- Мы позаботились обо всем. - сказал он, заставляя шуршать листья своим уходом.
Ник притащил пластиковый моток.
- Подожди, пока он уйдет подальше, - сказал он мне, - Ни звука. Вообще ничего. Поняла?
Я кивнула.
Меня трясло так, как будто я была из желе.
Ник снял с себя куртку и обернул вокруг меня. Запахи сосны, мускуса, корицы, чего-то еще древесного и сладкого окутали меня. Я сосредоточилась на них, мечтая о другой жизни, другом сценарии, где не я бы была девушкой умирающей на лесной подстилке.
Мы ждали так долго, что, клянусь - я видела бег луны по небу. Пока не осталось ничего, кроме серебристого пятнышка, далеко за верхушками деревьев.
Без предупреждения, Ник подхватил меня на руки, одну обернув вокруг моей талии, а другой поддерживая колени. Я заплакала. Слезы струились из моих глаз. И мне хотелось умереть прямо сейчас.
- Все будет хорошо, - успокаивал он, - Я обещаю. Я не позволю ничему случиться с тобой.
Я закрыла бутылку и воспоминание отступило. Боль была лишь отдаленным отголоском, но безнадежность, и необходимость пройти это испытание до конца оставалась со мной и по сей день.
Я нырнула в свой шкаф и вытащила пустую бутылку из коробки, которую Агги купила мне в наш последний визит в магазин "Новый век". Я сгребла свой драгоценный клад масел. Некоторые из них были качественными эфирными маслами, некоторые дешевыми ароматическими.
Новой бутылочке нужна была база из мускуса. Я наполнила ее наполовину и добавила остальных ингредиентов доверху. Треть бутылки была наполнена ванилью. Еще были бергамот. Сосна. И, наконец, лаванда. Я помешала все стеклянной палочкой и вдохнула.
Идеально.
Последним штрихом стала этикетка. Я написала имя Ника от руки и заткнула горловину пробкой.
Я поставила ее на полку позади бутылочки Габриэля.
В дверь постучали. Агги вошла ко мне.
- Я принесла немного печенья.
Она поставила тарелку с тремя печеньями на мой стол.
- Спасибо.
- Они удались мне лучше, чем прошлая партия. Хорошие и мягкие в центре. Как раз, как я и люблю.
Она остановилась в центре моей комнаты и у меня возникло стойкое ощущение, что она была здесь не для того, что бы поделиться печеньем.
- Что такое? - спросила я.
- Этот парень...
- Ник.
- Ник, - она присела на край моей кровати. Я прислонилась к столу. - На самом деле это не твой знакомый из школы, правда?
- Да.
- Он хороший малый? - она спрашивала это так, как-будто и сама уже знала ответ, но нуждалась в моем подтверждении. Агги была зациклена на том, что бы дать мне возможность самой принимать решения. "Свобода выбора и возможность делать свои собственные ошибки", - она любила повторять это. Сначала я чувствовала себя оглушенной этой свободой, как будто ее было слишком много, слишком много различных вариантов для выбора, что бы сделать действительно стоящий.
- Хороший малый? - повторила я.
Слышать как кто-то называет Ника "малым", казалось глупостью. Она мог быть младше двадцати, но был так далек от ребенка, как домашний кот от пумы.
- Да, - ответила я, даже если думала, что и сама не знаю насколько это правда.
Она расслабилась на кровати и поморщилась, когда попыталась подняться. Ноги беспокоили ее уже долгое время. Но,она не любила жаловаться на это. Я не могла вспомнить, что бы Агги вообще когда-то жаловалась.
- Просто будь осторожна, хорошо? - сказала она и подмигнула мне, как будто вспомнив прошлое. - О, и..., - она быстро обернулась и ткнула в меня пальцем, - Ему не разрешается входить в твою спальню и дверь не должна быть заперта!
Что ж, возможно некоторые свободы она решила ограничить.
Я хохотнула от того, что она обо мне думает.
Агги помахала пальцем во второй раз и улыбнулась.
- Я серьезно! - добавила она.
- Я поняла. Конечно, Агги! Никаких выходок за закрытыми дверьми.
Уходя она качала головой и посмеивалась.
И как только я осталась одна, я ничего не могла поделать с картинка Ника в моей комнате, сидящем на моей кровати, среди моих вещей вспыхнувших в моем воображении. Двери заперты. Его невозможные голубые глаза прикованы только ко мне. Что бы это могла значить?
Мое раскрасневшееся лицо говорило само за себя.
Глава 19
НИК
Я следил за тем, как Трэв входит в бар на другой стороне улицы, спрятавшись в тени переулка. Я не хотел быть загнанным в угол, в том случае если бы он явился сюда с Райли или с другим агентом Подразделения. Здесь у меня, по-крайней мере, был хороший обзор.
Трэв приехал один, на том же черном ягуаре, который он водил несколько месяцев назад. Похоже, он сделал что-то странное со своими волосами. Половина головы была обрита, на другой половине остались длинные волосы, как-будто кто-то начал стричь их сверху до низу, а потом бросил дело незавершенным.
Он был одет в джинсы и футболку с коротким рукавом. Никакого снаряжения или униформы Подразделения. Хотя я заметил пистолет на его спине.
Он зашел внутрь и дверь, скрипя, закрылась за ним, блокируя шум бара. Я ждал. Несколько машин проехало мимо. Минивэн. Джип. Мотоцикл. Еще один минивэн. Я осмотрел крыши зданий.
Ничего.
Я перебежал через дорогу и прижался спиной к стене бара. Дверь распахнулась и Трэв вышел.
Шагнув к нему, я схватил его за руки, оттащил за угол здания и толкнул в темноту переулка, за кирпичной стеной бара.
Трэв мгновенно отреагировал ударом мне под дых. Весь воздух покинул мои легкие. Он выбросил левую руку вверх, ударив в челюсть так, что мои зубы клацнули. За этим последовал удар в колени. И я упал, вытащив мой пистолет из под рубашки и прицеливаясь.
Трэв уже наставил на меня свой "Глок".
- Что это такое? - спросил он, холодный и спокойный, как и всегда.
- Почему ты был так близко? - спросил я в ответ.
- Если бы ты дал мне хотя бы пять минут, я бы смог тебе рассказать.
Я сплюнул кровь на асфальт, проведя языком по разбитой губе.
- Ты один? - уточнил я.
- Да. А ты?
- Да.
Так мы и оставались в течении нескольких секунд: я на тротуаре, целящийся в него, и он стоящий в двух футах от меня и целящийся мне в голову.
- Хорошо, - он убрал пистолет и поднял руки, - Давай поговорим.
Я поднялся на ноги, радуясь тому, что он сдался первым.
- Хочешь выпить?
- Нет.
- А я хочу.
- Пахнет так, как будто ты уже достаточно выпил.
Я хмуро глянул на него, когда проходил мимо.
Вернувшись обратно в полутемный бар, я заказал пиво, потому что Трэв был вероятно прав, но черт бы меня побрал, если бы я признался в этом. Мы сели за столик, который был подальше от всех, музыкальный автомат ревел "блюграссом" в десяти футах позади меня. Этого было достаточно, что бы почувствовать себя уединенно.
- Я больше не работаю на Подразделение, - сказал Трэв, - Давай проясним все прямо сейчас.
Я отхлебнул пива и ждал, пока он начнет говорить.
- Они знали, что я вернулся и помог вам, ребята, сбежать. И конечно, они подозревали, что я был одним из тех, кто заложил бомбы.
- Как много их осталось?
Ему не нужно было объяснять, что я имел ввиду Подразделение.
- Райли, очевидно. Он продолжает работать с тем, что осталось. Он только что получил указания от кого-то из Министерства Обороны.
- Я не знаю что это за указания. Или почему их отдали. Но, я думаю, они работают над какой-то новой программой.
Я чертыхнулся и сильнее сжал банку пива, желая разбить что-то так сильно, что руки зачесались.
- Но, если ты не работаешь на них, тогда зачем ты здесь?
- Потому, что... - он оглянулся на вход в бар, а потом взглянул на заднюю дверь, прежде чем продолжить. - Мы имеем сведения, что здесь было что-то, что Райли мог хотеть заполучить, что-то для начала новой программы. Я не знал, что это ты.
- Кто мы?
- Мы называем себя "Отступники"
Я сморщил лоб:
- "Отступники?"
- Помнишь, Сура упоминала, что она была частью группы, которая противостояла Подразделению?
Я кивнул. Сура была бывшей женой Артура - Артур был ученым, который заведовал программой в лаборатории фермерского домика. Он также притворялся отцом Анны на протяжении пяти лет, после того, как Подразделение стерло ее память и сделало все, чтобы она забыла своих настоящих родителей.
Несмотря на все то дерьмо, через которое мы прошли благодаря Артуру и лжи, которой он кормил Анну - он был неплохим.
- Группа Суры была частью - сказал Трэв, - частью "Отступников". Они все раньше работали на Подразделение. У них все еще есть некоторые связи, которые помогают им быть в курсе событий.
- И ты оказался так близко, потому что пытался выяснить что такого интересного для Райли здесь?
Трэв кивнул.
- Райли уже где-то близко?
- Пока нет.
Неужели Райли собирался в Трэйдмэрр из-за меня? Или это было как-то связано с Элизабет? Он должен был знать, что она все еще жива - новость о ее спасении раструбили по всем окрестностям.
- Ты узнаешь, когда Райли направится сюда? - спросил я.
Трэв кивнул:
- Они оповещают меня о его передвижениях.
- Хорошо. Потому, что у меня есть еще пара дел, о которых нужно позаботиться до отъезда.
Я встал, допил остатки своего пива и стукнул пустой банкой по столу, когда закончил.
После я направился к двери.
- Подожди, - позвал Трэв, - Есть кое-что еще.
Я остановился и оглянулся через плечо:
- Что?
Он откинулся на стуле и уставился мне прямо в лицо.
- Здесь также есть старая лаборатория.
***
Трэв выехал из города в южном направлении, выбрав старое шоссе вдоль которого тянулись дряхлые полузаброшеные фабрики. Двигатель Ягуара взревел, когда Трэв набирал скорость.
- Сколько эта штука стоила тебе?- спросил я.
- Много денег.
Я хмыкнул.
- Подразделение должно быть хорошо тебе платило.
Он взглянул на меня на секунду, прежде чем вернуть свой взгляд обратно на дорогу:
- Я вернул бы все, если бы мог.
- Ты имеешь ввиду то, что предал нас?
- Да.
- Все еще мучаешься чувством вины, да?
- Ты можешь быть обманутым, если слишком доверишься кому-то, но тебе суждено жить в мучениях, если ты не будешь доверять никому.
- Отлично. Ты опять завел свою шарманку.
- Я просто имею в виду... - он притормозил, делая левый поворот, - Я доверял Подразделению слишком сильно, вот что я имею в виду. Но, я считал, что это того стоило. Я ошибался.
Остальные смогли простить Трэва в какой-то степени. Мы все были одурачены Подразделением. Они были профи во лжи. Отлично вскрывали твою голову и выполаскивали оттуда все дерьмо. Правда, вместе со значимыми для тебя вещами. Я думаю, именно поэтому Сэм, Кас и Анна снисходительны к Трэву.
У меня же все еще были проблемы с этим.
Ты можешь обмануть меня только один раз. На этом все. Это не значило, что я не мог использовать Трэва, хотя... Он мне задолжал.
- Ну, хорошо, - сказал я сжав кулаки, - Ты всегда будешь крысой в моей кладовой.
Его руки крепче сжали руль:
- Я не должен помогать тебе, ты знаешь.
- Хорошо, тогда не помогай.
Он резко нажал на тормоза. Я уперся руками в приборную панель.
- Боже Милостивый!
- Убирайся!
Я уставился на него.
- Да ладно! Не будь придурком.
- Убирайся к черту из моей машины, Ник! - его ненормальные оранжевые глаза сверкнули на солнце.
Прошла секунда. Затем другая. Я пытался прочесть его, удивляясь, как делко он зайдет.
- Убирайся. Из. Моей. Машины.
- Ты козел, ты знаешь?
Он схватил меня за затылок и впечатал лицо в приборную панель. Белые точки заплясали у меня перед глазами. Резкая боль разлилась по моему лбу, вдоль подбородка и вниз к шее.
Пока я пытался прийти в себя после удара, Трэв перегнулся через сидение, открыл пассажирскую дверь и вытолкнул меня. Я упал спиной на тротуар, все еще наполовину находясь в машине.
Трэв впечатал педаль газа в пол и мои ноги вылетели из машины. Он притормозил, закрыл дверь и газанул снова.
Я встал на ноги и смотрел на удаляющиеся красные задние фары, исчезающие за поворотом дороги.
- Черт!
Со всех сторон меня окружали кукурузные поля. Сзади была дорога по которой мы приехали и еще больше кукурузных полей. В то время, как мы спорили промышленная зона исчезла и не осталось ничего. Кроме кукурузы.
Как долго мы ехали? Десять минут? Пятнадцать?
Моя голова гудела, то ли от удара, то ли от выпивки, я не мог сказать наверняка. Содержимое моего желудка сжалось в тугой комок и рванулось наружу, глаза жгло, как будто они сейчас выпадут из орбит. Я упал на колени на обочине дороги и меня выворачивало до тех пор, пока живот не начало жечь, а в голове стучать.
Я упал на спину на траву и пытался восстановить дыхание и справиться с головокружением. Вот теперь я окончательно влип. Зачем я к черту открывал свой поганый рот? Трэв был моей единственной нитью, связывающей не только с лабораторией, но и с Райли тоже.
Отыскать лабораторию - было большим шагом на пути к тому, что бы понять что здесь происходит и почему меня сюда послали в первый раз.
Сейчас Трэв меня бросил, оставив в абсолютном неведении.
Я побрел по дороге, которой мы приехали, надеясь, что попаду домой хотя бы до полуночи.
Глава 20
ЭЛИЗАБЕТ
Мы с Агги ужинали без Ника. Конечно, он предупредил, что поест в городе, но отчасти я все равно надеялась. Несмотря на то, что я прожила без него целых шесть лет, сейчас, когда он вернулся, мне казалось, что он был в моей жизни всегда.
Мы были знакомы всего несколько часов тогда, шесть лет назад, но этого оказалось достаточно, что бы оставить огромный след в моей жизни, чтобы навсегда остаться частью меня. Как будто он всегда ею и был. Он появился в моей жизни тогда, когда, казалось, я этого и не заслуживала.
И он доказал мне, что это не правда.
Иногда, когда я проводила время с Хлоей, Эваном и другими ребятами из "Мёрва", мое прошлое казалось мне фильмом ужасов, который я смотрела однажды ночью, когда была еще слишком юна, чтобы отличить реальность от выдумки. Оно было слишком ужасным, что бы быть правдой. Жизни Хлои и Эвана были такими нормальными, что когда я была с ними - могла притвориться, что и моя жизнь тоже была такой.
После того, как Агги отправилась в постель, я вымыла посуду руками, говоря себе что это потому, что запускать посудомойку ради нескольких тарелок - расточительно. На самом же деле, причина была в том, что окно из кухни давало мне хороший обзор флигеля.
Я закончила около девяти, а Ник все еще не вернулся. Я вычистила все ящики. Стол. Протерла все. Выкинула мусор. Вернулась к окну. И пялилась на флигель до тех пор, пока мои глаза не начало жечь.
К десяти часам я успела убедить себя,что выдумала Ника.
Около одиннадцати, я отправилась спать только для того, чтобы на цыпочках прокрасться в швейную комнату Агги. Там я уселась на стуле напротив окна, выходящего на задний двор, и возобновила наблюдение.
Я пялилась на флигель.
И снова пялилась.
Окна были темными. Ничего не двигалось.
В груди горело от тщетного ожидания.
Минуты превращались в часы. Часы в мучительные дни.
Он не вернется.
Пожалуйста, вернись!
Почему я хотела, что бы он вернулся?
Что я буду делать, если он не вернется?
Последние шесть лет, я так усердно старалась понять, что же случилось со мной? Как это все закончилось? Какова в этом была роль Ника?
Я пыталась убедить себя, что исцелилась от ран. От физических. и эмоциональных. Ран, которые я даже не знала, как назвать. Но, годы шли, а они оставались открытыми и "гноились". Я чувствовала, что никогда уже не буду прежней.
Появление Ника стало "швом" на этих ранах, маленькая часть меня снова почувствовала себя настоящей.
Он должен вернуться.
Я подтянула ноги и положила их на стоящий передо мной стул, обхватив при этом колени. Взглянула на часы, тикающие над швейным столом Агги и упрямо приближающиеся к отметке полуночи.
Он никогда не возвращался.
Уголком глаза я уловила движение и бросилась к окну.
Ник пересекал маленький островок света, отбрасываемый наружным освещением флигеля, шаги его были медленными и неустойчивыми. Он остановился на нижних ступеньках и обернулся к дому. Я нырнула обратно в тень с бешено колотящимся о мои ребра сердцем.
Он вернулся.
Он был настоящим.
Я была настоящей.
Я была настоящей.
***
Офис доктора Седвика был недалеко от моего любимого магазина "Новый век" и полностью пропах запахами масел и благовоний. Офис был маленький, с тяжелой кожаной мебелью и таким количеством книг на полках, что можно было бы открыть библиотеку.
Я посещала нескольких врачей на протяжении этого года и офис доктора Седвика точно был моим любимым. Он был теплым и уютным и выглядел, как рабочий кабинет отца,или по крайней мере, я представляла, что именно так кабинет отца и мог бы выглядеть.
У моего отца никакого кабинета не было. По-правде говоря, мой отец вообще проводил с нами мало времени. Они с мамой развелись, когда мне было четыре года, и с тех пор он увяз в своей работе, путешествуя так много, что я редко его видела.
Когда я узнала, что он покончил с собой, пока мы с мамой были похищены - я онемела от этой новости. Я не видела отца месяцами до своего исчезновения. Это было, как будто его смерть была чужой историей, о которой я услышала от друга - его потерей, не моей.
Я все еще чувствовала себя виноватой, что не скучаю по нему.
- Доброе утро, Элизабет, - сказал доктор Седвик, как только я вошла.
Я посещала доктора Седвика на протяжении года, и хотя, я всегда сомневалась в эффективности разговоров о моих проблемах - я чувствовала себя легче после наших сеансов.
- Доброе, - ответила я и побрела к кожаному дивану. Я всегда садилась на правую его сторону, прижимаясь к изгибу спинки и подлокотника, и чувствуя спиной комфортное тепло от наброшенного на диван пледа.
- Дай мне одну секунду, - он сделал несколько записей в блокнот, до того, как захлопнуть его и закрыть дверь. Он обошел стол и сел на кожаный стул напротив меня, бросив новый блокнот на колени.
- Как дела сегодня? - спросил он.
Каждый наш сеанс начинался именно так. В нашу первую встречу я ответила "Хорошо". Я давно усвоила, что люди, спрашивая как у тебя дела, хотят услышать именно это.
Но, доктор Седвик умел смотреть в корень, потому спросил меня снова, приподняв бровь и слегка улыбнувшись. И он все продолжал спрашивать, пока я не сказала ему правду.
Сейчас я сразу начинала с правды.
- Запуталась. Счастлива. Полна надежд.
- Продолжай.
Я пожала плечами:
- Впервые за долгое время то я чувствую, что то, что случилось в прошлом, наконец-то обретет какой-то смысл.
Он поджал губы, кивнул и нацарапал что-то в своем блокноте.
- Потому ты полна надежд? - спросил он. - И счастлива?