- Это древние письмена, госпожа. - Глаза Ю Шэн-Ли превратились в темные прорези. - Язык наших прародителей-драконов, он един и для Альтара, и для Фессалии, и для Кентарии, и для других стран. Но пользоваться древним языком могут только мудрецы или маги.
- Маги, - повторила я и вспомнила потайной шкафчик в будуаре ее величества. Там воздух был наэлектризован магией, от колбочек и склянок шел едва ощутимый, но дурманящий аромат. - Я видела уже подобные знаки. Точно такие же, Шэн.
- Где же?
- В королевском дворце, - сказала я и пытливо заглянула в лицу Ю Шэн-Ли.
Альтарец выдержал взгляд, ничем не показывая свое удивление, пощипал подбородок и наконец ответил:
- В жилах королей течет кровь потомков Небесного Дракона, кто-то из них вполне может обладать тайными знаниями. Вы уверены, что видели именно эти знаки, госпожа?
- Совершенно, - кивнула я. - Я заметила их на прозрачной колбочке с темным смолистым веществом. - Я взболтнула пузырек и, сощурившись, глянула на свет. За плотным зеленым стеклом плескалось что-то густое, темное. - Зелье подчинения, значит…
Возможно, Анна Луиза подливает это и супругу? А если она воспользуется им и подольет Дитеру? Меня бросило в жар. Я спрятала колбочку.
- Странно, что вы не знаете древнего языка, госпожа, - нараспев протянул Ю Шэн-Ли. - Когда я передал монахам ваши волосы, они долго рассматривали их, жгли на жертвенном огне и вдыхали запах. Они спросили, откуда вы пришли в наш мир. Что это значит, госпожа?
Теперь по телу побежали мурашки. Я отвела взгляд и растерянно передернула плечами:
- Не понимаю…
- Ваше тело родилось в Фессалии, - продолжил Ю Шэн-Ли. - Но ваша душа пришла издалека. В этом уверены монахи-отшельники, а они никогда не ошибаются. Возможно, вы посланы нам Небесным Драконом.
- Я не знаю, - прошептала я и, чтобы перевести разговор в другое русло, достала перстень. - Шэн, ты знаешь, что написано здесь?
Альтарец взял украшение, повертел перед глазами, шепча незнакомые слова, потом медленно произнес:
- Это кентарийские иероглифы. Здесь написано:
"Возлюбленная А.Л., да будут едины сердца и королевства. Навеки ваш слуга и господин, Э.".
- Слуга и господин, значит! - вспыхнула я праведным гневом.
- Откуда у вас этот перстень? - спросил Ю Шэн-Ли.
- Это совершенно не важно, - фыркнула я, забирая трофей. - Зато я знаю, как спасти моего Дитера.
Ю Шэн-Ли вопросительно поднял брови, но я, отвечая на невысказанный вопрос, лишь замотала головой:
- Это моя война, Шэн. Ты очень мне помог, но дальше я все сделаю сама. Пусть птицелов расставляет силки, он не знает, что в его ловушку попадется не трепетная канарейка, а орлица.
В этот же вечер я написала его величеству послание.
"Я к Вам пишу… Чего же боле? Это письмо - как знак моего расположения к Вам, как смирение перед судьбой и робкая надежда, что Ваше предложение еще в силе. Поэтому если Вы храните ко мне хоть каплю жалости, не оставьте меня… Ваша подданная, герцогиня М. фон М.".
В конце размашисто подписала листок, хорошенько надушила и приложилось напомаженными губами. Конверт запечатала и вручила Гансу, упросив его полететь поскорее.
Но я и не думала, что ответ придет настолько быстро. Через каких-то полчаса адъютант вручил мне ответное послание, запечатанное королевским перстнем, которое состояло всего из двух слов: "В полночь жду!"
- Однако, - озадаченно сказала я себе, спрятала конверт в корсет и позвала Жюли.
- Дорогая, - сказала я ей. - Изобрази-ка из меня что-нибудь романтичное и глупое. И давай попробуем смыть эту краску, она почти облезла, но волосы все еще выглядят тусклыми, а я должна сиять.
- Куда вы собрались на ночь глядя, фрау? - заворчала служанка. - Не надейтесь, в темницу вас не пустят. А Гретхен передает, что ее величество пока не заметила пропажу, так что можно не волноваться…
- Я не волнуюсь, но и ждать не собираюсь, - твердо заявила я. - Сегодня все наконец решится. Я должна быть прекрасна, как Афродита, мудра, как Афина, и смертоносна, как Геката!
- Не знаю, кто эти добрые фрау, - прощебетала Жюли, у которой уже загорелись глазки в ожидании очередной авантюры, - но если вам так угодно, то я в лепешку расшибусь, а сделаю из вас конфетку!
И мы расшиблись. В короткие сроки меня хорошенько отчистили, умастили благовониями, обрядили в лучшее белье и самое открытое платье, какое только нашлось в гардеробе, - зеленое, с глубоким вырезом, отлично подходящее к моим отмытым от красителя волосам, усыпанным золотыми блестками. На левую руку я надела браслет Ю Шэн-Ли, спрятав его под многократно перевитой нитью жемчуга, на правую - тончайшую золотую цепочку с подвеской в виде лунной капли, она хорошо гармонировала с лунным кулоном, спокойно лежащим между ключиц и выгодно подчеркивающим шею и линию плеч. Я подкрасила ресницы, ярче обычного подвела губы и в целом выглядела как…
- Богиня! - всплеснула руками Жюли.
- Содержанка, - кивнула я, едва удерживаясь, чтобы не сказать словечко похлеще.
Жюли немного обиделась, но я осталась довольна: только такая расфуфыренная девица и подходит сластолюбивому королю. Какая я настоящая, знает только Дитер и больше никто.
- Будьте осторожны, госпожа, - напоследок напутствовала девушка.
- Я всегда осторожна, моя дорогая, - улыбнулась я, поцеловала ее в лоб, оставив на коже отпечаток помады, и выдвинулась в путь.
У ворот меня уже ждала карета с кучером.
Ехать через город - совсем не то что лететь над ним, поэтому и путешествие оказалось столь же скучным, сколь и долгим. Кучер угрюмо молчал, молчала и я, укрывшись за темной вуалью. Мои нервы были напряжены, чувства обострены до предела, сердце тосковало по Дитеру. Если все получится, сегодня же он будет со мной! Король подпишет помилование, и мы вернемся в Мейердорфский замок. Если же не получится… тогда Ю Шэн-Ли получит сигнал с моего браслета и вместе с Гансом прилетит на вивернах, мы умчимся далеко-далеко, где нас не найдет ни король, ни королева, ни противная мачеха с предателем-сынком. Я буду цвести только для Дитера, а Дитер будет оберегать только меня, и никто не нужен нам больше, а потом… Кто знает, что случится потом? Небесный Дракон двигался по своему бесконечному пути, звездная Роза цвела, в черном Зеркале клубилась непроглядная темень, пряча бесконечные осколки бесконечных миров, а я держала в корсете склянку с зельем и кольцо с кентарийским гранатом, надеясь, что этой улики будет вполне достаточно. "Анне Луизе от Элдора" - вот что скрывалось за скромными инициалами.
Меня подвезли не к парадному, а к черному входу. Там же я встречалась с Гансом, и там же встретил меня статный кавалер в маске, целиком закрывающей лицо.
- Прошу вас, фрау, - глухим измененным голосом проговорил незнакомец.
Я робко подала руку, он помог мне выйти из кареты и галантно поклонился. Из-под широкополой шляпы выбилась вьющаяся прядь, лунный свет блеснул на многочисленных перстнях, и я наконец поняла, кто ведет меня по лестнице в королевские покои. Конечно же сам Максимилиан Сарториус Четвертый! Большой любитель переодеваний и глупых игр.
Сдерживая смех, я тем не менее поддержала его маскарад и позволила провести себя по извилистым коридорам в покои, обставленные довольно скромно, совсем не по-королевски, но, видимо, это была гостевая комната, предназначенная для подобных свиданий. Усадив меня в кресло, его величество запер дверь на два оборота, положил ключ в карман камзола и только тогда упал передо мной на одно колено и таинственно произнес:
- О прекрасная госпожа! Вы, верно, не на шутку оробели, когда увидели, что вас подвозят не к главному входу и встречает вовсе не тот, кого вы ожидали увидеть!
- И впрямь, - пробормотала я. - Это так… неожиданно… и странно!
- И, наверное, жутко. - В голосе Максимилиана послышалось удовлетворение. - Однако не бойтесь! Вы сами понимаете, что от вас требуется инкогнито.
- Я понимаю, - согласилась я. - Но где же его величество?
- Он сейчас прибудет, - задыхаясь от восторга, проговорил король. - Нежнейшая роза райских садов! Посланница неба! Богиня! Приготовьтесь же удивиться!
С этими словами он выдержал паузу, и я замерла, словно бы испугавшись. Сердце действительно заколотилось от волнения, мысли снова завертелись по кругу: "Получится ли?.."
- Вуаля! - с апломбом заправского фокусника воскликнул король и сорвал маску, явив самодовольное и сразу узнаваемое лицо.
Я делано вскрикнула и приложила ладони ко рту. Максимилиан довольно засмеялся, сорвал и шляпу и встряхнул своей густой гривой.
- Вы удивлены, не так ли? - промурлыкал он.
- Весьма, - с жаром поддакнула я, а про себя подумала: "Напыщенный павиан!" - Кто бы мог подумать? Ах! Ваше величество!
И попыталась вскочить с кресла, чтобы воздать все дворцовые почести, которым научилась за последние дни, но король со смехом удержал меня за плечи, погладил широкими ладонями, нежно лаская, и покачал головой:
- Сегодня вы моя гостья, и я буду прислуживать вам. Поэтому расслабьтесь, моя роза, и наконец снимите эту траурную вуаль. Ваш муж, - тут он поморщился, - еще жив, а я хочу любоваться вами каждую секунду этой ночи. И пусть она длится и длится нескончаемо, как путь Небесного Дракона.
Я осторожно отвела от лица вуаль, и тут же Максимилиан вскочил, припал к моей руке и, осыпая ее поцелуями, зачастил:
- Как вы прекрасны! Точно сама луна спустилась с небосклона в мою обитель! Вы действительно румяны, как роза! Волосы - словно огонь! А губы - как гранат!
Я едва стерпела его лобызания, опасаясь, что король сейчас же полезет пробовать "гранат" на вкус, но, на мое счастье, сластолюбец решил смаковать каждую минуту.
- С тех пор, - продолжал он, - как я увидел вас в саду Мейердорфского замка, мои мысли были только о вас! Сейчас я действительно испытываю большое облегчение, что вы больше не в лапах этого чудовища!
- Вы имеете в виду своего кузена и моего мужа? - холодно произнесла я, на сей раз не сумев и не пожелав подыграть его величеству. - Вы ведь понимаете, что я здесь ради него?
- Вполне понимаю, - бодро ответил король, совсем не смущенный моими словами. - И также понимаю, насколько был прозорлив, когда сосватал вас Дитеру в жены.
Он улыбнулся, уловив мое недовольство, и добавил:
- Сколь бледна и безвольна была баронесса Адлер-Кёне, столь прекрасна и ярка оказалась герцогиня Мейердорфская. Пусть я не стану первым мужчиной, который сорвал ваш бутон, - тут я возмущенно вскинула голову, - зато королю куда более пристало выводить в фаворитки герцогиню, нежели баронессу.
- А вы уже все распланировали, не так ли? - ровным тоном спросила я, хотя внутри так и клокотало негодование.
- Отнюдь, - возразил Максимилиан. - Я преследую интересы только своей страны и короны.
- И мы с Дитером входим в них?
- Вы входите в круг моих личных интересов, дорогая. - Король снова с улыбкой поцеловал мою ладонь. - А Дитер… - Тут он вздохнул. - Боюсь, все не так просто, в деле появились новые осложняющие обстоятельства.
- В виде чего, например?
- В виде показаний вашего сводного брата, барона Кёне.
Ах вот как! Якоб все-таки наклеветал на генерала, как и предупреждал Ганс. Я задохнулась от злости, жалея, что в свое время не вдарила ему хорошенько промеж ног, чтобы выбить у мерзавца любое желание пакостить мне и мужу. Да лучше бы Дитер превратил в камень его вместо Игора!
- Да, свидетельства не в пользу кузена, - печально повторил Максимилиан. - Не думайте, моя прелестная герцогиня, что я назло держу Дитера взаперти. - Я вздрогнула, потому что именно так и думала. - Ну что вы! - Король тряхнул волосами. - На самом деле я нахожусь меж двух огней. С одной стороны мне грозит войной кентарийский вождь, с другой - я не хочу потерять лучшего генерала в истории Фессалии.
- Так выпустите его, - предложила я. - И он выиграет войну.
- Не все так просто, - вздохнул Максимилан и снова приложился к моей руке. Скоро на ней живого места не останется. - А как же моя репутация? Я должен как можно тщательнее разобраться в этом деле.
- Даже если Якоб лжет?
- Сейчас его показания проверяются, - поморщился король. - И если мы узнаем, что барон Кёне действительно лжесвидетельствует, им займется палач. Но довольно об этом! - Максимилиан поднял на меня блестящий взгляд. - Клянусь в одном, я сделаю все возможное, чтобы следствие поскорее закончилось. И я отпущу вашего мужа и моего генерала, но время, время… ах, это проклятое время! - Теперь король поцеловал запястье и принялся подниматься поцелуями выше, касаясь кожи слегка, хотя меня воротило от одного прикосновения. - Богиня… одно могу… обещать… вы будете… под моей… защитой!
Теперь он поцеловал меня в открытое плечо и приобнял за талию. Я напряглась и впервые порадовалась, что на мне жесткий корсет, так не особенно чувствовались касания короля.
- Да что же вы так напряжены? - промурлыкал Максимилиан прямо в ухо, щекоча дыханием. - Расслабьтесь, фея! Вы ведь для этого приехали сюда.
Я попробовала улыбнуться, вдохнула, выдохнула.
"Спокойно, Маша, - сказала себе. - У тебя есть магическое зелье, все получится. Надо только поймать нужный момент, усыпить бдительность".
- Конечно, ваше величество, - пролепетала я, снова прикидываясь наивной дурочкой. - Но мне хотелось бы иметь гарантии…
- Они будут, - томно шепнул король и тронул губами шею. - Но будет ли гарантия у меня, что ваша едва распустившаяся роза расцветет сегодня для меня?
- Я ведь здесь, - просто ответила ему. - И я ваша.
- Роза! - восторженно выдохнул король и заключил меня в объятия.
Я едва могла дышать, во-первых, из-за корсета, во-вторых, из-за медвежьей хватки короля. Из такой не вырваться, сколько ни пытайся. А он елозил губами по моей шее, оставляя влажные дорожки, сопел на ухо и пытался ухватить мои губы своими.
- Не бойтесь, - срывающимся голосом говорил Максимилиан, пока его ладони шарили по моим плечам и пытались развязать ленты корсета, хвала создателю, пока безуспешно. - Я очень нежный и умелый любовник.
- Я верю, ваше величество, - едва могла отвечать я, уворачиваясь от поцелуев, но все-таки не успела, и чувственные губы поймали мои.
Я уперлась ладонями в его грудь, пискнула, но король держал крепко, его язык проник в мой рот и начал свой мерзкий танец. На глаза навернулись слезы, грудь тяжело вздымалась, чем еще больше распаляла сластолюбца. Застонав, он навалился на меня, почти вжав в кресло. Я почувствовала, как напряглось его мужское естество, которым он прижимался к моему боку, ладони скользили по открытой спине и все еще прикрытой груди, но я понимала: еще немного, и бастион падет под натиском врага. От одной мысли меня бросило в пот, и будто в подтверждение самых страшных кошмаров послышался шорох распускаемых лент. Корсет начал медленно съезжать, грозя обнажить мою грудь, а вместе с ними и спрятанную склянку. Я вскрикнула и толкнула короля ладонями.
- Что такое? - задыхаясь, проговорил Максимилиан. Его губы раскраснелись, глаза подернулись пеленой похоти, но брови уже ползли к переносице от недовольства. - Вы передумали, моя крошка? Предупреждаю, если вы вздумали играть со мной, то…
- Ах нет! - тяжело дыша, помотала головой я, судорожно соображая, как повернуть ситуацию в свою пользу. - Но вы так… так напористы! И… пылки! - Я улыбнулась настолько развратно, насколько могла. - Меня так и бросило в жар! - Откинувшись на спинку кресла, я соблазнительно выгнулась и застонала, закрыв глаза и обтирая лоб кружевным платочком. - Воды бы…
- Моя прелестница, - сразу же просиял король. - Что же вы сразу не сказали? Я приказал доставить нам лучшее вино из своих погребов.
Отстранившись, он прошел к столику и зазвенел бокалами. Я воспользовалась моментом, чтобы подтянуть корсет на положенное место и ловко вытащила пузырек, зажав в кулачке.
- Вот. - Его величество вернулся с двумя бокалами. - Один вам, другой мне.
Он вручил мне бокал, и я приняла его, лихорадочно прикидывая, что делать дальше. Король коснулся моего бокала своим, и хрусталь снова издал мелодичный звон.
- За самую прекрасную розу в моем розарии! - провозгласил он тост.
- За единение сердец! - ответила я и коснулась губами края, деля вид, что пью.
Потом мои глаза расширились, я подпрыгнула, опрокинув бокал на короля, и завизжала, указывая в угол комнаты:
- Мышь! Смотрите, там мышь!
- Где? - подскочил Максимилиан.
- Я видела, видела! - стенала я, лихорадочно откупоривая пузырек. - Убейте же ее! Ну?!
Король метнулся к комоду, обшарил угол, даже заглянул под кровать. Тем временем я успела плеснуть немного густой жидкости в его бокал и снова спрятала пузырек.
- Она там точно была, - уверяла я. - Почему вы не верите?
- Я верю, верю, - успокаивающе говорил король, поспешно скидывая испачканный вином камзол и оставаясь в одной рубашке. - Слуги паршивцы. Давно говорил положить отраву для крыс и поставить мышеловки. Лентяи! Олухи! Что за досада! Мое лучшее выходное платье… Нет-нет! - спохватился он, поймав мой недовольный взгляд. - Вы не виноваты, фея, нимфа! - Подхватив бокал, он снова плеснул нам обоим вина. - Не принимайте близко к сердцу! Вот, выпьем за наше сближение! Как сплетаются стебли цветов, пусть так сплетутся сегодня наши тела!
Мы переплели наши руки, и я не сводила взгляда с короля, пока он пил, что Максимилиан, верно, принял за высший знак моего расположения. Допив, он потянулся с поцелуем, но я ловко нагнула голову, и король чмокнул меня в висок.
- Ах, попрыгунья! Плутовка! - хихикнул его величество и потерся носом о мою щеку. - Все-таки играете со мной, да?
- Да, - выдохнула я, про себя гадая, как скоро подействует зелье.
Достаточно ли я плеснула в вино? Как говорил Ю Шэн-Ли: "Одна капля способна придать нечеловеческих сил, две капли - погрузить в сладостные грезы, три - в неизбывное горе, а четыре сделают сознание податливым, как влажная глина". Той дозы, что я вбухала в бокал, хватит, чтобы приказывать стаду бизонов.
Максимилиан все еще елозил губами по моему плечу, но как-то лениво. Эрекция ослабла, дыхание его стало хриплым. Я осторожно отодвинулась, и король не сопротивлялся. Его полуприкрытые веки дрожали, по красному лицу катился пот.
- Ваше величество? - позвала я. - Вы в порядке?
Вид Максимилиана встревожил меня. Как бы не откинул копыта прямо тут, мне вовсе не улыбалась перспектива становиться отравительницей короля, и я осторожно похлопала его по мокрым щекам:
- Ваше величество?
- Да… - прохрипел он. - Что за… крепкое вино! - Король распахнул глаза и посмотрел на меня мутным пьяным взглядом. - Уф, так и бросило в жар!
- Возьмите платочек, ваше величество, - осторожно предложила я.
Максимилиан растерянно закивал, зашарил по карманам, но ничего не находил и скривился, как маленький ребенок.
- Нету, - пожаловался он.
- Возьмите мой. - Я протянула кружевной, король с благодарностью принял его и принялся обтирать лицо, фыркая и обмахиваясь платком, как веером.
- Вы хотите прилечь? - спросила я.
Максимилиан прекратил обмахиваться и поглядел на меня все тем же растерянным взглядом.