Я отвернула голову. Какое ему дело до этого. Меня в целях профилактики тут же встряхнули за плечи:
- Ну же. Говорите.
- Носила. Но принадлежит она мне.
- Почему же вы не носили ее раньше?
- Она слишком роскошна для меня.
Похоже, ответ оказался недостаточно полным или совсем не тем, какой ожидали услышать. Меня снова встряхнули. Голова мотнулась, как у тряпичной куклы. Неужели Лорд думает, что от этой тряски из меня выпадет больше ответов?
- Почему же сейчас она на вас?
- От нее идет тепло. Тепло и доброта, - выдала я правду после недолгих колебаний.
И тут же почувствовала, как разжались ладони на моих плечах.
- Тепло? - повторил он задумчиво. - Вот как. Хорошо, Ирга-тон, я вас услышал. Можете идти.
И отступил в сторону, разрешая отодвинуться от стены. Я сделала на пробу один маленький шаг, стараясь как можно незаметнее проскользнуть мимо, но Лорд ушел в себя и вряд ли уделил хоть каплю внимания моим передвижениям.
Не знаю, был ли удовлетворен моими ответами сам Гварин, но я осталась в смятении, понимая, что скорее всего накликала еще большие неприятности и на Мел, и на себя, думаю, что и на Коррейна, сделавшего мне такой необычный подарок, если Лорд узнает откуда у меня эта заколка. Безмозглая я дура, решившая как всегда не вовремя показать свой характер.
Ах, если бы это был самая большая неприятность из тех, что случаются. Видимо, надеяться на такой поворот событий оказалось слишком дерзко с моей стороны. Потому что, не успела я приблизиться к двери, как она распахнулась, с громким стуком соединившись со стеной, и заставив меня снова отскочить назад. Влетевший в комнату Серый едва не сбил меня с ног, но не то, что не извинился, а просто отодвинул плечом с дороги, как помеху.
А пока я пыталась снова вернуться к двери, ворвавшийся воин склонился перед Лордом и торопливо выпалил:
- Мой Лорд, Шалион ушел за пределы крепости.
Я в этот миг уже закрывала за собой дверь, решив, что хватит с меня любопытства, и чужие разговоры совсем не мое дело, но прозвучавшее имя заставило мою руку замереть на полпути.
Шалион, так звали мальчишку лет восьми с виду, вихрастого и упрямого, признанного лидера среди мелюзги, живущей в пределах замка. Он нравился мне своей обстоятельностью и непосредственностью, и я часто наблюдала за его играми в окно, хотя не уверена, что удостоилась такого же внимания с его стороны. Шалион бы не совершил такой глупости, он бы не ушел сам!
Я всего несколько раз в своей жизни наблюдала, как выражение лица стекает с человека подобно воде. И сейчас снова стала свидетельницей этому - все эмоции разом покинули лицо Лорда. Гварин-человек освободил место Лорду-Правителю.
- Один? - отрывисто спросил он.
- С ним еще трое, - упавшим голосом ответил Серый.
- Как они вышли? Может быть, что дети еще в пределах замка?
- Я не знаю, мой Лорд. Стража говорит, что ночью никто не приближался к воротам. Госпожа Владеющая подтвердила, что внутри Дома присутствия детей она не чувствует. Они ушли, и ушли давно.
- Адер?
- Уже выехал с поисковым отрядом, мой Лорд. Но на рассвете была метель. Следов нет. А дети еще слишком малы, чтобы оставлять знаки или позвать на помощь.
Если бы человек мог раствориться, превратиться в тень, я бы так и сделала. Одно дело, просто услышать чужой разговор, другое - стать свидетелем трагедии. Дети, самое ценное сокровище Серых Земель, находились в опасной близости к смерти, если еще не умерли, а взрослые, которые должны были не допустить такого, оказались беспомощны, не имея представления, где искать малышей, и что с ними произошло.
Я не желала представлять, какая буря сейчас творилась в душе Серых Воинов. Давно, в лесном лагере изгнанников, я встретила старика, который собственными руками похоронил своих сыновей. Он был мертв внутри, хотя тело его еще дышало. Он даже двигался по привычке. Однажды этот старик поднял на меня глаза - и я задохнулась, поймав лишь отголосок его боли. Страх, отчаяние, ощущение собственного бессилия, вот что творилось в душе у Серого. Думаю, что Лорд прокручивал в голове все возможные варианты, разные исходы.
Не имело значения, что именно толкнуло малышей на такое безрассудство - жажда ли приключений, желание что-то доказать, обида на взрослых, колдовское наваждение. Важно было лишь одно, что они ушли и больше половины суток находятся один на один с суровой действительностью, без защиты и поддержки. Несмотря на то, что дети в Серых землях привычны к суровому климату, и чуть ли не с рождения учатся защищать и сохранять свою жизнь - они слишком юны, чтобы самостоятельно выжить за пределами надежных стен. Даже если дети благополучно переживут холод дня и метель, что будет, когда сгуститься ночь? Когда на охоту выйдут те, кому имя лишь одно - Твари? Их надо срочно отыскать…
Но как же маленьким Серым удалось покинули замок незамеченными? Ответ прост - им помогли. Кто-то позаботился о том, чтобы дети вышли незамеченными. Даже в обычных, не военных условиях, малышей остановили бы на подходе к воротам или возле тайных лазеек, а я не сомневалась, что такие существуют в замке в достаточном количестве, значит, некто неизвестный помог им ускользнуть. Вывод напрашивался только один, и очень страшный - Серый Лорд оказался прав в худших из своих подозрений - предатель существует. И не просто существует, но находится в стенах замка, и уже начал действовать.
- Объявляй тревогу. Все свободные от дел едут на поиски. В Доме старшим останется Крел. При любой опасности подавайте сигнал для отрядов о возвращении, в случае необходимости - закрывайте ворота, - принял решение Лорд.
Обвел взглядом комнату, заметил меня у двери, бросил:
- Я запрещаю говорить об этом, Ирга. Держите свои знания при себе.
И стремительно ушел, отодвинув меня в сторону. Сегодня я, похоже, изображаю мебель.
Это первый раз, когда Лорд прибегнул к праву клятвы. Не знаю, какое наказание предусмотрено за неповиновение, но проверять не собираюсь.
Последовавшие за разговором часы были безумны от ожидания и страха. Неизвестность отягощала. Отряды один за другим покидали пределы стен, выезжали в ворота и растворялись в снежной бесконечности. Никто из них не вернулся пока, с дурной ли, с доброй ли вестью. И это напряженное молчание звенело в воздухе, заставляя опускать руки, останавливая мысли.
Я мыкалась из угла в угол, пытаясь заставить себя заняться хоть чем-то, но каким-то непостижимым образом все равно приходила в себя у окна, из которого были видны распахнутые ворота.
Полдень давно миновал, все позабыли про обеденное время, озабоченные более важной проблемой. Я так и стояла у окна, когда почувствовала крик о помощи, Зов.
Это был зов Адера. Как бы он не ненавидел меня, все же по Тропе мы ходили вместе и души наши были связаны между собой. Река, даже пересохшая оставляет след в виде русла, разве может смерть оставить меньший след в душе. И сейчас я почувствовала Зов даже против воли. Крик отчаянья, просьба о помощи, которую невозможно игнорировать.
Если бы не клятва, которой Лорд заставил меня молчать, я бы сказала кому-то, позвала бы на помощь, но мой язык, повинуясь запрету, не желал шевелиться.
Возможно, отчаянный крик души, услышала не только я, но и те, кто сейчас находятся за пределами замка, но уверенности у меня не было. Все же чувствовать зов мне позволяют отголоски ушедшей Силы. Обладает ли кто из находящихся за пределами крепости воинов Даром, неизвестно. Сделать вид, что не услышала зов, я не могла. Не из-за чужого мнения. Оно мало влияет на мои поступки. А из-за того же странного чувства, из-за которого решилась помогать Крелу, зная что такая помощь может грозить смертельным приговором. Я просто перестала бы чувствовать себя человеком.
Весь день в моих действиях не было не только логики, но, боюсь, что и здравого смысла. И зов Адера не прибавил соображения, добавив к панике еще каплю. Последнюю. И я отдалась на волю зовущего меня голоса, позволив ему руководить моими действиями. Возможно, поэтому, я кинулась со всех ног на конюшню, успев схватить по дороге чей-то теплый плащ.
Непривычно пустые коридоры вывели к конюшне быстро. Зов вел меня. Я без раздумий шагнула в полутемное помещение. Здесь осталось всего несколько животных. И только один зверь был мне хоть немного знаком. В мою голову даже не закралась мысль, почему никто не поехал на поиски на этом роскошном коне.
- Тихо, лошадка, тихо! - как безумная, шептала я, поднимая задвижку на двери денника, уговаривая больше себя, чем его. Это смирная Канита слушалась моей руки, а конь, достойный великих наездников, косил на меня насмешливым глазом и не думал выходить. Как-то сразу выяснилось, что его огромные копыта и невероятная высота роста - не только внешние данные, но вполне соответствуют непокорному характеру.
Конь был не оседлан, но даже это не остановило меня. Факт остается фактом - каким-то чудом я взобралась на его спину и резко ударила пятками, посылая его вперед, изо всех сил вцепившись в гриву. Конь рванул как стрела, с места, вылетев сквозь открытую дверь конюшни, пронесся ураганом через двор и с разбегу выскочил из ворот, открытых по дневному времени. Бешенный нрав скакуна оказался мне сейчас на руку.
Я не думала о том, что могу не вернуться, что могу не найти Адера, запутавшись в незнакомой местности. Я вообще ни о чем не думала, кроме звенящих копыт, поющего в ушах ветра и крика отчаянья, властно позвавшего меня в неизвестность. Я не подумала даже о том, что могу скорее помешать, чем помочь. Только зов. Только бы успеть.
По-моему, мне что-то кричали вслед, возможно пытались остановить, несколько лиц промелькнула мимо, но я вся сосредоточилась на том, чтобы удержаться на спине, и не обращала внимания ни на какие помехи.
- Вперед, мальчик, иди на зов! - умоляла я, прижимаясь к смоляной шкуре, под которой переливались сильные мышцы, надеясь, что он ощутит мою просьбу и последует ей. Я повторяла зов Адера бесконечно, вжимаясь в эту теплую спину. И конь понял! Я почувствовала, как он напрягся, прислушиваясь, а потом безошибочно выбрал направление и ровными мощными скачками понесся навстречу вьюге, оставляя за собой цепочку следов.
Живы! Единственная мысль, которая мелькнула у меня, при виде темных человеческих фигур, хорошо заметных на белом снегу. Они отбрасывали в вечерних сумерках длинные резкие тени.
Адер был пеш, без коня, с оголенным мечом, за его спиной скучились дети. Он нашел их! Дети живы!
Зачем же зов?! Почему обнажен меч? И где остальные спутники Адера? Что произошло?
Адер сделал шаг назад, маленькие человечки за ним, словно отражения, повторили движение Старшего. На снегу в двадцати шагах от них в ответ шевельнулось нечто. Резкая тень появилась на миг и вновь пропала.
Тварь! Вот они ответы на все вопросы. Похоже, отряд успел в последний миг, и сейчас Адер, последний из оставшихся в живых защитников, старался оттянуть свою смерть еще немного, надеясь, что своим сражением он сможет отвоевать еще немного жизни для маленьких Серых. Он так сосредоточился на этом, что пропустил миг, когда мой конь, прорвавшись сквозь пока еще редкий кордон Тварей, замер рядом с ним.
Я скатилась на землю, прилагая все усилия для того, чтобы не рухнуть кулем у его ног.
Адер на миг перевел взгляд с ближайшего противника на меня и почти прошипел, отшатываясь:
- Что, ведьма, пришла полюбоваться на то, как твои подопечные растерзают нас? Не надейся, я убью тебя сам. Ты умрешь раньше меня.
- Идиот! Я пришла на зов. На твой зов. Мы с тобой связаны с Тропы. Я пришла на помощь!
- Чем ты можешь мне помочь, женщина? У тебя даже нет оружия. Лучше бы ты привела помощь.
От крика ли, на который я сорвалась, от неожиданности, но он поверил мне, и снова отвернулся, сосредотачиваясь на подбирающихся Тварях. В его словах и движениях сквозила обреченная отчаянная отвага.
- Ты подал знак?
- Конечно, - горько усмехнулся он, не оборачиваясь, - но столько мне не продержаться. В лучшем случае воины найдут тела. В худшем - следы на снегу. От моих воинов уже не осталось ничего, что можно похоронить.
Дети не плакали. Слезы стынут на холоде. Они отчаянно жались друг ко друг, а старший мальчишка скалил зубки, как волчонок, готовый сражаться, если придется. Маленькие отважные щеночки, как они забрались так далеко от дома? Что случилось?
В этот момент Тварь прыгнула. Адер отмахнулся мечом, воздух огласился визгом-воем. Когти скользнули по куртке, раздирая рукав. Кровь закапала на снег.
- Назад! - крикнул Адер, не поворачиваясь. - Не подходите ко мне.
Я кинулась к детям, увлекая их за собой, закрывая от битвы. Отодвинула и рванула обратно. Одному не справиться.
- Отступай! Дай мне попробовать! - крикнула я.
Он вместо ответа оттолкнул меня в сторону от битвы, и я улетела в ближайший сугроб, на какое-то время оглохнув и ослепнув от удара.
Когда я выбралась, бой был кончен.
Серый лежал на залитом кровью снегу, а рядом закончили свою жизнь две Твари. Остальные пока затаились, но это короткая передышка…
- Адер! Адер!
Он был мертв, купив ценой жизни отсрочку, а детишки забрались слишком далеко от дома!
Надо просто дождаться помощи. Мы дождемся, убеждала себя я.
Воина принято хоронить с его мечом, оружие не отбирают даже у умершего врага, но я приняла из еще теплой руки Адера сталь. На этой войне правил нет.
Огонь и тепло человеческих рук - вот чего боится колдовство. А где еще они сойдутся, как не в стали. Меч - преграда для них.
Холодная полоса уверенно легла в мою ладонь.
- Назад! - рявкнула я Шалиону. Мальчишка вдруг расправил плечи и шагнул вперед, собираясь взять из моей руки меч. Сейчас не время геройствовать. Образумленный моим криком он послушно отпрыгнул. Если мы выживем - из этого мальчишки вырастет настоящий мужчина.
Те драгоценные мгновенья, которые выиграл своей смертью Адер, следует использовать как можно полнее. Мы должны выжить. Они должны выжить. Ради будущего этого края. Ради тех, кто уже погиб защищая их хрупкие жизни.
И на меня снизошло озарение. Я поняла, что следует делать. Эту битву мы переживем.
Подняла меч и провела им по запястью, наконец, позволив стали добраться до своей проклятой крови, и направила темную струйку на снег.
- Идите сюда! - позвала я, усмехаясь. - Идите ко мне.
Вдохновение битвы окружило меня со всех сторон, как щит.
Темные кормят Тварей своей кровью - и те становятся послушны им, вот один из бережно хранимых секретов владычества шагнувших за Грань. Проклятая кровь - лучшая приманка и дурман для порождений Тьмы. Но они не могут взять ее без позволения.
- Идите сюда, - повторила я. - И попытайтесь взять то, чего жаждете…
Когда, наконец, появились долгожданные Серые, куча обезглавленных Тварей набралась почти в мой рост. Ни одна из них не посмела пройти мимо угощения, туда, где стояли беззащитные дети. Но и крови во мне осталось совсем мало. Рука уже готова была разжаться, не в силах удерживать меч…
Я, Ирга, когда-то владевшая Даром, человек с проклятой кровью, защищала детей тех, кто сделал свое проклятие даром ради других, от тех, кто сделал свой дар проклятием других ради самих себя. Я, бездомная душа, обреченная вечно скитаться без отечества, в который раз стоя у Грани, нашла на земле место, где хотела бы пустить корни. Я Ирга, и моя долгая дорога закончилась. Вот о чем я думала, теряя последние крохи сознания, когда чьи-то руки подхватили меня. Потому что сегодня я нашла свой дом…
Часть вторая
Чужие правила
Глава 1
Смех Марики оттолкнулся от стены серебряными колокольчиками и взметнулся над улицей высоко в небо, вторя птицам. Она тряхнула темными кудряшками и торжественно поскакала на левой ноге вдоль забора, где во "дворце", старательно начерченном палкой на влажной земле, лежали так удачно брошенные ей камешки. Иан, который был занят тем, что болтал ногой, сидя как раз на этом самом заборе и не обращал на девчоночьи игры никакого внимания, видя такое дело, прицельно плюнул в "задаваку". Но, как это часто бывает, промазал, и замечательный во всех других отношениях плевок пропал втуне, потому что Марика сосредоточенно продолжала прыгать вдоль забора, не обратив на Иана никакого внимания. Он еще мгновение хмурился, огорченный неудачей, а потом протянул руку, и сорвав с ветки рядом недоспевший еще персик, вгрызся в него, заедая огорчение, щедро предложив мне вторую половину фрукта. В детстве недоспелые плоды намного соблазнительнее уже созревших. Косточку Иан швырнул все в ту же Марику.
Последний день детства. Я много раз пыталась вспомнить его или забыть окончательно - счастливый беззаботный миг моей жизни, но он то возникал отрывочными вспышками воспоминаний, то утекал туманом сквозь пальцы, оставляя лишь смутное ощущение радости и щемящей грусть утраченного.
Обычно взросление приходит к людям постепенно, как сиреневые сумерки, незаметно сгущающиеся до тех пор, пока не превратятся в глубокую лиловую ночь. Я же могу назвать время когда, кончилось мое детство с точностью до часов. И даже волшебный сон, который окружил меня сейчас со всех сторон, не позволял до конца забыть об этом. Дивное видение, в котором я была маленькой, а мир вокруг - дружелюбны и необъятным.
Я знала, что скоро Марика доберется по последней дорожке до "дворца" и мы убежим на море до самого вечера, ловить крабов и бросать плоские камешки, сидя на огромных валунах. Сделаем вид, что забыли про обед, что убегая, не услышали матерей, зовущих нас по домам, и вернемся только тогда, когда солнце раскаленным водопадом расплещется по горизонту. Я, карабкаясь по камням, обдеру локоть, а Иан будет сверкать синяком на скуле, полученным от Марики, и мама будет ворчать, отмывая меня и его, измазанных песком по самые уши, и ее теплые ладони с твердыми гладкими бугорками мозолей, будут приятно щекотать спину. Братишка будет вырываться и пищать, забывая о том, что полез в драку, потому что Марика обозвала его "писклявой козявкой".
А ночью начнется та самая страшная "охота на ведьм" всколыхнувшая всю Аризену. И будут боль, огонь, гнев и множество никому не нужных смертей.
Я только однажды вернусь на место, где раньше стоял мой дом, и где нашла свою смерть вся моя семья, и отыщу на пепелище игрушку, сделанную отцом для брата, и маленькое надколотое зеркало, в которое раньше так любила смотреться мама, чтобы забрать эти вещи на память о них с собой. А на следующее утро покину навсегда землю переставшую быть мне родиной, и уеду вместе с дядей в Барию.
Мне точно известен день, в который кончилось детство.
Но это все будет потом, а пока я беззаботно жевала кислый и твердый персик, наслаждаясь тем, что сегодня вместо обычных объятий ледяного кошмара мне подарили отголосок далекого воспоминания. Набрала побольше воздуха в легкие, собираясь засмеяться и открыла глаза…
Одеяло навалилось на грудь, затрудняя дыхание. Я пошевелилась, пытаясь устроиться поудобней. Тяжелые веки так и норовили опуститься обратно, затрудняя понимание того, где я нахожусь. Если я жива, значит, отряд вдали и чьи-то надежные руки, подхватившие меня у самой земли, не были шуткой гаснущего сознания.
- Пить - попросила жалобно.