- Спасибо, но за что мне этот поцелуй? - спросил он.
- Ты ведь будешь защищать меня, не так ли?
- Да, - еле слышно подтвердил он.
- От Косгроува. Но ты не сможешь защитить меня от общества. А кто защитит меня от тебя?
- Ты первая начала раздевать меня.
- Я говорю не об этом.
- Тогда объясни.
- Если я хочу тебя, это еще не значит, что я тебе доверяю.
Брэм на этот раз нахмурился:
- Выходи за меня, и мы поладим друг с другом и с обществом.
Он не мог поверить, что произнес это вслух, пока она не отстранилась от него и села. Господи! О чем он только думал? Он сделал предложение. Но раз уж он сделал его, он ждал ответа.
- Ну как? - поторопил он девушку, усаживаясь рядом с ней.
Розамунда смотрела на него во все глаза.
- О Боже! - прошептала она. - Признаюсь, я ожидала, что ты, поджав хвост, сбежишь в Шотландию или куда-нибудь еще, но не встанешь поперек дороги своего друга.
- Он мне больше не друг. Вчера я ясно показал это. И благодарю тебя за твою веру в мой характер.
- Дело не в вере или в отсутствии таковой. Я испытывала тебя, Брэм.
- Как это мило! - Он только этого и хотел, сделав ей предложение, чтобы она копалась в его характере. Можно было бы и дальше разбираться в нем, но Брэм, черт побери, стал, оказывается, ее героем. - Возможно, я ошибаюсь, но, по-моему, я только что предложил тебе выйти за меня замуж. И жду ответа.
- Я оскорбила тебя, когда сказала, что вы с Косгроувом сделаны из одного теста. Прости меня.
- Спасибо, хотя это сейчас не важно.
- Но ты сам сейчас в беде. Большой беде. Я не сбегу от этого задуманного недобрыми людьми брака. Есть очень важная причина, чтобы вступить в него: благополучие моей семьи. Куда же мне деваться?
Брэм поднялся и начал одеваться. Ему только что хотелось целовать ее и даже читать стихи, или что-то еще делать вместе с ней, а она опять затянула старую песню. Но ведь чемодан-то уже собран.
- Ладно, - проворчал он. Его первым порывом было распахнуть дверь, спуститься по лестнице и на глазах у всех слуг выйти через эту чертову парадную дверь. Но с другой стороны, таким же сильным было желание узнать, что она будет делать без него. - Если ты сбежишь из дома и не выйдешь замуж, тебе нельзя будет оставаться в Лондоне.
- Я подумала, что смогла бы быть гувернанткой или компаньонкой. Может быть, в Йорке или Корнуолле. Я люблю море.
И то и другое было слишком далеко. И еще одна мысль пугала его. Если она уедет, то Брэм, может быть, больше никогда не увидит ее. С этим он не мог примириться.
- Прямо не знаю, что тебе еще посоветовать.
- Долг перед семьей, долг маркизу…
Он раз прошелся по комнате, потом еще пару раз. И еще один раз. Многие годы он развлекался интригами, играми и пари. Все было очень просто. Он определял, чего хочет, и затем отыскивал наилучший способ получить это.
- Все зависит от этого дурацкого долга в десять тысяч, - сказал он, скорее всего самому себе.
- Да, с этим я согласна, - кивнула она.
- Твоя помолвка с Косгроувом не будет объявлена в лучшем случае еще две недели.
- Которые пробегут очень быстро…
Брэм сердито взглянул на нее:
- Погоди, дай подумать.
- Думай сколько хочешь. Я здесь не останусь. Надо бежать. И так, чтобы этот страшный человек не смог преследовать меня.
Наконец он снова посмотрел ей в лицо, и его сердце забилось с такой силой, что он удивился, что у него не разорвало грудь.
- Давай договоримся, Розамунда. Мне потребуются четырнадцать дней. Если я не вырву тебя из когтей Косгроува до того, как он успеет объявить о помолвке, я позабочусь, чтобы ты благополучно уехала, куда только захочешь, имея достаточно денег на булавки, чтобы не спеша поискать приличную работу.
Она долго смотрела на него, потом нашла пеньюар и набросила его на голое тело.
- А что получишь от этого ты? - наконец спросила она.
"Тебя".
- Ты же знаешь, я люблю риск. И если ты с моей помощью устоишь перед ним еще четырнадцать дней, тогда тебе нечего будет терять.
- Ты только что сделал мне предложение. Ты собираешься поступить как джентльмен?
Он улыбнулся, ему стало весело впервые после разговора с Лестером.
- Во мне, наверное, уже мало что осталось от джентльмена. Но ты согласна?
Наконец она протянула ему руку:
- Четырнадцать дней… Брэм, я доверяю тебе.
Они пожали друг другу руки, а затем он перецеловал все ее пальцы.
- Ровно две недели.
И если все пойдет согласно его поспешно придуманному плану, то тогда она освободится. А какой же награды удостоится он? Сомнений нет: его приз - женитьба наледи Розамунде Дэвис.
Глава 12
Роуз не дошла и до половины лестницы, спускаясь вниз к завтраку, как ее отец выглянул из своего кабинета.
- А-а, вот и ты, - суровым тоном сказал он. - Зайди ко мне. Сейчас же!
Расправив плечи, Роуз спустилась с лестницы и вслед за ним вошла в его кабинет, где находились бухгалтерские книги, газеты и справочники. Их противостояние теперь волновало ее меньше, чем если бы это произошло два дня назад. У нее появилась возможность тщательнее обдумать свои поступки и их возможные последствия. Хотя раньше она старалась как могла выполнять все желания отца, даже зная, что это не приведет ни к чему хорошему для нее.
- Я хотела извиниться за то, что не была вчера на суаре, - сказала она, решив затронуть эту тему прежде, чем он начнет отчитывать ее за это, - должно быть, я что-то съела. Всю ночь меня тошнило.
Он сел за стол.
- В прошлом году мой доход от обоих имений составил семь тысяч фунтов, - без всяких предисловий начал он. - Расходы, включая налоги, жалованье слугам, обучение в Оксфорде Джеймса и еду, кроме всего прочего, составили шесть с половиной тысяч.
- Папа, я…
- Все очень просто, - продолжал он, повышая голос, пока она не замолчала. - Я не могу отдать лорду Косгроуву десять тысяч фунтов. Поскольку у него есть расписки Джеймса, доказывающие, что мой сын должен ему эту сумму, я оказываюсь в его власти. Он предложил мне способ избежать оплаты этого долга. Я принял его условия. Ты меня понимаешь?
Она смотрела на него. Ее первым порывом было сказать ему, что, конечно, она понимает его: долг - штука нешуточная. Но ее растущее… возмущение тем, что вся ответственность теперь ложится на ее плечи, в то время как она уже сделала для семьи больше, чем кто-либо другой, остановило ее.
- Я понимаю, что Джеймс поставил вас в затруднительное положение, - согласилась она, помолчав. - Но еще я понимаю, что отдать меня Косгроуву для вас простейший способ исправить положение.
- Простейший? - повторил он, хмуря брови.
- У вас, папа, много богатых друзей. Мне следовало бы подумать об этом раньше, но сейчас я поняла, что вам легче потерять меня, чем поколебать вашу гордость. - Роуз перевела дыхание. - Если бы у вас действительно не было другого выхода, думаю, я стала бы более уступчивой. Раз уж вы представили мне ваши факты и цифры, я представлю вам мои. Вчера Косгроув ударил меня по лицу из-за того, что я не хотела сменить платье. Я думала, что брак с ним мог бы дать мне возможность как-то сдерживать его в будущем. Но, познакомившись с маркизом, я чувствую: более вероятно, что мои отношения с ним дадут ему власть как над Джеймсом, так и над всей нашей семьей. И каковыми бы ни были ваши аланы, я еще не приняла решения. Он вздохнул:
- Сколько джентльменов сделали тебе предложение выйти за них замуж, Роуз? Кроме Косгроува, конечно.
Она заколебалась. Не могла же она упомянуть то, которое получила в своей спальне прошлой ночью.
- Два. Я не чувствовала, что хотя бы один из претендентов мне подходит. - Им обоим, правда, недоставало здравого смысла. Как, впрочем, и членам ее собственной семьи.
- В таком случае давай-ка сама устраивай свою жизнь, моя дорогая. Если бы ты вышла замуж, я мог бы найти общий язык с Косгроувом, поладить с ним. Ты напрасно намекаешь на так называемых богатых друзей, готовых одолжить мне такую непомерную сумму. Да если бы даже они и нашлись, мы с твоей матерью, выплатив долг, можем остаться без средств к существованию. Но ты предпочитаешь не выходить замуж. Честно говоря, с каждым годом ты становишься старше и обходишься мне все дороже.
О, ей давным-давно следовало бежать отсюда. Ее недооценивали, хотя она так много трудилась, - и об этом она всегда знала, но услышать от отца такие обидные слова было все равно что получить рану в сердце. Даже брак с таким тупицей, как Томас Хенкенридж, был бы намного лучше. В этом смысле она сама была виновата. Но не все еще потеряно: у нее оставалось тринадцать дней, в течение которых Брэм что-то предпримет, и еще парадней на случай возможного побега, если ему ничего не удастся сделать.
- Я думаю, что мы поняли друг друга, - сказала она, вздернув подбородок. - Это все? Давай пока считать, что этот брак состоится. И окажется лучше, если он будет выглядеть как результат взаимной симпатии.
- Я буду иметь это в виду.
Сжав руки в кулаки, Роуз тихо вошла в комнату, где они завтракали, увидела брата, который накладывал на свою тарелку толстые ломти ветчины, и так же тихо вышла. Все выглядело так, будто ее вклад в благополучие семьи был меньше, чем вклад Джеймса. Она очень сомневалась, что ее отец потратил на ее содержание десять тысяч фунтов.
Роуз услышала, как кто-то постучал во входную дверь и Элбон торопливо прошел мимо нее в холл. Она повернулась, чтобы посмотреть, кто пришел, готовая взбежать наверх, если окажется, что это Косгроув. Не лучше ли принять его с притворным радушием? Но нет, нет, она была явно не готова к встрече с ним в это утро после того, как он ударил ее.
Силуэт в дверях принадлежал человеку худощавее и выше Косгроува, и у нее сильнее забилось сердце. Этим утром она временами думала, что ночное посещение Брэма ей, вероятно, приснилось, ибо разумнее было бы думать, что она доверилась придуманному Брэму Джонсу, а ненастоящему.
Сказав несколько слов дворецкому, он вошел в холл. Посмотрев вверх, гость увидел ее.
- Доброе утро, леди Розамунда, - поклонился он. Улыбка, игравшая на его губах, казалось, светилась даже в его черных глазах. Придя в себя, Розамунда сделала реверанс.
- Лорд Брэм, я не думала, что вы отважитесь приехать так рано.
- Я люблю делать сюрпризы, - ответил он, остановившись перед ней. - Лестер сказал мне вчера, что вы заболели. Надеюсь, ничего серьезного? Успокойте меня скорее.
- Мне намного лучше. Благодарю вас. Брэм наклонился к ней.
- Тебе действительно лучше? - шепнул он, беря ее руку.
Роуз кивнула.
- На следующие тринадцать дней, - так же тихо ответила она.
- Гм… - Он выпрямился, отпуская ее руку. - Ваш брат здесь?
- Он завтракает.
- А-а… Проводите меня, миледи. Я редко завтракаю по утрам.
Улыбаясь, Роуз подала ему руку и внимательно посмотрела в глаза.
- Сегодня вы в синем? Ваш слуга, должно быть, удивился.
- Вы и представить себе не можете, до какой степени. Сегодня утром у него чуть глаза не вылезли на лоб. Но вы были правы, я носил слишком много черного. И выглядел как счетовод. Или даже хуже - как поверенный.
Он считал себя ее союзником, и когда появился, она почувствовала, что ей не придется пережить оставшиеся дни в полном одиночестве. Он уделял ей время и внимание, что, конечно, еще не делало его ангелом. Да он совсем и не походил на него. Но он предложил ей свою помощь. Надо быть настороже, ибо пока не совсем ясно, в чем она выразится. Но слабый огонек надежды затеплился в ее сердце.
- Привет, Лестер, - сказал Брэм, протягивая ее брату руку.
- О, Брэм! Что привело вас сюда?
- Да вот решил тебя повидать. Я еду в "Таттерсоллз". Хочешь поехать со мной?
Джеймс задумался.
- Вообще-то я иду на ленч с Кингом и его приятелями.
- Так иди, если хочешь. - Брэм пожал плечами. - Насколько я их знаю, они будут слишком увлечены, доказывая всем, какие они умные. А тебя, скорее всего, даже не заметят.
- Я…
- Поедем на конный рынок. Ты разбираешься в лошадях, а мне как раз нужна ездовая пара. Уедешь, когда захочешь, или останешься. Я могу пробыть там целый день.
Наконец Джеймс улыбнулся:
- Подождите, я сменю сапоги.
- Я пока съем твой завтрак.
Как только ее брат вышел из комнаты, Роуз сказала Брэму:
- Думаешь, родители поверили, что ты пришел ради Джеймса?
- Не знаю. Приходится хитрить. А там видно будет.
- Гм… Что ты задумал?
- Взять твоего брата в "Таттерсоллз", - ответил он, приподняв бровь. - Хочешь поехать с нами?
- Почему ты не будешь на ленче у Косгроува?
- Потому что меня не пригласили. Она помолчала.
- Значит, ты действительно порвал с ним?
- Я уже сказал. - Он чуть придвинулся к ней. - Возможно, тебе лучше поехать с нами. Косгроув, возможно, захочет, что бы ты к ним присоединилась, а это может тебе не понравиться.
Она не могла сдержать дрожи, пробежавшей по ее спине.
- А что происходит на этих ленчах?
Брэм поднял руку. Он осторожно провел пальцем по ее щеке, как будто не мог сдержаться и не коснуться ее, и перевел взгляд на ее губы. Она не думала, что в присутствии двух лакеев и дворецкого он поцелует ее, но, во всяком случае, ей хотелось, чтобы он это сделал.
- Все раздеваются донага, - тихо заговорил он, не спуская глаз с ее лица. - Пьют, валяются в одной куче друг с другом. Довольно противное зрелище.
И если бы она вышла замуж за Косгроува, без сомнения, тот захотел бы, чтобы и она принимала в этом участие. Он говорил ужасные слова, но то, как он это произносил - с таким пренебрежением, как будто все это его никогда не касалось, - рассеяло ее страхи. Делал ли он это намеренно? Хотел заслужить ее похвалу?
- А ты бывал на таких ленчах? - спросила она. Он опустил руку.
- Иногда, - тихо сказал он. - Обычно я предпочитаю развлекаться в уединении.
Его развлечения… Она полагала, что была одним из них. Даже зная это, она еще сильнее захотела поехать с ним и посмотреть лошадей, а оставаясь дома, рисковала получить от Косгроува приглашение.
- Спасибо, что сказал мне, - заметила она. - Пойду надену что-нибудь подходящее для посещения конного аукциона.
- Рад слышать! - Его лицо осветилось улыбкой. Пока она говорила, Элбон придвинулся к двери.
О Боже! Если слуга сообщит ее отцу, куда она собирается поехать, тот может запретить ей выходить из дома. Но прежде чем она сделала шаг, Брэм встал между дворецким и холлом:
- Элбон, если не ошибаюсь? Мне нужно послать записку к себе домой. Пожалуйста, покажи мне, где я найду перо и бумагу.
Снова улыбнувшись, Роуз покинула комнату. Имея такого сообразительного и хитроумного союзника в лице Брэма Джонса, она получала определенное преимущество. Даже если не считать его умения целовать и совершать другие, более интимные поступки.
Спустя пару часов она стояла на нижней перекладине ограждения выставочной площадки, и Брэм поддерживал ее за локоть, чтобы она не упала. Красивый гнедой жеребец на длинной корде резво пробежал по кругу, в то время как в нескольких ярдах от них взволнованный толстяк все время что-то кричал, вызывая ответ противников, составлявших вторую половину толпы.
- Кто это? - шепотом спросила она, указывая на стоявшего неподалеку от них участника торгов.
- Френсис Хеннинг, - ответил он со скрытой усмешкой. - Бедняга! Это его лошадь.
Роуз спустилась пониже, словно не замечая, что он не убрал свою руку.
- И что же?
- Он проиграл ее на прошлой неделе. А теперь пытается вернуть, пока его бабушка не приехала в город и не выяснила, что он играет.
- Тогда ему не следовало делать этого, - заметил Джеймс, стоявший в стороне от Брэма.
- Ему не следовало играть, если нельзя было проигрывать! - резко заявил Брэм. - Игра - это всего лишь развлечение. Кто играет с другой целью, просто дурак.
Роуз перевела взгляд на брата. Судя по выражению его лица, он слышал и понял замечание Брэма. Но, несмотря на попытку Брэма отправить Джеймса на ленч с Косгроувом, чтобы остаться наедине с ней, она подумала, что услышать некоторые рассуждения старшего друга для ее брата полезно.
- Я кое-чего не понимаю, - пожаловался Джеймс. - Вы почти все время выигрываете, но я видел, как однажды все-таки проиграли.
- Верно. - Брэм достал из внутреннего кармана своего синего сюртука пачку, в которой на вид было около пятидесяти фунтов. - Вот на эту сумму я рискну сейчас играть. Если проиграю, мой вечер закончится.
- А если в следующей партии можно отыграться? Вздохнув, Брэм спрятал деньги.
- Пока я могу позволить себе расстаться с ними, мне их не слишком жалко. Если я займу еще денег и проиграю, то мне придется обращаться к герцогу за деньгами. Я, разумеется, никогда не сделаю этого. Он скорее увидит меня в кандалах, чем потратит на меня лишнее пенни.
- Значит, у вас нет выбора, когда у вас кончатся деньги? Я бы…
- Ты не понял. Если проиграешь лишнее, то останешься кому-то должен. И тогда ты утратишь свою свободу или свободу того, кого ты любишь. - Он взглянул на Роуз. - А если Косгроув скажет, что единственный способ погасить твой долг - это застрелить графа Минстера? Они далеко не друзья.
Побледнев и тряся головой, Джеймс отшатнулся.
- Он не попросит сделать такое… Кинг - мой…
- Он твой друг. И останется им, пока ты, Джеймс, не откажешься сделать то, чего он требует. Уж поверь мне. Я был на твоем месте.
- Но вы с Косгроувом были друзьями… совсем недавно, - заметила Роуз, не зная, следует ли ей вмешиваться в этот урок, но любопытство не позволяло ей молчать.
Черные глаза Брэма оценивающе смотрели на нее.
- Я делал то, что он просил.
У Джеймса перехватило дыхание.
- Но вы ведь никого никогда не убивали.
- В действительности я убил несколько человек, но тогда я носил военную форму. Нет, его просьбы были намного проще. Кольцо с рубином, которое он носит на указательном пальце левой руки, - ты его помнишь?
Роуз кивнула, поскольку ей показалось, что он обращается к ней. Она вспомнила это изумительное украшение.
- Отец подарил его мне на мой шестнадцатый день рождения. Оно хранилось в семье Джонсов пять поколений. Но я был должен Косгроуву три тысячи фунтов, и мне было нечем отдать долг.
Кольцо скорее всего не стоило таких денег, но явно не это интересовало маркиза.
- Что сделал его светлость, когда узнал об этом? - спросила она.
Его лицо стало суровым.
- Я не хочу об этом говорить.
О Господи! Неужели это кольцо было причиной напряженных отношений между отцом и сыном? Это объясняло многое, но почему Брэм решил порвать отношения с Косгроувом именно сейчас? Роуз всматривалась в его четкий профиль, когда он повернулся и наблюдал за торгами. Кольцо не разрушило их дружбу, но не сделала ли это она?