- Я говорила, Дэш, - вздохнула она. - Но, боюсь, в этом случае придется соблюдать протокол. Разве я не права, адмирал?
- Совершенно правы. - Почесав бакенбарды, он взглянул на своего адъютанта: - Палмер, взгляните, что так задерживает капитана Госсетта.
Адъютант, обрадовавшись возможности избавиться от гнетущей атмосферы, торопливо вышел из комнаты.
- Что за человек этот капитан Госсетт, миледи? Ваш сын, как я понимаю? - спросил адмирал. Он подвинул к ней блюдо с бисквитами, и она взяла один. Они не могли быть хуже чая, это просто невозможно.
- Похож на своего отца, - ответила Пиппин. "Боюсь, слишком…"
- Джентльмен? - Она кивнула, ее взгляд переместился к Дэшу, потом стремительно метнулся к Нейту, который нелюбезно фыркнул при ее молчаливом утверждении. Пиппин едва не упрекнула его, как упрекнула бы Джона. Порой трудно было помнить, что Нейт не Джон, ведь они…
Ведь они так…
Пиппин едва не задохнулась, в комнате вдруг стало тесно и душно. О Господи! Джон придет сюда! В ту же комнату, где находятся Дэш и Нейт. Какая же она глупая курица, что не подумала об этом. Она так волновалась, что Дэш совершит какое-нибудь безрассудство или Джон не сдержится - как будто мало того, что он преследовал ее на судне флота ее величества, - и совершенно упустила из виду возможность, что все соберутся здесь. В одной комнате. Все трое.
И надо быть круглым дураком, чтобы, увидев их троих вместе, не заметить сходства. Даже Флиджер, как он ни стар, в состоянии увидеть сходство трех мужчин.
И, скорее всего адмирал, учитывая его неуклюжие манеры, ляпнет что-нибудь нескромное. Пиппин закрыла глаза, пытаясь подавить налетевшую ураганом панику.
- Дэш, думаю, будет лучше, если я…
К сожалению, Палмер оказался расторопным и быстро выполнил приказ, слишком быстро.
Двери резко распахнулись. Палмер шел чуть впереди Джона, чтобы представить его.
- Адмирал Флиджер, сэр, это капитан… а-ах, - закончил он, когда Джон метнулся мимо него и схватил Дэша за горло.
- Мерзавец! Я тебя убью! - И, подтверждая свои намерения, Джон ткнул дулом пистолета в голову Дэша.
- А вы не думаете, что могли бы перефразировать свое высказывание? - подлил масла в огонь Нейт. - По крайней мере, оскорбительную часть вроде "мерзавца". В ваших устах это звучит довольно забавно.
Джон повернулся к нему:
- Не лезьте в это дело, кто бы вы ни были, черт побери! - Но, сказав это, Джон прищурился.
Столкновение прошлого и настоящего разрывало сердце Пиппин. Она молча наблюдала, как чуть качнулась голова Джона. Недоверчивое движение говорило, что он не верит своим глазам. Он уставился на мужчину, который был его зеркальным отражением за минусом внушительного мундира.
Палмер тоже потрясенно наблюдал разыгравшуюся сцену.
Все держали выжидательную паузу. За исключением адмирала, который хладнокровно отнесся к выходке британского капитана. Воспользовавшись моментом, он стряхнул крошки с бакенбард, потом встал, натянул сюртук на внушительный живот и, моргая, как сова, смотрел на происходящее.
- Ну-ну, полно, капитан Госсетт, пожалуйста, отпустите капитана Дэшуэлла, уберите пистолет, и продолжим в приличной манере.
Но его никто не слушал.
Привыкший к бестолковости адмирала, Палмер кашлянул.
- Сэр, я полагаю, это своего рода воссоединение. - Он кивнул на Дэша и Джона.
- Воссоединение? - оглянулся вокруг адмирал. - Вы говорили, нужно разобрать спор. Похищение. Пиратство. Я так понял, что Дэшуэлл вернулся к своим старым трюкам, - добавил он с довольным смешком. - Черт побери, он никогда не угомонится…
- Сэр! - подтолкнул его Палмер. - Посмотрите. Тут даже престарелый адмирал увидел то, что видели все.
По предложению своего сообразительного адъютанта адмирал объявил отсрочку рассмотрения жалобы до выяснения дела.
- Семейные споры не в моей юрисдикции, - с шокированным видом заявил он. Потом пригласил Дэша отужинать с ним в четверг и вышел.
Дэш, Пиппин, Нейт и Джон остались в комнате одни.
Первый помощник Джона встал на страже у дверей следить, чтобы больше не было никаких свидетелей. Как только дверь закрылась, Джон повернулся к матери.
- Что это значит?
Пиппин сглотнула, напоминая себе, что теперь она пират. У нее сердце и отвага пирата. По крайней мере, так сказал ей Дэш. Глядя на него, она видела, что он потрясен не меньше ее.
- Это, - начала Пиппин, кивнув на Дэша, - капитан Томас Дэшуэлл.
Джон грубо фыркнул:
- Я прекрасно знаю, кто он, черт побери.
- Вы можете сказать то же самое о самом себе? - Нейт оторвался от стены и обошел сводного брата, приглядываясь к нему.
Оба настороженно смотрели друг на друга.
- Кто это, мама?
- Твой брат.
- Сводный брат, - быстро поправил Нейт. Качая головой, Джон отступил на шаг.
- Значит, леди Ларкен говорила правду, ты и этот человек… этот человек… - Джон быстро взглянул на Дэша, - выбыли…
- Да, - сказала Пиппин.
- И он… - Сын смотрел на нее, его черты так исказились, что она не могла говорить и только кивнула утвердительно. - Мадам, - сказал Джон срывающимся голосом, все еще сжимая пистолет, - вы хотите, чтобы я поверил, что этот заносчивый мерзавец мой отец?
Но первым ответил Нейт:
- По крайней мере, вы можете быть уверены, что унаследовали эти черты честно.
Пиппин мрачно взглянула на него, потом ответила сыну:
- Джон, я никогда не думала, что ты… - Она не договорила, поскольку дальнейшие слова только подтвердили бы то, что он спрашивал.
Джон побледнел и отвел взгляд. После напряженной паузы он спросил:
- Отец… - Он снова сделал паузу и шумно втянул воздух. - Лорд Госсетт знал?
Она кивнула:
- Да. Он знал прежде, чем мы поженились.
- У вас плоховато с математикой, если вы не поняли этого раньше, - прокомментировал Нейт. - Я по крайней мере никогда не сомневался в законности своего происхождения.
Джон повернулся к нему, вскинув пистолет.
- Брат вы мне или нет, но еще слово, и я вас убью.
- Нейт, Джон, довольно! - резко сказала Пиппин, призывая обоих к порядку, как может только мать. - Сейчас не время.
- А когда оно будет? - спросил Дэш. До сих пор он стоял перед камином с напряженным непроницаемым лицом. - Какое время подходящее? - Он оглянулся на Джона. - Вы делаете честь своему отцу, лорд Госсетт. Он был хорошим человеком, благородным. Не важно, как вы пришли в этот мир. Он растил вас, воспитывал, направлял, и он ваш отец. - Дэш сделал паузу и, прищурившись, смотрел на стоявшего перед ним молодого мужчину. - Что касается нашего невероятного и нежелательного сходства, прошу извинить. - Он слегка поклонился.
Пиппин смотрела на Дэша, восхищение переполняло ее сердце. Она знала, чего ему стоили эти слова, искреннее смирение в его голосе явно тронуло и сбило с толку его недавно обретенного сына.
Джон хрипло выдохнул, прижав руки к бокам, его плечи все еще были напряжены.
- Не могу сказать, что счастлив такому родству, - начал он, - но я высоко ценю то, что вы сказали… о…
- О вашем отце, - настаивал Дэш. - Никогда не думайте о нем иначе. Вы потомок Госсетта.
Джон сжал губы. Пиппин знала, что сын изо всех сил пытается примириться с ошеломляющей правдой. Он унаследовал титул, который ему не принадлежал, он вырос, получил образование, продвигался по службе, осознавая себя чистокровным британцем, джентльменом, дворянином, и теперь его мир перевернулся вверх ногами.
Это слишком для человека, который ставил происхождение, честь, долг превыше всего.
Потом Джон повернулся к ней.
- Джинджер знает? - Пиппин покачала головой.
- Джинджер? - спросил Нейт.
- Моя сестра, - ответил ему Джон. Когда и Дэш, и Нейт непонимающе посмотрели на него, он пояснил: - Мы близнецы.
Когда взгляды Нейта и Дэша повернулись к Пиппин, в комнате повеяло холодом.
- Так у меня еще и дочь есть? - проговорил Дэш. - Вы хотите сказать, что у меня есть не только сын, которого я никогда не знал, но еще и дочь?
Обвиняющий взгляд Джона прибавился к остальным.
- Ты не сказала ему о Джинджер?
Пиппин опустилась в кресло.
- Нет. У меня не было возможности.
- Не было возможности?! - взорвался Дэш. - Ты пробыла на моем судне почти месяц и не нашла возможности сказать: "Кстати, любимый, кроме сына, о котором я тебе никогда не говорила, у тебя есть еще и дочь"?
- Это не так просто, - горячо возразила Пиппин. - Джинджер замужем… и… о, Дэш, ее муж так… так…
Даже Джон вздрогнул.
- Клермонт был бы вне себя, если бы узнал, что его жена не…
- Не чистокровная англичанка? - подсказал Нейт. - Как, должно быть, ужасно узнать, что ваши священные благородные родословные запачканы одним из нас, жалких американцев. - Он скрестил на груди руки. - Неужели вы всерьез думаете, что этот закоснелый тип выставит жену, узнав, что она внебрачное дитя простолюдина?
- Сэр, вы говорите о моей сестре! - шагнул к нему Джон.
- Я говорю и о моей сестре, - напомнил ему Нейт, вскинув подбородок. - И если я не придаю значения обстоятельствам ее рождения, то не понимаю, почему должен возражать ее муж.
- У меня есть дочь, - пробормотал Дэш. Он смотрел на Пиппин, его глаза вспыхнули, лицо смягчилось. - Когда мы поженимся, я настаиваю, чтобы мы навестили ее. О, не нужно ей все рассказывать, но я хотел бы встретиться…
Пиппин похолодела. Она не ослышалась? "Когда мы поженимся". Выйти замуж? За Дэша?
Она открыла было рот, чтобы ответить, сказать ему… Но Джон опередил ее, взорвавшись подобно пушке.
- Поженитесь? Вы с ума сошли? Вы не можете жениться на моей матери.
Дэш мгновенно помрачнел, и Нейт, зная отца, мудро отступил, оставив Джона познакомиться с человеком, который породил их обоих.
- Я женюсь на вашей матери, и вы не имеете права голоса в этом вопросе.
В словах было бесстрастие взводимого пистолетного курка.
- Позволю себе не согласиться, - стоял на своем Джон. - Вы ожидаете, что моя мать, виконтесса Госсетт, респектабельная леди, выйдет за человека вроде вас? К чему ей так унижаться? Оставим оплошности юности, она взрослая женщина и знает, что этот союз - нелепость. - Он повернулся к Пиппин. - Не так ли?
Оба мужчины впились в нее взглядами, Пиппин едва сдерживала свой нрав. Будучи по природе уравновешенной, она нечасто выходила из себя, но когда это делала, упрямство, которое залегало в Хостоунах, в семье ее матери, глубже, чем океан, который они только что пересекли, поднимало голову.
- Я не имею никакого намерения выходить замуж, - ответила она обоим.
- Ха! - торжествующе воскликнул Джон, будто только что потопил "Эллис Энн" одним выстрелом.
- Как бы не так, - возразил Дэш. - Ты не можешь сказать, что не любишь меня, что случившееся между нами вчера ночью…
Сдавленный звук, вырвавшийся у Джона, и деликатное покашливание Нейта сказали Дэшу, что он поведал слишком много. Щеки Джона пылали от возмущения, взгляд Нейта тактично был направлен в потолок, и Дэш понял, что его дети не хотят знать, что два человека, которые, должно быть, кажутся им глубокими стариками, все еще могут… все еще способны… гм… заниматься любовью.
Еще как могут, черт побери! И не раз. Кроме того, его сыновья должны привыкнуть к этой мысли, потому что он намерен держать Пиппин в своей постели, пока не умрет от счастья и длительного изнурения.
- Я люблю вашу мать, капитан, душой и телом и не отпущу ее. - Он повернулся к Пиппин и погрозил ей пальцем: - И ты выйдешь за меня, потому что я больше тебя не потеряю. Никогда. Ты мой север и мой юг, моя путеводная звезда, Цирцея. Я не могу потерять тебя, поскольку мое сердце в твоих руках.
Пиппин вздрогнула, весь ее гнев растаял. Но все-таки…
- Дэш, я никогда не говорила, что собираюсь оставить тебя. Я просто не хочу снова выходить замуж.
С таким же успехом она могла объявить им, что собирается стать цирковой плясуньей. Потому что все трое, как бочонки пороха, взорвались одинаковой фразой:
- С ума сошла?
Еще час Дэш, Джон и Нейт до посинения спорили с ней. Наконец Джон попросил оставить его на несколько минут наедине с матерью, дав понять, что, может быть, ему удастся образумить ее.
Прежде чем Дэш успел отказать, Пиппин взяла его за руку и спокойно сказала:
- Позволь мне поговорить с ним.
- Дело не закончено, - сказал ей Дэш низким чувственным голосом.
- Я этого и не жду. - Она лукаво подмигнула ему.
Дэш притянул ее ближе и крепко поцеловал. К счастью, Джон в это время вышел поговорить с первым помощником, который терпеливо ждал его в холле.
Когда Пиппин и Джон остались одни, он потянулся к чайнику, который давно остыл.
- Варварская страна. Чай никуда не годится. Кто, черт побери, кроме этих американских выскочек, думает, что кто-нибудь станет пить холодный чай?
Пиппин улыбнулась ему. Это был Джон, которого она знала. Гордившийся тем, что он англичанин, всегда и во всем безукоризненный, за исключением тех случаев, когда кровь Дэшуэлла брала в нем верх. Например, когда он, не обращая внимания на риск, спас "Кадмус" или когда мчался через Атлантику на "Регине", одержимый жаждой мести.
Есть наклонности, от которых невозможно избавиться, как бы человек ни старался быть благопристойным, поняла Пиппин. Это касается и ее.
- Сожалею, что все так произошло, - сказала она. - Я ничего не знала о выкупе. Я только знала, что Дэш…
- Капитан Дэшуэлл, - поправил Джон.
- Дэш, - упорствовала она. - Для меня он всегда был Дэш. Мой Дэш.
- Похоже на то. - Судя по тону, ее настойчивость Джону не нравилась.
- Он хороший человек, - сказала Пиппин ему, но с таким же успехом она могла ждать у моря погоды.
- Мнение о человеке зависит от того, какой мундир он носит. Послушала бы ты, что о нем говорят старые офицеры.
- Полагаю, и он имеет точно такие же претензии к нашему флоту. Как-нибудь посмотри на его спину, и увидишь, какое правосудие он получил у англичан.
Джон вздрогнул - то ли от осознания, что его мать видела этого человека голым, то ли от упоминания о наказании? Скорее от первого.
- Была война, - отмахнулся он от ее доводов.
- Ах да. Война. Оправдание мужской жадности и позорных преступлений. - Она скрестила руки на груди. - Теперь скажи мне, Джон, кто расплачивается за войны? Я тебе отвечу. Женщины, которые остаются дома, которые становятся вдовами. А бывает, муж возвращается настолько изувеченным, с такой искалеченной душой, что его едва можно узнать. Что война для женщин и детей? Что? Отнюдь не предмет гордости, ей нет оправдания и объяснения.
У Джона по скулам ходили желваки, поскольку тема была не из тех, которые он считал приличными обсуждать с дамой, а уж тем более с матерью.
Он рассеянно потянулся к чайнику и, взявшись за него, снова возмутился остывшим напитком.
- Сейчас я это исправлю. - Подойдя к двери, он пригласил своего первого помощника.
- Мистер Перкинс, вы сделали, что я просил?
Мужчина бросил взгляд на Пиппин, потом кивнул:
- Да, капитан. Все готово.
- Хорошо.
Без единого слова Джон бросился к матери и зажал ей рот рукой. Во рту у Пиппин мгновенно оказался кляп, для надежности поверх него завязали салфетку. Перкинс тихо свистнул, и с черного хода появились два крупных моряка с "Регины". Крепко взяв Пиппин под руки, Джон и его помощник потащили Пиппин из таможни, моряки несли ее чемодан.
Пиппин брыкалась, вырывалась, боролась, как тигрица, но не могла вырваться на свободу.
Джон застонал, когда она ударила его по голени, но это только усилило его решимость.
- Тебе мало того скандала, что ты уже учинила? Я возвращаю тебя на твое законное место. Ты будешь благодарить меня, когда избавишься от плена этого человека и придешь в разум.
"Если я раньше не убью тебя", - думала Пиппин, когда ее сунули в поджидавшую карету.
Пиппин еще больше разъярилась, сообразив, что ее везут к "Регине".
"Напыщенный болван! - хотелось ей крикнуть сыну. - Как ты смеешь!"
Но Джон явно смел, лишний раз доказывая, что он до мозга костей Дэшуэлл, хотя и носит имя Госсетта.
- Этот тип тебя обманул, - сказал ей Джон, словно разговаривая со сбившейся с пути девчонкой, пойманной на дороге в Гретна-Грин. - Ты отказалась выйти за него, так что нет никаких причин медлить с возвращением в Лондон. - Он кивнул Перкинсу, тот с помощью одного из моряков усадил Пиппин в петлю, и ее, как груз, подняли на борт.
Офицеры, казалось, были удивлены скорым возвращением капитана. Ступив на палубу, он отдал приказ готовиться к отплытию.
После приказа поднять якорь к Джону подошел один из офицеров и, запинаясь, сказал:
- Сэр… в общем… милорд, это будет не так легко.
- Почему, черт побери? - рыкнул Джон. Офицер побледнел, глянул на Пиппин, потом на капитана и понизил голос:
- Видите ли, вы пообещали команде вознаграждение, если мы быстро пересечем океан, и теперь мужчины… ммм… наслаждаются этим, скажем так.
- Чем наслаждаются? - спросил Джон, когда из-под палубы послышался женский смех. Его пристальный взгляд упал на решетчатый люк, на котором он стоял.
- Моряки привели на борт… женщин. Боюсь, сейчас внизу немного шумно, - как мог, дипломатично закончил офицер.
- Меня не интересует, что там происходит. Выставите этих… этих… - он оглянулся на мать, - этих особ с моего судна. Сейчас же.
- Да, милорд. - Офицер двинулся к лестнице, крикнув, чтобы спускали на воду баркасы.
Джон взял Пиппин за локоть и приказал нести следом ее чемодан.
Когда они добрались до его каюты, первых "леди" начали выпроваживать с судна. Растрепанные особы возмущенно требовали платы, но их жалобы и причитания не разжалобили подгонявшего их офицера с каменным лицом.
Джон втащил Пиппин в свою каюту. Подождав, когда принесший чемодан моряк уйдет, он развязал салфетку.
Пиппин выплюнула кляп и шагнула к сыну. Но прежде чем она успела слово сказать, Джон уже стоял в дверном проеме.
- Не трудитесь возражать, мадам. Никакие жалобы не заставят меня изменить решение. Я дам вам несколько дней, чтобы прийти в разум, а пока устраивайтесь поудобнее в моей каюте.
С этими словами он захлопнул дверь, в замке щелкнул ключ.
Пиппин подлетела к двери и замолотила в нее кулаками, зная, что именно таких действий ожидает от нее сын. Но она сделала это с насмешливой улыбкой. Ее сыну еще предстоит узнать, что не обо всех прегрешениях юности она ему рассказала.
Дэш уже полчаса шагал взад и вперед.
- Не надо было оставлять ее с ним. - Нейт фыркнул.
- Пожалуй, следует посмотреть, не прикончила ли она его. От твоей леди этого можно ожидать.
- Она необыкновенная, правда? - улыбнулся Дэш.
- Да уж, - согласился Нейт.
Оба подошли к дверям, и Дэш огляделся.
- А где другой? Помощник капитана? - Нейт тоже посмотрел вокруг.
- Не знаю.
Дэш, не потрудившись постучать, шагнул в комнату.
- Пиппин, ты…
Комната была пуста.
- Мерзкий лицемер! Он забрал ее. - Нейт указал на открытую дверь черного хода и пустой угол, где раньше стоял чемодан Пиппин. Потом посмотрел на отца. - Он ведь твой сын?