- Мне кажется, ты знаешь такие вещи, - начал он, - которых не знают другие люди. Я не боюсь тебя чем-то шокировать. Это хорошее чувство.
- Так расскажи мне побольше о своей племяннице, - попросила Джейн, чувствуя, будто предает его.
- Я бы не должен поступать так с братом, - сказал Дилан, - она его ребенок, а не мой.
- Но он хороший отец, верно? - осторожно поинтересовалась Джейн.
- Да. Очень хороший. Любящий. Вот почему я хочу оставить эту тему, - прервал ее Дилан. Семья за соседним столиком заказала шампанское и произносила тост за пьесу и их скорый выпускной. Дилан вдруг усмехнулся, он выглядел почти счастливым. - Эй.
Она приподняла брови, молодая женщина безумно волновалась, она так хотела услышать, что он думает о Хлоэ.
Но, кажется, он оставил эту тему. Мужчина поднял стакан с водой и чокнулся с Джейн.
- Может, мы и не можем достать тебе диплом Брауна, но я знаю, чем мы можем сегодня заняться…
- Сегодня, - повторила Джейн. Ее мозг судорожно работал - пятничная ночь перед выпускным. Она поняла, что он имеет в виду, и осознала, почему на Бенефит-стрит было столько машин, прежде чем он произнес хоть слово.
- Танцы в кампусе, - сказал Дилан, - ты ходила на них на первом или втором курсе? Это здорово. Я отвезу тебя после ужина…
Глава 16
Хлоэ стояла посреди яблоневого сада. Она выбралась из дома через окно, спустившись по высохшему дереву, чтобы встретиться с Зиком на полянке. На ней были джинсы и тонкая белая рубашка, с вышитыми на груди пчелами. В кармане был припрятан флакончик духов "Muguet des bois", она побрызгалась ими, как только оказалась на земле, чтобы родители не смогли почувствовать запах в доме.
Звезды как будто висели на ветках деревьев. Ей хотелось, чтобы у нее в кармане тоже оказалась парочка звезд, чтобы дарить их Зику при каждой встрече. Кошки составили ей компанию. Они вертелись неподалеку, мяуканьем оповещая мир о своих секретах.
Вдалеке послышался рев мотора. Хлоэ никогда бы не подумала, что она, такой любитель природы, будет счастлива, увидев свет фар среди яблонь. Когда появился Зик, мчавшийся по ухабистой земле, ей показалось, что она видит метеорит, проносящийся по ночному небу.
Он остановился, упираясь ногами в землю, обе руки на руле. Его волосы сияли, отсвечивали белым в свете звезд. Его глаза были зелеными, как у кошек. Он сделал знак головой, чтобы она забиралась на мотоцикл. Девочка не колебалась ни секунды. Она точно знала, что делать, как будто ездила всю свою жизнь, и крепко обняла парня за талию.
- Держись крепче, - посоветовал он, и Хлоэ так и поступила. - Следи за своей левой ногой, - добавил он, - иначе ты можешь обжечь лодыжку о трубу. Она горячая. Готова?
- Да, - прошептала она ему в шею.
Они неслись через сад, низкие ветки задевали ее лицо. Девочка крепко зажмурила глаза, вдыхая его запах. Она осторожно поцеловала его в шею, так, чтобы он ничего не заметил. Они проехали через весь сад. Ощущения от поездки были великолепны, но даже они меркли в сравнении с их тесно прижатыми друг к другу телами.
Подростки миновали ворота. На вершине холма возвышался красный сарай.
Когда они подъехали к ручью, Зик заглушил мотор. Поток являлся своеобразной границей между владениями Чэдвиков и соседской землей. Хлоэ здесь нравилось. Здесь она поймала свою первую лягушку, здесь она узнала, что жаркими летними деньками коричневая форель прячется в глубокие норы в песке. Зик подал ей руку, помогая перейти ручей.
Она засмеялась и спросила:
- Что мы делаем?
- Твой сад кончается здесь, верно?
- Верно. А что?
- Я просто хочу увести тебя с семейной земли.
Зик обнял ее. Хлоэ подумала, что вот-вот упадет в обморок. Прикосновение его рук казалось таким легким и горячим, они вдруг скользнули под ее выцветшую рубашку. Его пальцы осторожно пробирались по направлению к ее груди. Он еще даже не поцеловал ее, а она уже вся горела.
- Зоэ, - прошептал он.
- Хлоэ, - слегка шокированно и обиженно поправила она.
- Знаю, - рассмеялся парень, - просто подумал, что было бы здорово, если бы наши имена начинались на одну букву.
- Тогда тебя могли бы звать Хик.
Он не засмеялся ее шутке и не стал шутить в ответ. Вместо этого он поцеловал ее. Это был поцелуй всем поцелуям. Колени Хлоэ подломились. К счастью, он был высоким, сильным и крепко стоял на ногах - он поймал ее, удержал, накрыл ее губы своими и дотронулся языком до ее языка. В животе у Хлоэ бушевал пожар, она и не знала, что так бывает. Она надеялась, он не догадается, что это ее первый поцелуй.
- О, - вздохнула она. И все, этого было вполне достаточно, это говорило обо всем. "О" - небо падает, "О" - боже мой, "О" - милый, "О" - все уже кончилось. Зик взял ее за руку. Повязка с его запястья исчезла. У него были загрубевшие ладони и кончики пальцев. Она представила, как он скользит по волнам в океане. Он вел ее через ручей. На нем были мотоциклетные ботинки, но она надела белые кроссовки, и теперь они все испачкались и вымокли.
Ей было все равно. Все было таким забавным и романтичным. Они забрались на небольшой холмик, высокая трава щекотала ноги Хлоэ. Слева замерла пара оленей. Девочка потянула Зика за рукав и показала на них.
- Разве они не прекрасны?
Он не ответил, но снова обнял ее, еще более крепко и с большей любовью, чем раньше.
Олени не обращали на них внимание, хотя должны были почувствовать человеческое присутствие. Внутри Хлоэ все пело и дрожало - должно быть, это добрый знак, как будто звери их благословили. Им нравился Зик, иначе они бы сбежали. Иногда при виде оленей Хлоэ вспоминала о своей настоящей матери, та, наверное, также красива и грациозна, как эти животные. У нее тоже большие глаза и терпеливый характер. Она бы тоже вписалась в природу.
Объятия Зика также превращали Хлоэ в часть природы. Это, несомненно, было самой романтичной вещью в мире. Такие нежные, будто он боялся сломать ее, и страстные - как будто он хотел целовать ее всю ночь напролет. Его губы были горячими и приятными на вкус. Место, где они стояли, нельзя было заметить от сарая, чему Хлоэ была крайне рада. Она не хотела, чтобы кто-то это видел.
- Хлоэ. - Он забыл об именах на "З".
Она не могла ответить, так как он снова накрыл ее рот своим. Что-то большое и твердое прижималось к ее ноге. Она знала, что это. Ее это слегка возбуждало, но и пугало тоже. Она вообразила, что бы сказала Мона. Она старалась выкинуть Мону из головы, но та возвращалась и смешила ее - эта штука была твердой. Интересно, каково это - быть парнем, когда часть твоего тела неожиданно становится твердой, как камень?
Должно быть, это странно. Хлоэ хихикнула и сразу жутко смутилась. Девочка надеялась, Зик подумает, что она просто откашлялась. Она слегка нервничала - хорошо бы ей не видеть это. Она еще совсем не готова.
Зик опустил ее на землю. Он пригладил траву, сооружая подобие гнездышка - Хлоэ это понравилось. Он понимал природу, так же делали олени, когда хотели полежать рядом. Хлоэ уткнулась носом ему в шею и резко вдохнула, совсем как какое-то животное. На нее просто снизошел импульс!
Его руки снова пробрались под ее рубашку. Она выгнулась от нового, странного ощущения, оно было слишком сильным. Теперь одной рукой парень расстегивал ее джинсы, а другой поднес ее руку к своей ширинке. На его джинсах были пуговицы - целых пять. Твердая штуковина прижималась к ним изнутри. Хлоэ стало стыдно. Она не хотела выпускать ее наружу, он же ожидал от нее именно этого. Ее руки как будто замерзли. Она попыталась заставить пальцы работать, но они отказывались. Он прошептал:
- Просто потяни.
Что это значит? Ей стало действительно страшно. Она боялась показаться глупой, нелепой. Девочки должны знать, как это делается, разве не так? Когда мальчик говорит "просто потяни", девочки должны знать, что тянуть. К тому же они должны хотеть этого. Что же с ней не так? Приоткрыв один глаз, Хлоэ пыталась пошевелить пальцами, но Зик сделал все сам. Он один раз с силой рванул джинсы и все пять пуговиц расстегнулись.
Она чуть не рассмеялась от своей глупости, но потом заметила, что там внутри - то, чего она ждала и, признаться честно, боялась до смерти. Она в первый раз увидела мужской член. То есть вообще в первый. Ни братьев, ни бывших парней. Она едва сдержала изумленный возглас. Он был прямо между ними. Ее друг запустил руку в ее джинсы, оттягивая край ее трусиков. Это было слишком странно, она едва не вскочила и не бросилась бежать.
Она приподняла голову, чтобы взглянуть в глаза матери-оленихе. Та смотрела на нее через поляну. Хлоэ знала, что та любит ее. Она вдруг подумала о том, лежала ли ее мать с мальчиком посреди яблоневого сада шестнадцать лет назад.
- Ты в порядке? - прошептал Зик.
Ее глаза наполнились слезами. Она не хотела плакать. Она хотела быть счастливой и подарить ему то, что он хочет. Она хотела, чтобы ей нравилось то, чем они занимались. Но в горле у нее застрял комок.
- Я не знаю.
- Это твой первый раз?
Девочка кивнула.
Зик улыбнулся, отбрасывая прядку волос с ее лица. Она мигнула, слезы собрались в уголке глаза. Одна слезинка скатилась по ее щеке, и он стер ее пальцем.
- Мы можем ничего не делать, - сказал он, - остановиться.
Она сглотнула, глядя в сторону одинокого животного. Все остальные уже исчезли, но олениха продолжала стоять и смотреть. Она как будто говорила Хлоэ, что все хорошо, что она должна быть смелой и делать то, что хочет, но она не обязана идти до самого конца.
- Дело в том, - начала она, - это наше первое свидание… и я думала…
- Мы можем иногда встречаться, - заметил парень.
Она не то засмеялась, не то всхлипнула. Его слова казались абсолютно нормальными, но то, как он их произнес, заставило ее кое-что понять. Зик был тем парнем, который занимается серфингом, ездит на мотоцикле без шлема и встречается с темноволосыми девочками в садах по ночам.
- Я думала…
Но он поцеловал ее снова, совсем по-другому. Так мягко и нежно. Он обнимал ее, как слабого и хрупкого птенца. У него такие ласковые руки. Поцелуй был таким медленным и теплым, что внутри у Хлоэ что-то расцвело и встало, возможно, солнце. От его поцелуев в ней просыпалось солнце. Хлоэ поцеловала его в ответ.
Она обнимала его за шею. Их сердца бились в унисон. Ей хотелось плакать, но еще больше не хотелось. Их тела так близко. Их кожа соприкасалась. Хлоэ всегда хотела, чтобы ее обнимали. Она просто умирала без прикосновений. Он что-то делал. Стягивал свои брюки, опускал вниз ее трусики. Хлоэ было все равно.
Она лишь крепко держалась за него. Их губы периодически встречались. Потом он раздвинул ей ноги и расположился между ними. Сначала все было легко и приятно, но потом ей стало больно. Он не хотел причинять ей боль. Девочка упиралась спиной в землю, песок и мелкие камни царапали ее сзади. Он проталкивал в нее свой член.
Сказать, что ей больно? Хлоэ закусила губу. Она так старалась не закричать, что у нее заболела голова. На что это вообще должно быть похоже?
- Расслабься, - пробормотал он ей на ухо, - просто позволь этому случиться…
- Нет, но… - В ее глазах стояли слезы.
- Давай, расслабься.
Он торопился и даже не стал до конца снимать с нее джинсы. Они повисли у нее на щиколотках, все испачканные в грязи. Его джинсы тоже обвисли на лодыжках. Она вскрикнула.
- Тебе надо расслабиться, - его рот был влажным, - как будто ты катаешься на волнах, как на серфинге…
Теперь он был внутри нее - Хлоэ услышала, как он застонал от облегчения. Он был твердым и горячим, а она была мокрее любой волны, и она чувствовала, как он катается на ней как на серфинге, разбивает ее волны, как стекло. Она лежала на спине, волны разбивались и разбивались, ее слезы были солонее моря, она плакала о своей матери и оленях, а затем она огляделась в поисках прекрасных дельфинов, но вокруг были одни акулы.
Когда все закончилось, Зик чмокнул ее в губы. Потом он перекатился на спину, что было не так-то просто, потому что их ноги и штаны перепутались. Девочка сорвала пучок травы и принялась яростно вытираться. Она делала это снова и снова.
Парень сел. Она слышала, как он поднимается, потом увидела, что он застегивает джинсы. Было ясно, что он вряд ли подаст ей руку, так что Хлоэ сама встала на ноги, натягивая брюки. Звук застегивающейся ширинки казался чужим в спокойствии ночной тишины. Они с Зиком избегали смотреть друг другу в глаза, пока одевались.
- Думаю, уже поздно, - парень с интересом разглядывал облака, - я лучше провожу тебя домой.
Он думает, что у них получилось славное свидание? Хлоэ не могла вымолвить ни словечка.
- Ты готова? - поинтересовался Зик. Сомневаясь, он протянул ей руку. Она была слишком заторможена, чтобы взять ее.
Звезды светили еще ярче, чем обычно. Они взрывались в небе, как миллионы фейерверков. Хлоэ видела, что Зик пожал плечами, когда она проигнорировала протянутую руку. Парень стал спускаться с холма, она слышала, как он перепрыгивает ручей. Она стояла на месте, под его ногами хрустели ветки, пока он шел через сад.
- Хлоэ? - позвал он.
Она не ответила. Не могла.
- Тогда, пока. - Через несколько секунд раздался рев заводящегося мотора.
"Пока". Она пошевелила губами, но с них не сорвалось ни звука.
Ее кожа светилась в звездном свете. Она чувствовала свет на своих руках и теле, он просвечивал сквозь ее рубашку. Она повернулась, чтобы взглянуть на олениху, но та уже убежала. В груди девочки нарастали рыдания. Она так хотела взглянуть в большие спокойные глаза животного.
Хлоэ устала. Ей надо прилечь. Она прошла к месту, где они были с Зиком. Это не настоящее гнездо. А она хотела настоящее. Она хотела к своей настоящей маме. Около дерева, где она видела оленей, она опустилась на четвереньки.
В траве были четко видны следы копыт. Олениха стояла прямо тут. Хлоэ обползла место на четвереньках. Она приглаживала траву, сооружая новое гнездышко. Свернувшись в клубок, она почувствовала, что ее окружает тепло. Она вообразила, что это тепло оленей, или ее матери, или земли. На самом деле разницы нет. Все это одно и то же.
Затем Хлоэ разрыдалась, и все звезды исчезли.
Дилан оказался верен своему слову - он увлек Джейн на танцы в студенческий кампус. Прямо из ресторана они пошли пешком к холму, где располагался студенческий городок. Джейн не была здесь уже почти шестнадцать лет - с весны второго курса. Когда у Сильви был выпускной, Джейн не смогла приехать из Нью-Йорка, так как была "слишком занята".
Подъем дался ей тяжело. Каждый шаг требовал усилия, и она старалась, старалась ради Дилана. Она пошла медленнее, чтобы он успевал за ней. По правде, чем ближе они подходили к Брауну, тем больше сжималось ее сердце.
- Что произошло? - Она услышала свой голос будто со стороны.
- С моей ногой?
- Да.
- Ничего особенного.
Но она знала, что это не так, поэтому остановилась якобы для того, чтобы перевести дух, но продолжала смотреть на мужчину вопрошающим взглядом.
- В меня стреляли, - сказал он, - пуля попала в ногу.
Его голос звучал напряженно, он замолчал и продолжил восхождение на холм. Джейн была вынуждена последовать за ним. У нее накопилось столько вопросов, а молодая женщина хотела отвлечься от своего собственного прошлого. И все же она догнала его и попыталась продолжить беседу.
- Это ужасно, - сказала она.
Он не ответил.
В поле зрения появилась башня Кэрри, высокая кирпичная колокольня. Справа остался Гораций Манн. Глаза Джейн скользнули по нему, затем она отвернулась. Повсюду раздавались звуки музыки. Они миновали железный забор, и Джейн устремилась в сторону башни.
- На танцы в эту сторону. - Он поймал ее за руку.
- Знаю. - Ее сердце колотилось. Слишком тяжело. Сотни бумажных фонарей, освещали ночное небо. Они покачивались на ветру, золотые, лазурные, серебристые. Играл оркестр, люди танцевали. Она как будто попала в прошлое - на шестнадцать лет назад.
Дилан пошел за ней к подножию башни. Они стояли рядом и смотрели вверх. Колокольня вышиной достигала ста футов, и Джейн знала, что с ней связана какая-то красивая и печальная легенда - но какая именно, она так и не вспомнила.
- Ты знаешь ее историю? - Она обернулась к своему спутнику.
Дилан кивнул.
- Можешь рассказать?
Он сузил глаза и сделал паузу. Затем взглянул на часы на самой вершине башни:
- Она была построена Полом Байнотти как мемориал в честь его жены, Кэрри. Она была внучкой Николаса Брауна.
- Основателя университета, - предположила Джейн.
Дилан кивнул. Он провел ее к основанию башни, на стене крепилась табличка, и она прочитала вслух: "Любовь сильна, как смерть".
Ее ладони вспотели, а голова кружилась. Как слова о смерти могли напомнить ей о той ночи, шестнадцать лет назад? Она лежала на полу с мальчиком, которого любила, и они зачали Хлоэ. Потрясающая девочка, с темными волосами и голубыми глазами, любящая животных и жизнь, появилась через дорогу отсюда.
Музыка и фонарики вернули воспоминания о забытом прошлом. Затерявшись в своих мыслях, женщина, казалось, забыла о Дилане. Он стоял рядом, разглядывая надпись.
- Это правда, - заметил он, - любовь так же сильна, как смерть. Сильнее.
Джейн провела мысленную связь - мемориал для любимой жены - Аманда и Изабелл. Она посмотрела Дилану в глаза.
- О чем ты думаешь?
- Об этих словах. Они так правдивы.
- Твоя жена…
Он смешался:
- Когда она погибла, мы уже не жили вместе… Я думал о дочери.
- Изабелл. - Джейн вспомнила фотографию на кухне у Дилана.
- Ты спросила меня про ногу. - Он посмотрел на Джейн.
Она кивнула, ожидая продолжения.
- Я чуть не потерял ногу, - сказал он, - пуля попала в бедро, и началось заражение. Я перенес двадцать две операции, и сейчас там больше железа, чем костей. Но это не важно…
- Это важно, - возразила Джейн.
Дилан покачал головой. Его взгляд метнулся к колокольне, затем снова к Джейн.
- Нет, не важно. В этот же день они погибли. Аманда и Изабелл. Я не смог их защитить. После того как это случилось, я даже не смог подобрать дочь. Я не мог ее нести - ей надо было в больницу, а я не мог пошевелиться.
- Это не твоя вина, - прошептала Джейн. - Я знаю, это не так.
Дилан не ответил. Он закрыл глаза. Горло Джейн болело. Она взглянула на старые здания и почувствовала присутствие Хлоэ, как будто та стояла рядом с ней. Она знала, что Дилан видит здесь Изабелл, его любовь была сильнее ее смерти. Их дочери с ними.
Не раздумывая, она взяла его за руку. Оркестр играл медленную романтичную музыку. Джейн захлестывали эмоции, которых она не чувствовала уже много-много лет. Рука Дилана была такой крепкой. Бумажные фонарики освещали деревья. Ветер пел в листве.
Он улыбнулся, первый раз с самого ужина. Но это была потрясающая улыбка, ярче висящих на ветках фонарей, и Джейн улыбнулась ему в ответ. Они стояли в тени колокольни, держась за руки. Как с ними это произошло? Джейн и этот искалеченный, скрытный человек, который к тому же дядя Хлоэ. Джейн медленно моргнула. Он связывал ее с Хлоэ. Втроем они составляли некий тайный треугольник.
- Ну, - сказал он, как будто тайна этой мистической связи поразила и его тоже.
Она улыбнулась чуть шире.