Надо было дать выход злости, и, плюнув на строгое предупреждение Эскобара о том, что она постоянно должна находиться рядом с Кристофером, Пеппер бросилась бежать. Выбираясь из номера, она имела осторожность сунуть револьвер в задний карман джинсов, но сейчас этот факт совершенно вылетел у нее из головы.
Сколько она пробежала, Пеппер не могла сказать точно, но, явно, большее расстояние, чем они с Кристофером прошли во время прогулки. Назад она возвращалась быстрым шагом.
От интенсивной пробежки ярость испарилась, но, подойдя к двери номера, Пеппер осознала, что жестокое упражнение, которому она себя подвергла, не помогло ей избавиться от влечения к мужчине, разделяющему с ней одну комнату.
Еще три дня, необходимо потерпеть три дня, говорила она себе, протягивая руку к дверной ручке. Через три дня они будут в Лос-Анджелесе, сложат с себя свои обязанности, и тогда у них появится возможность продолжить отношения с той самой точки, которую они так и не переступили сегодня ночью.
Три дня внезапно показались Пеппер вечностью.
Кристофер не мог точно определить, что заставило его проснуться, но он открыл глаза в тот самый момент, когда дверь закрывалась за спиной его подопечной.
Его первым побуждением было остановить ее. В эту секунду он подумал, что она уходит, рассердившись на него за то, что случилось, а вернее, не случилось между ними.
Однако сразу же возникла более разумная мысль - позволить ей пойти, куда она задумала, и незаметно проследить за ней. Надо узнать, что у этой женщины в голове.
Он вскочил с кровати, отбросив в сторону одеяло, торопливо натянул брюки, ботинки и побежал к двери, на ходу заправляя за пояс подол рубашки. Затем сообразил, что надо прихватить оружие. Вернувшись, он засунул за пояс свой "вальтер ППК", поморщившись от холодного прикосновения металла к разгоряченной коже, и снова рванулся к двери.
Когда на пол упал сложенный конверт, Кристофер вынужден был признать некоторые достоинства Пеппер. Умная малышка, подумал он с невольным восхищением. Пришлось немножко задержаться, чтобы вставить этот импровизированный предохранитель на место.
Он снова увидел свою подопечную, когда она уже успела войти в телефонную будку.
Спрятавшись в густой тени деревьев, Кристофер наблюдал, как Пеппер разговаривает. Кому она может звонить в этот ночной час? И зачем она звонит кому-то? Только сильно сжав руки в кулаки так, что ногти больно вонзились в ладони, он заставил себя остаться на месте, хотя ему страшно хотелось подкрасться поближе и подслушать разговор.
Когда Пеппер вышла из будки с унылым и потерянным видом, Кристоферу стало жаль ее. Ему было так больно видеть ее расстроенной, что он чуть не побежал ее успокаивать. В эту секунду слабости проснулось желание обнять, крепко прижать ее к себе, жаркими поцелуями прогнать исказившую прекрасные черты лица печаль, хорошо видимую даже сквозь разделявшую их темноту.
Последовавший затем поступок Пеппер заставил Кристофера выругаться про себя. Пока он стоял, исполненный жалости, горюя, что не может подойти и утешить ее, она внезапно рванулась бежать со всех ног в направлении, противоположном их номеру. В первое мгновение он даже не мог двигаться и, застыв в ошеломлении, только провожал взглядом быстро удаляющуюся худую фигурку.
Несмотря на усталость он мог бы легко настигнуть беглянку, но последовал за нею на некотором расстоянии, дававшем возможность не терять ее из виду, все время фиксируя каждое движение Пеппер и особо тщательно окружающую обстановку.
В конце концов, снова очутившись в постели, Кристофер улегся на спину, заложив руки за голову и уставясь взглядом в окно. По небу бесконечной чередой плыли облака, время от времени закрывая луну, и тогда комната погружалась во мрак, но глаза Кристофера ничего не замечали перед собой.
Услышав тихий звук открывшейся двери и последовавших за ним легких шагов, он приподнял уголки губ в слабой улыбке и, предвидя дальнейшие события, задышал размеренно, как спящий.
Как и предполагалось, Пеппер тихо приблизилась к его кровати, постояла немного, глядя на него, затем на цыпочках прошла на свое место.
Кристофер со всеми предосторожностями повернулся на бок и, приподнявшись на локте, взглянул на "главную" свидетельницу Шона. А вот этого ему не следовало делать, мгновенно понял он. Именно в этот момент луна выскользнула из облаков и осветила женщину серебристым светом.
- Вот что бывает, когда одеваешься наощупь, - пробормотала Пеппер. В темноте она надела ночную рубашку наоборот, осознав ошибку, стянула ее с себя и, пытаясь надеть правильно, уронила на пол.
Ее движения чуть не погубили Кристофера, снова разбудив в нем дикую чувственность. Когда она разогнулась, подняв рубашку, он получил превосходную возможность разглядеть ее спереди. Ее грудь была высокой и упругой, талия узкой, а живот гладким и чуть впалым. К своей досаде Кристофер почувствовал, что возбуждается от вида этого прекрасного юного тела, купающегося в серебряном лунном свете.
Как уколы стрел, его по очереди пронзили злость, отвращение, ирония… Наконец, едко выругавшись под нос, он заставил себя оторвать взгляд от Пеппер и снова уставился в окно.
Кретин! Недоумок! Кристофер мысленно издевался над собой. Зубы так крепко сжались, что стало больно челюстям. Давно следовало понять, что ты от нее без ума!
Вот потеха!
Голову пронзила острая боль и начала пульсировать где-то позади левого глаза. Чтобы унять боль, Кристофер прикрыл веки, но мозг продолжал работать, просчитывая варианты дальнейшего развития событий.
Он никак не мог избавиться от подозрения, что эта женщина хочет одного - чтобы ее в целости и сохранности вывезли из Ванкувера. А в Лос-Анджелесе совсем делать нечего.
Ярость обручем сдавила грудь. Резко развернувшись в постели, Кристофер презрительно посмотрел на соседку.
Может быть, тебе и удалось надуть Шона, красотка, но со мной этот номер не пройдет! На его лице проступило решительное выражение. Если, как он подозревал, она звонила друзьям и описала их маршрут, который он имел глупость выболтать ей, и если сейчас кто-нибудь где-нибудь устраивает засаду, чтобы "вырвать ее из его лап", то этого "друга" или "друзей" ждет весьма пренеприятный сюрприз.
Он или они будут думать, что Кристофер по-прежнему поедет по Интерстейт-5. Что ж, пусть так думают, а он поедет в Лос-Анджелес по Коуст-хайвей. Это займет чуть больше времени, но если с утра выехать пораньше…
Еще раз взглянув на Пеппер, Кристофер вдруг возмутился: почему это она дрыхнет, когда ему не спится? Он отбросил одеяло, вскочил с постели и стремительными шагами подошел к кровати Пеппер. Но вместо того, чтобы разбудить ее, как намеревался, он застыл на месте, пораженный увиденным зрелищем.
Укрывавшее Пеппер одеяло съехало на бок, обнажив согнутую в колене загорелую ногу. А ее ночная рубашка была украшена на груди вызывающей надписью, сделанной большими белыми буквами: "Это мое тело, но я им делюсь!"
- Да уж, готов поспорить, так оно и есть! - пробормотал Кристофер, совершенно окостенев от ярости, вызванной как этой идиотской рубашкой, так и ее хозяйкой. Потом развернулся и побрел к своей кровати.
6
Звонок из бюро обслуживания мотеля разбудил Кристофера ровно в пять часов утра. Застонав, он слепо нашарил телефон и пробормотал в трубку:
- Я проснулся, благодарю вас. - Опустил трубку на место, затем откинул одеяло, но остался лежать.
Этой ночью ему плохо спалось, и теперь было почти жаль, что они с Пеппер обязательно должны выехать именно сегодня утром. Он неподвижно лежал, глядя в потолок, пока все происшедшее минувшей ночью не проявилось в памяти.
Черт возьми, как стыдно, подумал он, стрельнув в сторону Пеппер взглядом потемневших глаз, в которых смешались гнев и сожаление. Господи, как бы ему хотелось, чтобы она отныне и навсегда осталась той прекрасной женщиной, с которой он вчера разделил ужин и совершил романтическую прогулку под луной.
Но одно дело желания, а совсем другое мрачная действительность. Сейчас в своих отношениях они вернулись к тому, с чего начали, с одним небольшим исключением - свидетельница, которую он вез в Лос-Анджелес, вовсе не хотела туда ехать.
Ничего, хочешь ты этого или нет, но я тебя туда доставлю, поклялся Кристофер, перекидывая ноги через край кровати и оставаясь сидеть, глядя на соседнюю кровать. Бело-зеленое одеяло, накрывавшее Пеппер, сбилось вверх, открыв маленькие ступни. Секунду он смотрел на них, а затем его глаза быстро скользнули вверх на ее лицо.
Что бы он ни думал об этой женщине, его мужская основа признавала ее исключительную красоту, и бороться с этим чувством было выше его сил. И, подчиняясь зову природы, Кристофер позволил себе любоваться спящей.
Как же такая красавица может иметь столь вероломную натуру? И надо же, именно этой женщине удалось пробиться через его внутреннюю оборону!
Невозможно всегда выходить сухим из воды, напомнил себе Кристофер. Он встал и невольно скривился - все болело, даже его привычная к длительным нагрузкам мускулатура не выдержала напряжения последних нескольких дней.
Передам Шону свою подопечную и потом целую неделю проваляюсь в постели. Дав себе это торжественное обещание, Кристофер прихватил сумку и отправился в ванную комнату. Почистил зубы, быстро провел расческой по волосам, придирчиво посмотрелся в зеркало, решая, бриться или нет. Решив, что бриться не надо, оделся в джинсы и ярко-красный свитер с высоким воротом.
Ждать больше нечего, пора будить ее.
Пеппер услышала, как Кристофер выходил из ванной, но даже не попыталась открыть глаза, а обняла покрепче подушку, вздохнула и снова начала погружаться в благословенные объятия сна.
Тяжелая рука немилосердно потрясла ее за плечо. Пеппер протестующе заворчала и попыталась стряхнуть с себя причину беспокойства. Хватка на плече чуть ослабела, но не исчезла.
- Давайте, поднимайтесь. Мы уже опаздываем.
Опаздываем? Куда опаздываем? На завтрак? Ну, конечно же, на завтрак.
- Я не хочу есть, благодарю вас, - пробормотала она, перевернувшись на другой бок, и тут же сжалась, внезапно осознав, что укрывавшее ее одеяло куда-то исчезло. Боясь пошевелиться и едва дыша, она лежала, крепко зажмурив глаза, и молилась, чтобы Кристофер ушел завтракать и позволил ей поспать еще немножко.
Она так сильно устала. Предшествовавшая заданию Эскобара неделя выдалась очень тяжелой, да и последние несколько дней не походили на выходные.
Мысль о завтраке даже не приходила Кристоферу в голову. У него была одна цель - как можно скорее посадить свою подопечную в машину и направиться к побережью. Его длинные пальцы снова и снова совсем не ласково сжимались на плече Пеппер.
- Пожалуйста, уйди, - взмолилась она. Но рука на плече не знала жалости. - Ой, хорошо, хорошо, я встаю! - Придется подчиниться. Этот тип, должно быть, ненавидит завтракать в одиночестве.
- Я никогда не завтракаю, - сообщила она, одним резким движением переходя в сидячее положение.
- У нас с вами много общего, по крайней мере сегодня утром, - холодно отозвался Кристофер. Он отошел к своей кровати, сел, поставил на колени свою дорожную сумку и вытащил оттуда маленький арсенал. Нож быстро скрылся в ботинке, а с пистолетом вышла небольшая заминка: он размышлял, стоит спрятать оружие или лучше держать его в таком месте, откуда легко выхватить.
Тут на его губах появилась мрачная усмешка. Чем, интересно, он думает, если прикидывает, где лучше держать оружие в сложившейся ситуации? Явно не головой. Если "друг-друзья" Гленды намереваются спасать ее, то они попытаются сделать это здесь, в мотеле. И скорее всего сегодня. Если попытка "освобождения" не увенчается успехом, он-они поторопятся предпринять другую атаку на каком-нибудь не слишком людном участке И-5. Что ж, тогда им придется ждать до скончания века. Пожелаем им удачи.
Пеппер посидела несколько секунд, опираясь спиной на подушку и наблюдая за раздумывающим телохранителем, потом тихо скользнула обратно под одеяло с беззвучным вздохом наслаждения. Всего несколько минуточек, сказала она себе, закрывая глаза и сворачиваясь калачиком.
- Вставайте, хватит валяться, - требовательно проговорил Кристофер, даже не посмотрев в ее сторону. - Я решил, что сегодня нам необходимо выехать как можно раньше. Если мы задержимся здесь, то сами подставим себя под удар.
Пеппер недоуменно нахмурилась под одеялом. Это у нее шарики заехали за ролики, или это действительно Кристофер говорит столь сердитым тоном? Сердитым и холодным.
Она пожала плечами. Пока их интересы совпадают, она не станет возражать против любых его действий. Чем скорее они окажутся в Лос-Анджелесе, тем быстрее у нее появится возможность признаться ему, кто она на самом деле, и тем скорее они смогут вместе попытаться узнать, что приготовила для них судьба.
Закопавшись поглубже в теплые объятья одеяла, Пеппер душой и телом погрузилась в прекрасные мечты. Она представила, как рассказывает Кристоферу о себе правду и как его реакция на ее слова превосходит ее самые смелые ожидания. События прошлой ночи сразу превращаются в несущественный пустяк и навсегда погружаются в забвение.
Совершенно неважно, кто ты, говорит ей Кристофер, протягивая к ней руки. Он любит ее и ему наплевать, пусть даже ее зовут Мертль Мургатройд. Пеппер даже слегка застонала и почувствовала, как по жилам побежало приятное тепло, когда воображаемый поклонник обнял ее и так крепко прижал к своей груди, что удары сердца стали отдаваться у нее в ушах.
Потом они поедут к ней домой. Пеппер достанет бутылку особого вина, подаренного дедушкой на Рождество. Они сядут рядом на софе, потягивая вино, и станут рассказывать друг другу о своей любви и строить планы на будущее.
- О, Кристофер, - совершенно забывшись, громко простонала Пеппер от полноты чувств.
- В чем дело?
Резкие слова и холодный тон мгновенно вернули ее в реальный мир.
О, мой Бог! Пеппер так сильно смутилась, что ей захотелось провалиться сквозь землю. Но она просто села на постели и совершенно спокойно ответила:
- Я хотела бы принять душ.
- Я пока заправлю машину, - сказал Кристофер, поднялся и шагнул к двери. Затем он остановился посреди комнаты и обернулся к Пеппер. Остановившиеся на ее лице глаза смотрели без всякого выражения. - Хорошо, только не так долго, как вчера. - И добавил после секундной паузы: - Я хотел бы выехать через тридцать минут.
"Есть, сэр!" - бойко ответила про себя Пеппер, кивнула и скрестила пальцы под одеялом, молясь, чтобы он оставался снаружи, пока она будет в душе. Она не сможет чувствовать себя спокойно, зная, что он находится в соседней комнате…
- Тридцать минут, - повторил Кристофер, как бы предупреждая, что задержка не допустима. Затем вышел из номера, дверь с громким стуком захлопнулась за его спиной.
Этот звук послужил для Пеппер сигналом к действию. Она резво вскочила с кровати, схватила сумку и устремилась в ванную.
С тех пор, как они покинули мотель, Кристофер почти не разговаривал. Пеппер приписала такую сдержанность усталости. Поскольку делать было нечего, она повернулась в пол-оборота и начала с нескрываемым интересом разглядывать своего спутника. Слегка поношенные, но чистые джинсы подчеркивали длину его ног, а свитер с высоким воротом - сильную шею и ширину мускулистых плеч. На ярко-красном фоне цвет его лица стал казаться более смуглым, а волосы угольно-черными. Совсем неплохо, подумала Пеппер.
За ним наблюдают, почувствовал Кристофер. Он незаметно покосился на соседку уголком глаза и увидел, что ее взгляд направлен на его руки. Пальцы непроизвольно сжались на руле, пока не побелели костяшки.
Он выглядит таким уставшим, подумала Пеппер. Эта мысль отозвалась сочувствием в ее глазах. И хотя она пообещала себе больше не рисковать, чтобы снова не нарваться на отказ, переполнившее ее сострадание заставило произнести роковую фразу:
- Я могу заменить вас за рулем. Мне хочется помочь вам.
- Может быть попозже, - мягко отозвался Кристофер и слабо улыбнулся, чтобы смягчить отказ. Совсем как в прошлый раз.
Что, получила? Пеппер кивнула и отвернулась к окну.
Далеко впереди синева неба сливалась с синевой океана, так что невозможно было различить границу между ними. Гряды пухлых кучевых облаков лениво плыли к горизонту и исчезали где-то в голубой бесконечности, как будто растворяясь в соленой воде. Пеппер мечтательно улыбнулась, почувствовав, что к ней возвращается хорошее настроение. К ее радости, Кристофер все-таки передумал и решил ехать по ее любимому побережью.
Внезапно машина вильнула в сторону - заднее правое колесо попало на узкую полоску песка между асфальтом и отвесной стеной пропасти. Пеппер задержала дыхание, уперлась ногами в пол и невольно отклонилась в сторону Кристофера.
Очень это поможет, если в следующий раз им не так повезет, и машина ухнется с обрыва вниз на скалы, усеивающие дно ущелья, насмешливо подумала она, заставляя себя сесть прямо и стараясь не смотреть вниз. В ее власти только молиться, чтобы ангел-хранитель не любящих сменяться за рулем водителей был сегодня благосклонен к черной машине.
Заняться было абсолютно нечем.
Пеппер внимательно посмотрела на Кристофера, желая убедиться, что он достаточно бдителен, чтобы не дать машине нырнуть в пропасть, но не преуспела в этом - выглядел он не лучшим образом. Тогда она поправила выбившуюся из-за уха прядь волос и поуютнее устроилась на сиденьи, решив восполнить недостаток ночного сна.
Очень скоро она надолго забыла и про свое беспокойство, и про Кристофера, пока ее не привели в чувство брызги холодной воды на лице; она спала, подсунув под щеку сложенные, как для молитвы, ладони, привалившись боком к дверце.
Кристофер время от времени поглядывал на соседку и каждый раз отмечал, что ее реакция на изменение маршрута не вписывается в разработанную им схему. Или он неверно определил причину и адресата ее ночного звонка, или эта женщина обладает невероятным умением держать себя в руках.
"Если верно последнее предположение, - размышлял он, - мне нужно быть крайне внимательным и ни в коем случае не дать ей возможности позвонить во второй раз". Если понадобится, он будет стоять рядом с ней на страже в женском туалете, но не предоставит ей ни единого шанса устроить ему где-нибудь в пути тепленькую встречу.
Кристофер удовлетворенно улыбнулся очень довольный собой.
Время шло. Поднялось солнце - большое, оранжевое и горячее, - и потихоньку начало свой привычный путь по испещренному облаками небу. Пеппер сладко спала. Глаза Кристофера все чаще и чаще закрывались сами собой, и ему приходилось трясти головой, чтобы хоть как-то удержать себя от сна.