- А разве не оба супруга будут вашими почетными гостями?
- Ну, почему?.. Оба... как же иначе? Ты могла бы заняться Хертфордом. - Принц просиял.
Да-да, именно так и нужно сделать!
- Мы поставим два стола, - продолжал он. - Во главе одного будешь сидеть ты, по правую руку от тебя - Хертфорд. А леди Хертфорд сядет со мной за другим столом, у противоположной стены.
Мария похолодела. Почетное место могло быть только за столом принца, и ей следовало сидеть именно там. Она всегда сидела там - рядом с принцем Уэльским. Таким образом он давал понять свету, что считает ее принцессой Уэльской и ожидает от всех такого же отношения.
- Я думаю, Хертфордов нужно посадить вместе с нами за один стол, - твердо заявила Мария.
Однако это не устраивало принца. Он же не сможет объясняться Изабелле в любви под носом у Марии!
- Нет, - холодно ответил он, моментально напустив на себя царственный вид и давая Марии понять, что он принц, а не просто ее возлюбленный. - Я хочу, чтобы было по-моему.
Мария возмутилась. И чуть было не сказала принцу, что до нее уже доходили слухи о его растущей привязанности к леди Хертфорд. Но все же сдержалась и произнесла ледяным тоном:
- Может быть, леди Хертфорд это вовсе и не нужно.
- Я с ней уже побеседовал.
- Не посоветовавшись со мной? - воскликнула Мария и тут же посетовала на свой горячий нрав, который, по убеждению мисс Пайгот, сыграл роковую роль в той истории, когда принц увлекся леди Джерси.
- Неужели я должен советоваться с тобой насчет того, что я затеваю в Карлтон-хаусе?
"Боже мой! - подумала Мария. - Мы вот-вот поссоримся. А Шарлотта ждет наверху... Сейчас он уйдет, а девочка решит, что он ушел из-за нее".
Бедное дитя! Господи, как смеет этот человек так обращаться со своей женой - ибо что бы ни говорили люди, она, Мария, его законная жена! И разве можно отказывать родной дочери в любви, которой она так явно жаждет?!
Мария торопливо проговорила:
- Нет-нет, что вы! Шарлотта вас ждет с нетерпением. Пожалуйста...
- А ты согласишься? - оживился принц. - Ты исполнишь мою просьбу? Приедешь на бал?
У Марии промелькнула мысль: "Это сделка. Ты будешь любезен со своей дочерью, а я появлюсь на балу, чтобы не пострадала репутация женщины, которую ты надеешься сделать своей любовницей... Нет! - подумала она. - Я не сделаю этого".
Но тут же вспомнила о девочке, которая с нетерпением ждала их наверху, прислушиваясь, не раздадутся ли на лестнице шаги отца.
А впрочем, что за трагедия? Он и раньше изменял ей. Хотя... она говорила то же самое, когда появилась леди Джерси. И не подозревала, что все идет к разрыву... Однако потом он же к ней вернулся! Она нужна ему, и он это знает. Ладно, пусть флиртует, увлекается, заводит легкие романы. В конце концов он все равно вернется к своей Марии.
Она сказала:
- Я согласна. А теперь пойдите и продемонстрируйте дочери свое знаменитое обаяние.
***
Какой же у ее отца внушительный вид! Шарлотта им ужасно гордилась. Ни у кого нет такого папы. У Джорджа Кеппела, конечно, неплохой отец, лорд Олбемарл, а вот у бедняжки Минни отца вообще нет. Правда, у нее есть миссис Фитцгерберт, а это, пожалуй, еще лучше. Но зато ее, Шарлоттин, отец - сам принц Уэльский!
Он казался великаном: высокий, тучный... глаза его смеялись, вид был довольный; губы принца слегка оттопыривались, из-за чего он казался немного капризным, а слегка вздернутый кверху нос был таким очаровательным, что его хотелось поцеловать. Наряд принца поражал своим великолепием; Шарлотта даже испытывала некоторую неловкость при взгляде на отца - все вещи сидели на нем просто идеально. На камзоле из роскошной темно-зеленой материи был один ряд пуговиц; принц носил его застегнутым наглухо, до самого подбородка. Кожаные бриджи, ботфорты, белоснежный шелковый шарф, на котором вышито множество крохотных золотых звездочек... складки этого шарфа так красиво облегают шею... Принц был в завитом парике янтарно-медового цвета. Право же, он был великолепен.
Он сел на стул, Минни подбежала к нему. Джордж скромно остался в тени. И вдруг принц сказал:
- А Шарлотта? Ну-ка иди сюда, расскажи, как ты поживаешь.
Миссис Фитцгерберт улыбнулась и кивнула принцессе, словно говоря:
- Не волнуйся.
И Шарлотта почувствовала, что пока рядом с ней эта добрая фея, все будет прекрасно.
Поэтому она не стала стесняться и рассказала отцу про Фишку и доктора Нотта, изобразив их в лицах, а потом вспомнила какие-то забавные случаи, происходившие на уроках.
К восторгу Шарлотты, отец тоже счел их забавными. Миссис Фитцгерберт же звонко рассмеялась, а когда миссис Фитцгерберт смеялась, принц обязательно к ней присоединялся.
- Почему бы нам не поиграть? - предложила миссис Фитцгерберт. - Давайте отгадывать загадки.
Дети отнеслись к этому с воодушевлением, и миссис Фитцгерберт затеяла именно ту игру, в которой Шарлотта всегда блистала.
Они принялись играть, и Шарлотта получила много очков. Принца это удивило и порадовало. А Шарлотта несколько раз отмечала про себя, что миссис Фитцгерберт задает им такие вопросы, на которые она, Шарлотта, точно знает ответ. Поглядев на Марию, сидевшую в дальнем конце комнаты - на спокойную, дородную матрону, сохранившую, однако, прекрасную фигуру, свежую молодую кожу и пышные золотистые волосы, не знавшие, что такое пудра, - Шарлотта вдруг ощутила прилив жгучей любви и подумала:
"Ах, если бы это был мой дом... если б они были моими родителями..."
Однако поспешно прогнала такие мысли, ведь это было несправедливо по отношению к ее матери, которая специально приехала в Виндзор, чтобы повидаться со своей дочкой. Мама не виновата, что ее выгнали.
Уходя, принц ласково попрощался с дочерью. Глаза Шарлотты сияли от удовольствия. Какой же счастливый день! Она даже не помнила, чтобы еще когда-нибудь так веселилась.
Наконец настало время возвращаться вместе с Джорджем и леди Клиффорд в Карлтон-хаус. Прощаясь, Шарлотта обняла миссис Фитцгерберт и уткнулась лицом в ее роскошную грудь.
Мария крепко прижала девочку к себе, молча давая понять, что ей все ясно. Своим объятием Шарлотта говорила ей "спасибо", а Мария заверяла, что это только начало. Она давала молчаливую клятву наладить отношения Шарлотты с отцом.
Затем дети под предводительством леди Клиффорд вышли на улицу. Возле кареты собралась небольшая толпа.
Кто-то сказал:
- Вот она. Это принцесса Шарлотта.
Шарлотта наклонила голову и милостиво улыбнулась. Она надеялась, что улыбка получилась королевской.
- Какой позор! Воспитывать из нее католичку... О чем это они?
Леди Клиффорд схватила Шарлотту за руку и поспешно усадила в карету. Джордж вскочил следом за принцессой, и лошади рванулись вперед.
- Нет папизму! - послышался громкий голос, и толпа подхватила этот крик.
- Что с ними такое? - спросила Шарлотта, но поскольку ей никто не ответил, тут же позабыла про глупых людишек и предалась приятным воспоминаниям о сегодняшнем визите к миссис Фитцгерберт, особенно смакуя восхитительные мгновения, когда она получала в игре очки, поражая отца своим умом.
Ей было очень приятно осознавать, что теперь они с миссис Фитцгерберт - союзницы.
Джордж Кеппел сказал:
- Теперь я не успею приготовить французский и латынь. И завтра утром меня, наверное, накажут.
- А ты сделай уроки сейчас, - посоветовала Шарлотта.
- Не могу. Я так быстро не умею.
- Ладно. Давай сюда учебники.
Шарлотта благодушествовала, и ей хотелось, чтобы окружающие тоже были счастливы. Джордж не очень-то преуспел в игре. Должно быть, принц счел его глупым и подумал, что он разительно отличается от Шарлотты. Правда, Джордж младше нее... но, может быть, принцу это неизвестно? Шарлотта надеялась, что нет... И вдруг ей стало стыдно.
- Я сделаю за тебя латынь, - сказала она, - а ты учи французский. Прямо сейчас. Не будем тянуть.
Они молча готовили уроки, сидя за столом. Шарлотта была безумно счастлива. Она обожала весь мир. Быстро справившись с заданием, Шарлотта поглядела на Джорджа. Он корпел над французским. Надо будет подарить ему часы. У него нет часов. Он научится вести счет времени и будет вовремя готовить уроки по французскому и латыни. И еще она подарит Джорджу лошадь...
Шарлотта решила при первой же возможности поговорить об этом с леди Клиффорд. А со временем она так сблизится с отцом, что умолит его вернуть маму. И они заживут все вместе одной счастливой семьей: мама, папа и милая миссис Фитцгерберт.
Джордж доделал французский и взял тетрадку с латинским упражнением.
- Тут полно ошибок, - заметил он.
- Скажи Спасибо за то, что я вообще его сделала, - сурово отрезала Шарлотта.
"Наверняка ему хочется иметь часы, - с нежностью подумала она. - И он их получит!"
***
На губах миссис Адней промелькнула затаенная усмешка.
- Что вас так забавляет, миссис Адней? - поинтересовалась Шарлотта.
И только тут заметила, что миссис Адней держит за спиной газету.
- В газете что-то смешное, да? - спросила принцесса. - Дайте-ка мне взглянуть.
- Пожалуй, мне не следует позволять Вашему Высочеству...
- Миссис Адней, я приказываю: сейчас же покажите мне эту газету!
Миссис Адней подняла брови, по-прежнему держа газету за спиной, однако Шарлотта ловко выдернула ее из рук наставницы и подбежала к окну.
- Ваше Высочество!
- Можете доложить леди Клиффорд, что у меня плохие манеры. А я скажу, что вы... что вы совершенно меня н-не с-слушаетесь.
- Я пекусь лишь о благе Вашего Высочества. И не уверена, что вам стоит читать эту газету. Прошу вас... смиренно прошу вернуть ее мне.
- Но сначала я посмотрю, что вы пытались от меня скрыть.
- Это на второй странице, Ваше Высочество.
- О! - воскликнула Шарлотта. - Наверное, что-то про мою мать.
- Нет, Ваше Высочество. На сей раз пишут про вас. Миссис Адней, без сомнения, была очень довольна... Что за ужасная женщина!
- Ваше Высочество желает, чтобы я показала вам, где про вас пишут?
Шарлотта поглядела на нее, сузив глаза. Что ж, пожалуй, стоит ей разрешить. В газетах часто пишут то, что ей следует знать, и, наверное, если дать миссис Адней понять, что ей это интересно, она будет показывать - ведь ее подобные гадости явно приводят в восторг.
Шарлотта протянула миссис Адней газету, и та разложила ее на столе.
- Вот, Ваше Высочество.
- Но кто тут изображен? Наверное, они хотели изобразить миссис Фитцгерберт, Хотя на нее не похоже.
- И однако же Ваше Высочество ее узнали.
- Да, конечно, сходство с миссис Фитцгерберт есть, но нос здесь длиннее, и вообще она не такая красивая, как в жизни.
- Карикатуры рисуют не для красоты, а для того, чтобы показать суть дела.
- Суть? Какую суть? А что за ребенка она держит на руках? Должно быть, Минни Сеймур?
- О нет, нет! Обратите внимание на диадему. Она означает, что дитя - королевской крови.
- Вы... вы хотите сказать, что это... я?
- А кто же еще, Ваше Высочество? Вы же с некоторых пор зачастили к достопочтенной даме, а людям это не нравится.
- Л-людям! При чем тут люди?
- Все, что делают члены королевской семьи, людей интересует.
- Но...
- Видите, Ваше Высочество, у миссис Фитцгерберт здесь два крылышка, и она взлетает, держа вас в объятиях. А посмотрите, что у вас в руках. Четки... и образы святых. Это означает, что она хочет сделать вас католичкой.
- Но это же вздор!
- Однако миссис Фитцгерберт действительно католичка, а вы находитесь с ней в особенно дружеских отношениях.
- Она никогда не беседует со мной о религии.
- Люди в это не поверят.
- Это ч-чепуха! - сердито воскликнула Шарлотта, схватила газету со стола, бросила ее на пол и, высокомерно задрав голову, вышла из комнаты.
***
С тех пор леди Клиффорд не возила Шарлотту на Тилни-стрит, а это означало разлуку не только с миссис Фитцгерберт, но и с принцем Уэльским.
- Почему я теперь не езжу с вами в гости к миссис Фитцгерберт и к Минни? - как всегда напрямик спросила Шарлотта.
Леди Клиффорд смутилась.
- Дорогая принцесса, вам лучше этого не делать.
- Но почему? Мне нравилось ездить к миссис Фитцгерберт. Я считаю ее своим добрым другом.
- В сложившихся обстоятельствах...
- В каких обстоятельствах?
- Вы не понимаете таких вещей.
- Больше всего меня злит, когда мне говорят, что я чего-то не понимаю. Если я не понимаю, то объясните.
- Миссис Фитцгерберт... м-м... не та дама, которой вам следует наносить визиты.
- Но почему? В мире нет никого добрее ее. Она похожа на королеву. Я часто думаю, что королева Елизавета, наверное, немного напоминала миссис Фитцгерберт, только была не такой доброй. Прошу вас, миледи, не пытайтесь переменить тему разговора. Почему это я не должна ездить в гости к миссис Фитцгерберт?
- Ваша мать...
- Моя мать всегда отзывалась о ней хорошо... да и потом мне и с мамой не разрешают видеться.
"О Господи! - подумала леди Клиффорд. - Еще чуть-чуть - и я скажу что-нибудь неподобающее. Право же, мне слишком трудно справляться с такой девочкой. Пожалуй, лучше сказать ей правду, а то как бы не было хуже..."
- Как вы знаете, миссис Фитцгерберт - католичка, а вы в один прекрасный день можете стать королевой Англии.
- Не могу, а непременно стану, миледи.
- Поэтому-то люди и не хотят, чтобы вы обратились в католичество.
Шарлотта топнула ногой.
- Разве епископ не преподает мне Закон Божий? Или, по-вашему, он пытается сделать меня католичкой?
Леди Клиффорд заткнула уши, не желая слушать столь еретические речи.
- Тогда скажите, откуда мне грозит опасность стать католичкой.
- Разумеется, никакой опасности нет, но поскольку людям известно, что миссис Фитцгерберт исповедует католичество, а вы видитесь с ней слишком часто, они боятся, как бы она не убедила вас перейти в католическую веру.
- Это вздор!.. Вздор!
- Люди часто ошибаются, однако принцам и принцессам приходится вести себя так, чтобы народ оставался доволен.
- Выходит, народ решил, что мне не следует ездить в гости к моей любимой миссис Фитцгерберт?
- Да, люди дали это понять со всей определенностью.
- А я думаю, это приказ Старой Бегумы.
- Ее Величество еще не высказывалось на этот счет, но наверняка придет к тому же решению, едва прочтет, что пишут газеты.
Шарлотте захотелось заплакать - громко и сердито. Однако она сдержалась. В их семье и так слишком много плакали, и эта привычка выглядела довольно нелепо. Настоящие слезы следует проливать, когда происходит настоящая трагедия. Случившееся, правда, было для Шарлотты настоящей трагедией, но она все равно не стала плакать.
- Клиффи, - сказала девочка, - милая Клиффи, можно мне еще раз увидеть миссис Фитцгерберт... ну, один разочек? Мы поедем туда в экипаже... я буду одета как любая другая девочка... один только раз... чтобы я могла с ней поговорить? Я вам обещаю, второго раза не будет.
- Это было бы очень опрометчиво, - пробормотала леди Клиффорд.
Однако Шарлотта умела уговаривать свою наставницу...
***
Только оставшись наедине с миссис Фитцгерберт, девочка позволила себе разрыдаться.
Она упала на благоуханную грудь Марии и призналась, как ей горько из-за того, что они больше не смогут встречаться.
- Ничего, мне будут рассказывать о том, как вы поживаете, - успокаивала ее Мария. - А потом, будем надеяться, эта глупая история забудется.
- Понимаете, - сказала Шарлотта, - все только-только начало меняться. Это благодаря вам. А теперь ничего не получится.
- Получится. Я поговорю с принцем. Я сделаю так, что он заинтересуется вашими делами.
- Правда? Но все равно это будет не то же самое. Мне так нравилось у вас. Этот маленький домик не похож на Карлтон-хаус, Виндзор, Кью и остальные дворцы. Да и в Монтэгю-хаусе все по-другому. Здесь я себя чувствовала дома... Именно так мне хотелось бы когда-нибудь жить. Пожалуй, я бы с удовольствием приходила сюда в грустную минуту. Мне предстоит научиться быть королевой, и для этого, вероятно, потребуется дворец. Но все равно я хотела бы вас иногда навещать.
- Что, может, так оно и будет когда-нибудь. Подобные истории постепенно забываются. Может, когда-нибудь вы опять будете приезжать ко мне и играть с Минни.
- Минни счастливая... Интересно, она это понимает?
- Думаю, да.
Шарлотта выпрямилась и произнесла почти как настоящая королева:
- Прощайте, миссис Фитцгерберт.
- Давайте лучше скажем друг другу "до свидания". Шарлотта подставила ей лицо для поцелуя.
- Вы по-прежнему мой друг? - спросила она.
- Я всегда буду вашим другом, - ответила миссис Фитцгерберт.
ОТЛЕНДС
Принцесса Шарлотта не то чтобы заболела, но она теперь часто впадала в апатию; аппетит у нее ухудшился; подчас она ни с того ни с сего разъярялась, однако припадок гнева быстро проходил. Леди Клиффорд решила доложить королеве, что здоровье принцессы Шарлотты оставляет желать лучшего и, вероятно, ей следует сменить обстановку.
Королева посоветовалась с королем, он заволновался.
- Ребенку нужно увидеться с матерью. Малышку угнетает разлука. Разве это не естественно? А?
- Не понимаю, что хорошего будет от этих встреч. Да и мы не можем их допустить, пока дознание не закончено. Георг потребовал повторного допроса свидетелей. Нет никаких сомнений в том, что она ведет в Монтэгю-хаусе распутную жизнь. Принцессе там не место.
- Доказать ничего не удалось. Я думаю, эти люди... Дугласы или как их там... просто мошенники.
- С такими людьми Каролина обычно и водит дружбу. Нет, девочке нельзя встречаться с матерью... во всяком случае пока. Это все равно что Каролина появлялась бы при дворе. Такого мы допустить не можем. Георг будет всей душой против.
- Зато я не уверен, - неожиданно твердо заявил король, - что я буду против. Эта женщина хочет девочке только добра. Ничего в ней нет страшного. Она недурна собой. Не понимаю, почему Георг не может с ней жить? Разве люди не этого от нас ждут? А? Что?