Шарлотта засмеялась и кинулась обнимать Мерсер. Она так смеялась, что на глаза ее навернулись слезы.
Мерсер была шокирована видом Шарлотты и решила каким-нибудь образом довести до сведения регента, что его обращение с дочерью губительно для ее здоровья. И все же при виде любимой подруги в глазах Шарлотты вспыхнули искорки.
Мерсер постаралась развлечь ее новостями. Регент устроил в Карлтон-хаусе великолепный прием в честь Веллингтона; там было две тысячи пятьсот гостей. Боже, какие роскошные были платья! А мужская одежда! Мерсер принялась подробно описывать наряды приглашенных. Люди выстроились на улице Пелл Мелл, чтобы поглазеть на проезжавшие экипажи; никто не кричал никаких гадостей. Все были в восторге от праздника.
- У вашего отца бывают очень оригинальные идеи, - сказала Мерсер, и Шарлотта гордо кивнула.
- Жаль, что вы не смогли полюбоваться на празднества в парках. Вы же знаете, как ваш отец обожает все восточное. Так вот, над каналом в Сент-Джеймсском парке был возведен китайский мостик, а на нем построили пагоду. Сооружение было предназначено для фейерверков, но, увы, в конце концов сгорело. В Грин-парке теперь возвышается храм. А еще было устроено представление: изображалось морское сражение между Англией и Америкой. Угадайте, кто победил?
- Англичане, - хихикнула Шарлотта.
- Совершенно верно. Потом, конечно, все любовались полетом воздушного шара. Регент решил весь этот год посвятить празднованию победы. В Гайд-парке устроена ярмарка, которая не закрывается вот уже несколько недель.
- О, Мерсер! Как чудесно с вами повидаться! Я как будто ожила.
- Его Высочество позволяет вам поехать в Коннот-хаус, чтобы попрощаться с Ее Высочеством принцессой Уэльской перед ее отъездом за границу.
Леди Ильчестер улыбалась, считая, что это известие обрадует Шарлотту. Леди Ильчестер действительно старалась скрасить ее жизнь, и Шарлотта упрекала себя за то, что питает к этой даме неприязнь. Но вообще-то, принцесса сердилась не на саму леди Ильчестер, а на то, что ее назначили тюремщицей, назвав вдобавок ненавистным словом "гувернантка".
- Благодарю, - ответила Шарлотта. - Когда меня выпустят на свободу?
Леди Ильчестер уже не была так шокирована, как совсем недавно. Фрейлины успели привыкнуть к откровенности Шарлотты.
- Мы поедем завтра, если вы не возражаете.
- Очень хорошо, - сказала Шарлотта. - Завтра - так завтра.
Ей предстояло увидеть мать впервые после той ночи, когда Шарлотта вдруг поняла, что она матери, в общем-то, безразлична. Принцесса и сама не знала, что она почувствует, увидев мать. Но с другой стороны, вырваться из Крэнборн-Лодж все равно приятно. Это как будто вырваться из тюрьмы на волю...
Никто не узнал ее карету, и Шарлотта была этому рада. Интересно, как поведут себя люди при виде ее, ведь до них наверняка дошли какие-то слухи - вероятно, искаженные - о том ночном приключении. Шарлотта надеялась, что люди будут на ее стороне, ведь они так ненавидят регента. Ей очень не хотелось потерять поддержку народа.
Принцесса Каролина пребывала в состоянии страшного возбуждения. Пышное бархатное платье почти сползло с плеч, голос от волнения звучал резко.
- Моя драгоценная Шарлотта! - взвизгнула Каролина. - Значит, он все же разрешил тебе попрощаться с мамочкой!
Объятие было удушающим, и Шарлотте захотелось высвободиться.
- Итак, вы отправляетесь в странствия, мама, - молвила принцесса.
- Да, подальше от этой страны. Как я рада! Хотя... меня, конечно, огорчает разлука с любимой дочерью.
- Ну, у вас будет Уилли, чтобы утешиться, - довольно резко проговорила Шарлотта.
- Ах, милый Уилли! Он мое большое утешение, ведь я разлучена с любимой Шарлоттой! "Яссон" готовится к отплытию. Ты только представь себе... Я всегда мечтала увидеть мир. О, Шарлотта, ты была бы поражена, узнав про мои планы!
- Вы меня теперь ничем не удивите, мама, - сказала Шарлотта.
- Как ты серьезна, моя дорогая!
- А разве это не серьезное событие?
- Да, конечно... серьезное и печальное, ведь мы с тобой расстаемся.
"Уж чего-чего, а никакой печали в ее лице я не вижу", - подумала Шарлотта.
Она была рада, когда они с мамой окончательно попрощались и можно было вернуться в Крэнборн-Лодж. Теперь Шарлотта смотрела на мать глазами отца и видела перед собой вульгарную, неуравновешенную женщину, на которую дочь совершенно не может положиться.
***
С помощью сэра Генри Хелфорда Мерсер донесла до регента, что здоровье принцессы Шарлотты оставляет желать лучшего. У принцессы ныло колено, она страдала от каких-то непонятных болей, а угнетенное состояние духа, в котором пребывала Шарлотта, отнюдь не способствовало улучшению ее состояния. Сэр Генри считал, что поскольку на принцессу благотворно влияет морской воздух, ей было бы очень полезно провести несколько недель - пока лето не кончилось - в Веймуте.
Регент дал согласие на поездку дочери в Веймут.
Шарлотта пришла в восторг от известия, которое сообщила ей Мерсер. Подруга сочла, что пора сообщить принцессе и другое: Ф. не подает о себе знать, поэтому отсутствие писем объясняется вовсе не тем, что Корнелия не может их передать.
- Я думаю, - сказала практичная Мерсер, - что этот роман можно считать завершенным.
Шарлотта была в отчаянии. Неужели не только мать ее покинула, но и возлюбленный?
- А по-моему, - заявила Мерсер, - это с самого начала было несерьезно. Неужели вы могли представить себе, что выйдете за него замуж?
- А почему бы и нет? Он же принц.
- Вряд ли ваш отец или парламент одобрили бы такой выбор.
- Да они помешались на принце Оранском!
В Веймуте здоровье принцессы пошло на поправку, и когда она вернулась, регент неожиданно нагрянул к ней в Крэнборн-Лодж.
И вот принцесса вновь предстала перед своим отцом. Под слоем пудры лицо регента было не таким багровым, и он казался здоровее, чем был на самом деле. Двойной подбородок утопал в ослепительно белой ткани шейного платка. Шарлотта давно не видела отца и успела позабыть, насколько хорошо сидит на нем одежда - все как влитое. Бриджи из оленьей кожи так туго облегали ноги, что, казалось, приросли к ним. Сами ноги поражали своей красотой, а бриллиантовая звезда, прикрепленная к темно-синему камзолу, сияла еще ослепительней, чем прежде.
Принцесса почти умоляюще подняла на отца глаза и тут же оказалась в его благоуханных объятиях.
- Моя дорогая Шарлотта, я рад видеть тебя в добром здравии.
- О, папа... а вы... вы еще красивее, чем прежде. Шарлотта воскликнула это, повинуясь внезапному порыву, и впервые ей удалось найти нужные слова.
Регент рассмеялся.
- Я слышал, поездка в Веймут была очень удачной. Ты похожа на меня. Мы с тобой оба обожаем морской воздух. Тебе следует приехать ко мне в "Павильон", посмотреть, что я там усовершенствовал. Ты увидишь много перемен.
Следовательно, он не будет больше вспоминать про ее "романтическое бегство" - так окрестил его регент - и они все начнут сначала?! Шарлотта себя не помнила от радости. Может быть, теперь вообще все будет иначе...
Принц взял дочь за руку, и они принялись прогуливаться по комнате. Отец любил прохаживаться по дому, хотя в Крэнборн-Лодж особенно нечем было любоваться, не то что в "Павильоне" или в Карлтон-хаусе.
Регент сказал, что Шарлотта скоро станет совершеннолетней, и они должны будут чаще появляться вместе на людях. Пока она может оставаться в Виндзоре, но у него есть кое-какие планы относительно ее дальнейшей жизни... много планов. Этот год был одним из самых славных в английской истории. Он хочет, чтобы все это осознали. Вот почему великому Веллингтону нужно воздать как можно больше почестей. Шарлотте, разумеется, известно, что Англия воюет на море с Америкой. Ему, регенту, это очень прискорбно, ибо англичане воюют с англичанами. Это совсем не то, что сражаться с Наполеоном. Однако он надеется, что через несколько недель дочь услышит о заключении мира между англичанами и американцами и будет рада не меньше отца.
Шарлотта кивала и со всем соглашалась, так как была счастлива, что они прохаживаются туда и сюда - до окон, выходящих на улицу, потом назад, в соседнюю комнату и обратно. И все это время он держит ее под руку и говорит так, будто ему интересно с ней беседовать.
Принц никогда с ней так себя не вел…
- Для меня огромное облегчение, - наконец признался он, - что твоя мать уехала из Англии. Тебе пора уже все понять. Ты больше не дитя, Шарлотта. Мы должны зорко следить за ее мальчишкой. Пока я жив, он неопасен, но порой мне бывает страшно подумать о том, что будет с тобой, моя дорогая, после моей смерти.
- О, папа! - поспешно воскликнула принцесса. - Не надо об этом говорить.
Принц сжал ее руку и достал платок, чтобы утереть несуществующие слезы. Однако Шарлотта опять сделала ему приятное... в этом он не притворялся.
- Увы, - вздохнул принц, - порой приходится говорить и о печальном. Я не успокоюсь - причем делаю я это и для тебя, дочь моя - пока не докажу миру, что эта женщина глубоко безнравственна. Может быть, теперь ты понимаешь, дитя, почему я так вел себя в прошлом.
- О, папа! Дорогой папа!
Это было чудесно. Между ними воцарилось согласие. Он все-таки ее любит! Впрочем, в глубине души Шарлотта понимала, что принц лишь играет роль любящего отца. Но ее это устраивало... в данный момент. Все-таки он хотя бы играет ради нее, как играл когда-то ради других.
Она зарыдала, и регент, которому всегда хотелось подать окружающим пример, как надо изображать слезы, зарыдал вместе с ней.
Это было прощение. Они перестали быть врагами.
Жизнь в Крэнборн-Лодж в корне переменилась. Теперь не нужно было постоянно надзирать за Шарлоттой; отпала необходимость в том, чтобы одна из женщин спала в соседней комнате, держа дверь открытой; Шарлотта смогла получать и отправлять письма, которые никто не подвергал больше жесткой цензуре.
Она была в фаворе у своего отца.
***
Мерсер приехала к принцессе, и они заговорили о Гессе, который так и не вернул письма.
- Мерсер, что мне делать?
- Мы сказали ему, что если он не вернет письма, вы во всем признаетесь отцу. Вероятно, так и следует поступить.
Шарлотта побледнела.
- Моя дорогая Шарлотта, - произнесла Мерсер, - ваш отец сам побывал в такой переделке, поэтому теперь, когда он пытается быть любящим отцом, вам хорошо бы ему признаться.
Шарлотта задумалась. Она прекрасно понимала, что историю с Гессе надо кончать. И уже начала сожалеть о том, что писала столь страстные письма Ф. Сколько глупостей она успела натворить! Принцесса понемногу забывала Ф., ведь он явно не испытывал к ней серьезных чувств.
"Принцессе так трудно встретить людей, - думала Шарлотта, - которые любили бы ее по-настоящему".
Однажды, приехав к Шарлотте, отец упомянул про Гессе, и Шарлотта, не успев опомниться, вдруг сделала свое признание.
- Папа, я хочу вам кое-что сказать. Мне нужна ваша помощь.
Принц тепло улыбнулся. Ему уже нравились новые отношения с дочерью. Это стало возможным благодаря тому, что ужасная женщина покинула Англию. Он хотел, чтобы Шарлотта это понимала, и постоянно твердил про вульгарность Каролины. Шарлотта же избавилась от раздражавшей принца привычки становиться на защиту матери.
- Так-так, продолжай, - сказал принц. - Я заранее обещаю тебе поддержку.
Когда Шарлотта это услышала, слова полились рекой, и она все рассказала отцу: и про свою первую встречу с Гессе, и про свое одиночество и его обаяние, и про то, как леди Клиффорд упрекала ее за слишком вольное обращение с молодым человеком, а мать услышала эти упреки и выбранила леди Клиффорд. А дочери сказала, что если она желает подружиться с красивым мужчиной, то вполне может это сделать.
- И она стала устраивать так, что он всегда оказывался у нее в доме, когда туда приезжала я, папа... а еще помогала нам переписываться.
Принц помрачнел.
- О, мое бедное дитя! - воскликнул он. - Мое дитя в лапах такого чудовища!
Увидев, что признаваться отцу гораздо легче, чем она представляла себе даже в самых смелых мечтах, Шарлотта рассказала о том, как мать заперла ее и Гессе в спальне.
Принц прикрыл глаза рукой.
Потом повернулся к дочери и обнял ее.
- Мое бедное, несчастное дитя! Что я могу сказать? Я и подумать не мог, что она на такое способна.
- Но я не хочу, чтобы вы сердились на капитана Гессе, отец. Он всегда относился ко мне с огромным уважением, однако Бог знает, что могло бы со мной случиться, если бы этого не было.
- Мое милое дитя, тебя спасло лишь Провидение.
И принц принялся рассуждать о ее матери: об эксцентричности Каролины, о ее сумасшествии, о том, как она не подходит на роль принцессы Уэльской.
- Неужели тебя удивляет, дитя мое, что мне она отвратительна?
И Шарлотта наконец смогла искренне ответить:
- Нет, папа, не удивляет.
- Это самая вульгарная женщина, с которой я имел несчастье встречаться... Ты только представь себе мою печальную участь, дитя! Такую женщину сделали моей женой!
- О, дорогой папа...
И принц обнял Шарлотту. Теперь это его дочь! Она с ним согласна. Теперь она научится вслед за ним ненавидеть Каролину, а ведь он всегда хотел именно этого.
"В каком-то смысле, - сказала себе Каролина, - это плата за его любовь".
Однако с Гессе теперь можно было все уладить. Одного намека секретаря принца-регента на то, что последнему хотелось бы получить назад письма дочери, оказалось достаточно. От капитана тут же последовал взволнованный ответ: дескать, он давно уничтожил те письма, которые не успел вернуть. До его сведения также было донесено, что при малейшей попытке поднять по поводу этих писем шум капитан немедленно лишится поддержки герцога Йорка.
- Итак, письма Гессе, - сказала Мерсер, которая умудрялась раздобывать подобную информацию через своих друзей, занимавших очень высокое положение, - не должны нас больше беспокоить. Он не мог вернуть того, чего не имел, но не желал в этом признаваться, поскольку уничтожать письма, едва получив их, поступок, не очень достойный настоящего влюбленного.
- Я начинаю думать, что мужчины вообще не особенно склонных романтике, - пробормотала Шарлотта, вспомнив о Леопольде.
***
Даже поведение королевы изменилось: отныне она уже не обращалась с Шарлоттой, как с ребенком, а старалась проявить любовь... хотя и с кислой миной. Старые Девы изливали на Шарлотту потоки нежных чувств, и было совершенно очевидно, что период покаяния для нее окончен.
Регент сказал Шарлотте, что ей пора выходить замуж - особенно учитывая историю с Гессе, - и спросил, не хочет ли она снова подумать о принце Оранском.
- Папа, - ответила Шарлотта, - я готова на все, о чем вы бы меня ни попросили, но только не на брак с Оранским. Этого я никогда не сделаю. Умоляю, не принуждайте меня.
И принц-регент оказался настолько милостив, что не стал упорствовать.
Затем вообще все позабылось, поскольку Наполеон убежал с Эльбы. Доходили вести о том, что он добрался до Тюильри, и тысячи людей присоединялись к нему с криками "Да здравствует император!" Людовик XVIII покинул Париж и переехал со своим двором в Гент, война готова была вспыхнуть вновь.
Регент не мог думать больше ни о чем, кроме этого. Он подолгу разговаривал с Веллингтоном. В воздухе было разлито волнение. Неужели прошлогодние празднования были преждевременными?
Но потом произошла знаменитая битва при Ватерлоо, и Наполеон потерпел поражение. Он попытался польстить регенту, обратившись к нему с просьбой.
"Я прошу у британцев гостеприимства, - писал Наполеон. - И отдаю себя под покровительство ваших законов, считая Ваше Королевское Высочество самым сильным, упорным и великодушным из моих врагов".
Однако регент оставил эту просьбу без внимания, и Наполеона сослали на остров Святой Елены.
В стране опять началось ликование, и регент поверил - как всегда бывало в подобные времена, - что народ уже не питает к нему былой ненависти.
ШАРЛОТТА ВЛЮБИЛАСЬ
Когда страсти немного улеглись, регент снова начал думать о дочери. Ее необходимо было поскорее выдать замуж, и он опять лелеял надежду на союз с Оранскими.
"Это было бы чудесно, - рассуждал регент, - Брак с протестантом, союз с Голландией... принцессе придется проводить какое-то время на родине мужа..."
Если ее здесь не будет, подданные немного позабудут о своей ненависти к нему, ведь хотя теперь его часто видели рядом с Шарлоттой и они относились друг к Другу с нежностью, люди не желали забывать о том, как он плохо с ней обращался когда-то.
- Дорогая, - сказал регент Шарлотте, - я часто думаю об этой печальной истории с капитаном Гессе и о том, как тебе необходимо подыскать мужа. Мне кажется, этим не следует пренебрегать.
- Но папа, - спросила Шарлотта, - разве мое замужество способно повлиять на ту историю?
- Если она выплывет на свет, начнется скандал. Предотвратить его может одна лишь свадьба. Я знаю человека, который готов на тебе жениться хоть завтра. Просто на тебя повлияли наветы его противников.
- О, только не говорите мне про принца Оранского, папа.
- Тебя настроили против него, я знаю.
Но Шарлотта проявила страшное упрямство - как когда-то давно.
- Нет, я ни за что, ни за что не выйду замуж за принца Оранского! - заявила она.
Регент вздохнул и потрепал ее по руке. Его новая роль требовала, чтобы он был снисходительным отцом.
***
Регент вызвал Мерсер в Карлтон-хаус, надеясь, что ей очень польстит разговор tete-a-tete, и можно будет оказать на нее давление.
- Проходите, присаживайтесь рядом со мной, дорогая. Как вы чудесно сегодня выглядите! Я хочу поблагодарить вас за то, что вы были такой хорошей подругой моей Шарлотте.
Мерсер зарделась от удовольствия и ответила, что больше всего на свете ценит дружбу Шарлотты.
- Мне как отцу очень приятно это слышать, - откликнулся регент. - Ваши слова имеют для нее огромный вес. Ах, какая неприятная эта история с Гессе! Я ее вспоминаю с содроганием. Это могло иметь ужасные последствия, если бы Провидение вовремя не вмешалось.
Мерсер серьезно кивнула.
- Шарлотте необходимо положить конец всем пересудам. Мерсер посмотрела на регента с удивлением.
- Да, - твердо сказал он. - Ей надо выйти замуж, и я бы хотел, чтобы она снова обручилась с принцем Оранским.
- Ваше Высочество, она никогда не согласится.
- А почему бы ее не переубедить?
И принц улыбнулся Мерсер, считая, что любому польстит, когда регент предлагает вступить в сговор. Однако у Мерсер были свои принципы; она не собиралась уговаривать Шарлотту соглашаться на то, с чем она сама была не согласна. Даже если это могло вызвать неудовольствие регента. Вдобавок Мерсер понимала, что эта затея безнадежна.
- Я уверена, Ваше Высочество, - сказала Мерсер, - что ни мне, ни кому-либо другому не удастся убедить принцессу изменить свою точку зрения. В данном вопросе она непреклонна.
Принц холодно заговорил на другие темы. Он больше не считал Мерсер привлекательной женщиной.