Он вышел и вернулся уже в таком же простом кафтане, что был на Сильвере. В руках он держал черные грубые плащи. Он подал один брату, другой надел сам. Сильвер заявил, что плащ ему будет только мешать, но Беллатор приказал:
– Надевай! В катакомбах холодно и местами сыро. Это не дворцовый парк, сам убедился. – Сильвер недовольно накинул на плечи плащ. Беллатор подошел к книжному шкафу, через который они пришли. – Смотри и запоминай!
Он нажал одновременно на два завитка по краям средней полки, и шкаф плавно отъехал в сторону. Зайдя в тоннель, Беллатор потянул за рукоятку, шкаф бесшумно встал на место. Зажег фонарь и буднично заметил:
– Когда я впервые воспользовался этим проходом, шкаф отошел только наполовину, и то с ужасным скрипом. Пришлось заниматься ремонтом.
– Ты сам занимался ремонтом? – чуть ли не с ужасом переспросил Сильвер. – Сам? Своими руками?
– Конечно, сам! – Беллатор чуть слышно рассмеялся, глядя на изумленного брата. – Если пригласить для этой цели кого-то из рабочих, скоро не только обитатели дворца, а и всего королевства будут знать о тайных ходах дворца. Поэтому я все делаю сам. Я, кстати, неплохой столяр. И землекоп.
– Землекоп? – от этого известия Сильвер скривился, будто Беллатор признался ему в преступлении.
– Не делай такой зверский вид, братец. Это высокородным аристократам невместно заниматься низким ремеслом, а у нас с тобой таких ограничений нет. Нам можно все. У нас, к счастью, кровь не голубая.
Беллатор уверенно прошел по нескольким переходам, ведя за собой брата. На одной из площадок остановился, приложил палец к губам и показал на решетку, отделяющую их от чьих-то покоев. Сильвер заглянул в нее.
Это оказалась комната Зинеллы. Сама Зинелла лежала на низкой тахте, прижав к губам кружевной плеточек, и горестно рыдала. Вокруг нее суетились служанки, то подавая очередной платочек, когда она бросала на пол несвежий, то принося стакан воды.
– Мой сын, мой дорогой первенец Родолфо! Ты погиб! Я никогда тебя больше не увижу! А все эти мерзкие законные сыновья! Обречь на смерть собственного брата! Но я им отомщу! Им мало сидеть в темнице! Их надо казнить! Повесить на площади, как простолюдинов, коими они и являются! – Зинелла уже хрипела от ярости. – На самой высокой виселице, чтоб всем было видно, как вороны выклевывают их мерзкие глаза!
Сильвер отошел от решетки.
– Ты был прав. Она сходит с ума от бессильной ярости. Мечтает о нашей казни.
– Еще бы! Так все распланировать, высчитать, устроить, и вдруг нелепая сказочка становится былью! От этого и впрямь рехнуться можно! Но слышишь? Похоже, стенания закончились!
Из комнаты донесся неистовый вопль:
– Мерзавки! Что вы мне принесли? Это платье из грубого шелка мне не подходит! У него завышена спина, оно меня горбит! И с черным платьем можно носить только бриллианты! Но они изысканно смотрятся только на черном бархате! Поэтому уберите это дурацкое шелковое платье! Приготовьте бархатное и накидку из серебряной парчи!
– Быстро же она утешилась! Только что вопила о своем безмерном горе. – Сильвер с презрением сплюнул на пол. – Она хоть кого-то любит?
– Вряд ли. К ее детям я отношусь куда лучше, чем она. Она умеет лишь бояться.
– Кого бояться? Контрарио?
– Да. Представляешь, что за жизнь у нее была? После смерти отца ей пришлось жить в городском доме Контрарио. Насколько я знаю, ее никуда не выпускали.
– Но почему она так боится собственного брата? Что между ними такое происходило, что он для нее как удав для кролика?
– Я ничему не удивлюсь, Сильвер, – задумчиво проговорил Беллатор. – Это же Сордиты. Ты прекрасно знаешь, что для них и кровосмешение самая обычная вещь. Но нам до этого нет никакого дела. У нас с тобой проблемы куда серьезней. Нам нужно поговорить с отцом. Уверен, готовится последний штурм. Твои отступники и одурманенный наместник – пункты одного плана. Наверняка граф Контрарио решил, что ему пора воссесть на трон древних королей.
– Мы уже видели, что из этого получилось. Если только уничтожить сам трон, – со смешком заявил Сильвер. – Или подменить, что гораздо проще.
– Думаю, что трон защищен гораздо лучше, чем мы можем себе представить, – остановил веселость брата Беллатор. – И граф это тоже понимает. Нет, он планирует что-то другое. Вот только что? Нам и надо это выяснить. Кстати, мы же велели привезти Фугита! Где мы с ним будем разговаривать? В темнице?
– Нет, это не соответствует дворцовому этикету, – со смешком отверг это предложение Сильвер. – Фугит же дворянин, ему невместно. Может, в библиотеке? Хотя о нашем освобождении сразу всем станет известно.
– Мой дорогой, во дворце царит настоящий переполох. Родолфо исчез, если верить древним летописям и сказаниям, навсегда, Зинелла в истерике, отец закрылся у себя. Что делают придворные и стража в таких случаях?
– Я бы заставил их заниматься своими обязанностями независимо от положения дел во дворце.
– Увы, это не полевой стан, Сильвер, а придворные не воины, и о дисциплине знают мало. Но мы сейчас проверим, кто чем занимается. По дороге к отцовским апартаментам можно узнать многое.
Они отправились дальше. Прямые ходы сменялись резкими поворотами. Порой Сильверу казалось, что они идут там, где только что прошли, порой, что они повернули не там и теперь возвращаются. Но Беллатор невозмутимо уверял брата, что идут они верно.
По дороге они заглядывали в решетки разных помещений, и везде видели одно и то же: никто не занимался своими делами. Придворные, собравшись группами, обсуждали одно: глупость Зинеллы и бездушие законных сыновей. Но пропавшего Родолфо не жалел никто. Все считали его дурно воспитанным нахальным и глупым мальчишкой.
Их общее мнение выразил один из старейших придворных, сэр Паккат, дед сэра Фугита:
– Исчезновение Родолфо можно только приветствовать. Неизвестно, что бы он вытворил, если бы вырос. Наверняка попытался бы убить Беллатора и Сильвера и самому занять место наследника. Если уж он посмел покуситься на королевский престол, не имея на то никаких прав, то что ему какие-то сводные братья?
В конце одного из бесконечных коридоров оказалось очередное слуховое оконце. Братья остановились возле него и услышали глуховатый голос отца. Сильвер, как более высокий, попытался выглянуть и выяснить, с кем говорит наместник, но не увидел. Отца из оконца тоже не было видно, похоже, он сидел в кресле у окна.
Но голос отца слышался ясно:
– Думаю, ты прав. Мне нужно уехать из дворца. Здесь слишком много теней и воспоминаний. Трудно объективно оценивать происходящее.
– А как быть с вашими старшими сыновьями? – голос был незнаком.
Сильвер вопросительно посмотрел на брата, в ответ тот пожал плечами. Он тоже не знал говорившего.
– Думаю, им удобнее там, где они находятся. Я ничего менять не буду.
Послышались неторопливые шаги, хлопнула дверь, и все стихло.
– Что ж, отец развязал нам руки своим отъездом, – удовлетворенно признал Беллатор. – Теперь мы многое можем сделать.
– Он знает, что мы покинули темницу?
– Однозначно. Я намекал ему на дворцовые тайны.
– Мы можем зайти в его покои?
– Можем. Но, думаю, нам лучше подождать. Интересно, что мы увидим, когда все думают, что мы заперты в подземелье?
– Нам непременно нужно сидеть здесь, в этом душном дымоходе?
Беллатор прислушался. В апартаментах отца было тихо.
– Ладно. Мы выйдем. В отцовском крыле достаточно укромных мест, где нас никто не заметит.
Они спустились на колено ниже, и Беллатор показал брату, на какую пружину нужно нажать. Раскрылся небольшой проход, они оказались в гардеробной среди висящей и лежащей одежды. Резко пахло кожей и шерстью. Сильвер чихнул и зажал рот рукой.
– Вот черт! Здесь нечем дышать! Я сейчас задохнусь! Пойдем отсюда! И поскорей! Не то на нас пойдут облавой, решат, что мы воры!
– Да, давай поищем что-нибудь не такое ароматное.
Они вышли из гардеробной. Беллатор пошел вперед со словами:
– Пойдем в любимую комнату отца, туда никто без дозволения не ходит.
Они прошли в частную гостиную. Там в нише за большими плотными портьерами, закрывающими стены, и обосновались, поставив пару стульев.
– Может, что-нибудь выпить? – предложил Сильвер. – После хождений по катакомбам у меня все горло пересохло. У отца наверняка есть хорошее вино. Только вот где оно?
В ответ Беллатор достал из складок плаща серебряную баклажку и подал брату.
– В других местах лучше ничего не пить. Никогда не знаешь, на что можешь наткнуться. В принципе, все вино отца проверяется, так же, как и еда, но он все-таки отравлен. И его решение уехать из дворца – первое решение, принятое без указки Зинеллы, и потому разумное.
Сильвер отпил вина из баклажки и смешно почмокал губами. Вытянув шею, выглянул из укрытия. Прямо перед ним, напротив кресла, в котором любил отдыхать отец, висел портрет очень красивой еще юной женщины в золотой узорной раме. Это был портрет их матери в полный рост, сделанный при ее жизни.
– Мама была поразительно красива. Недаром отец любит ее до сих пор. Зинелла только бледное ее подобие, – голос Сильвера был полон сожаления. – Интересно, как бы мы жили, не покинь она нас так рано?
Беллатор с сочувствием взглянул на грустного брата. Из них двоих Сильвер был более чувствителен, хотя ему и приходилось много сражаться. Выпив, Сильвер вернул баклажку брату и вытер губы.
– Хорошее вино, свое. Как мне хочется уехать в наше поместье, валяться на траве, смотреть в небо и ни о чем не думать!
Глава шестая
Внезапно посреди полной тишины послышался легкий шорох. Дверь в гостиную бесшумно растворилась, раздались осторожные шаги, приглушенные лежащим на полу толстым ковром. Шаги приближались, и братья настороженно замерли, схватившись за кинжалы.
У стола с винами послышалось журчание наливаемого напитка.
Что это? Кто-то из слуг решил выпить дорогого вина, пользуясь отсутствием хозяина? Или, наоборот, что-то влить в бутылку?
Сидевший ближе к краю портьеры Сильвер осторожно выглянул наружу. Стала видна женщина в пышном придворном наряде, державшая в кулаке пустой флакон зеленого стекла.
Сильвер стремительно вскочил, в два прыжка подскочил к ней и накрыл ее пальцы своей рукой, не позволив спрятать флакон.
– Что ты делаешь?
Женщина с ужасом воззрилась на него. Все в замке были уверены, что братья в темнице по повелению наместника. И вдруг младший стоит перед ней и держит ее за руку!
– Это просто лекарство, просто лекарство! – растерянно залепетала она.
– Лекарство не подливают тайком в бутылки, моя дорогая. Кто тебя сюда прислал?
Она затравленно посмотрела на него. Его суровый вид и осуждающий взгляд внушал ей ужас.
– Меня никто не присылал! Я сама!
– Значит, ты хочешь умереть? Ты же знаешь, что делают с отравительницами. – Сильвер сильнее сжал ее руку, заставив вскрикнуть от боли.
– Но это не отрава!
– Не отрава? Тогда выпей это! – он налил в бокал вина из бутылки и силой поднес его к ее губам.
Она задрожала, но он безжалостно приказал:
– Пей немедленно!
Она обреченно выпила. Немного помедлив, заявила:
– Вот видите, ничего не произошло. Это не яд.
Сильвер хмуро возразил, рассматривая фиал на свет:
– Яды бывают разные. Глупо поить человека ядом и знать, что тебя обвинят в его смерти. Возможно, ты умрешь завтра. Или через неделю. Если не примешь противоядия. А противоядие тебе может дать только твоя госпожа. Но ты ее не увидишь.
– Но это не яд! Я часто… – тут она запнулась, поняв, что чуть было не проговорилась, и уставилась в пол.
– Ты часто подливаешь наместнику в вино эту гадость? Ты это хочешь сказать? – свирепо рявкнул Сильвер, теряя терпение.
– Это не отрава! Вы не понимаете!
Из-за своего укрытия вышел Беллатор. Женщина удивленно посмотрела на него и снова опустила голову.
– Отпусти ее, Сильвер!
Тот неохотно выпустил руку дамы.
– Пожалуй, тут все не так просто, как ты думаешь, Сильвер. Зачем ей приносить сюда отраву и подливать в вино, если бы она была служанкой Зинеллы и действовала по ее поручению? Какой в этом смысл, если отец каждый вечер обедает в покоях любовницы? Гораздо проще подлить ему отраву там. Так что лучше расскажите нам, кто вы и что тут делаете. Не бойтесь, мы вас не выдадим.
Женщина приободрилась и даже слабо улыбнулась.
– Хорошо, рискну. Все равно выхода у меня нет. – И, оглянувшись по сторонам, призналась: – Я Лори Еррера, подруга вашей тети, Фелиции. Она попросила меня проследить за Зинеллой, в последнее время наместник полностью лишился… – она помедлила, не зная, как правильно обозначить состояние отца, не обижая при этом его сыновей.
– Да разума он лишился, чего же еще? – нетерпеливо уточнил Сильвер. – Это все знают, можете не миндальничать!
Лори кивнула, не в силах скрыть улыбку, и продолжила:
– Меня устроили в свиту к Зинелле, выдав за родственницу нескио. Фелиция дала мне этот флакон и попросила подливать в вино Медиатора. Думаю, это противоядие против яда Зинеллы. Я делаю так вот уже несколько месяцев. Раньше Фелиция давала его ему сама, но вот уже полгода, как Медиатор к ней не ездит, видимо, из-за запрета Зинеллы. Потому я и здесь.
– Вы хотите сказать, что вы наш союзник? – недоверчиво спросил Сильвер.
– Скорее не ваш, а Фелиции.
– Это одно и то же. Мы все Медиаторы. Зинелла ни в чем вас не подозревает?
– Что вы, она подозревает всех. А уж тех, кого к ней прислал не граф Контрарио, особенно.
– Возможно, вы говорите правду, – Сильвер подчеркнуто перешел на "вы", – но мы не можем рисковать. Вам придется уйти из дворца. К тому же отец уехал в поместье и когда вернется, неизвестно.
Лори с облегчением вздохнула и с благодарностью посмотрела на братьев. Прижав руки к груди, нараспев проговорила:
– Это было бы замечательно! Я здесь задыхаюсь! Ужасный воздух и ужасные люди. – Она посмотрела на хмурых братьев и уточнила: – Я говорю об окружении Зинеллы. Но как я смогу уйти из дворца? Нас могут увидеть и остановить. И перед уходом мне обязательно нужно вернуться в комнату за своими вещами.
Беллатор спросил:
– Далеко ли ваша комната?
– Она на половине Зинеллы, там, где комнаты остальных фрейлин.
Сильвер поморщился.
– Фрейлин! Как у королевы! Наша мать никогда не называла своих дам фрейлинами. А эта выскочка… – Он замолчал, поджав губы, не желая употреблять крепкие слова в присутствии дамы.
– Вам обязательно нужно там побывать? – Беллатор нахмурился, предвидя осложнения. – Не проще уйти отсюда, не показываясь никому на глаза?
– Я не могу. Там драгоценности Фелиции. У меня своих нет, а для фрейлины они обязательны.
– Хорошо. Идите к себе и соберите вещи. И ждите нас в своей комнате, никуда не выходите.
Лори торопливо вышла. Сильвер спросил у брата:
– Ты думаешь, ей можно верить?
– Глупо было бы выдумывать что-либо подобное. Это легко проверяется. Тем более что без нас ей из дворца не выбраться.
– Но для чего ты велел ей уходить? Пусть бы осталась, присматривала за Зинеллой. Здесь она полезнее, чем у Фелиции.
– Что-то мне говорит, что для нее здесь слишком опасно. К тому же она здесь больше не нужна. Отца здесь нет, а следить за Зинеллой можно и по-другому.
Сильвер призадумался. Потом стукнул по спинке стула и предположил:
– Лори дает отцу противоядие уже несколько месяцев, а прояснилось в его голове только сегодня. Возможно, произошло что-то еще?
– Вполне возможно что-то такое, о чем мы не знаем. Недаром отец ушел отсюда, явно вырвавшись из-под влияния графа. Интересно, знает ли о его уходе Зинелла?
– Может, пойдем, посмотрим?
Они отправились по бесконечным переходам на половину Зинеллы. И успели как раз вовремя, чтоб услышать интересный разговор:
– Госпожа, Медиатор только что покинул дворец, – писклявый женский голос дрожал, будто боялся сообщить дурную весть.
– Покинул? Ничего не сказав мне? – Зинелла не могла поверить своим ушам. – Как такое могло произойти?
Беллатор негромко подтвердил:
– Действительно, как такое могло произойти? Похоже, для нее и в самом деле произошло нечто неожиданное.
Они подошли поближе и заглянули за решетку. Внизу стояли две женщины – Зинелла в роскошном черном платье, долженствующем подчеркнуть ее скорбь по исчезнувшему сыну, и служанка в грубом коричневом балахоне.
– Я говорила вам, госпожа, что этой Лори Еррера доверять нельзя. Я несколько раз видела ее на половине наместника, где ей делать совершенно нечего.
– Так же, как и тебе! – визгливый голос Зинеллы резал уши, и Сильвер поморщился. Беллатор поднял вверх указательный палец, призывая брата к вниманию.
– Я верно служу вам вот уже двадцать лет, госпожа, – напомнил писклявый голос.
– Не мне, а графу Контрарио! – со злобой выкрикнула Зинелла. – Мне никто из вас не служит!
– Но ведь вы тоже служите ему, госпожа, разве не так? – с угрозой в тихом голосе произнесла служанка.
Зинелла опомнилась, испуганно затеребив бриллиантовое ожерелье, змеей обвивавшее шею.
– Конечно, ему, кому же еще?
– Затея с короной и троном стоила вам сына, госпожа. – Странная служанка была беспощадна. – А все потому, что вы хотели обойти графа. И поплатились за это. Думаю, граф будет доволен.
– Не напоминай мне о Родолфо! Мой бедный несчастный мальчик! – Зинелла принялась утробно стонать, изображая глубокую скорбь, но была сурово оборвана:
– Что делать с Лори Еррерой?
Зинелла отмахнулась:
– Что хочешь! Не мне тебя учить!
Сильвер дернул брата за рукав.
– Поспешим! Нам нужно успеть к Лори раньше этой странной служанки, командующей своей госпожой!
Они пошли, почти побежали в обратную сторону. За очередным выступом Беллатор нажал плечом на стену, и она медленно подалась.
– Вот комнаты фрейлин! Интересно, которая из них Лори?
Тут третья от них дверь приоткрылась, и из нее высунулась голова Лори. Мужчины бросились к ней.
– Скорее! Сейчас за вами придут! Зинелла приказала вас убить!
Лори побледнела и отступила вглубь комнаты. Там было приготовлено два объемных сундука. Кроме того, в руках она держала большую сумку.
– Это все нужно взять с собой? – Сильвер не мог поверить своим глазам. – Это же жуткая тяжесть!
Беллатор скомандовал:
– Ладно, надеюсь, мы успеем перетащить все до появления стражи! Идите за нами!
– Нужно будет закрыть дверь на ключ! Вот он! Тогда им придется выбивать дверь, это их задержит. – Она протянула большой бронзовый ключ от двери.
Мужчины подхватили ближний сундук и понесли к нише в коридоре.
– Тяжелый, черт! – Беллатор прикинул расстояние до выхода из дворца и поморщился. – Тащить далеко. Что там у нее напихано?