь крохотным озерцом. У нее уже не было сил плакать, только горло болезненно схватывало при каждой мысли о том, что вот-вот ее опекуну позвонят, и их вызовут к Ксеару, и тогда... Она пошевелилась, плетеное кресло скрипнуло.
- Как ты? - спросил Касиан. Он сидел рядом, в таком же кресле. В ее крохотном садике их было всего два.
- Никак, - сердито ответила Кая. Нашел, что спрашивать.