– Бастиан, не будь ребенком, я все равно тебя осмотрю, так что снимай рубашку. Сейчас закрою окно и штору, – отошла от него, слыша его бурчание, что все целители одинаковы. Я же подумала, что надо бы еще заклинание тишины повесить на комнату, не хотелось бы объяснять хозяевам, что у меня ночью в комнате делает мужчина.
После чего я вернулась к Бастиану, рубашку он снял, и сейчас сидел на кровати и комкал ее. Если бы в такой ситуации оказался парень моего возраста, подумала бы, что он меня стесняется. А наставник, скорее всего, просто нервничает. Знать бы еще отчего. Я наклонилась, чтобы осмотреть торс мужчины, по старым шрамам можно было изучать историю колюще-режущего оружия, но все они были неопасные. Даже тот, что поставили ему сегодня, не представлял угрозу для жизни, но в то же время ему предстояло с ним мучиться не один день и это с учетом неплохой регенерации темных эльфов. Я смотрела на эту топорную работу и размышляла, целителю, проделавшему ее, было все равно, или у него не вовремя закончились силы? Заново зашивать рану, которая шла по правому боку, мне было нечем, поэтому я решила ограничиться магией.
– Ложись, – сказала Бастиану, приседая у его ног и помогая стягивать сапоги.
– Марта, ничего не надо. Ты же видишь, кровь не течет, регенерация началась, – попробовал протестовать мужчина, но как-то неуверенно у него это выходило. Кажется, ему нравится моя забота о нем.
– Бастиан, я тебя немножко подлечу, чтобы завтра ты чувствовал себя хорошо. А потом прилягу рядом, и ты мне расскажешь, что у вас произошло за эти дни. Представляешь, мне никто ничего не говорит, даже о твоем ранении не сказали.
– Точно ляжешь? – я кивнула. – И балахон свой снимешь?
– Э-э-э, – протянула, придумывая, как ему объяснить, что под этим "балахоном" ничего нет. Воображение пустилось во все тяжкие, нарисовав мне картину, чем такое пребывание в одной постели может закончиться. Краска смущения залила лицо, шею, сердце как-то неровно застучало.
– Э-э-э, – повторила я. – В другой раз как-нибудь.
– Марта, ты меня заинтриговала, я теперь все время буду думать, что же ты под ним прячешь? – улыбался Бастиан.
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Да, я не привыкла надевать что-то еще под ночную рубашку, – буркнула, краснея еще больше. – И хватит разговаривать, ты меня отвлекаешь.
– Хорошо, я молчу, – вздохнул он, устраиваясь на левом боку, лицом ко мне.
Я расположила руку рядом с его раной и начала обследовать на более глубоком уровне. Ребра не задеты – это радует, а вот очаги яда, который успел распространиться по организму, уже не очень.
– Мариша, ты согласилась снять рубашку?! Не имея под ней ничего? Я тебя правильно понял? – отвлек меня о лечения слегка охрипший голос Бастиана. Неужели еще и простыть успел?
– Да, да, только не отвлекай. Я же их потом не нащупаю, – не вникая в вопросы, ответила я. Яд был странный, мне с таким еще не приходилось встречаться, вряд ли он смертельный, думаю, целитель такого бы не пропустил, но наставнику от этого не легче. Какому воину понравится раскоординация тела. Я углубилась во внутреннее зрение, локализируя и выжигая очаги яда. Бастиан тяжело дышал, оно и понятно, внутри местами "пожар", в самой комнате прохладно, все это малоприятно и комфортно. Закончу, надо будет укутать его одеялом, а то если не простыл, точно простынет, магией же простуда не лечится.
Еще немного провозившись с самой раной, я наконец-то удовлетворенно кивнула сама себе. Вот теперь другое дело, воспаление спало, цвет кожи почти в норме, так что завтра будет почти здоров. Собралась пойти затушить лампу, зажигать ее с помощью магии я умела, а тушить, пока не получалось.
– Мариша, а может "другой раз" будет сегодня? – перехватил меня за руку Бастиан, с надеждой заглядывая в глаза.
Я не сразу поняла о каком "другом разе" он говорит, а когда до меня дошло, смутилась. Все-таки я еще не готова переходить к таким отношениям, мне нравятся его поцелуи, нравятся его объятия, мне приятно самой к нему прикасаться, а его оголенный торс вызывает еще больше желаний. Но идти дальше страшновато. Хотя чего бояться? Того, что Бастиан бросит меня беременную, как в свое время отец поступил с моей матерью? Так беременность в ближайшие два года мне не грозит. Или боюсь, что на мне никто не женится, если я лишусь невинности? Да я вообще замуж не хочу, вроде бы.
– Ладно, я все понял, – сел на кровати мужчина и протянул руку за рубашкой, которая почему-то оказалось на полу.
– Ты куда собрался?
– Спать, ведь "другой раз" откладывается на неопределенное время, – Бастиан старался говорить спокойно и не показывать свое разочарование.
– Кто тебе мешает спать здесь? Думаю, вдвоем на кровати мы поместимся, – улыбнулась ему. – Это, конечно, не "другой раз", но до утра я тебя из комнаты все равно не выпущу. Как ты вообще смог залезть считай на третий этаж с такой раной?
Вид у Бастиана был ошарашенный, он без слов лег обратно, проводил меня взглядом, пока я открывала штору, чтобы не пропустить рассвет, и тушила лампу. Уже на ощупь нашла одеяло, укрыла им Бастиана и только потом скользнула сама к нему. Как же мне все-таки не хватало его эти четыре дня. Уткнулась носом в его ключицу, осторожно обняла рукой за талию, вдохнула такой родной запах. Сразу стало спокойно и уютно, я даже декана простила, не понимаю, чего я вообще на него сорвалась. Пальцы Бастиана массировали мне затылок, захотелось замурчать от приятной истомы, растекшейся по телу. Но я решила, что это уже лишнее и просто поцеловала туда, куда до этого упиралась носом. Потом еще раз и еще, а потом Бастиан подтянул меня немножко выше и приник к губам. Волна желания дурманом заволокла разум, я обвила его шею руками, теснее прижимаясь, отвечая на поцелуи, которые становились все более страстными.
– Марта, солнышко, я теперь точно не усну, – простонал мужчина, целую мою шею, судорожно прижимая к себе. Какой спать, кто вообще о сне говорит? Мысли были сумбурные, желания однозначные. Но тут некстати вспомнилось, что Бастиан ранен, ему вредны волнения и нагрузки на сердце. Теперь разочарованно застонала я, тоже мне, целитель, накинулась на ослабленного человека с поцелуями, а он спать хотел, ведь сам говорил.
– Бастиан, извини, я совсем забыла про твою рану. Я сейчас все сделаю, – немножко отстранилась, пытаясь вспомнить заклинание сна.
– Марта, что ты такое говоришь? Ты что задумала? – растерянно посмотрел на меня мужчина, не зная, что делать, то ли обнять покрепче, то ли прятаться под кровать.
– Сон на тебя наведу, ты же говорил, что уснуть не можешь. Подожди, только заклинание вспомню, – ответила, мучительно пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
– Все ясно, лучше бы я молчал, – тяжело вздохнул Бастиан, переворачиваясь на спину и устраивая мою голову на своем плече. – Не надо магии, я сам усну. Ты тоже спи, уже поздно. Как бы не проспать рассвет, если меня застанут у тебя или увидят, как я вылезаю утром из твоего окна, тебе придется выйти за меня замуж.
В его словах была доля шутки, я бы тоже пошутила, но почему-то резко почувствовала себя уставшей, может Бастиан тоже знает какое-нибудь заклинание сна?
– Значит, поженимся, – зевнула я в ответ, удобнее устраиваясь на его плече.
Мужчина замер, даже сердце его пропустило удар, а потом он как-то чересчур ровно сказал:
– Ты, кажется, сонным заклинанием хотела воспользоваться? Только сделай его посильнее, а то может не подействовать.
Отступление
Вэйлар метался по своей комнате, в памяти засели пронзительно серые глаза, которые яростно сверкали. Почему Морита так изменилась? Куда делась спокойная, уравновешенная девушка, полностью поглощенная учебой? Причем изменилась она после того случая с Бастианом, понятно теперь, кто на нее плохо влияет. Вот он, Вэйлар, всегда знал, что вся эта любовь ни к чему хорошему не ведет и старался держаться от нее подальше. Даже женщин выбирал себе таких, на которых точно бы не женился, и лично следил за их контрацепцией. Нет, он планировал в будущем связать себя узами брака, но это обязательно будет девушка из родовитой семьи, с хорошим образованием, воспитанием, симпатичная и с темным магическим даром. А как же иначе, он же должен передать детям наследие предков. Как по заказу перед глазами встал образ Мориты. Если подумать, из нее бы могла выйти идеальная жена, но вокруг уже крутится Бастиан, и девушка весьма благосклонно принимает его внимание. И почему-то это очень выводит Вэйлара из себя. Вот и сейчас, почему бы ему не лечь спать? Нет, он ходит по комнате с того момента, как почувствовал установленную сферу молчания в комнате Мориты, или как еще ее называли, заклятие тишины. Спрашивается, зачем девушка это сделала? Захотелось побыть в тишине или наоборот, чтобы окружающие ничего не услышали? Возникло желание сходить и проверить, где находится Бастиан.
Глава 7
Я стояла у таверны, пытаясь согреться под первыми лучами весеннего солнца. Здесь ночами еще случались заморозки, и с утра было прохладно. Я могла бы зайти в здание, которое служило пристанищем мужской части нашей группы, но там было накурено и пованивало отходами жизнедеятельности. Видимо, с вечера еще не убирали. Поэтому я осталась дожидаться нашу группу на улице, присев на коновязь, не очень удобно, но хоть лошадь прикрывала меня от любопытных глаз ранних прохожих. Лошадка оказалась спокойная, даже разрешила себя погладить, хотя и у нее в глазах было недоумение, что я забыла здесь, да еще так рано. Для кого-то утро только начиналось, а у меня оно выдалось очень разнообразным и эмоционально насыщенным. Чего стоило только проснуться оттого, что чья-то ладонь поглаживает твое бедро, причем под ночной рубашкой. Открыть глаза и узреть себя наполовину лежащей на мужчине, с закинутой на него рукой и ногой. А у этого самого мужчины осоловевшие от сна и счастья глаза, улыбка блуждает на губах, и рука, как бы живя своей жизнью, пробирается все выше и выше.
– Я думал, мне все это приснилось, – прошептал мне Бастиан, целуя в нос.
– Уверена, что приснилось, мы просто уснули, – подтвердила я, высвобождая свою ногу из его горячей ладони. Рука цеплялась всеми пальцами, видимо мое бедро ей очень нравилось, но победа была на моей стороне, все-таки Бастиан боялся сделать мне больно.
– Я о том, что ты согласилась выйти за меня замуж, – не дал мне подняться с кровати он.
– Это тебе точно приснилось. Я не могла согласиться, хотя бы потому, что ты мне предложения не делал. Кстати, ты вставать думаешь? Уже рассвет. Да и мне надо подниматься, сегодня меня ждут великие дела, – я все-таки выкрутилась из его объятий, пока он пребывал в легком ступоре, но не удержалась и тоже его чмокнула.
– Подожди, но ты же сама сказала, если нас застукают, то мы поженимся, – сел он на кровати, следя за тем, как я достаю одежду из сундука.
– Правильно, если вынудят, поженимся, если ты захочешь, конечно.
– Ты намекаешь, что я могу не захотеть, отказаться, выставить тебя в глазах всех "гулящей девкой", как любит говорить Вэйлар? То есть ты такого обо мне мнения? – на мужчину было страшно смотреть, я никогда не видела его в таком состоянии. Боль, обида, вот то немногое, что удалось прочесть в его глазах.
– Бастиан, я хорошего о тебе мнения, не надо переиначивать мои слова. Просто ты никогда не говорил прямо, что любишь, не делал предложения, все шутки, да намеки.
– Марта, ты ли это говоришь? Ты же еще месяц назад не воспринимала меня как мужчину?
– Неправда. Мужчину я в тебе видела всегда, да и трудно не заметить. Особенно когда ты выходил на свою тренировку с саблями, я все надеялась, что ты когда-нибудь выйдешь на плац без рубашки, – я смутилась, невольно выдав одну из своих эротических фантазий.
– Тренироваться голым глупо. Ведь сражаются в одежде, амуниции, а к ним надо привыкнуть, – как-то растерянно начал объяснять он. Потом подскочил, стремительно приблизился ко мне, обхватил мое лицо руками и приник долгим нежным поцелуем, от которого я окончательно растаяла. – Ты, правда, хотела увидеть меня без рубашки?
Я опять покраснела, ведь он как раз стоял передо мной с оголенным торсом, а еще вспомнился вчерашний вечер.
– Марта, давай ты сегодня не пойдешь никуда, скажешь, что простыла? – шептал мужчина, прижимая меня к своему горячему телу.
– Бастиан, тебе еще два дня в постели лежать надо…
– Я и буду лежать с тобой. Обещаю во всем слушаться, – уговаривал меня он, подтверждая свои слова приятными доводами в виде поцелуев. Очень хотелось с ним остаться, но я с таким трудом добилась того, что мне разрешили пойти в катакомбы. Если не пойду сегодня, придется просидеть всю практику наверху, под насмешками однокурсников.
– Не сегодня, Бастиан. Я наконец-то надавила на мэтра Лограна, и он разрешил мне отправиться в подземелья со всеми вместе. Я не могу такое пропустить, – ответила, вглядываясь в его глаза снизу вверх. Он напрягся, помрачнел, разом растеряв игривое настроение.
– Ты собираешься спуститься в катакомбы?
– Да, ведь именно за этим я сюда ехала.
– Ты туда не пойдешь. Там опасно. Особенно для женщин, – однозначно заявил Бастиан.
– Что значит, не пойдешь? Зачем я, по-твоему, училась на темного мага? Чтобы прятаться от нежити в светелке? – волнами накатывало возмущение, сначала декан, теперь куратор. Видимо, в империи воздух какой-то ядовитый, мужчины перестают воспринимать женщин адекватно.
– Не пойдешь и все. Марта, ты хороший целитель, зачем тебе эта некромантия?
– А не много ли вы на себя берете, господин Аднет? Разрешение мне дал сам ректор и не вам, не мэтру Лограну запрещать мне участвовать в экспедиции! – взвилась я. Ну это надо, еще не муж, а уже распоряжается!
– Вот значит как, – единственное, что произнес Бастиан перед уходом. Только у окна, уже одетый и обутый, он бросил на меня горький взгляд, лучше бы накричал.
Так что это еще одна причина, почему я не хочу заходить внутрь. Впрочем, муки совести меня одолевали ровно до того момента, как наша группа наконец-то выползла из дверей. Слово "вышли" для этих полусонных созданий не подходило абсолютно. Только декан выглядел бодро и мрачно, бросив на меня неприязненный взгляд, он скомандовал построение. Все-таки мужики зациклены на правилах, вот спрашивается, какая разница, дойдем ли мы до спуска в катакомбы строем или в хаотичном порядке, если тут идти всего четверть часа? Но этот вопрос перестал меня интересовать практически сразу, потому что последним из таверны вышел Бастиан. А он куда собрался? Может, к лекарю? Но нет, он намеревался присоединиться к нам.
– Ты с ума сошел? Тебе еще дня два лежать надо! Ты куда это намылился? – подскочила я к нему и зашипела на ухо.
– Что вы себе позволяете, леди Морита? Я, между прочим, еще ваш куратор, – холодно ответил он, не понижая голос. На нас стали оглядываться. Ах, леди, значит, но я тоже могу продолжить эту игру.
– А я, между прочим, целитель. И говорю, вы еще недостаточно здоровы для длительных походов.
– Целитель? И документ у вас имеется? – ехидно ухмыльнулся наставник. Ответить на такой подлый ход мне было нечем. – Так что, студентка Аркон, займите свое место в строю и не мешаете мне выполнять мои обязанности.
Обиделся, к гадалке не ходи. Но ведь и мне обидно, он не доверяет мне ни как магу, ни как целителю. Ведь не просто так он сегодня пошел с нами, поставив на карту свое здоровье. Наверное, другим девушкам было бы приятно, что о них так заботятся, не щадя себя, но мне было бы спокойнее, останься Бастиан в деревне. Вдруг я чего-то не учла, вдруг не до конца удалила яд. Надо было утром осмотреть его рану, сейчас бы так не нервничала.
* * *
Вход в катакомбы перекрывала тяжелая дубовая дверь, обитая кованым железом. Глядя на нее, я даже зауважала местных жителей, им полное истребление точно не грозит. Пока нежить будет взламывать дверь, люди успеют спрятаться. Вон у них даже колокольня стоит для оповещения населения. В общем, вниз я спускалась со спокойной душой, и первые пятьдесят саженей прошла так же спокойно, вертя головой, рассматривая когда-то расписанные стены и странные ниши, примерно на уровне моего пояса. Вокруг витала неживая энергетика, слабенькая, но это потому что мы были недалеко от входа. Еще минут пятнадцать мы шли по центральному тоннелю, изредка попадались ответвления, но меньшие по размеру. Я находилась в середине отряда из четырех студентов, вместе со мной, десяти наемников, одного целителя, плюс декан с куратором.
Всю дорогу меня терзали смутные подозрения, когда же мы вошли в первый из залов, они обрели твердую уверенность, катакомбы – это кладбище. Огромная многоярусная усыпальница, которая насчитывает не одно тысячелетие. Только почему мне этого никто не сказал? И спросить не у кого, с Бастианом я не разговариваю, а судя по мрачному виду декана, мне он тоже не станет отвечать. Огляделась по сторонам, разыскивая жертву моего неуемного любопытства, выбор пал на целителя, пожилого мужчину с ироничным взглядом. Если маг выглядит лет на шестьдесят, то ему явно около двухсот.
– Извините, можно вам задать пару вопросов? – обратилась я к нему, вызвав при этом сразу два пронизывающих взгляда от преподавателей. Не хотят со мной разговаривать, ну и пусть, я найду с кем побеседовать.
– Конечно, юная леди. Что вас интересует? – с улыбкой добродушного дядюшки спросил маг.
– Вокруг нас кладбище, я правильно понимаю?
– Да, мы находимся в подземных погребальных галереях, на протяжении нескольких тысяч лет здесь хоронили достойных сынов Империи.
– А достойных дочерей где хоронили? – не смогла оставить без внимания такое явное ущемление прав женщин.
– Сжигали, как всех простолюдинов, – не отреагировал на мой сарказм целитель.
– И дочерей императора?
– Конечно, но только тех, кто умер в империи, но таких было мало. Ведь дочери – это товар, самый дорогой, что есть у аристократии. Разве вы этого не знали? – усмехнулся мужчина. – Тогда ваш отец просто святой.
– Я бы так не сказала, просто он ждет, когда за меня можно будет запросить большую цену. Среди магов редко рождаются дети, вам ли не знать, а среди темных девушки вообще редкость, – пояснила, видя приподнятые в недоумении брови. – Но мы отвлеклись. Я хотела спросить, почему в книгах не пишут, что это кладбище?