Дри с любопытством оглянулся и кивнул куда-то вниз.
– Эти?
Элиза чуть повернула голову и вздрогнула. Возле ног шамана сидели два огромных черных волка и смотрели на девушку с явно выраженным веселым ехидством. В красных глазах зверей светился разум.
– Шеол тебе не сказал?
Дри не удержался и поцеловал обнаженное плечико.
– Это твои охранники. Тебе не следовало бежать ножками, Ши и Ми вполне могут носить тебя на спинах.
Элизабет от возмущения не нашла что сказать. Оказывается, этот… двенадцать… приставил к ней охрану и транспорт и не подумал даже сообщить! А она… Она, как последняя дура, сбивала ноги! Ну… ну…
– Ненавижу! – прошептала Элиза. – Опусти меня!
Дри с улыбкой поставил ее на землю, успев поцеловать за ушком. Девушка только головой дернула на это его самоуправство.
– Ты пока осмотрись, мы скоро освободимся, и будет свадебный пир. Ши и Ми присмотрят за тобой. Ты ведь больше их не боишься?
– Маркиза Элизабет Рауль ничего не боится!
Она с ненавистью посмотрела на шамана и, громко фыркнув, гордо отвернулась.
Дри только плечами пожал, поворачиваясь к порталу, через который проходил последний груженый драк. Он взмахнул рукой, закрывая переход, а когда оглянулся, вредной девицы рядом уже не было. Но как приятно она пахнет! Шаман мечтательно прищурился на луну, представляя это нежное перепуганное тело в своих объятиях.
Элизабет же стояла в темноте, и сказать, что она была в шоке, значит, ничего не сказать.
Никаких дворцов не было. И даже домов не было. Были остроконечные шатры различных цветов и размеров. Возле некоторых из них горели костры, над которыми висели котлы или жарились большие куски мяса. Рядом с юртами сновали орки и зомби. Только мужчины. Орчанок видно не было. Наверное, у орков женщины главные, вот они и отдыхают, а домашними делами занимаются мужчины и слуги, решила Элизабет, и от этой мысли ей стало чуть-чуть легче.
А где же наш дом? Может быть, за теми скалами все же приютился дворец? Не может же хан жить в обычном шалаше? – спросила она волков, но те дружно покачали головами и синхронно повернули морды в сторону самого большого белоснежного шатра.
– Это дом ханов? – не поверила Элизабет.
Не так она представляла свою жизнь. Совсем не так! Перед глазами встала череда отвергнутых женихов, и Элизабет почувствовала, как глаза наливаются слезами. Ну, вот чем ей не угодил год назад виконт Зерго? Подумаешь, кудри у него были как у девушки, зато замок обшит белым мрамором! А барон Васок? Ну и что, что он был старше на десять лет, зато готов был осыпать ее драгоценностями. А… Ах, ну что сейчас вспоминать! А во всем виновата эта выскочка Амадея! Это она подговорила своего брата и остальных женихов! Она! Змея подколодная!
– Вот ты где, – раздался сзади низкий голос, Элиза от неожиданности вздрогнула и шарахнулась в сторону, чуть не упав.
Шеол вынырнул из темноты совершенно беззвучно. Он держал большое яблоко, от которого огромным ножом отрезал куски и отправлял их в рот.
– Женщина, скоро свадебный пир. По нашим законам молодая хозяйка должна продемонстрировать гостям свое умение.
– Какое? – растерялась Элизабет.
– Ты должна приготовить для своих мужей праздничное блюдо. Ступай к костру, девочки тебе принесут все, что скажешь. У тебя час.
– Готовить? В свадебном платье?
– Сними его, – пожал могучими плечами орк. – Без платья с голой попой ты мне нравилась больше.
Он подмигнул и так же бесшумно растворился во тьме. Пунцовая Элиза смотрела в темноту, и в голове ее крутились мысли одна мрачнее другой.
А Шеол, слившись с густой тенью валуна, с ухмылкой наблюдал за молодой ханым. Воспоминания о розовеющей в темноте попке возбудили в нем нешуточное желание. Перебросить бы ее через плечо да утащить в скальную пещеру, швырнуть на мягкие шкуры и до утра терзать юное податливое тело ласками, возбуждая, и дразня, и не давая разрядки, пока она не запросила бы большего…
Но нельзя.
– И где костер? – обреченно поинтересовалась Элизабет, вглядываясь в колышущиеся тени.
Самый большой из костров горел у юрты ханов, возле него мелькала массивная бесформенная тень.
Один из волков подошел к девушке, и осторожно ткнув носом в бедро, мотнул головой на спину, приглашая присесть.
– Неужели отвезешь? – недоверчиво поинтересовалась Элизабет.
Волк кивнул, при этом в глазах его мелькнула явно неприличная мысль. А может быть, ей просто показалось? Какие мысли у животных?
Элиза ломаться не стала, она уже поняла, что здесь никто за нею бегать не собирается, скорее всего, просто не заметят, если одна человеческая девушка сгинет в степи. Она осторожно примостилась на широкой спине и, легонько хлопнув волка по затылку, скомандовала:
– Но!
Волк повернул голову и глянул на всадницу с таким явным удивлением, что ей стало стыдно, а его брат громко и весело фыркнул.
– Простите, я же никогда раньше не общалась с волками.
Черный зверь оскалился и вдруг с места прыгнул вперед, Элизабет уцепилась за пышную гриву и завизжала.
– И чего орешь, душа моя? – раздался громогласный голос, волк плавно затормозил, опускаясь на брюхо и тихо, довольно поскуливая.
Элизабет открыла глаза и побыстрее сползла со спины зверя. Ну его в… семь, такой вид передвижения! Она оглянулась. Ого! Быстро они добрались.
Рядом пылал костер, на рогатине висел красный чайник в белый горошек. Возле костра стоял низкий стол, на котором лежала разделочная доска и большой нож, а на краю сидел здоровенный серый кот и меланхолично облизывал лапу, поглядывая на волков с ленивым превосходством домашнего любимца. Оба черных зверя не обращали на него никакого внимания, они ластились под руки орчанке с папиросой в зубах. Подул легкий ветерок, и до носа Элизабет донесся ядреный запах чего-то сладко-горького, она скривилась и, деликатно прикрыв нос ладошкой, чихнула. Где-то за шатром заблеяла коза, и волки навострили уши.
– Ой, ну я вам скажу, хейдруны жесткие и жилистые. Я вас умоляю! Даже не вздумайте гонять эту дохлятину! У ней могут быть глисты! – Волки согласно закивали. – А это кто у нас тут такой худючий и весь в эльфийском белом?
Один из волков зарычал.
– Вот это оно? Ханым-бай? Как я рада! – всплеснула руками орчанка.
При этом в ее голосе радости было не больше, чем снега в пустыне, а уж во взгляде Элизабет прочла свою неминуемую смерть и твердо решила ничего не брать у страшной женщины!
Необъятная грудь колыхнулась от резкого движения рук, застиранный синий халат в мелкий цветочек затрещал по швам, но устоял под натиском дородного тела. Мелькнули темно-рыжие кудри, сверкнули в пламени костра почти прозрачные голубые глаза, оставив в темноте светящийся росчерк, отлетела в сторону папироса. Орчанка склонила на бок голову и без стеснения начала рассматривать Элизабет.
– Ну, таки да, Дри мог бы на это запасть, но Шеол! Шеолу никогда не нравились бледнокожие худышки.
Она протянула руку, явно собираясь пощупать девушку.
– Тетка Сагха, – воркующий голосок зомбички в алом шелковом халате спас Элизабет от ощупывания. – Наш любимый хан велел выдать… ханым-бай, – она небрежно поклонилась Элизе, – все, что ей необходимо для приготовления праздничного соте. И послал меня помочь ей, если нужно.
– Ты имеешь шото против? – орчанка уперла руки в боки. – Или хан думает, что тетя Сагха не справится?
– Тогда я ухожу? – улыбнулась зомбичка и исчезла.
– Лишь бы ничего не делать, – недовольно пробурчала тетушка – Кушать хочешь?
Элизабет энергично затрясла головой. Отравит ведь! Но орчанка даже не посмотрела в ее сторону, вздохнув:
– Взяли бедную маленькую девочку из дома, от мамки с папкой, и бросили в степи голодную! Матушка, небось, переживает.
– Мама умерла, когда я была маленькой.
Элизабет стало так себя жалко, что она не удержалась и шмыгнула носом.
– Сиротка, ай-ай! – поцокала языком Сагха и вдруг прижала Элизабет к груди, громко ругаясь:-Ах, орки безмозглые! Да я им…
А маркиза Элизабет Рауль, аристократка в двадцатом колене, ханым-бай самого воинственного племени, жена могущественного шамана и свирепого хана, рыдала на обширной груди незнакомой орчанки, обхватив ее за талию и вцепившись в халат, и чувствовала себя маленькой несмышленой девочкой.
– Мее?
– Брысь! – громким шепотом отогнала кого-то тетка Сагха. – Исчезни, порождение глумливого мага и козлоного фавна!
– Тетка Сагха!
На этот раз в кольце света появился молодой орк, он с острасткой посмотрел на волков.
– Там прибыли маг и его кошка, хан просит чаю заварить. Пожалуйста.
– Пусть ждет! У меня тут девочка голодная и расстроенная!
Спустя десять минут Элизабет сидела за столом, на коленях у нее вальяжно развалился мурчащий кот со смешной кличкой Витор, а перед ней стояла тарелка, полная ароматных пирожков, и огромная красная кружка горячего чаю с вином.
Смотри тарелку мне не покоцай, – бросила тетушка Сагха, споро разделывая большую рыбину. – Кошка – это прозвище одной деловой дамочки, самой удачливой стряпчей в трех мирах. Она прибыла договор брачный составлять, а маг ее никуда одну не отпускает, ревнует к шельмецу Дри. Со стряпчими связываться – сплошная головная боль, я тебе говорю, но малыш Шеол только этой красотке и доверяет. Мальчик так доверчив! Но старой Сагхе не нужен такой гембель на ее больную голову. Я таки тебя научу, что требовать, а то взяли моду таскать невинных девиц! Да еще таких хорошеньких! Эй, Ши!
Волк поднял голову. Элизабет наконец-то научилась их различать: у Ми уши были больше, и одно заваливалось назад.
– Принеси ведерко со сливами.
Элиза слушала мягкое урчание кота, странные речи орчанки и сама не заметила, как взяла в руки последний пирожок. Готовила тетушка Сагха умопомрачительно, и Элизабет едва сдерживалась, чтобы не собрать с тарелки крошки. Но нельзя, аристократы себя так не ведут!
Тем временем рыба отправилась на костер, а на доске горсткой вырастали нарезанные овощи.
– Может, мне помочь? – совершенно не уверенная, что сумеет это сделать, предложила Элизабет.
– Мее…
Из-за шатра выглянула козья голова, внимательно и хитро осмотрелась вокруг, на мгновение задержала взгляд на тазике, полном зеленой фасоли, и уставилась на лежащих у огня волков.
– Бе-бе-бе!
Элизабет могла бы поклясться, что коза дразнилась! Эта наглая синеглазая тварь с кокетливым желтым бантом на шее дразнила волков! Кот на коленях девушки приподнял голову, осмотрел пустую тарелку и лениво сиганул на землю. Потерся о ноги тетушки Сагхи, бросил уничижительный взгляд на козу и вдруг, выпустив когти, ударил Ми по ляжке. Волк подскочил на месте.
– Ме! – радостно воскликнула коза, и спустя мгновение из-за шатра выглянул лохматый белый хвостик.
Он кокетливо помахал злобному волку и скрылся. Ми с рыком бросился следом, Ши, то ли в знак солидарности, то ли просто захотев ноги размять, рванул за братом.
– Вот стервь феевская!
Орчанка едва успела подхватить таз со сливами, когда мимо, радостно взбрыкивая ногами и счастливо мекая, пронеслась коза, а за нею два волка.
– Занеси им чай, да пусть проваливают на свою Изнанку!
Тетушка Сагха сунула Элизет в руки поднос, на котором стояли чайник и четыре чашки, и махнула в сторону синего шатра, легонько подталкивая в спину.
Элизабет, осторожно обходя камни, медленно приближалась к шатру. Еще никогда ей не приходилось носить подносы! Тяжелые, да с горячим чаем! Было страшно упасть или разлить, а еще страшнее сделать это на виду у снующих и поглядывающих на нее с любопытством орков. Богиня, неужели у них нет слуг? Интересно, а какой статус у тетушки Сагхи? Судя по всему, ее побаиваются. И куда подевались другие орчанки?
– Ме-е-е!
Истошный вопль раздался прямо за спиной, Элизабет вздрогнула, пошатнулась, чашки зазвенели, но она сумела выровняться и остановиться. Только перевела дух, как с громким мявом к ней под ноги бросился Витор, а следом за ним, низко наклонив голову, неслась коза, преследуемая Ши и Ми. Со всех сторон раздался смех, Элизабет оглянулась и увидела компанию веселящихся зомбичек, которые хохотали, показывая на козу пальцами. Это они над нею смеются? Элиза разозлилась и подняла поднос, глядя на козу с ненавистью и представляя, что это Амадея.
– Ах ты… ты… двенадцать шесть восемь пять! Да я тебя!
Но опустить поднос на голову шелудивой твари она не успела, ее вдруг подхватило легким ветром и, подняв над орущей кучей из кота и двух волков, понесло в сторону синего шатра. Элиза испуганно вцепилась в поднос, но он и не думал вырываться из ее рук.
Возле шатра стоял улыбающийся Дри, он поймал перепуганную летунью, чмокнул ее в щеку и, отобрав злополучный поднос, первым скрылся за тяжелой бархатной шторой.
Элизабет оглянулась. Коза, словно она ни при чем, с самым невинным видом жевала какую-то зеленую тряпку, а в пыли рычал и вертелся клубок из трех звериных тел.
– Ханым-бай, мы ждем тебя, – раздался громкий рык Шеола, и Элиза спешно, но с достоинством вошла в шатер.
Было немного страшно, но после разговора с тетушкой Сагхой настроение стало боевым. Она Рауль, а Раули всегда добиваются того, что нужно им!
"Какая она все же красавица, – думал Дри, любуясь на девушку, подписывающую брачный договор. – Пальчики длинные, кисти нежные, запястья изящные. Так и прижался бы губами и не отпустил, пока не добрался до белого округлого плечика…"
Шеол покосился на свою светлую половину, мечтательно облизывающуюся на девчонку, и понял, что не желает уступать Эриндриэлю женщину. Она будет его и только его! А светлый пусть катится в леса и пишет свои никчемные романчики!
Элизабет внимательно перечитала договор. Теперь она знала, что ей делать дальше. Пункт 8.12 гласил: "В случае преждевременной кончины одного из супругов оставшийся получает все его движимое и недвижимое имущество, принадлежащее покойному на правах частной собственности". О, этот пункт внушал надежду!
Только вот..
– Госпожу что-то не устраивает? – красивая темноволосая женщина-стряпчий, представленная Элизабет как Кошка, вопросительно подалась вперед.
– Да, – шепнула Элиза и покраснела.
– Я понимаю, – кивнула головой женщина и, подмигнув, быстро вписала еще один пункт.
13.4 "Принуждение к исполнению супружеского долга служит поводом для расторжения договора. При этом жена получает компенсацию в размере приданого".
– Дорогая моя, – начал шаман, прочитав внесенные изменения, но Шеол не дал ему договорить:
– Требую добавить пункт следующего содержания: "Если в течение пяти лет жена не подарит нам наследника, она возвращается отцу без компенсации. И договор с людьми считается расторгнутым".
– Законное требование! – согласился светловолосый мужчина, сопровождающий стряпчую.
– Пять лет! Да она не планирует торчать в этой глуши целых пять лет! Элизабет взяла ручку и решительно подписала договор.
– Ме?
– Ты притащил ее сюда? – с негодованием воскликнула Кошка, собирая бумаги.
– Страж Риэн, это твоя работа? – зарычал светловолосый.
Дри широко улыбнулся и с поклоном развел руками. Появился портал, мужчина, зло блеснув голубыми глазами, подхватил женщину под руку и шагнул в него, следом, громко и обиженно мекая, прыгнула коза, раздался негодующий голос – и портал захлопнулся.
– Страж Риэн? – нахмурился Шеол.
– Не ревнуй, это было еще до тебя, – Дри издал поцелуйный звук.
Элизабет тихо сидела за столом, переводя взгляд с одного мужа на другого.
Вот за что ей эта головная боль? Чем она прогневала Богиню? Девушка грустно задумалась, что, пожалуй, сама виновата в сложившейся ситуации, но разве такой она представляла свою свадьбу? В мечтах рядом с нею шел красавец Эриндриэль, высокий, статный, синеглазый. Изящный и стройный, с белозубой улыбкой и влюбленным взглядом. Он бы исполнял любые ее желания, дарил подарки, нежно смотрел в глаза, ни на секунду не отпуская из своих объятий.
– О чем задумалась, ханым-бай?
Голос Дри ворвался в мечту и разбил прекрасное видение на множество осколков. Элизабет подняла голову и столкнулась с взглядом двух пар глаз: зеленых и желтых. Орки стояли рядом и смотрели на молодую жену. Один – нежно и восхищенно, а второй словно примеривался, какой кусок откусит первым.
– Где я буду жить? – обреченно произнесла Элиза.
– В гареме, – пожал могучими плечами хан Шеол и, собрав со стола бумаги, понес их к стоящему у стены бюро.
– Она законная жена, а не наложница, – тут же воспротивился этому заявлению шаман. – Она достойна отдельного шатра. Самого лучшего. Я лично займусь его обустройством!
– Вот еще! – хмыкнул Шеол. – В моем шатре достаточно места для одной женщины.
– А для меня? – хитро улыбнулся Дри.
– Места хватит всем.
Элизабет могла бы поклясться Богиней, что Шеол бросил на младшего мужа очень неприязненный взгляд. Злой и опасный. И это было весьма интересно: а что, если их рассорить?
– Нас ждет пир, а потом брачная ночь.
В голосе хана Элиза услышала явную угрозу.
– Это будет самая незабываемая ночь в нашей жизни, – мечтательно произнес шаман. – Ты, я и наша юная и пылкая жена. Невинная и страстная.
– Как невинная может быть страстной? Да и ее невинность пока еще не доказана.
Нет, это было слишком! Никто и никогда не смел так разговаривать с маркизой Элизабет Рауль! Никто и никогда! Элиза почувствовала, как кровь прильнула к щекам, а обида и злость затмили все мысли о покладистости и покорности. Она встала и со всего размаха влепила Шеолу звонкую пощечину.
– Ты… Шестнадцать, семь! Никогда не смей оскорблять меня!
Орк зарычал и, перехватив ее руку, слегка замахнулся, чтобы шлепнуть девушку по попе, но Дри остановил его за запястье.
– Никогда не смей замахиваться на нашу жену, – глядя в глаза хану, спокойно произнес шаман. – Если только во время игр… в злого орка и нежную девственницу, – тут же мечтательно добавил он, испортив этими словами все впечатление от защиты.
Элизабет гордо вскинула головку и решительно направилась к выходу.
– Куда это ты, любовь моя? – вкрадчиво раздалось ей в спину. – Нас ждут гости.
Глава 7. О ночах и днях
Дикий рев сотен глоток, визг, крики и громкое мяуканье Витора слились в одну общую какофонию звуков. С гордо задранной головой и громко стучащим сердцем Элизабет шла между мужьями сквозь разделившуюся на две части толпу. Под ноги летели цветы, золотые монеты и украшения, и это было очень непривычно и удивительно. Неужели орки так богаты, что запросто бросают на землю кольца и браслеты ценой с хорошую скаковую лошадь?
Следом за ними вышагивала тетушка Сагха все в том же замусоленном халате и собирала в подол щедрые дары.
Длинные деревянные столы были заставлены блюдами с угощением. Серебряная и фарфоровая посуда приятно удивили. Орки, оказывается, весьма богаты. Пироги, грибы, запеченные туши птиц, мясо, рыба и овощи. Элизабет отстраненно подумала: откуда здесь в степях рыба? Неужели орки торгуют с троллями? Как же неприятно на душе, ведь именно туда сейчас едет генерал Синек с этим хвостатым чудовищем, своей женой.