Глава 36
Волшебная карета встала;
Демон и Дух вошли в ворота вечности.
Перси Биши Шелли. "Демон Мира"
По течению лодочник мог доставить своих клиентов из Лондона в Грейвсенд за считанные часы. Здесь, в графстве Кент, человек мог нанять корабль до Франции или раствориться в бесчисленных тихих деревушках. Даже с наступлением темноты Темза пульсировала через всю Англию, как жизненная артерия.
По настоянию Свирепого Джека Гриффин остановил карету у каменного моста, по которому в обе стороны шла вереница телег и повозок с торговым людом. У него не было выбора, кроме как довериться старику Харриет. В отличие от Гриффина Свирепый Джек не питал аналогичных чувств.
Без предупреждения Джек юркнул на еле заметную тропинку, ведущую к воде. На влажных ступенях набережной уличные торговцы наперебой нахваливали свой сомнительный товар, а паромщики и лодочники во весь голос костерили друг друга, на чем свет стоит.
- Герцог вы или еще там кто, но я и шагу больше не ступлю, пока вы не ответите мне на один вопрос.
Гриффин выругался.
- Да, награда ваша.
- Я не об этом. - Джек помолчал, за его спиной раздался протяжный свист. - Я должен знать, что вы будете заботиться о моей дочери.
- Я собираюсь взять ее в жены.
Джек недоверчиво хмыкнул:
- Что ж. Тогда вам обоим здорово повезло. Пошли.
- Джек! - раздался женский возглас от дверей мясной лавки, мимо которой они торопливо шли. - Черт возьми, я знала, что ты не помер.
Минутой позже Джек расплатился со свободным лодочником за то, чтобы воспользоваться его маленьким причалом. Гриффин поблагодарил Бога за то, что он успел переговорить с людьми сэра Дэниела, прежде чем отправиться в это приключение.
Они проторчали на причале целую вечность. Им пришлось ждать, пока Гриффин не убедился, что это действительно поможет найти племянницу. Сколько лодок одновременно находится на Темзе? Сколько незаконных сделок заключается в скрытых от глаз доках?
Гриффину пришлось полагаться на слова уголовника, профессионального лжеца, отца, который до сих пор снился своей дочери в ночных кошмарах. Харриет удалось избежать зла. Гриффин открыто шел в его распростертые объятия.
Герцог достал из плаща карманные часы.
- Почти семь, - сказал он себе под нос.
Свирепый Джек бросил оценивающий взгляд на видавшие виды часы Гриффина.
Маленький баркас с плоским дном подошел к соседнему пирсу. Гриффин рассеянно смотрел, как три пассажира спешно сходят на причал. Джентльмен с сумкой в руках и его жена, которая подталкивала хрупкую фигуру с капюшоном на голове, должно быть, инвалида или…
Она повернула голову. Гриффин не мог разглядеть ее лица с такого расстояния. Но он знал ее с того дня, как она появилась у разводного моста замка. Он носил ее на плечах и ловил, когда она падала с чугунной люстры. Ему показалось, что она зовет его по имени. Женщина подняла пистолет и приставила ствол к голове Эдлин.
Герцог замер. Джек оттолкнул его, но Гриффин встал во весь рост и выкрикнул единственное слово предупреждения, которое Эдлин точно поймет:
- Падай!
Четыре выстрела прозвучали одновременно: два - из ялика, проплывавшего мимо, один - из заколоченного окна заброшенной лачуги, выходившего на набережную, а четвертый - из его собственного пистолета.
Розалия Портер сыграла последнюю в своей жизни роль, рухнув на причал, ее напарник распростерся рядом. Эдлин упала с потрясающей грацией, и ее тут же окружило столько телохранителей, что Гриффин сразу и не сосчитал.
- Боже, - выдохнул он.
Сверху раздались гулкие шаги, капитан ялика победно вскрикнул. И… нет, не может быть, это же боевой клич клана Боскаслов.
- Джек Гарднер, я готов просить у вас прощения, даже если это будет стоить мне герцогства. А если кто-либо обвинит вас в суде… - Гриффин повернулся.
Свирепый Джек пропал, пропали и покрытые эмалью карманные часы Гриффина вместе с золотой цепочкой, которой они крепились к карману плаща. Дуэльный пистолет, как ни странно, лежал возле его ног.
Гриффин отвел Эдлин к карете, которая осталась у моста. Их сопровождали зеваки, речная полиция да уличные мальчишки. Эдлин плакала, уткнувшись ему в шею, и, что бы он ни пытался сказать, никак не могла успокоиться.
- С тобой все хорошо, Эдлин. Все позади. Делу конец. Если они тебя обижали… этого никогда больше не повторится. Мы будем вместе. Теперь все будет хорошо.
Гриффин был уверен, что его старший лакей, Трентон, едва сдерживал слезы, открывая перед ними дверцу кареты.
- Мне нужно сказать тебе кое-что, - прошептала Эдлин, обняв Гриффина за шею. - Я была на башне, когда мой отец упал тогда с обрыва. Я знала, что это был несчастный случай, но никому не говорила. Я позволила им всем винить тебя, дядя Гриф. Я видела, что ты не виноват, и не сказала. Я так хотела найти маму, а мне никто не желал помогать.
Гриффин кивнул:
- Мы найдем ее вместе.
Он усадил ее на сиденье. Гриффин понимал: Эдлин ждет, что он рассердится, услышав ее признание. Но он не мог найти в себе злости или раздражения. Кроме того, он должен был предвидеть, что женщина, которая должна была бы ждать его дома, предмет его любви и желаний, не станет отсиживаться в стороне. И она, разумеется, была в карете.
- Опять наделал шуму, - сказала Харриет, обняв одной рукой герцога, другой Эдлин. - Все как всегда. - Она потрепала волосы Эдлин. - У меня сердце в пятки ушло, когда я увидела вас обоих на причале и услышала выстрелы.
Гриффин поцеловал ее.
- Ну, теперь-то твое сердце на месте? - спросил он.
- Да, но так сильно бьется. Он погладил ее по щеке.
- Что ж, тогда мой долг больше не тревожить его так сильно. Я твой, Харриет. А ты моя. Навеки.
Глава 37
Он поклялся быть со мной в мою брачную ночь, но не выполнил обещания в силу связывавших его пут тишины.
Мэри Шелли. "Франкенштейн"
Герцога Гленморгана арестовали в ночь перед свадьбой.
Когда два его кузена, лорды Дрейк и Девон, появились в дверях его городской резиденции и с невинными лицами предложили провести последнюю холостяцкую ночь в городе, Гриффин поначалу хотел отказаться. Но потом пожал плечами и передумал.
Почему бы, собственно говоря, и нет? Харриет, тетушка Примроуз и Эдлин отправились в огромном экипаже, запряженном шестеркой резвых лошадей, в сопровождении внушительного кучера и целой толпы лакеев в особняк на Парк-лейн к леди Седжкрофт. Харриет на прощание послала ему воздушный поцелуй и рассталась с ним до завтрашней церемонии. Они проведут ночь, в особняке у Седжкрофтов и будут болтать о… бог знает о чем. О таинствах первой брачной ночи? При мысли о том, что наговорит ей на данную тему Примроуз, у Гриффина кровь стыла в жилах. Впрочем, если дело не дойдет до воскрешения мумий египетских фараонов из пыльного чулана, то он как-нибудь сдюжит.
- В чьей карете поедем - моей или вашей? - спросил он, стоя в дверях, где его поджидали двое голубоглазых братьев.
- Ни в чьей, - сказал Дрейк, глядя на затянутое облаками небо. - Пойдем пешком.
Плечом к плечу мужчины клана Боскаслов окунулись в свежий воздух вечерних улиц. Только дурак решился бы пересечь им путь, не рискуя при этом остаться без зубов.
Увы, по ночам на улицах дураков больше, чем звезд на небе. Очень скоро братья оказались в дешевом подпольном игорном доме, где они сели играть в кости. Вскоре лорд Девон остался не только без пресловутой рубахи, но и без гроша за душой, и расплачиваться ему было нечем.
Другой же игрок, у которого не было не только нескольких передних зубов, но и малейшего представления о том, кто такие Боскаслы, протянулся через стол и схватил Девона за лацканы двубортного сюртука.
Девон сжал запястья наглеца парализующим захватом.
- Попроси его расплатиться, - сказал Девон, кивая на Гриффина. - Он у нас герцог.
- В задницу герцога, - выпалил игрок, сплюнув на стол и потрясая в воздухе кулаками, поскольку руки его Девон отпустил.
Звон стаканов, стук костей о столы, бессвязный гул разговора разом смолкли. Лорд Дрейк Боскасл оторвал взгляд от игральных карт и усмехнулся. Охранник у решетчатых дверей замер, ожидая, что будет дальше.
Гриффин оторвался от сладких размышлений о первой брачной ночи и постели, в которой его будет ждать Харриет, и осмотрелся в прокуренном логове. Он, было, решил, что это на плите сожгли тосты. Но тут парень, который переиграл Девона, схватил стул и занес его над головой Гриффина.
- Да ты оглох, я погляжу? - заорал он на Гриффина. - Я сказал, в задницу герцога.
Гриффин улыбнулся, закатывая рукава:
- Это можно устроить.
Что он и сделал, а Дрейк и Девон прикрывали его со спины, пошучивая, что когда все они вернутся к женам, то там им зададут такую трепку, что эта потасовка покажется им легкой разминкой.
Гриффин сорвал плащ и швырнул его в наглую ухмыляющуюся рожу, но тут же нарисовалась еще одна, и он двинул по ней кулаком.
- Если это у вас называется холостяцкой вечеринкой, то я надеюсь, что доживу до завтрашней собственной свадьбы.
Дрейк схватил дубовый стол за ножки и приготовился к веселью, но тут распахнулась одна из дверей, и в помещение хлынули полицейские, вооруженные дубинками.
- Облава! - заорал охранник и скрылся за решетчатой дверью.
Еще вчера они были на стороне Гриффина, но сейчас он и братья оказались по другую сторону закона. Игроки разбежались по тайным проходам, их карты и стаканы для костей испарились еще до того, как Гриффин успел поднять с пола свой плащ.
- Ну, все. - По ребрам прошлись полицейской дубинкой. - Вечеринка окончена. За незаконные, азартные игры предусмотрено наказание, на тот случай если ты этого не знал.
- Да ради всего святого, приглядитесь, я же герцог Гленморган.
Констебль посмотрел на двух других джентльменов, праздно стоящих у стенки.
- Ну да, а это, должно быть, герцогиня и твой личный парикмахер?
Кто бы мог подумать, что порочный герцог Гленморган научится всем премудростям любви в тюремной камере, прослушав курс лекций от одного из известнейших лондонских повес? Вся аудитория состояла из развалившихся на деревянных нарах Гриффина и Девона, а Дрейк расхаживал по тесной темной камере взад-вперед и разглагольствовал о высоких материях с философским видом. У Гриффина от похмелья раскалывалась голова. Хорошо еще, что зубы целы остались, не придется краснеть поутру перед Харриет.
- Я дам тебе лишь один дельный совет, - сказал Дрейк и выдержал такую паузу, словно собирался раскрыть великую тайну Святого Грааля. - Я узнал это от Грейсона, нашего скандального маркиза, во время одной из семейных передряг.
Девон приложился лбом к каменной стене.
- Ну вот, началось.
Гриффин вытянул ноги и угодил в спину Девону. Когда строили эту тюрьму, явно не рассчитывали запирать в камеру Боскаслов по трое.
- "Любовь - ужасная штука, Дрейк", - процитировал Дрейк. - Он так и сказал, "ужасная", - добавил он. - "Никогда не влюбляйся". А в следующую секунду, когда я уж было решил, что миновал врата ада, он добавил: "Я был не прав, не слушай меня. Любовь - это чудесная штука".
- Воистину так оно и есть, - раздался в темноте едкий голос сэра Дэниела Мэллори, сопровождаемый звяканьем ключей у дверей тюремной камеры. - И пусть никто потом не говорит, что блюстители порядка стоят на пути у высоких чувств.
Глава 38
Чтоб чаровницы ласковая сила
Их обнадежила и укрепила.
Перси Биши Шелли. "Атласская колдунья"
Это должна была быть закрытая свадьба. Если бы обе стороны соблюдали протокол, утвержденный с каменным выражением лица старшим дворецким Уидом, то священная церемония прошла бы в благостном таинстве. Но уже в девять часов утра, к разочарованию тех, кто следует древним традициям, даже если от этого умирают, толпа аристократов перед особняком на Парк-лейн уже прокладывала локтями путь в "зрительный зал".
Хорошо обученный персонал лорда Седжкрофта справился бы с ситуацией, если бы будущая герцогиня не появилась на балконе собственной персоной за несколько минут до начала церемонии, победно размахивая белой вуалью.
- Пожелайте мне удачи, - прошептала она размытым перед глазами лицам. - Сегодня я люблю всех вас.
Церемония прошла, как и было запланировано. Еще одна герцогиня, Эмма Боскасл, которая, собственно, и создала Харриет, смахивала слезы с глаз. Еще никогда за всю историю академии не удавалось отшлифовать такой совершенный бриллиант из уличной гальки.
Ученицы академии, изумленно раскрыв глаза, в абсолютной тишине наблюдали за тем, как их любимая мисс Харриет и красавец герцог обмениваются клятвами верности. На свадьбе присутствовали и сводные братья Харриет, которые после клятвы одобрительно засвистели и застучали каблуками по, полу.
О Джеке Харриет подумала лишь однажды. Одному Богу известно, доведется ли им еще свидеться. И все же Джек доказал, что любит ее, и научил бороться до конца за тех, кто тебе дорог.
Харриет нарушила этикет и, не дождавшись первой брачной ночи, пробралась в покои герцога, куда вели ее сердце и инстинкты. Серая компаньонка, которой была отведена роль второго плана и которая должна была думать лишь о том, как ублажить свою работодательницу, исчезла. Вместо нее появилась новоявленная герцогиня в свадебном платье и дорогих украшениях, уверенная в себе и в своей красоте молодая женщина.
Герцог заставил ее раскрыться во всех своих талантах. Не осталось ни единого дюйма ее прекрасного тела, которого бы не коснулись его губы. Его искусные пальцы ласкали ее бедра, ягодицы, поднимались выше и находили упругие груди. Она бы сказала о том, как ей хорошо, но была так возбуждена, что не могла вымолвить ни слова.
Он поклонялся ее телу, доставляя ей неописуемое наслаждение, и она сгорала от желания отплатить ему тем же. Харриет вытащила все шпильки из прически и тряхнула волосами.
Гриффин лег на спину.
Блеск глаз выдавал силу желания, кипевшего внутри его. Харриет положила руки ему на грудь. Он застонал от удовольствия.
- До сегодняшней ночи еще ни одна женщина не раздевала меня, - сказал он, когда Харриет закончила с его сюртуком, жилетом и рубашкой.
Она провела кончиками пальцев по его мускулистому торсу.
- А я не знала, что ты чемпион по стрельбе из лука, до того, как увидела тебя на званом завтраке в парке.
Он поцеловал ее в губы, лишив способности дышать.
- Хорошо, что я не видел тебя в тот момент, когда целился.
Он поймал ее руку на полпути к его поясу.
- С этим я справлюсь сам, любимая. Пока я буду занят, ты ляг, а я буду смотреть на тебя и наслаждаться.
Она легла на спину, радуясь, что они в его комнате и поутру не придется просыпаться, глядя на уродливые барельефы на стенах. Она все еще не могла поверить, что будет спать подле него и в любой момент, открыв глаза, увидит перед собой его лицо.
Сейчас она могла видеть значительно больше, нежели его лицо. Он предстал перед ней во всей красе, и сердце ее учащенно забилось. По коже побежали мурашки от сладостного предвкушения. Она обхватила мужа обеими руками и притянула к себе.
- "Не бойся, - процитировал коварный муж ее любимую книгу, а она уже чувствовала, как непреодолимые волны страсти захлестывают ее, - коль я стану орудием грядущих бед. Моя работа практически закончена".
"Великий Боже! Какая здесь сейчас царила сцена!.. Я требую создать подобие себе, но только другого пола… И правда в том, что оба мы будем чудовищами… но именно поэтому мы будем более привязаны друг к другу".
Примечания
1
Титул Георга, принца Уэльского, который в 1811–1820 гг. управлял государством в связи с психическим заболеванием своего отца Георга III; Георг IV правил с 1820 по 1830 г.
6
Примроуз переводится с англ. как "примула".
8
Девушка, которую за красоту выбирают королевой в первомайских народных играх.