Чай у нас был самый паршивый, один из тех сортов, что намертво окрашивает светлую посуду. Мне было стыдно перед Элвин, когда я наливала темно-коричневую жидкость в две старые кружки. Но сама принцесса не выказывала ни отвращения, ни презрения и постепенно я расслабилась. Тем более что кекс оказался удивительно вкусным: нежным, тающим во рту, с кусочками шоколада.
Вскоре я заметила, что Элвин совсем не ест. Чай в ее кружке убывал быстро, но к кексу принцесса и не притронулась.
- А почему ты не ешь? - спросила я, надеясь не показаться бестактной.
Элвин тяжело вздохнула.
- Мне нельзя сладкое. Я в детстве очень много болела...что-то с кожей. Поэтому теперь не ем сладкое и мучное. Вот, смотри.
Она убрала с шеи волосы, и я увидела, что ее шея покрыта маленькими шрамиками, которые, судя по всему, спускались на спину.
- Такие дела. Последствия аллергии. Жуткое было время...вся спина болит, повязки с кровью отдирают. Ух, сколько я орала. Даже отец впечатлился.
- Извини, я не знала.
- Да все хорошо, - хмыкнула Элвин. - Я же никогда не ела кексов, поэтому не осознаю потерю.
- У меня, увы, нет ничего, чем я могу тебя угостить...
На меня как-то странно посмотрели.
- Ты и не должна меня чем-то угощать. Впрочем, от добавки чая не откажусь. Что ты делаешь завтра? Может, покажешь мне ваши места?
- Хорошо. Покажу. Правда, у нас не так много красивых мест.
- А кто был тот мужчина? - спросила Элвин. - Противный с виду тип.
- Наш староста, - я пожала плечами, стараясь, чтобы это выглядело как можно более небрежно. - Предлагал мне работу.
- Понятно, - Элвин не стала спрашивать - я видела это - из вежливости.
Мы поднялись одновременно. Я - чтобы убрать кекс, оставленный для мамы. Элвин - чтобы уйти.
- Спасибо тебе, что не обижаешься, - принцесса тепло улыбнулась.
- Тебе спасибо. Что пришла и...вообще.
Я не смогла поблагодарить ее за кекс. Почему-то признаться, что нам почти нечего есть, для меня значило навсегда потерять это новое чувство зарождающейся дружбы.
Мы молчали, и ни одна не могла попрощаться.
- А тебе домой нужно? - вдруг спросила я.
Элвин задумалась.
- Если Тару скажу, что останусь, он передаст маме и меня не хватятся.
- Может, останешься?
Она заулыбалась.
- Давай! Я пойду, скажу Тару!
Мне было любопытно, что там за телохранитель такой, но я решила не высовываться. Ночь обещала быть веселее, чем я думала. И менее страшной.
Кровать у меня была лишь одна, а потому мы с Элвин решили ее не расправлять. Лето же, можно и поспать подольше. Вот мама придет, отправимся в заброшенный домик и там как следует выспимся, на природе, под пение птичек.
- Расскажи о своих родителях, - попросила я.
- Мама хорошая. Она веселая и всегда меня поддерживает. У нее...богатая история. Папа...папу я иногда боюсь. Он суровый. Мама частенько скрывала мои хулиганства от него.
- У них плохие отношения?
- Нет, - рассмеялась Элвин, - у них отличные отношения. Любовь там вечная, чего еще в книгах пишут...ну, совместные выходные без детей и слуг, поцелуйчики по углам. Мама моложе папы, вот и сдерживает его желание не отпускать меня ни на шаг. Знал бы ты, как он противился тому, что я поехала сюда. Но мама его уговорила. Она считает, что я должна учиться жить. Мало ли что произойдет? Нужно быть готовой ко всему.
- Она права, наверное.
- Она исходит из реалий. Я - трудный ребенок. Болела, постоянно мучилась от кошмаров. До сих пор боюсь темноты.
- Я тоже боюсь, - призналась я. - С детства.
Мы улыбнулись друг другу.
- Папа говорит, что детские кошмары обусловлены нехваткой родительского внимания. А я им хоть и показывала это, не сказала, откуда взялось.
Она закатала рукав кофты и показала мне небольшой тонкий шрам, словно от когтя.
- Иногда детские кошмары - не просто кошмары, - принцесса вздохнула. - Я до сих пор не знаю, кто это был и что ему от меня надо было. Но мама не верит в то, что в шкафах, за окнами и в темноте что-то есть.
Я поежилась и бросила быстрый взгляд в сторону окошек. Мне почудилась тень, промелькнувшая перед деревьями.
- Хватит, Элвин, - попросила я. - И так не по себе.
Мы берегли свечи, а потому редко после наступления темноты зажигали свет.
- Не бойся, - принцесса рассмеялась. - Снаружи дежурит Тар. Через него не пройдет никто и ничто!
- Похоже, твой Тар - крепкий парень.
- Не то слово, - хмыкнула Элвин.
Принцесса мне очень нравилась. И я, не избалованная вниманием сверстников, уже готова была назвать ее своей подругой, хоть и понимала, что знакомы мы всего ничего.
И все-таки мы уснули, как были, в одежде, благо, что без обуви, на не разобранной постели. И спала я без кошмаров.
***
- Вставай! - я сквозь сон услышала чье-то счастливое пение.
Элвин скакала вокруг стола, разливая чай.
- Хватит спать, Сельма! Уже семь утра!
- Сколько?! - поразилась я.
Мама должна была прийти только через полтора часа.
- Семь! - нисколь не смутившись, ответила Элвин. - Вставай!
- Так рано... Каникулы же!
Я нехотя пыталась оставить глаза открытыми. Организм сильно хотел спать: мы накануне проговорили едва ли не до середины ночи.
- Вставай! - принцесса не сдавалась.
Пришлось вылезти из постели и потопать к умывальнику. Даже хвост в такую рань не желал шевелиться и просто волочился за мной по полу.
Элвин вдруг рассмеялась.
- Что? - хмуро глянула я на нее.
- У тебя такие уши лохматые. И хвост, - смеялась девчонка. - Сонная такая.
Я вяло махнула хвостом, предоставив ей веселиться в одиночестве, и стала умываться.
- Знаешь, - задумчиво сказала Элвин, - в твоем поведении есть что-то...кошачье. Ты даже умываешься, как кошка.
- Языком что ли?
- Нет. Руки держишь, будто лапы.
- Ты вообще кошек когда-нибудь видела? - у меня закралось сомнение. - И то, как они умываются?
А потом я заметила стол, заставленный всякими чашками и коробками. Заметив мой взгляд, Элвин покраснела.
- Прости, что я свою еду притащила, - пробормотала она. - Просто моя болячка - штука такая, лишний ингридиент, какая-нибудь местная специя - и поминают принцессу Элвин во всей Империи. Папа тогда точно маму убьет. Ты не злишься?
- Нет, - подумав, ответила я.
Объяснение звучало более чем логично, но мне почему-то показалось, что смутилась Элвин не этого. Да и мне было неловко, ведь кроме капустной каши у меня в доме ничего не было. Ну, еще остатки вчерашнего кекса который, как мы выяснили, она не ест. Ситуация получалась двусмысленной: если я попрошусь присоединиться к ее завтраку, выглядеть будет это...не очень. А если начну в гордом одиночестве есть капустную кашу...готова буду провалиться сквозь землю.
- Ты любишь йогурт? - тем временем спросила Элвин, протягивая мне глубокую чашку, наполненную какой-то густой белой массой.
- Никогда его не пробовала, - призналась я.
- Да? - Элвин явно удивилась. - Тогда попробуй. Он вкусный. И еще Тар принес печенье...кажется, земляничное. С йогуртом очень вкусно. Я решила, что раз уж некоторое время мне не стоит есть местную еду без присмотра мамы, то угощу тебя нашей. Кухни все же разные.
Ага. Империя питается чем-то съедобным. А мы - тем, что можем вырастить сами. Конечно, поставки из казны есть, но оседают они явно не в карманах поставщиков продовольствия. А у Арлангора и людей, подобных Анткорту. Наше счастье, что папа сумел добыть большое количества семян и зарегистрировать их. Хотя бы была капуста, морковь и свекла. Правда, в этом году свекла и морковь закончились очень рано, а новые еще не поспели. Все это удачно совпало с задержкой маминого жалования.
Я уселась рядом с принцессой и без особенного энтузиазма принялась ковыряться ложкой в йогурте. Хотя попробовать очень хотелось, было стыдно.
- Не вкусно? - Элвин заметила, что я ничего не ем.
- Вкусно.
Она вздохнула и отложила ложку.
- Сельма. Знала бы ты, как я устала от этого.
- От чего? - не поняла я.
- От того, что вы все стесняетесь того, как живете. И того, что делаю я. Я принцесса. У моей семьи куча денег. И я не выбирала, где родиться. То, что я пытаюсь тебя угостить, не значит, что я смеюсь над тобой. Я пытаюсь поделиться тем, что есть у меня. Потому что, честно говоря, когда оно есть у тебя, а ты сидишь в одиночестве, оно совсем не нужно.
- Элвин, я не...
Ну ладно, я стеснялась. И старого домика. И капустной каши. И серого домашнего платья, которое на фоне брючного костюма Элвин выглядело еще более уродливым.
- Сельма, я не желаю есть в одиночестве. Я ведь даже не смеялась над тобой! И не думала!
- Просто это тяжело, - я пожала плечами. - Мы привыкли друг к другу, мы так живем. Тот, кто живет лучше...заключает с совестью сделки. А ты как из другого мира. Это непривычно и пугает.
- Ну, в печенье нет ничего страшного, - Элвин протянула мне тарелку с печеньем, от которого шел умопомрачительный аромат.
Мы дружно рассмеялись и принялись есть. А йогурт действительно оказался вкусным.
***
Когда Элвин уходила, мне действительно жаль было расставаться с ней. Новое, до сих пор не испытанное чувство заставляло улыбаться. Чувство, когда кто-то хочет с тобой дружить. Да ладно, дружить. Когда кто-то относится к тебе по-доброму, не издевается и не смеется.
- Прости, - вздохнула принцесса. - Мама отпустила меня на ночь с условием, что я весь день пробуду с семьей. Так что просмотр местных достопримечательностей лучше оставить на завтра.
- Ничего, - главное было то, что мы увидимся. - Заходи, как захочешь. Каникулы, так я совсем не занята.
Я знала, что сутками буду сидеть дома, лишь бы не пропустить ее приход.
Элвин вдруг о чем-то задумалась.
- Кстати...я обещала маме, что познакомлю тебя с ней. О нет, - воскликнула она, заметив, как я побледнела, - не пугайся так. Просто маме интересно. Я описала ей тебя. Она хорошая, не бойся.
- Она - принцесса. И сестра Императора.
- Она выросла в простой семье. Так что не беспокойся. Просто ей интересно, чем я занимаюсь в свободное время. Так что приглашаем завтра тебя и маму на обед. А потом сможем заняться чем-нибудь у меня. Или даже на ночь остаться. Порисуем...и приготовим торт!
Мне очень хотелось согласиться...
- Элвин, мы будем глупо смотреться в вашем доме...
- Он немногим шикарнее вашего. Мы приехали в гости к бабушке с дедушкой. Не стесняйся, Сельма. Никто вас с мамой не обидит. Приходите. Пожалуйста.
Чуть помедлив, я кивнула. До сих пор Элвин не сделала ничего плохого. И о матери она отзывается тепло.
- Мы придем, - сказала я, чуть улыбнувшись.
- Славно! - просияла принцесса. - Вот адрес.
Она сунула мне в руку клочок бумаги. Адресов, как таковых, у нас не было, но Элвин нарисовала карту. Вполне понятную и простую. Как и ожидалось, жили они в самом благополучном месте. Всего через пару домов стоял особняк Анткорта.
- Тогда до встречи. И запомни: если ты не придешь, я тебя притащу!
Глава вторая, в которой Сельма переезжает в Империю
- Пожалуйста! Пожалуйста! Мама, ну, пожалуйста! - я ходила за ней хвостиком, монотонно бубня эти слова.
Она в очередной раз закатила глаза.
- Элвин, это незаконно!
- Мам, но ты не видела, как они живут! Это ужасно.
Взгляд ее смягчился.
- Я знаю, родная. Но ничего поделать не могу. Это не территория Империи, здесь у меня нет власти. Именно поэтому мы приезжаем сюда инкогнито.
- Она такая хорошая! И одинокая! - я в отчаянии упала на диван.
- Элвин, это незаконно, я еще раз тебе повторяю. Это преступление!
- Неужели ничего нельзя сделать?
Мама села рядом и ласково погладила меня по волосам.
- Нет, Элвин. Нельзя. Если хочешь, будем помогать Сельме деньгами, или продуктами. Если она возьмет, конечно. Но забрать ее с собой мы не имеем права.
- Тар? - я перевела взгляд на телохранителя, который вообще изображал из себя статую и тихонько читал какую-то брошюру.
- Твоя мать права, Элвин. Мы не сможем увезти Сельму и не нажить проблем.
- Отвратительный мир, - пробурчала я. - Очень отвратительный.
Мама рассмеялась.
- В моей молодости мир был еще более отвратительным, детка.
Я хмыкнула.
- В молодости, - передразнила я ее. - Она была не так уж и давно. Папа говорит, что ты так и осталась девочкой-студенткой.
Лицо мамы приобрело удивленное выражение.
- Он так сказал? Интересно... Что ж, в свою очередь могу тебе сказать, что твой отец так и остался моим преподавателем. И до сих пор не может понять, что мы не в университете.
Тар фыркнул из своего угла. Я знала, что мамин телохранитель учился с ней в Риверском. Он мог занимать куда более солидную должность, но предпочитал защищать маму и меня, что не могло не радовать папу. Он частенько говорил, что Тар - один из лучших боевых магов Империи. Правда, я думаю, папа просто выпендривался, ведь Тар был его учеником.
- Демон! - я выругалась, за что мама наградила меня возмущенным взглядом.
- Элвин, это не конец света. Ты хочешь помочь новой подруге, я понимаю. Но она не умирает, и не нуждается в лечении. Мы поможем им всем, чем сможем. Но твой дядя не воспримет хорошо то, что ты собираешься нарушить закон.
- Я знаю. Просто...когда я ночевала у Сельмы, я видела контракт. Ей принес его местный староста. Говорят, он хозяин борделя. Сельме семнадцать, она еще не может работать, а школу уже закончила. Мать трудится на фабрике и почти не получает жалование. Они едят одну похлебку. И этот...староста, как я поняла, предлагает ей работу.
- В борделе? - уточнила мама.
-Ты бы видела этот контракт, - меня передернуло при воспоминании о пачке листов, лежащей на столе у Сельмы. - Рабство какое-то. Все услуги перечислены, расценки стоят. Ей гроши платить будут! Да и ужас там написан. Условие: нельзя портить ее уши и хвост, остальное - хоть что делай. Я даже перечислить ЭТО не смогу. Мерзко. Мне кажется, он ей угрожал.
- Дела, - протянула мама. - Тар, что скажешь?
- Вполне вероятно, - пожал плечами мужчина. - Даже в Империи есть подобные места, с ними чрезвычайно трудно бороться.
- Но ведь пока она не подписала контракт, она свободна, так?
- Видишь ли, Дейна... Она его подпишет.
Мама нахмурилась.
- С чего ты взял? Элвин сказала, Сельма - хорошая девчонка. Вряд ли какая нужда заставит ее торговать собой. Да и мы поможем...
- Я немного знаю методы этих ребят. Если девушка невинна...они ее умыкнут, проверят и продадут на ночь какому-нибудь любителю свеженького. Если нет...то просто порезвятся пару дней, не давая еды, воды и прочих прелестей. После такого обычно все подписывают не то, что контракт, приказ на собственную казнь. Так что, если этот староста крепко взялся за Сельму, ей одна дорога. Я могу, конечно, переговорить с ним, но толку будет мало. Можем сделать хуже Сельме, или ее маме.
Я поежилась после его слов. Выглядело...жутко. В такие моменты я переставала огорчаться из-за принадлежности к императорскому роду. С принцессой не может случиться ничего подобного.
- Значит, дела плохи, - мама вздохнула. - Мы можем что-нибудь сделать?
Я умоляюще посмотрела сначала на Тара, потом на маму.
- Пожалуйста! Давайте ей поможем! Я...я буду хорошо себя вести! Пакостить не буду. И даже...ладно, я поступлю к отцу.
- Что-что? - мама сделала вид, что не расслышала. - Ты поступишь в Риверский? На факультет отца? И оставишь глупую мечту стать певицей?
- Да, я поступлю в Риверский, - приходилось идти на уступки. - Если мы поможем Сельме. Но петь не перестану.
- Тар? - усмехнулась мама.
- Это выгодная сделка, Сормат. Соглашайся, - кивнул мужчина.
- И что мы сможем сделать? - спросила мама. - Действительно сможем их увезти?
- В том, что сможем, никто и не сомневается, - усмехнулся Тар. - Только это незаконно. Сложно. Опасно.
- Понятно. Элвин, я ловлю тебя на слове, поняла?
- Конечно, - я быстро обняла маму.
Разумеется, я знала, что она помогла бы Сельме и без моего обещания. Но ведь мне нужно было куда-то поступать. И пусть последние два года я старательно избегала вопроса о Риверском Магическом Университете, я знала, что буду там учиться. А так получился приятный обеим сторонам компромисс.
- Ладно, Тар. И как мы будем спасать эту Сельму?
- Дай мне часов десять, принцесса. Я придумаю.
Мне стало так спокойно. Эти двое точно что-нибудь придумают. Я знала, на что способна мама, я читала ее книгу, которая хранилась в отдельной комнате.
Мне было пятнадцать. И было очень любопытно, что же такое лежит там, за стеклом, в шкафу.
- Мам, о чем она? - спросила я, указав на книгу, когда мы в очередной раз занимались каллиграфией в музее.
- О нашем прошлом, - мама как-то странно улыбнулась. - Обо мне немного.
- А почему за стеклом? - удивилась я.
У нас была огромная библиотека, в ней хранились самые разные книги, даже оставшиеся в единственном экземпляре. А эта с виду невзрачная книга в кожаной обложке хранилась за стеклом, в глубине замка.
- Она...очень ценная. И она должна во что бы то ни стало уцелеть. Есть много копий этой книги. Хочешь прочесть?
Я кивнула.
Мама, щелкнув пальцами, вложила небольшой ключик в мою руку.
- Читай.
- И все? - удивилась я. - Не станешь следить?
- Нет, конечно, нет. Но буду рада, если ты что-нибудь скажешь, как прочтешь.
Два дня я убила на книгу. Два дня почти не выходила из комнаты, читая сначала историю Мадлен, потом - историю Дейнатары.
"Совсем недавно наш мир был другим. Теперь уж и следа не осталось ни от Облачного Храма, ни от Старейшин. А когда-то мы искренне верили, что волю Богов осуществляют именно они, Старейшины. И каждая женщина, чей ребенок имел ценность для Империи, на утро после свадьбы с ужасом и волнением ждала пророчества, которое должно было определить ее судьбу. В пророчестве - либо предсказанные здоровые дети, либо смерть. Белый лист - жертва Богам. Черный - медленное угасание от проклятия. И не приведите Боги завести детей кроме того числа, что предначертано. Мы верили, что эти дети умирают от проклятия. Я была таким ребенком. И моя дочь Элвин - тоже.
Но рано или поздно, эпоха меняется, а на смену ей приходят другие убеждения и другие проблемы. Старейшины свергнуты. Империя оправляется после гражданской войны. А я записываю и историю Мадлен, с которой все началось, и свою историю. Но главное - я описываю Его историю. Историю человека, который шел несколько столетий к тому, чтобы дать таким, как я, шанс жить".
- Это его портрет висит в холле, да? - спросила я потом маму, глядя на спокойного молодого мужчину.
- Да. Это принц Фар.
- Наш предок? - уточнила я.