Была уже середина дня, ненастного дня, угрожавшего разразиться такой же, как и вчера, бурей, прежде чем лорд Хок сумел догнать экипаж. К этому времени Оливия уже успела собраться с силами и приготовиться к встрече. Ей очень хотелось обличить его мерзкое поведение, предать публичному осуждению… но здравый смысл взял верх. Обличив его поведение, она откроет и свою неприглядную роль во вчерашнем происшествии. Что она делала в коридоре гостиницы в ночной сорочке и халате? Почему сразу не подняла крик? Почему с самого начала не рассказала матери о его дерзости и наглости?
Нет, она не осмелится публично осудить его. К несчастью, он оказался ее соседом, а это означало, что нужно поддерживать хотя бы видимость дружеских отношений. Но больше ничего. Особенно после прошлой ночи.
Утром она ухитрилась, не возбуждая излишних подозрений, расспросить горничную и узнать печальные подробности вчерашней ночи. Лорд Хок расколотил бутылку дорогого шотландского виски вместе с подносом, на котором стояли бокалы, и сломал два стула и столик. Напал на хозяина гостиницы и едва не ударил кого-то из своих людей.
Женщина, закатив глаза к небу, прошептала, что лорд был пьян до безумия. Совершенно рехнулся!
Оливия весь день обдумывала ее слова. И до того была погружена в свои невеселые мысли, что когда они приблизились к шотландской границе, почти не заметила каменных развалин стены, выстроенной когда-то воинами римского императора Эйдриана и отделявшей северную часть страны от южной. Оказалась слепа к красотам Чевиот-Хиллс. Все, что она видела, было омрачено ее нелегкими и невеселыми думами о лорде Хоке. Он обезумел от спиртного и стал крушить все, что попадалось на глаза.
Она не сомневалась, что он пил потому, что пытался заглушить душевную боль. Но это не имело значения. Прошлой ночью он напугал ее. А утром она узнала о том, что он натворил. Какое счастье, что она не до конца поддалась его чарам!
Едва за окном экипажа раздался громовой стук копыт, глаза Сары загорелись возбуждением и радостью. Сама Оливия решила оставаться холодной и отчужденной, какую бы обаятельную маску лорд Хок ни надел сегодня.
- Вы опять поздно! - воскликнула Сара, игнорируя неодобрительный взгляд миссис Маккафери и высовываясь в окно, так что ветер принялся трепать ее локоны. - Почему вы так поздно?
- Лучше поздно, чем никогда, - ответил он, снимая шляпу. Однако, когда он заглянул в окно, Оливия отказалась встретиться с ним глазами. У него хватило наглости приблизиться к ней после прошлой ночи?! Вместо этого она стала рассматривать прекрасное кожаное седло, в котором он сидел, и мерно перекатывающиеся под шкурой мускулы жеребца. Однако успела разглядеть достаточно, чтобы понять, как плохо он спал. Сейчас он был чисто выбрит и опрятно одет и ничем не напоминал вчерашнего, смертельно пьяного и едва державшегося на ногах. Посадка была прямой и свободной. И это каким-то образом только усилило ее гнев.
Но под глазами темнели круги, а в самих глазах плескалась усталость.
Даже Сара, похоже, это заметила, поскольку вместо того, чтобы недвусмысленно намекнуть на свое желание снова оказаться в седле, пустила в ход совершенно иную тактику. Впрочем, возможно, она предвидела, что сегодня Оливия не позволит ей ничего подобного. Но так или иначе, сестра воскликнула:
- Может, хотите пересесть в экипаж? Здесь достаточно места. Верно, Ливви?
На нее были устремлены взгляды трех пар глаз, и Оливия с трудом удержалась, чтобы не поежиться. Сара, болтливая негодница, одарила сестру притворно невинной улыбкой. Экономка подняла брови, словно ее крайне интересовал ответ Оливии. И той даже не нужно было смотреть на лорда Хока, чтобы знать, что именно написано на его лице. Торжество.
Он подвел лошадь совсем близко к ее окну и, не дождавшись от нее ни слова, заговорил сам:
- Если это не причинит слишком больших неудобств, я с радостью приму предложение вашей сестры, мисс Берд. Да и Робин тоже будет вам благодарен. - Он потрепал влажную холку лошади. - Я нещадно подгонял его все утро.
Оливия была загнана в угол и понимала это. И поэтому плотно сжала губы. Ей следовало во всем признаться миссис Мак, и тогда всего этого не случилось бы: экономка строжайшим образом соблюдала правила приличия, и если бы узнала о вольностях, которые позволил себе с Оливией лорд Хок, ему было бы несдобровать. Но Оливия промолчала и теперь поплатилась за это.
- Конечно-конечно, - пробурчала она менее вежливо, чем следовало бы хорошо воспитанной леди. Однако взгляд, посланный чересчур болтливой сестрице, был откровенно неодобрительным.
Сара широко раскрыла глаза, словно желая спросить: "А что я такого сказала?"
Но она все понимала!
Экипаж остановился, и лорд Хок передал Робина тренеру. Стоило ему забраться в экипаж, и там сразу стало тесно. Оливии казалось, что она задыхается, и такая внезапная близость раздражала еще больше. Черт побери, он олицетворение истинного повесы и распутника: красив, обаятелен и чересчур мужествен, особенно для ее девических чувств, И при этом - горький пьяница.
Она просто идиотка, если позволяет так на себя воздействовать, потому что он совершенно для нее не годится. В довершение всего он дерзок.
Он устроился на том же сиденье, правда, на некотором расстоянии, потому что Оливия прижалась к окну. И все же могла поклясться, что от него идет волна жара, бьющая прямо в нее.
В этот момент резкий ветер разогнал тучи, но воздух сразу стал намного прохладнее, хотя Оливия чувствовала, что еще немного - и по спине поползут капли пота.
Они ехали уже около часа. Оливия с каждой минутой все больше накалялась. Миссис Маккафери забивала Саре голову шотландскими обычаями и традициями. Только когда они помедлили на вершине холма и увидели с высоты границу низменной Шотландии, она пришла в себя и, поскольку была наполовину шотландкой, при виде родины испытала вполне понятное волнение.
- Эти холмы никак не могут сравниться с каменистыми скалами высокогорья, - сказал лорд Хок Саре.
- Вот как? Моя мать была из горцев, - объявила миссис Мак. - И я целую вечность не видела снежных вершин Бен-Невиса и Бен-Олдера.
- Поскольку дорога сворачивает на восток, нужно немного спуститься, - пояснил Невилл. - Река Твид протекает по чудесной зеленой долине на своем долгом пути в Северное море.
Он помолчал, уселся поудобнее. И у Оливии сложилось отчетливое впечатление, что он смотрит на нее. Но она не отворачивалась от окна.
- В Вудфорд-Корте есть несколько лодок, - продолжал он. - Если хотите, мы сможем поплыть вверх по реке и поудить рыбу, а потом позволим течению донести нас до места. Что скажете, мисс Берд? Нравится вам и вашей сестре такой план?
Оливия на секунду обернулась:
- О, я не хочу отнимать у вас время.
- Что вы, для меня это будет огромным удовольствием. Оливия не зная, что делать дальше, стиснула зубы и процедила единственное, что позволило бы закончить этот разговор:
- Возможно. - Заметив любопытный взгляд Сары, она попыталась принять более учтивый вид. - Возможно…
Но сама она знала, что этому не бывать. Она и близко не подпустит к себе Невилла Хока. И его чары больше на нее не подействуют. Теперь она будет держать свои чувства в узде. Пусть днем Невилл Хок олицетворяет все, что она желает видеть в мужчине, к ночи он превращается в другого человека: мрачного и опасного, как для себя, так и для всякого, кто попадется на его пути.
А вскоре опять настанет ночь… И Оливия безотрывно смотрела в окно, туда, где солнце опускалось за верхушки деревьев. Небо приобрело нежно-сиреневый цвет, и воздух был мягок… Солнце послало золотистый луч через темные тени платанов: последний прощальный привет, прежде чем окончательно исчезнуть за высокими древесными силуэтами.
В этот момент Оливия поняла, что она дневное создание, любящее солнце.
А вот Невилл Хок - сын ночи. Ему необходим мрак, чтобы защитить темные стороны своей личности от публичного мнения. Свет и тьма. День и ночь. Даже если не принимать в расчет его пьяные дебоши, одно это стало достаточной причиной, чтобы держаться от него на расстоянии.
В этот момент он повернулся и послал ей быструю улыбку, от которой замерло сердце.
Оливия задохнулась и отвела глаза. Оставалось лишь надеяться, что следующие несколько месяцев она будет твердо помнить о том, что они никоим образом друг другу не подходят…
Глава 16
Последний час их путешествия сопровождался появлением на небе тысячи звезд. Миллиона. Но луна так и не вышла, и вокруг царила абсолютная тьма. Лишь иногда мелькали огоньки в окнах коттеджей или придорожном трактире.
Лорд Хок снова пересел на коня, объяснив, что это знакомая для него территория, и кучер с радостью последовал за ним.
За окном слабо поблескивали воды реки Твид. Оливия услышала шорох крошечных волн, бьющихся о берег. Где-то крикнула ночная птица. Оливия глубоко вдыхала прохладный ночной воздух, пахнувший травой, влагой и еще чем-то, чего она не могла распознать. Ее дом. Место, где она родилась.
Несмотря на усталость, в ней росло возбуждение. Когда Невилл велел Джону остановиться, она высунулась из окна, напрягая зрение.
- Барт вместе с лошадьми поедет дальше по этой же дороге, до Вудфорд-Корта. Я переведу вас через реку: самый короткий путь до Берд-Мэнора.
- Но это совершенно не обязательно, - начала Оливия. - Достаточно показать дорогу Джону.
- О, мне это несложно. Мы перейдем вброд чуть дальше. Джон, я поеду вперед.
Оливия снова села. Наглый негодяй! Сара немедленно заняла ее место у окна.
- Я тоже хочу ехать верхом, - заныла она. - Устала сидеть в этом тесном старом экипаже.
- Терпение, дитя мое, - велела миссис Мак. - Ждать осталось недолго. Самое большее - миля, и мы у дома.
Они спустились к воде по пологому берегу, и дамы вцепились в сиденья, раскачиваясь вместе с экипажем, пока уставшая упряжка медленно тащилась по усыпанному галькой броду.
- Не волнуйся, - пообещала Оливия, - мы найдем способ растратить всю накопившуюся энергию начиная прямо с завтрашнего утра.
- Будем кататься верхом? - оживилась Сара. - Или побродим по окрестностям? Можно навестить лорда Хока в Вудфорд-Корте…
- Мы будем чистить и подметать. Проветривать белье и закрытые комнаты, - поправила Оливия.
- Чистить плиту, - добавила миссис Маккафери. - Приводить в порядок сад.
- Если таковой имеется, - заметила Оливия.
- Конечно, имеется. Неужели не помните старый цветник с клумбами, на которых росли травы? Ваша матушка любила сиживать там в ясные дни, а вы часто вдевали в ее и свои волосы душистые побеги мяты, розмарина и лаванды.
Оливия улыбнулась, неожиданно ощутив аромат розмарина. Теперь она припомнила сад. Мать часто смеялась, когда отец щекотал ее, дочь и Джеймса. Ее прелестная мать с прекрасными светлыми волосами и атлетически сложенный отец со сверкающими карими глазами и гривой цвета ржавчины. Какими красивыми они казались! Какой идеальной парой!
- Осторожнее! - прервал ее мысли голос Невилла. - Здесь давно нужно заровнять дорогу. Мисс Берд, вы уже на своей земле.
Ее земля. Это означало, что она обязана привести в порядок дорогу.
- Добро пожаловать в Берд-Мэнор, - объявила она, ни к кому в особенности не обращаясь.
- Как же я рада оказаться здесь! - воскликнула миссис Маккафери. - Моя задница не вынесет и лишнего часа в этом экипаже!
- А ты, Ливви? Тоже рада? - спросила Сара, пересаживаясь к Оливии. - Рада приехать домой?
Оливия обняла сестру и ответила с куда большей уверенностью, чем чувствовала:
- Конечно, рада.
Экипаж катился по узкой дороге, мимо темных, шелестевших на ветру деревьев. Справа - река, слева - незасеянные поля.
Заухала сова, тявкнула лиса, и тут же отозвалась другая.
Но тут тьму неожиданно прорезал желтый свет фонаря, и перед ними вырос дом. Экипаж свернул на гравийную дорожку и въехал во двор.
Наконец-то она дома!
Сара буквально вывалилась из дверей экипажа, за ней с трудом вылезла миссис Мак. Но Оливия продолжала сидеть, глядя на дом, который почти не помнила, и обуреваемая одновременно и беспокойством, и радостью. Она здесь, как того хотела. Почему же ее одолевает странное желание сбежать?
Из-за угла с лаем выбежал пес, и Сара немедленно его позвала.
- Эй, поосторожнее, - предупредила экономка. - Немедленно отойдите от этой уродливой твари!
Между собакой и Сарой внезапно выросла лошадь. Лошадь Невилла. На какой-то момент Оливия забыла о его присутствии.
Приняв происшествие за призыв к действию, Оливия немедленно спустилась вниз.
- Где все? - спросила она, ни к кому в особенности не обращаясь. - Я выслала вперед человека предупредить о приезде.
- Старый Хэмилтон глух, - объяснил Невилл, спешиваясь.
- Глухота не должна была помешать ему прочитать мою записку. Он знал, что мы сегодня приезжаем.
- Фонарь на столбе подтверждает это. Он наверняка вас ожидает. Видимо, просто задремал. Но я его разбужу.
- Не стоит, - покачала головой Оливия. - Покажите, пожалуйста, конюшню Джону, а я все улажу здесь.
Он кивнул и погладил Робина.
- Хэмилтон, возможно, забыл нанять девушку вам в помощь.
- Мы справимся… если собака прекратит этот ужасный вой, - раздраженно бросила Оливия и, подойдя к экипажу, порылась в ковровой сумке, пока не нашла кусочек сыра, после чего подошла к собаке, честно несшей свою службу.
- Довольно. Иди сюда, - нежно пропела она и бросила псу половину ломтика. Пес испуганно подпрыгнул, но тут же понюхал угощение и мигом проглотил. Еще одним кусочком она подманила его еще ближе, а третий он уже брал с ее протянутой ладони.
- Ну вот, - проворковала она. - Полагаю, ты своим лаем поднимешь мертвого. И поэтому я оставляю за тобой место во дворе. Но ясно, что тебя легко подкупить.
Животное завиляло хвостом, явно ожидая очередной подачки.
- Он ужасно тощий, - заметила Сара. - Думаю, нужно назвать его Боунс.
- Возможно, у него уже есть кличка, - возразила Оливия и обратилась к миссис Мак, наблюдавшей за разгрузкой багажа: - Ну что, войдем в дом?
- Да. Мне не терпится добраться до этого старого никчемного олуха, - прошипела экономка. - Хорошо его помню! Старый брюзга! Наверное, сейчас уже совсем одряхлел!
Она направилась к дому. Джон и охранник, нагруженные вещами, следовали за ней. Сара присела на корточки и стала гладить присмиревшую дворняжку, Оливия задержалась во дворе и осторожно огляделась. Она уже чувствовала себя гораздо лучше. Успела усмирить пса и сделает то же самое со слугами… если таковые имеются. Приведет в порядок дом…
Она уже заметила, что в углу, возле двери, гниют листья, оставшиеся с прошлой осени, а плющ успел затянуть окна первого этажа и поднялся до самой черепичной крыши… Ничего, всему свое время.
От размышлений ее оторвал голос Невилла Хока:
- Вы задержались здесь по какой-то причине?
- Да. Но не той, о которой вы подумали, - процедила она, надеясь, что язвительный тон скроет ее внезапную нервозность.
- А по какой же? - спросил он, подходя. Фонарь, оказавшийся у него за спиной, превратил Невилла в темную тень, силуэт человека, которого ночь, уединенность и их близость делали еще более для нее опасным. Тот факт, что здесь он казался совершенно другим, настоящим дикарем, наконец-то попавшим в свою стихию, заставлял ее нервы трепетать от тревоги и предвкушения.
Не так она думала отреагировать на этого человека…
- Я задержалась здесь… потому… потому что на меня обрушилась поразительная смесь эмоций, - призналась она, решив быть честной, пусть и относительно. - Этот дом когда-то был моим, и вот теперь я снова здесь, и меня осаждают, казалось бы, давно похороненные воспоминания.
Он словно впился в нее взглядом… и она едва не попятилась.
- Воспоминания о вашем отце? Знаете, я тоже его помню. Встречал несколько раз.
- Правда?
- Однажды в Келсо и дважды на охоте, - обронил он, ничего больше не добавив.
- И каково было ваше впечатление о нем? - не выдержала Оливия.
- Мужчина как мужчина, - пожал плечами Невилл. - Настоящий великан. Очень сердечный и дружелюбный.
- Полагаю, это означает, что он был пьян? - процедила Оливия.
Он снова пожал плечами:
- Мне так показалось.
Из Оливии словно воздух вышел. Сгорбившись, она принялась ковырять землю носком полусапожка.
- Учитывая ваше недопустимое поведение прошлой ночью, неплохо бы вам усвоить урок, которого так и не усвоил мой отец. Если бы не его пристрастие к спиртному, он был бы сейчас здесь, с нами, - выпалила она и, поняв, что и так сказала слишком много, поспешила в дом. Невилл остался во дворе, держа поводья Робина, и смотрел вслед Оливии. У него не было готового ответа на эти запальчивые слова. Значит, она слышала о его гнусных выходках прошлой ночью, выходках, которых сам он не помнил. Пришлось спросить Барта, и Невилла до сих пор корчило от стыда при мысли о том, что он натворил.
Он устало потер затылок. По крайней мере это объясняет ее сегодняшнюю холодность по отношению к нему. Ее отец был пьяницей, и она вполне справедливо относила Невилла в ту же категорию. Впрочем, он ее не осуждал. Камерон Берд уже стал частью стены, выросшей между ними. То, что она слышала о вчерашней ночи, сделает стену еще выше. Ему нужно немало потрудиться, чтобы сломать стену, а единственный способ сделать это - навсегда распрощаться с пьянством. Не только на людях, но и вообще навсегда.
Как бы ни было трудно и болезненно; это единственный способ доказать, что он не похож на ее никчемного отца. Единственный способ завоевать ее.
Он помедлил, глядя в ночное небо.
Почему ему так важно завоевать Оливию? Жениться на ней?
Во всем виноват Барт. Барт, с его уверенностью, что любовь хорошей женщины может спасти его. Барт, которого, вероятно, уже сейчас встречают с распростертыми объятиями жена и дети.
Невилл тяжело вздохнул.
Какова бы ни была причина, увлечение Оливией переросло в неотступную потребность. Он хотел эту женщину. Только ее. И несмотря на все, что сказал Барт, он вовсе не ожидал, что она в него влюбится. На этот счет он не заблуждался. Он недостоин ее любви, как и любви любой порядочной женщины. Но похоть… похоти будет достаточно, чтобы скомпрометировать ее и убедить, что они должны пожениться.
Если она будет счастлива в его постели, может, ей не будет дела до всего остального?
Голос Сары отвлек его от невеселых мыслей.
- Не знаете, чья это собака?
Девочка стояла на коленях в круге желтого света. Собака лежала на спине, высунув язык. А Сара чесала ей живот, и псина просто изнемогала от удовольствия.
- Полагаю, просто дворовая собака. Объявляет о посетителях, отгоняет других животных и поедает все кухонные отбросы.
- Дворовая собака, - задумчиво протянула девочка. - И поскольку это двор Ливви, значит, и собака принадлежит Ливви?
- Похоже, что так, - ухмыльнулся он.
Она улыбнулась в ответ:
- Вот и хорошо. Я спрошу ее, нельзя ли взять собаку себе. А вам Оливия нравится?
Невилл выгнул бровь. И что теперь отвечать?
- Смею ли я предположить, что любой мой ответ будет немедленно передан мисс Берд?