– Иногда по ночам я тоже испытываю голод и готов приготовить лёгкую закуску, раз уж я этим занимаюсь, – невозмутимо продолжал мистер Бернард.
При виде него мне стало так легко, что меня разобрало нервное хихиканье.
– Я как раз кое-что прихватила на кухне. – Подбородком я указала на свёрток у меня в руках. – Но вот этому каратэ-пацану явно не хватает сахара, ей срочно нужно поесть.
Шарлотта подчёркнуто медленно прошествовала в свою комнату.
– Я буду за тобой следить, – сказала она, обвиняюще указывая пальцем на свёрток. Ей бы прямо сейчас немедленно начать что-то декламировать, настолько театрально она выглядела, но она лишь добавила:
– И за вами тоже, мистер Бернард!
– Мы должны быть осторожны, – прошептала я, когда дверь за ней закрылась и коридор снова погрузился во тьму. – Потому что она умеет Тадж Махал.
– Тоже неплохо, – одобрительно сказал Хемериус.
Я крепко прижала к себе свёрток с халатом.
– И у неё возникли подозрения! Может, она даже знает, что именно мы нашли. Она точно донесёт на нас Стражам, и если они услышат, что мы нашли х...
– Об этом можно поговорить в более подходящее время и в более подходящем месте, – необычайно строго прервал меня мистер Бернард. Он подобрал с пола Ников фонарик, зажёг его и стал обследовать лучом света Шарлоттину дверь снизу доверху. Свет в её комнате был выключен.
Я кивнула в знак того, что я его поняла: Шарлотта может слышать каждое слово.
– Да, вы правы. Спокойной ночи, мистер Бернард.
– Спите спокойно, мисс Гвендолин.
Чтобы поднять меня утром, мама обошлась без крана. Её тактика была коварнее: она использовала противного пластикового Деда Мороза, которого Каролина в прошлом году выиграла на скаутских соревнованиях и который, если его завести, непрерывно верещал гадким скрипящим голосом: "Хо-хо-хо, с Новым годом поздравляю!"
Я вначале пыталась заглушить шум, укрывшись одеялом с головой. Но после шестнадцати "хо-хо-хо" я сдалась и откинула одеяло в сторону. О чём я, правда, тут же пожалела, потому что вспомнила, какой сегодня день. Бал.
Если не случится чуда и мне не удастся найти возможность прыгнуть до обеда к моему деду в 1993 год, то мне придётся встретиться с графом без его информации.
Я прикусила язык. Всё же мне надо было этой ночью ещё раз переместиться. С другой стороны, меня бы, вероятно, застукала Шарлотта, так что я поступила правильно.
Я выползла из постели и поплелась в ванную. Я спала всего три часа – после Шарлоттиного ночного выступления я решила действовать наверняка и под руководством Хемериуса действительно залезла в стенной шкаф. Там я надавила на заднюю стенку и в прилегающем помещении надрезала крокодилу брюхо, чтобы спрятать там хронограф.
После этого я, совершенно обессиленная, погрузилась в сон, что, по крайней мере, обеспечило мне отсутствие кошмаров. Точнее говоря, мне вообще ничего не снилось. В отличие от тётушки Мэдди. Когда я, опаздывая (мне целую вечность пришлось искать мамин косметический карандаш, чтобы замаскировать мешки под глазами), то есть когда я, пошатываясь, побрела в столовую на втором этаже, она поймала меня в коридоре и затащила к себе в комнату.
– Что-то не так? – спросила я, сразу понимая, что вопрос излишен. Если тётушка Мэдди на ногах в полвосьмого утра, то это значит, что что-то совсем не так. Она была совершенно растрёпана, и один из бигуди, которые должны были завивать наверх её светлые локоны надо лбом, распустился и висел у неё над ухом.
– О Гвендолин, моя девочка, да, можно так сказать. – Тётушка Мэдди опустилась на неубранную постель и с драматично наморщенным лбом уставилась на лавандовый узор своих обоев. – У меня было видение!
Нет, только не это!
– Позволь угадать – кто-то растоптал каблуком сердце из рубина, – предложила я. – Или это был ворон, врезавшийся на лету в витрину, полную... часов?
Тётушка Мэдди покачала головой, кудряшки взлетели, и уже второй бигуди оказался в опасном положении.
– Нет, Гвендолин, не надо этим шутить! Эти видения – я, возможно, в основном не понимаю, что они означают, но потом они оказываются верными! – Она схватила мою руку и притянула меня к себе. – И в этот раз оно было такое определённое. Я увидела тебя в синем платье с пышной юбкой, а вокруг было море свечей и звучала скрипичная музыка.
Я ничего не могла поделать, у меня по коже поползли мурашки. Мало того, что у меня насчёт бала вообще было какое-то нехорошее чувство, а теперь ещё и видение тётушки Мэдди. Я не рассказывала ей ни о бале, ни о цвете своего платья.
Тётушка Мэдди была довольна, что он наконец-то завладела моим полным и безраздельным вниманием.
– Сначала всё казалось таким мирным, все танцевали, и ты тоже, но потом я увидела. что в танцевальном зале нет потолка. На небе надо тобой сгустились страшные чёрные тучи, и из туч вылетела огромная птица, готовая на тебя броситься, – продолжала она. – И когда ты попыталась ускользнуть, ты набежала прямо на... ах, это было ужасно! Повсюду кровь, всё красное от крови, даже небо стало красным, а капли дождя были ничем иным, как кровью...
– Э-э-э, тётушка Мэдди?
Она воздела руки.
– Да, я знаю, моя дорогая, это ужасно жутко, и я очень надеюсь, что это означает не то, на что можно подумать...
– Мне кажется, что ты что-то пропустила, – перебила я её. – На что я... ну, Гвендолин из твоего сна набежала?
– Это был не сон! Это было видение! – Тётушка Мэдди ещё шире распахнула глаза (если это вообще было возможно). – На меч. Ты набежала прямо на меч.
– Меч? А откуда он взялся?
– Он... просто висел в воздухе, я думаю. – Тётушка Мэдди сделала рукой круговое движение. – Но дело ведь не в этом! – продолжала она слегка раздражённо. – А в море крови!
– Хм. – Я присела рядом с ней на краешек кровати. – И что мне теперь делать с этой информацией?
Тётушка Мэдди огляделась, выудила с прикроватного столика жестянку с леденцами и сунула карамельку в рот.
– Ах, дорогая, я тоже этого не знаю. Я подумала, что это может помочь... как предупреждение...
– Да, я постараюсь не набежать на меч, висящий в воздухе, я обещаю. – Я чмокнула тётушку Мэдди в щёку и поднялась. – А тебе надо, может быть, ещё немного поспать, это совсем не твоё время.
– Да, надо поспать. – Она вытянулась на кровати и укрылась одеялом. – Но не относись к этому легко. Будь осторожна.
– Я постараюсь. – В дверях я ещё раз обернулась. – А... – я откашлялась – в твоём видении случайно не было льва? Или бриллианта? Или солнца?
– Нет, – ответила тётушка Мэдди, не открывая глаз.
– Я так и думала, – пробормотала я и тихо закрыла за собой дверь.
Когда я вошла в столовую, то сразу же заметила отсутствие Шарлотты.
– Бедная девочка заболела, – объяснила тётя Гленда. – Небольшая температура и сильные головные боли – я полагаю. что это грипп, который сейчас ходит. Сообщи, пожалуйста, об этом в школе, Гвендолин.
Я мрачно кивнула. Грипп – как бы не так! Шарлотта решила остаться дома, чтобы спокойно обыскать мою комнату.
Хемериус, сидевший на столе в корзине с фруктами, пришёл, очевидно, к такому же выводу.
– Как я уже говорил, она не глупа.
И мистер Бернард, балансируя тарелкой с яичницей, бросил на меня многозначительный взгляд.
– Последние недели были слишком волнующими для бедной девочки, – сообщила тётя Гленда, игнорируя невежливое хмыканье Ника. – Неудивительно, что её тело требует отдыха.
– Не говори ерунды, Гленда, – осадила её леди Ариста и пригубила свой чай. – Мы, Монтрозы, способны выдержать и большее. Я, например, – она выпрямила худую спину – ни одного дня в жизни не болела.
– Честно говоря, я тоже неважно себя чувствую, – сказала я. Прежде всего, если вспомнить, что дверь моей комнаты нельзя запереть снаружи. Как почти все двери в этом доме, она была снабжена старомодной задвижкой, которую можно было использовать изнутри.
Моя мама тут же вскочила и положила мне ладонь на лоб.
Тётя Гленда закатила глаза.
– Вот типичное поведение! Гвендолин просто не может вынести, когда в центре внимания оказывается кто-нибудь другой.
– Лоб не горячий. – Мама потрогала мне кончик носа, как будто мне было пять лет. – А нос сухой и тёплый, как и должно быть. – Она погладила меня по волосам. На выходные я смогу тебя действительно побаловать, если хочешь. Мы можем позавтракать в постели...
– Ой, да, и ты почитаешь нам сказку про Питера, Флопси, Мопси и Ватный Хвост, – сказала Каролина, усадившая себе на колени вязаную свинку. – И мы будем кормить Гвенни яблочными дольками и накладывать ей холодные компрессы.
Леди Ариста положила ломтик огурца на свой тост, где аккуратными слоями уже лежали сыр, ветчина, яйцо и томат.
– Гвендолин, ты совершенно не выглядишь больной, ты скорее как цветущая жизнь.
Непостижимо! Тут от усталости не можешь открыть глаз и выглядишь так, как будто тебя укусил вампир – и вдруг такие слова!
– Я сегодня весь день дома, – сообщил мистер Бернард. – Я могу сварить мисс Шарлотте горячий куриный бульон. – Хотя он сказал это тёте Гленде, его слова предназначались мне, и я хорошо его поняла.
Но у тёти Гленды, к сожалению, были для него другие планы.
– Я сама позабочусь о моей дочери. Вы должны поехать в ателье Уэйден-Джонс и забрать костюм Шарлотты для праздничной вечеринки и мои заказы.
– Но это в Излингтоне, – сказал мистер Бернард, озабоченно глядя на меня. – Мне придётся отсутствовать дома некоторое время.
– Да, действительно. – Тётя Гленда удивлённо наморщила лоб.
– На обратном пути вы можете купить цветы, – сказала леди Ариста. – Несколько весенних букетов для холла, столовой и музыкального салона. Ничего яркого, никаких пёстрых тюльпанов, как в прошлый раз, больше белых, нежно-жёлтых и сиреневых тонов.
Мама поцеловала нас всех на прощанье. Ей надо было на работу.
– Если вы найдёте незабудки, принесите мне пару горшочков, мистер Бернард. Или ландышей, если будут.
– С удовольствием, – ответил мистер Бернард.
– Да, и раз уж вы этом занимаетесь, то принесите мне пару лилий, их можно будет посадить мне на могилку, раз уж вы отправляете меня в школу больной, – мрачно сказала я, но мама уже ушла.
– Ах, не беспокойся, – попытался подбодрить меня Хемериус. – Если рыжая швабра останется дома, Шарлотта не сможет так просто прогуляться в твою комнату. А даже если сможет: надо сперва догадаться залезть за заднюю стенку шкафа и проползти в примыкающее пространство. И даже тогда она никогда в жизни не соберётся с духом забраться крокодилу во внутренности. Ну что, ты сейчас рада, что я сегодня ночью уговорил тебя его надрезать?
Я кивнула, хотя при воспоминании о тёмных закутках и паутине у меня внутри всё затряслось. Я, разумеется, всё равно беспокоилась. Если Шарлотта догадалась или даже знала, что ей нужно искать, то она так просто не сдастся. А если у меня не получится отложить посещение бала, то я появлюсь дома позднее, чем обычно. Может быть, даже слишком поздно. Что произойдёт, если Стражи узнают, что украденный хронограф находится в нашем доме? Хронограф, в котором недостаёт только крови Гидеона, чтобы замкнуть круг. У меня вдруг поползли мурашки по телу. Наверное, они выйдут из себя, если они вдруг заметят, что стоят прямо на пороге решения великой задачи своей жизни. И кто я, собственно, такая, чтобы прятать от них то, с помощью чего можно вылечить от болезней всё человечество?
– Ну, и есть вероятность, что бедная девочка действительно заболела, – заметил Хемериус.
– Ага, а земля плоская, – ответила я, глупым образом вслух. Все за столом удивлённо посмотрели на меня.
– Нет, Гвенни, земля – это шар, – дружелюбно поправила меня Каролина. – Я тоже сначала не хотела в это верить. И она вроде бы с огромной скоростью несётся сквозь вселенную. – Она отломила кусочек тоста и сунула его своей свинке прямо под розовый пятачок. – Но это на самом деле так. Верно, Маргрет? Ещё кусочек тоста с ветчиной?
Ник тихо хрюкнул, а леди Ариста неодобрительно поджала губы.
– Разве мы не установили правило, что во время еды нельзя присутствовать ни плюшевым игрушкам, ни куклам, ни друзьям – воображаемым или настоящим?
– Маргрет очень послушная, – сказала Каролина, но всё же опустила свинку под стул.
Тётя Гленда с упрёком чихнула. Очевидно, у неё появилась ещё и аллергия на плюшевые игрушки.
Хотя Хемериус пообещал мне стеречь хронограф ценой своей жизни (в этом месте я засмеялась, хотя и невесело) и сразу же дать мне знать, если Шарлотта проберётся в мою комнату, я не могла перестать думать о том, что случится, если Стражи доберутся до хронографа. Но от всех этих размышлений не было никакого толку, мне всё равно надо было выдержать этот день и надеяться на лучшее. Мероприятие номер один: я вышла из автобуса на остановку раньше, чтобы что-нибудь предпринять в "Старбаксе" против своей усталости.
– Ты можешь добавить в карамель мачиато три эспрессо? – спросила я парня за стойкой, на что он, усмехаясь, ответил:
– Если ты дашь мне номер своего мобильника!
Я посмотрела на него немного внимательней и польщённо усмехнулась в ответ. Своими тёмными волосами и чересчур длинной чёлкой он напомнил мне одного симпатичного типа из французского фильма. Конечно, он казался мне симпатичным до тех пор, пока я не сравнила его в мыслях с Гидеоном, что я глупым образом немедленно сделала.
– У нее есть друг, – произнёс кто-то позади меня. Это был Рафаэль, который подмигнул мне своими зелёными глазами, когда я недоумённо обернулась. – Кроме того, она слишком молода для тебя, о чём ты можешь судить по её школьной форме. – Кофе латте и черничный кекс, пожалуйста.
Я закатила глаза и приняла свой спецзаказ с извиняющейся улыбкой.
– У меня нет друга, но в данный момент... есть проблема со временем. Спроси меня ещё раз через два года.
– Спрошу, – ответил тип за стойкой.
– Определённо не спросит, – заметил Рафаэль. – Спорим, он пытается взять телефончик у каждой симпатичной девушки. – Я пошла вперёд, но Рафаэль нагнал меня на тротуаре. – Эй, подожди! Извини, что я помешал твоему флирту. – Он недоверчиво поглядел в свой кофе. – Этот тип точно плюнул мне в стакан.
Я сделала большой глоток из своего бумажного стаканчика, но обожгла себе губы, язык и часть рта, а когда я снова смогла думать, то спросила себя, не лучше было бы ввести себе кофе внутривенно.
– Вчера я был с этой Селией из нашего класса в кино, – продолжал Рафаэль. – Замечательная девушка. Невероятно симпатичная и остроумная. Ты не находишь?
– Ась? – спросила я, уткнувшись носом в молочную пену (общение со Хемериусом стало постепенно на мне сказываться).
– Нам было хорошо вместе, – продолжал он. – Только не говори этого Лесли, а то она будет ревновать.
Я невольно засмеялась. Как мило – он пытается мной манипулировать.
– Окей. Буду нема, как рыба.
– Ты думаешь, она действительно будет ревновать? – с надеждой спросил Рафаэль.
– А как же! Ужасно ревновать. Особенно учитывая, что в нашем классе нет никакой Селии.
Рафаэль смущённо почесал себе нос.
– Блондинка? С вечеринкой?
– Синтия.
– Но я действительно был с ней в кино, – жалобно произнёс Рафаэль. Школьная форма с её неудачным сочетанием траурного жёлтого и ультрамаринового смотрелась на нём ещё хуже, чем на нас. А его жест, которым он провёл рукой по волосам, напомнил мне Ника и разбудил во мне материнские чувства. Я решила, что он заслуживает поощрения за то, что он не ведёт себя так властно и самонадеянно, как его старший брат.
– Я расскажу об этом Лесли в мягкой форме, идёт?
Он робко улыбнулся.
– Но не говори ей, что я перепутал имя... ах, лучше не говори ей ничего... или всё же...
– Позволь мне самой это сделать. – На прощанье я подёргала его за галстук. – И поздравляю! Сегодня он завязан идеально.
– Это сделала Синди, – объяснил Рафаэль с кривой улыбкой. – Или как там её зовут.
Первым уроком у нас был английский с мистером Уитменом. На известие о болезни Шарлотты он отреагировал кивком, хотя я не удержалась и при слове "заболела" изобразила пальцами в воздухе кавычки.
– Ты могла бы взять его с собой, – прошептала Лесли, пока мистер Уитмен раздавал в классе проверенные домашние задания.
– Хронограф? В школу? Ты с ума сошла? Что будет, если мистер Уитмен его увидит? Бельчонок совершенно точно тут же получит инфаркт. Не говоря уже о том, что он немедленно известит своих приятелей-Стражей, и те меня четвертуют, колесуют и что там ещё они могут со мной сделать согласно своим дурацким Золотым правилам. – Я протянула Лесли ключ от ларца. – Вот, ключ к твоему сердцу. Я хотела, собственно, передать его Рафаэлю, но тебе бы это не понравилось.
Лесли закатила глаза и глянула вперёд, где сидел Рафаэль и старательно не удостаивал её ни единым взглядом.
– Повесь его опять на шею. И не позволяй Шарлотте забрать его у тебя.
– Крав-мага, – пробормотала Лесли. – По-моему, был такой фильм с Дженнифер Лопес. Где она в конце избивает своего бывшего мужа-насильника. Я бы тоже хотела так уметь.
– Ты думаешь, Шарлотта может просто разбить встроенный шкаф? Меня бы не удивило, если бы их с Гидеоном учили вскрытию замков без ключей. Наверное, у них был практикум у какого-нибудь агента МИ-6: "Никакого лома: элегантный метод шпильки для волос". – Я тяжело вздохнула.
– Если бы Шарлотта действительно знала, что именно мы нашли, она бы давно известила Стражей, – сказала Лесли, качая головой. – У неё могут быть только какие-то подозрения. Она думает, что может найти нечто такое, что её возвысит, а тебя выставит в дурном свете.
– Да, и если она это найдёт...
– Я очень надеюсь, что вы обсуждаете сонет номер 130. – Прямо перед нами вдруг возник мистер Уитмен.
– Мы уже несколько дней не говорим ни о чём другом, – сказала Лесли.
Мистер Уитмен вздёрнул бровь.
– В последние дни я не могу отделаться от впечатления, что вы заняты вещами, которые не способствуют вашим успехам в школе. Возможно, здесь было бы уместно письмо родителям. Я думаю, что за деньги, которые они платят за привилегию обучать вас в этом институте, они могут ожидать определённых усилий с вашей стороны. – С лёгким хлопком перед нами на парту легли наши тетради с домашним заданием. – Немного больше внимания Шекспиру пошло бы на пользу вашим эссе. К сожалению, весьма посредственно.
– А почему, спрашивается! – злобно пробормотала я. Вот наглость! Сначала я должна тратить всё своё свободное время на путешествия во времени, примерку одежды и уроки танцев, а потом ещё и выслушивать, что я недостаточно усердно готовлюсь к школе!
– Ведь Шарлотта тебе показала, как можно прекрасно сочетать одно с другим, – ответил мистер Уитмен, словно угадав мои мысли. – Её оценки великолепны. И она никогда не жаловалась. Учись у неё самодисциплине.
Я злобно посмотрела ему вслед.
Лесли по-приятельски ткнула меня локтем в бок.
– Когда-нибудь мы выскажем гадкому Бельчонку своё мнение. Самое позднее на выпускном. Но сегодня это было бы напрасным перерасходом энергии.