- А, верно, с Дебби. Мы расстались в то лето, как раз перед выпускным классом.
- А потом ты стал встречаться с Лорной Фицвильямс.
Он покачал головой:
- И как это ты все помнишь?
- Я помню, - мягко произнесла она. Допив шампанское, Марси поднялась. - Хочешь шоколадных конфет или оставим на завтра?
- На завтра. Я наелся.
Она по-девчоночьи улыбнулась.
- Ладно. Будет о чем мечтать. - Бросив жакет и туфли там, где их сняла, Марси в одних чулках направилась к лестнице. - Я пойду наверх.
- Хорошо.
- Так я тебя жду?.. - В ее голосе прозвучали вопросительные нотки.
- Идет. Я только… э… огонь погашу.
Она все еще поднималась по лестнице. Дойдя до двери в свою комнату, посмотрела на него с галереи и обольстительно улыбнулась, перед тем как скрыться за дверью и закрыть ее за собой.
Чейз вытер о брюки вмиг повлажневшие ладони. Затем собрал тарелки и отнес их на кухню, осторожно поставил корзинку с подарками обратно в холодильник. Проверил, закрыта ли входная дверь, включил сигнализацию. Потушил огонь в камине.
Когда делать уже больше было нечего, он направился к лестнице. Поднявшись до половины, передумал, вернулся, подошел к бару, вынул из нижнего шкафчика бутылку виски и только тогда отправился к себе.
В прилегающей к комнате ванной Чейз налил виски в стакан для чистки зубов и одним глотком опорожнил. От спиртного навернулись слезы на глазах, обожгло пищевод, но по телу разлилось приятное тепло и немного заглушило тревогу.
Как, черт возьми, он выйдет из этого положения?
Будь проклят брат! Либо Лаки абсолютно прав, либо он вбил эту мысль в голову Чейза, и она прочно там засела. В любом случае мимолетное приключение с гризеткой это совсем не то, что первая брачная ночь.
Женщина, ожидающая его в соседней спальне, была не просто теплым телом. Она была личностью, улыбкой, сердцем, которое не заслужило, чтобы его разбили. Но он мог дать ей так мало и опасался, что этого будет недостаточно.
Проклятие, она хорошо его знала.
И напросилась на это.
Сама сказала, что примет то, что он может дать, и не ожидает ничего большего.
С этой мыслью он снял рубашку, но остался в брюках. На фоне его загорелой груди и темных брюк повязка выделялась ярким белым пятном. Он снял туфли и носки. Провел щеткой по волосам. Почистил зубы. Побрызгал на себя немного одеколона. Для ровного счета опрокинул в себя еще одну порцию виски.
Потом сел на край кровати и уставился на дверь. Это очень смахивало на то время, когда он ребенком, сидя в приемной у доктора, ожидал своей очереди на укол. Самым страшным было именно ожидание, когда екает сердце и потеют ладони. Чем дольше откладываешь, тем хуже. Лучше уж сразу покончить с этим.
Он встал, вышел из комнаты и направился по галерее. Постучал в закрытую дверь.
- Входи, Чейз.
По всей комнате были расставлены горящие свечи и вазы с живыми цветами. Божественная смесь запахов опьяняла так же, как виски.
Он окинул взглядом комнату и внезапно наткнулся на Марси. Она как ангел стояла у огромной кровати, уже разобранной, с шелковыми простынями пастельного цвета, словно перламутр морской раковины.
На ней был бледный шелковый пеньюар. Под ним угадывались контуры ее тела. Он легко отыскал ее соски и треугольник между бедрами. Марси распустила волосы, и в пламени свечей они словно ореол сияли вокруг головы. Но взгляд ее не был невинным. Вовсе нет!..
Чейз чуть не застонал. Она старалась создать особенную обстановку, типичную для брачной ночи влюбленных.
- Может быть, ты хочешь еще шампанского?
Она указала на серебряное кашпо со льдом на ночном столике. Оттуда торчала неоткрытая бутылка, должно быть, она приготовила заранее. Рядом стояли два хрустальных бокала в форме тюльпанов.
- Нет, спасибо, - мрачно ответил он.
Несомненно, именно теперь инициативу должен взять на себя жених. Он пересек комнату и приблизился к ней. Теперь полагается произнести что-нибудь приятное.
- Мне нравится твоя… твоя штучка. - Он указал на ее халатик.
- Спасибо. Я старалась.
Так, сейчас должен последовать поцелуй. Ладно, с этим он справится. Он уже десятки лет целует девочек.
Обняв, он осторожно притянул ее к себе - но так, чтобы их тела не соприкасались, - и поцеловал сначала в лоб, потом в щеку и наконец прикоснулся к губам.
Ее губы призывно открылись, его опалило сладкое и чистое дыхание. Чейза охватило любопытство. Может, удовлетворить его? Проникнуть языком в ее рот? Это было бы проявление доброты и признательности.
Но нет. Ни к чему заходить так далеко. Он решительно сжал губы и через несколько секунд поднял голову. Это был самый сухой, бездушный и стерильный поцелуй из всех возможных. И все же сердце его бешено колотилось.
Это предательское сердцебиение заставило его признать, что то чувство, которое не позволило ему поцеловать ее интимнее, оказалось страхом - ледяным, неприкрытым страхом того, что если он начнет, то уже не сможет остановиться. Он уже попробовал ее вкус сегодня, и этот вкус оставался на его губах много часов. Стоит только уступить этой внезапной жажде…
Еще одна мысль пришла ему в голову, куда более страшная, чем предыдущая: что, если он не сможет… восстать? Даже в состоянии глубочайшего опьянения он не претерпевал неудач в сексе. Ни одна из тех женщин, с которыми он делил постель, не могла бы упрекнуть его в физической несостоятельности. А вот их давняя дружба с Марси могла отразиться на нем не лучшим образом.
Господи Боже, он надеялся, что этого не случится. Страх неудачи вмиг парализовал его.
Марси, наверное, почувствовала что-то неладное. Вопросительно взглянув на него, она с улыбкой скрестила руки на груди и, медленно потянув за тонкие бретельки ночной сорочки, спускала их до тех пор, пока не показалась ее осиная талия.
Груди ее были высокими, округлыми и бледными с самыми розовыми сосками, какие ему когда-либо доводилось видеть. И самыми чувственными. Потому что стоило ей спустить сорочку, как они сморщились и потемнели до еще более глубокого розового оттенка, ощутимо затвердев.
У Чейза слюнки потекли при виде такой великолепной плоти. Его фаллос напрягся под плавками, и на него нахлынуло неведомое дотоле чувство облегчения.
Сорочка соскользнула на пол. Марси грациозно переступила через нее и предстала перед ним во всей своей красе. Высокий подъем, длинные, почти по-жеребячьи худые, но красивые ноги, округлые, хотя отнюдь не пышные бедра…
Впрочем то, что притягивало его взгляд как магнитом, были рыжие колечки между бедрами. Это было возбуждающее, игривое, женственное зрелище. Он прикоснулся к ним тыльной стороной ладони.
Пружинистый, живой, соблазнительный…
В крови вдруг вспыхнуло яростное желание. Именно в этот момент он понял, что нужно торопиться. Иначе ему захочется исследовать каждый дюйм ее фарфоровой кожи, брать в рот ее соски, целовать это огненное облачко между бедрами. И он выставит себя круглым дураком перед своей старой приятельницей - Занудой Джонс.
- Ложись, Марси, - глухо прошептал он.
Он поспешно обошел комнату, задувая свечи, потому что, если он попытается при свете, может ничего не получиться, а ему отчаянно хотелось, чтобы все получилось.
Чейз сбросил с себя одежду и на ощупь, в темноте, натянул презерватив. Едва он лег с ней рядом, как она с готовностью придвинулась ближе. Она показалась ему невероятно хрупкой и нежной, когда он навалился на нее сверху и раздвинул ей ноги.
Его проникновение было таким сильным и стремительным, что он испугался, не сделал ли ей больно. Однако она не издала ни звука, только глубоко и прерывисто вздохнула, когда он начал двигаться.
"Нет, черт возьми, нет! Я не должен испытывать удовольствие".
Ему нельзя получать удовольствие. Нельзя наслаждаться. Нельзя радоваться. Надо спешить. Раз и навсегда покончить с этим, прежде чем выработается привычка. Прежде чем захочется заниматься любовью всю ночь. Прежде чем захочется заниматься любовью каждую ночь - всю оставшуюся жизнь.
Он двигался лихорадочно, как насос. Задыхаясь, повернул голову набок. И случайно прикоснулся щекой к ее торчащему соску. Слегка подавшись к нему, лизнул языком - просто для того, чтобы помочь себе побыстрее покончить со всем этим.
Он добился своего. Кончил.
Как только в голове у него прояснилось и восстановилось дыхание, он поднялся и на ощупь отыскал свою одежду. Обнаружив ее, направился к двери.
- Чейз? - Он услышал шелест шелковых простыней и понял, что она села.
- У меня болят ребра. Я скорее всего буду вертеться ночь напролет. Не хочу тебе мешать, - пробормотал он.
И выскочил из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь и чувствуя себя так, будто избежал самой смертельной, самой прекрасной пытки, какую только способен выдержать мужчина.
Глава 9
Умывшись, Марси подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Да, печальное зрелище. Она тихо проплакала всю ночь, и глаза ее покраснели и распухли. Без косметики кожа, казалось, обескровела, стала какой-то болезненной. Марси выглядела на все свои тридцать пять.
Она спросила свое отражение, как ей удержать такого красивого и мужественного человека, как Чейз, который без труда обольстит любую, стоит ему только захотеть. Даже та девица, что навещала его в больнице, имела больше шансов понравиться ему, чем костлявая, веснушчатая Зануда Джонс.
Соленые слезы снова подступили к глазам, но Марси совладала с собой. Не торопясь, наполнила горячей водой ванну. Ласковая вода облегчила боль в промежности: их любовная игра была короткой, но интенсивной и резкой.
Намыливая тело, женщина критически оценивала себя. Обхватив груди, взвесила их на руках, желая, чтобы они были полнее, тяжелее. Она даже подумала о хирургическом вмешательстве, но тотчас отбросила эту мысль. И большие сиськи не заставят Чейза Тайлера полюбить ее.
С отчаянием она подумала, что ничто не заставит, никогда.
С этим глубинным отчаянием в душе она жила так долго, сколько себя помнила.
Выйдя из ванны, Марси вытерлась и стала одеваться.
Еще в начальных классах Чейз стал ее идеалом, не сравнимым ни с кем. Как и прочие одноклассники, он называл ее Занудой, но почему-то у него это звучало не так жестоко. Ей казалось, что он дразнил ее даже с некоторой долей нежности.
Разумеется, она была из тех, кому он никогда не назначал свиданий. Неписаный закон гласил, что любимцы класса не встречаются с дурнушками. Это было бы уже злоупотреблением добротой и дружескими отношениями.
Окончив среднюю школу в Милтон-Пойнте и не утолив любовную жажду, она поступила в колледж, надеясь найти среди соучеников парня, равного Чейзу Тайлеру или даже лучше него. Она встречалась со многими - юноши в колледже ухаживали не только за королевами красоты, как школьники, - но окончила учебу, так и не найдя того, кто бы вытеснил Чейза из сердца и головы.
Хорошо хоть родители в один прекрасный день переехали в поселок пенсионеров возле Хьюстона. Больше не нужно было ездить в Милтон-Пойнт, где она неизменно выслушивала новости о романтических приключениях Чейза и его брата или сталкивалась с ним в городе - всегда в компании красивой женщины.
Узнав, что он женился, она проплакала целых два дня. Потом взяла себя в руки и прагматично наметила линию поведения на всю оставшуюся жизнь. Одно дело - нести факел, а совсем другое - быть одержимой. Было нечто нездоровое для психики и эмоционально деморализующее в том, чтобы страдать о человеке, который знать не знает, жива она или нет, и которого это ничуть не волнует.
Вскоре после принятия этого жизненно важного решения она принялась делать карьеру в торговле жилыми домами. В первый же год она заняла третье место среди лучших продавцов недвижимости в округе Хьюстона. На следующий год Марси добилась первого места и удерживала его еще два года.
Тут-то она и познакомилась с человеком, с которым позже была помолвлена. После разрыва с ним решила открыть собственное агентство и, к ужасу родителей и друзей, обосновалась в Милтон-Пойнте, где ее единственным конкурентом стала неповоротливая семейная фирма: она так давно занималась этим бизнесом, что буквально почивала на лаврах.
Марси жила в Милтон-Пойнте уже два года, когда к ее услугам прибегла жена Чейза. Таня Макдэниел Тайлер оказалась чудесной женщиной - что касается и внешности, и души. Марси приятно было познакомиться с ней: хорошо, что Чейз женат на женщине, которая так явно обожает его.
Тем не менее она никогда не видела их вместе. Самым трудным испытанием для Марси стало посещение конторы "Тайлер дриллинг", где ей надо было пожать руку Чейза так, будто он остался для нее всего лишь одноклассником, с которым она давно не виделась.
Тайлер обнял ее, поцеловал. Она ощутила его прикосновение, его запах, и сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди. Казалось, он искренне рад видеть Зануду Джонс. Но вот он поцеловал жену и любовно притянул к себе, и сердце Марси заныло от боли.
Потом Таня погибла, сидя в ее машине. Лежа в больнице с травмами, Марси молила Бога объяснить ей: за что? Почему на ее совести теперь смерть женщины, мужа которой она любила и желала?
Тогда она поклялась возместить потерю любимому.
И сейчас, спускаясь по лестнице, вновь дала ту же самую клятву. Она сделает все, чтобы Чейз снова стал тем живым человеком, каким и был до несчастного случая, даже если придется заставлять его заниматься с ней любовью, зная, что в этом участвует только его половой орган, но никак не разум, и уж тем более не душа.
Он обернулся, когда она вошла на кухню.
- Доброе утро. - Он задержал на ней взгляд не более чем на сотую долю секунды, а потом быстро отвел прочь.
- Доброе утро, Чейз. Как спалось?
- Прекрасно.
- Ты рано поднялся…
- Привычка.
- Если бы я знала, то спустилась бы пораньше.
- Ничего страшного. Я поставил воду для кофе. Через несколько минут заварю.
- Как твои ребра?
- Мои - что? - Он обернулся.
Она кивнула на повязку, охватывающую его голую грудь. Он был одет только в старые, вылинявшие джинсы, при взгляде на которые у Марси подогнулись колени. Мягкая ткань облегала его ноги, прекрасно обрисовывая половой бугор.
- Твои ребра. Вчера ночью они у тебя болели.
- Да, правда. - Отвернувшись, он открыл сразу несколько шкафчиков в поисках чашек с блюдцами. - Утром стало гораздо лучше.
Итак, вчера ночью он просто подыскал предлог. На самом деле ему не хотелось спать с ней. Хоть он и перевез свои вещи в другую спальню, она все же надеялась, что раз уж они занимались любовью…
Преодолев подступивший к горлу ком, она спросила:
- Что будешь есть на завтрак?
- Кофе.
- Меня ничуть не затруднит что-нибудь приготовить. Скажи лишь, чего ты хочешь.
- Правда, ничего. Только кофе.
- Садись. Я налью.
Он сел на табурет у бара. Через несколько минут она присоединилась. Молодожены молча прихлебывали кофе. Один раз глаза их встретились, но всего лишь на мгновение.
Неужели так и будет? Они станут жить в одном доме, в одних и тех же комнатах, дышать одним и тем же воздухом, периодически заниматься любовью, но прозябать в тихом отчаянии именно так, как описал Торо?
- Сегодня снова выглянуло солнце, - ни к селу ни к городу заметила она.
- Может, потеплеет.
- Может быть. - После продолжительного молчания Марси спросила: - Какие у тебя планы на сегодня?
- Я договорился утром встретиться с Лаки в конторе. Он сказал, что я вовсе не обязан приходить, потому что… ну… это день… после брачной ночи… Но я ответил ему, что это не имеет значения. Ведь так? - спросил он после короткой паузы.
- О конечно. - Марси надеялась, что он не заметил, сколь неуверенной была ее улыбка. - Я тоже собиралась в свой офис.
- Ну, тогда, наверное, я пойду одеваться и - в путь. - Он поставил чашку и поднялся.
- Может быть, тебе сегодня показаться врачу?
Он потрогал повязку.
- Пожалуй. Эта штуковина меня здорово раздражает. Пора бы уже и снять.
Пока Чейз одевался, Марси, уставившись в остывающий кофе, изо всех сил старалась не разрыдаться от отчаяния и разочарования. Она надеялась, что они проведут этот день вместе и обязательно в постели, как обычно поступают новобрачные, пытаясь получше узнать друг друга.
Марси питала иллюзии, что он так увлечется ею, что не сможет оторваться и они проваляются весь день, исследуя друг друга глазами и ртом, обходясь без еды и питья, удовлетворяя другой голод, оказавшись столь неприлично ненасытными…
К сожалению, это всего лишь иллюзии. Чейз уходит на работу. Бизнес, как всегда, на первом плане. Еще один рабочий день. Всего лишь!.. По его мнению, он выполнил свою часть сделки. Вспомнив об этом, она отошла от бара и прошла к себе в кабинет.
К тому времени как он спустился вниз, Марси уже ждала его у двери. Подала ему дубленку, помогла вдеть руки в рукава.
- Когда тебя ждать сегодня вечером? - спросила она, поправляя ему воротник.
- Около пяти.
- Обед в шесть тебя устроит?
- Прекрасно.
Сунув руку за борт его дубленки, она положила ему в нагрудный карман рубашки белый конверт. Затем, не отнимая руки, поднялась на цыпочки и быстро поцеловала его в губы.
- До встречи.
Чейз резко мотнул головой.
- Да, до встречи.
И рванулся к двери так, будто в доме начался пожар.
Поскольку Марси никогда не ездила в контору так рано, она присела на коврик у камина, взяла кочергу и рассеянно помешала тлеющие угли под слоем остывающего пепла. Потом осторожно добавила растопку, и огонь разгорелся с новой силой.
Наблюдая, как вспыхнувшие язычки пламени пожирают поленья, Марси захотелось так же быстро и легко разжечь страсть своего мужа. Пока ситуация казалась безнадежной, но если такая возможность вообще существовала, решимости ей не занимать. Она преодолела жестокость - по большей части ненамеренную - со стороны своих ровесников в детстве, с успехом завоевала уважение коллег и сколотила целое состояние. Теперь ее воспринимали отнюдь не как Зануду Джонс. Все другие ее цели, однако, меркли по сравнению с задачей заставить Чейза влюбиться. Деньги, что она вложила, не имели значения. На карту поставлено гораздо большее - ее гордость, женственность, будущее счастье. При такой высокой ставке она просто обязана выиграть!