- Вы все еще видитесь с ней? - Промолвив это, она готова была откусить себе язык. Неужели надеялась, что Софи выдумывает о своей близости с Марко? Когда бы она ни встречалась со сводной сестрой, имя Марко постоянно упоминалось. Хотя они в последнее время не часто виделись. Сказывалась взаимная неприязнь. Софи, дочь второй жены Генри Гамильтона, была двумя годами старше ее. Мать Полли погибла с группой альпинистов в Индии, когда Полли было десять лет. А мать Софи умерла во время поздних родов. Все надежды Полли обрести старшую сестру в лице Софи не оправдались: обе с трудом терпели друг друга.
- Видимся? Мы разговариваем по телефону, встречаемся, когда одновременно бываем в Лондоне. Пару месяцев назад она была здесь, хотела посмотреть на мой новый дом. А что? Ты не одобряешь этого?
Полли почувствовала ревнивое отчаяние, она ненавидела себя за это.
- Не одобряю? Какое мне дело?
Пристальный его взгляд доставлял ей неудобство.
Никогда ее не покидало чувство вины, стыда за случившееся в Кембридже. Она и тогда знала, что Марко связан с Софи…
- Ты как-то натянуто ведешь себя, Полли. Мама сказала мне, что ты остаешься только на одну ночь у нас. Разве тебе нельзя остаться подольше? - спросил Марко.
- Нет.
Может быть, он не понимает, насколько сильно ранил ее тогда, четыре года назад. У него и мысли нет, что он - причина хаоса в ее жизни. И она не может, не смеет открыть ему глаза.
- Мне сложно уезжать надолго, - добавила она, чтобы сгладить резкость отказа.
- От твоего бизнеса?
- Да. Я организовала свое генеалогическое агентство. Отслеживаю родословные…
- Да, я знаю, что такое генеалогия.
Она увидела его живую улыбку и хмыкнула в ответ.
- Извини. Ну конечно, ты знаешь.
- Значит тебе это нравится? И как подвигается бизнес? Хорошо?
- Да - на первый вопрос. Мне нравится. Что касается второго… Это зависит от того, что ты понимаешь под словом "хорошо". Богатства он мне не принесет. Затраты у меня минимальные, я ведь работаю дома. Я переделала одну из конюшен в офис.
Обсуждение с Марко деталей своей жизни и работы заставляло ее нервничать. Неизвестно, куда приведет нить разговора. Она быстро затараторила:
- Папа был очень доволен, генеалогия - его давняя страсть. Он поэтому и купил особняк Гамильтонов. Ты знаешь, он проследил семейное древо Гамильтонов до тринадцатого века, а затем купил старинный фамильный дом!
- Предки, видимо, были в восторге, - сказал Марко. - Возвращение к истокам.
- Поосторожней, - она старалась сохранить игривость тона. - Мне всегда казалось, что ты легкомысленно относишься к вопросам наследственности.
Губы его вдруг превратились в тонкую полоску.
- В самом деле? - с усмешкой спросил он. - Думается, нельзя поставить мне в упрек отсутствие знаний о собственных предках по ветви Гамильтонов.
- Не вороши старое, Марко. Раны никогда не заживут, если человек не перестает их тревожить.
- Твоя правда, - пробормотал он, скривив рот. - К тому же мы отклонились от темы.
- От какой темы? - нахмурилась она.
- Я пытался устроить тебе маленькие каникулы. Что тебе мешает остаться дольше в Тоскане?
- Мне бы не хотелось уезжать так надолго из дома.
- Почему бы не провести несколько ночей не дома, урвать хоть немного солнца, доставить себе удовольствие?
- При нашем последнем свидании ты советовал мне поменьше думать об удовольствиях, Марко.
Колкость вырвалась непроизвольно. Она залилась краской.
- Поскольку последний раз мы встречались на балу в Кембридже, видимо, речь шла о разумном равновесии, - предположил он.
В его голосе звучала подчеркнутая холодность. Неожиданная волна воспоминаний захлестнула ее. Осторожно улыбнувшись, Полли трясущейся рукой взяла бокал и отпила глоток.
- Нельзя ли поговорить о чем-нибудь другом? - попросила она робко.
Марко встал, подвинул стул к ее креслу и сел, положив руку на его спинку. Тепло мужского тела привело ее в состояние близкое к панике. Задерживая дыхание, она пыталась справиться с неистово бьющимся сердцем.
- Ты, - проговорил он медленно, - в том, что произошло, не виновата, в этом вина только моя. Если бы у меня было немного больше самообладания, то это никогда бы не случилось. По правде говоря… - он глубоко вдохнул, сдерживая закипающее негодование, - я рад, что ты подняла этот вопрос, Полли. Ты убежала тогда, даже не попрощавшись, у нас не было возможности поговорить начистоту.
Она прикусила губу. Близость Марко очень беспокоила ее, а то, о чем он говорил, прорывало все барьеры ее обороны.
- Мы опять возвращаемся к воспоминаниям, Марко. Оставим их в прошлом. Забудем.
- К сожалению, это забывается с трудом.
- Не хочешь же ты заставить меня думать, что хоть раз об этом вспомнил!
- Почему ты так говоришь?
Возникла пауза. Гордость заставляла ее хранить молчание.
- Я не глупец, Полли, - голос Марко прозвучал жестко. - Ты постоянно избегала любой возможности встречи со мной. Хочешь верь, хочешь нет, но забыть тебя мне не удалось.
Полли поднялась. Ноги ее сделались ватными.
- Прости, я, пожалуй, пойду, возможно, Мариетте нужна помощь…
Марко тоже встал.
- Извини, Полли. Похоже, ты находишь то, что произошло… непристойным. Но ты начала этот разговор. Не тебе же винить меня в том, что я сохранил воспоминания.
Находить это непристойным? О чем он говорит? Это был один из самых замечательных моментов ее жизни, навсегда запечатленный в сердце. Ей захотелось сесть в машину и уехать в аэропорт. Можно вынести Марко, не одобряющего ее, Марко поддразнивающего. Но видеть Марко, которому как будто… действительно небезразлично то, что произошло, - в это невозможно поверить.
Он рассматривал ее раскрасневшееся лицо, чуть прикрыв глаза.
- Оставайся и на завтрашнюю ночь, Полли, - тихо предложил он. - Мне бы хотелось показать тебе Тоскану.
Остаться? Не пришло ли время сказать правду?! Как-то наладить отношения с Марко? Бен ведь когда-нибудь узнает все.
Марко позвали к телефону, он нахмурился, пожал плечами.
- Извини, Полли. Я сейчас вернусь.
Она присела, предчувствуя надвигающуюся катастрофу. Не надо было приезжать. С ее стороны настолько рисковать - настоящее сумасшествие.
Она так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, когда внезапно перед ней вырос Марко.
- Это тебя. - В его голосе появилась насмешливая нотка.
- Меня? Кто?
- Ребенок, - ответил он. Теперь он наблюдал за ней.
- Только что я имел увлекательную беседу с очень развитым и разговорчивым мальчиком, которого зовут Бенедикт Гамильтон и которому три с половиной года.
Полли на миг замерла, пытаясь отгадать по выражению лица Марко, что он подумал. Потом помчалась к дому, отдавшись во власть беспокойства.
Может быть, что-то случилось с Беном? Но ведь это он звонит…
Марко догнал ее, взял под руку, помогая продираться сквозь толпу, и ввел ее в кабинет.
- Телефон на столе.
Глава вторая
- Бен? - Она чувствовала напряженность в своем голосе. - У тебя все нормально?
- Конечно. А кто этот веселый дядя?
Полли оглянулась через плечо. Марко сидел, скрестив ноги, в огромном темно-красном кресле и прислушивался к разговору. От его пристального взгляда она вздрогнула.
- Этот… веселый дядя - мой кузен, Марко. Теперь я хочу знать, почему ты мне звонишь, дорогой. С Джени все в порядке?
- Ага. У Бонни щенки. Я хочу желтого с розовым носом. Слышишь? Он мой башмак жует.
Она невольно улыбнулась.
- Бен, можно мне поговорить с Джени?
- Ага… Джени!
- Все в порядке, Джени?
- Лучше не бывает. Присматривать за одаренным проказником трех с половиной лет - увлекательное занятие!
- Боже мой, надеюсь, он не свел вас всех с ума. Постараюсь поскорей вернуться.
- И не думай! Оставайся подольше, отдохни! Вилл говорит, что не развлекался так много долгие годы.
- Да? - Полли улыбнулась.
- Твой отец волнуется за успех твоей миссии мира, - добавила Джени. - Я видела его сегодня, он приезжал повидать Бена. Как все проходит, кстати?
- Все нормально. - Ей мешало разговаривать присутствие Марко.
Прикрыв на секунду глаза, Полли пыталась собраться с мыслями. Она не представляла, как выбраться из создавшегося положения. Поспешный отъезд теперь не представлялся лучшим выходом. Нужно время, чтобы попробовать как-то сгладить появившиеся, вероятно, у него догадки. Она взяла себя в руки и почти спокойно сказала:
- Вообще-то у меня был такой вариант - остаться еще на ночь, но раз у тебя там появился целый выводок щенков, за которыми тоже надо приглядывать…
- Бонни прекрасно справляется. Никакого беспокойства, Бен что-то хочет тебе сказать…
Бен подробно рассказал ей о своих занятиях за последние двадцать четыре часа, которые они не виделись.
Когда Полли закончила разговор, в кабинете царила мертвая тишина. Напряжение, возникшее между ней и Марко, казалось, возросло во много раз.
- Видимо, я должен извиниться, - вырвалось у Марко.
Она посмотрела на него, в горле опять пересохло.
- За что?
У нее было ощущение, что она приросла к полу. Он встал, пересек комнату и остановился перед ней.
- Немного ранее я позволил себе пошутить по поводу отсутствия у тебя материнских чувств, Полли. Я был очень далек от истины. Ты оказалась любящей, заботливой мамой. - Глаза его скользнули по ее левой руке. - Без мужа?
- Без. - Она сомневалась, что может выстоять до конца. - Без мужа. Я независимая женщина, - гордо добавила она.
- И чье же это решение - твое или его?
- Не поняла? - Она смотрела на него со все нарастающим смущением.
- Я имею в виду отца. Видимо, это Пол? И на кого похож ребенок? Со светлыми волосами, как у тебя? - хрипло настаивал он. - Или у него черты Пола?
- Марко, я…
- У Пола ведь рыжие волосы, да? - Он невесело улыбнулся. - Я как-то спрашивал у Софи, как выглядит парень, к которому ты от меня сбежала…
Она обняла себя руками. Ей хотелось сжаться в комочек, спрятаться от невыносимого допроса.
- Описывать то, что произошло, как… как мой побег от тебя - нелепо, и ты это знаешь. Это был… уход. Ты не хотел ничего знать. И я не собираюсь ничего обсуждать, - осторожно закончила она. - На самом деле… это тебя не касается, Марко.
- Может, и так. - Он угрюмо скривил губы. - Я интересуюсь, потому что мы одна семья, Полли.
- Не начинай снова! - резко вскрикнула она. - Мы даже не кузены по крови, а тебя послушать, так мы брат с сестрой!
Воцарилось напряженное молчание.
- Если бы это было так, то произошедшего между нами в Кембридже не могло бы случиться.
- Совершенно верно, - процедила она сквозь зубы.
- Но ведь в этом не было ничего преднамеренного или заранее рассчитанного, Полли? - Губы его чуть изогнулись. - Что касается меня, то в тот момент я, скорее всего, не смог бы остановиться…
Она издала короткий злой смешок.
- Ты считаешь, что я во всем виновата, мое провоцирующее поведение?
Несколько мгновений он смотрел на нее молча.
- Ни в коей мере. Если это необходимо, то я беру вину на себя. Довольно о прошлом. Поговорим о настоящем, Полли. Почему так вышло, что я ничего не знаю о твоем сыне?
Вспышка гнева заставила ее задохнуться.
- Почему ты ничего не знаешь? - эхом повторила она. Голос ее дрожал от подавляемого возмущения. - А почему ты должен знать?
- Софи могла бы мне сказать, - хрипло ответил он.
- Да, вероятно, могла бы, но как ей было догадаться, что ты хоть немного заинтересуешься этой информацией?
Марко не ответил. Прислонившись к краю стола, он глубоко засунул руки в карманы. Она невольно обратила внимание на его сухощавые бедра, туго обтянутые тканью костюма.
Полли быстро отвела взгляд, но он успел его заметить. Лицо ее загорелось от смущения.
- Ты не рассказывал ей о том, что произошло между нами? - выпалила она, внезапно ужаснувшись этой мысли.
- У меня нет привычки оглашать детали личной жизни, - высокомерно сказал он. - А ты не теряла времени, а, Полли? В Кембридже ты была девственницей, принимающей противозачаточные средства, как ты меня уверяла. Потом ты уехала в Америку с Полом и перестала их принимать, так я понял?
Щеки ее пылали.
- Марко… пожалуйста!
- Ты живешь с ним? Это с ним ты оставила сейчас сына?
- Нет. - От учиненного допроса все мысли разбежались, в голове осталась пустота. Сделав усилие, она сказала: - Пол и я не живем вместе.
- Значит, есть кто-то другой?
- Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.
- Ты растишь сына одна?
- Да… нет… у меня есть хорошие друзья. - После колебания она продолжала: - Пол и я до сих пор близки. Он живет в деревне - преподает в местной школе.
- Удобно устроились. Воспитываете по очереди? И ты думаешь, этого достаточно, чтобы сформировать у малыша понятие о настоящем отце? - Марко был сама язвительность. - Детей надо растить в стабильной семье.
- Да, конечно. - Его спокойно высказанное осуждение разъярило ее сверх всякой меры. - Не надо читать мне проповедей, Марко! Я сделала все, что могла. Я люблю сына. У него есть все, что нужно.
- Кроме полноценного отца. А как насчет тебя самой? - последовала резкая смена голоса. - У тебя тоже есть все, что нужно? Благодаря шаткому соглашению с человеком, который даже не хочет взять на себя ответственность за своего сына?
- Я совершенно… счастлива.
- Не могу представить тебя счастливой в такой сомнительной ситуации. - Голос его прозвучал хрипло. - Разве только ты ухитрилась подавить свою страстную природу…
- О чем ты говоришь? - Все ее тело обдало жаром.
- У тебя разве не страстная натура, Полли?
- Ну, вообще-то нет.
- Нет? Мне надо напомнить?
- Перестань! - взмолилась она. - Зачем ты это делаешь, Марко?
- Что делаю? - Он придвинулся ближе. Каждый нерв ее тела затрепетал от его близости. - Говорю правду!
- Марко, я… - Она умолкла. Он медленно, но властно притянул ее к себе. Не успела она запротестовать, как он подавил этот протест, жестко и требовательно прижавшись губами к ее рту. Она яростно сопротивлялась. Потом его поцелуй стал нежным, ласкающим, обволакивающим.
Она беспомощно раскрыла губы и поцеловала его в ответ. В голове все смешалось. Прошлое отодвинулось. Осталось только сильное тело Марко, его руки, обнимавшие ее. Она прильнула к нему ближе, чувствуя всем телом нахлынувшую страсть…
- Полли… - его голос звучал приглушенно. Он приложил ее руку к своей груди. Она слышала, как быстрыми толчками билось его сердце. Казалось, что оно гонит по жилам ее собственную кровь.
- Перестань, - ее голос прерывался. - Зачем ты, Марко?
- Зачем? Хочу доказать тебе кое-что, - ответил он, снова прижимая ее к себе, опуская рот к ее губам.
Язык его проник глубже, встречаясь с ее языком, овладевая ее ртом. В его поцелуе был бешеный чувственный голод, и Полли содрогалась от яростного нападения. К тому времени, когда он отпрянул от нее, она пылала, охваченная страстью.
- Ну, и что ты доказал? - Она была близка к слезам.
- Бог знает, - прозвучало в ответ. - То, что ты все еще меня хочешь! Даже несмотря на то, что ушла и родила ребенка от другого мужчины!
Нереальность происходящего заставила ее покачнуться.
- Что?
Ирония, несправедливость упрека чуть не заставили ее необдуманно открыть свой секрет.
- По-твоему выходит, будто это я отвергла тебя!
- Разве нет? - сказал он. - Как еще можно описать твое поведение, Полли? Твой отъезд из Кембриджа? Твой скоропалительный отлет в Америку с приятелем?
Мгновение они не отрываясь смотрели друг на друга. Полли первой опустила глаза и, повернувшись, побрела к стулу и рухнула на него как подкошенная.
Тогда ей не хотелось возвращаться из Кембриджа домой. Она пробыла пару дней в университете, а после уехала к Полу в Лондон, откуда они отправились на летние заработки в калифорнийский лагерь. Отцу она тогда сказала, что слишком много мороки возвращаться из Восточной Англии в Девон. Но реальная причина была в том, что она не могла без стыда смотреть в глаза Софи.
- Ладно, вышло как вышло, - сказал Марко грубовато, раня ее циничностью тона, - возможно, благодаря твоему поступку я не совершил самой большой ошибки в своей жизни.
- Какой?
- Не принял твое детское любопытство за искреннее чувство.
Кровь бросилась ей в лицо. Насмешка вызвала приступ ярости.
- Искреннее чувство? Сомневаюсь, что ты распознаешь его, даже если столкнешься нос к носу, Марко! Какое право ты имеешь выставлять меня в худшем свете, чем я есть на самом деле? Это была ужасная ошибка.
Лицо Марко побелело.
- Ты так считаешь, Полли?
- Как же иначе? - выкрикнула она срывающимся голосом. - Я плохо соображала… - Она смолкла, заметив, что лицо его заволокла темная туча.
- Очевидно, - сказал он в звенящей тишине, - тебе и впрямь надо было быть не в себе, чтобы оказаться в постели с кем-то из клана Даретта.
Марко направился к двери.
- Извини, Полли. Мне надо позвонить. Оставайся здесь. Подожди меня…
Оказавшись в одиночестве, она какое-то время сидела, упершись взглядом в закрывшуюся дверь. Затем, закрыв глаза, попыталась обдумать ситуацию.
Непонятно, что означает горечь, пронизывающая все слова Марко. Ясно лишь одно: нельзя позволять себе никаких романтических бредней о высокой любви и счастье, расстроенном злыми кознями и непониманием. Тогда, в своей университетской комнате, Марко достаточно прозрачно выразил свое отношение, выскочив из комнаты, бросив ее как ненужную вещь. Ему были отвратительны и он сам, и она, вот почему она, не теряя времени, уехала, проложив между ними расстояние, настолько большое, насколько это было возможно. Что бы он теперь сказал, узнав всю правду?
Она снова вернулась к тем памятным выходным.
Полли училась в университете в Норвиче и по приглашению подружки, слушающей курс медицины в Кембридже, приехала к ней на Летний бал. Она не знала, что Марко будет там как один из приглашенных выпускников, которым на это время университетом предоставлялись комнаты.
На балу парень по имени Руан из группы студентов-медиков упорно ухаживал за Полли. Он был симпатичным, но ей совсем не нравился. Ее отталкивало его развязное поведение. Но после выпитого бокала шампанского она оказалась в темном углу университетского двора во власти потных рук Руана. В голове ее шумело, ноги подкашивались, глаза заволакивало пеленой.
Смутно она осознавала, что Марко присутствует на балу.
Они не видались с Пасхи, когда вместе с Софи были в Италии.
На балу Марко увидел Полли, когда она отошла от стойки и пьяной походкой направилась к выходу из зала. Что-то его обеспокоило. Кратко переговорив с ее друзьями, он последовал за ней. Покуда он разбирался с Руаном, Полли, как потом ей рассказали друзья, сползла по стенке и замерла на траве.