- А я хочу показать тебе один фильм. Смотри. - перед нами, вдруг откуда ни возьмись, материализовался экран и на нем я увидела себя. Такую, к какой я привыкла за эти долгие годы. Вот я уныло встаю утром с постели. За окном кружится неспешный и мокрый мартовский снежок. Одеваясь, смотрю на свои морщины. Прибавилось, однако. Одышливо наклоняюсь и натягиваю зимние сапоги, пальто и затем выхожу из дома. Медленно бреду на автобусную остановку. Лезу в переполненный автобус. Вот и новая работа. В банк меня больше не взяли из-за возраста. Кругом требуются малолетки с ногами от ушей и дыньками в декольте. Меня с моей грушей пятьдесят шестого размера на месте вторых девяноста даже не допускали до менеджеров по персоналу. Разворачивали на фэйс-контроле. И я пошла работать уборщицей в магазин. Целый день со шваброй и тряпками. Приходишь - давление под двести. И что я так разъелась? Фу-у, доехала. Протискиваю к выходу свои лишние килограммы и оттоптанными ногами выхожу на автобусную остановку. Глаза полуприкрыты, даже и смотреть на этот гадкий магазин не хочется. Ползу. "Надо у витрины стекла помыть, - говорил хозяин. - дорога рядом, быстро пачкаются". Навстречу идет какой-то бомжик или пьянчужка. Качается. Мы с ним пересеклись как раз напротив витрины магазинчика. Он поднял голову, и я взглянула ему в глаза. Узкие, какие-то бешеные зрачки. "Ты! - выдохнул он, - это ты во всем виновата!" "Наркоман"- испугалась я и сделала попытку занырнуть с разбегу в дверь. Но он успел раньше. Не отводя от моего лица своих страшных глаз, он изо всей силы толкнул меня на витрину. Я летела медленно-медленно. Больно ударилась головой о стекло и, к моему ужасу, оно начало трескаться и осыпаться прямо на меня. Вот один кусок ударил по руке и кровью выплеснулся глубокий порез. Другой осколок проехал по пальто и задел ногу. А самый дальний, верхний, неотвратимо летел мне в лицо. И экран потух.
- Ну как фильм? - поинтересовался мужчина.
- Это что, должно было случиться со мной? - хрипло спросила я. - А избежать - никак?
- А что ты теряешь здесь, девочка? У тебя есть кто-то близкий на этой земле?
- Нет, но я привыкла…
- Вот вечно вас, женщин, приходится уговаривать! Ты хочешь бездарно пожить еще две недели и глупо умереть в больнице от потери крови?
- Нет, не хочу… - прошептала я.
- Тогда радуйся. Судьба предоставила тебе шанс прожить иную, более насыщенную и интересную жизнь.
- Почему? - затупила я. - Почему мне?
- Ах, она тоже женщина. - махнул рукой мой оппонент. - Перепутала. Тебя изначально не в тот мир запихнула.
"Так вот почему у меня все неправильно складывается!" - тут же подсуетилось оправдывающее свою никчемность сознание.
- И что теперь делать? - спросила я у черного человека.
- Не знаю, - ответил он. - Что хочешь.
- А я не знаю, что хочу.
- Тогда не знаю, что и получишь! - усмехнулся мой собеседник и медленно начал таять в воздухе.
- Эй, Вы куда? Я еще ничего не решила!
- Карты брошены, девочка, твой ход… - донесся до меня эхом удаляющийся голос.
Глава третья. Аборигены
Проснулась я от того, что мне стало жарко. "Надо было легкое одеяло вчера достать" - потянулась я и открыла глаза. Надо мной нависал желтый свод неглубокой пещерки. День был в самом разгаре: пели птицы, на выходе голубело небо, теплый ветерок ерошил мою коротенькую шерстку. "А это что?" - вдруг увидела я черный комок, лежащий между моими лапами. Приглядевшись внимательней, заметила и маленькие ушки, торчавшие у моего живота. "Не что, а кто…"- услышала я неожиданно голос в своей голове, и из черного комка высунулась заспанная мордочка, напоминавшая внешностью нашу пуму или ягуара, только маленького. Я вытаращила глаза. "Чего смотришь, забыла, как выгляжу?"- снова прозвучал в моих мозгах незнакомый голос, скорее мальчишечий, судя по тембру. "Никогда и не знала" - растерянно подумала я. Котенок- пацаненок встал, потянулся, вздыбив хребет, и зевнул, показав пасть, полную острых и длинных зубов. "Вставай, ишь разлеглась. Я есть хочу. Поймай мне зайца"- вот как-то так идентифицировала я образ маленького быстроногого зверька, петляющего среди синей травы.
"А ты, собственно, кто такой, чтобы мне приказывать?"- мысленно спросила я этого черного маленького нахала. Маленькая мордочка обиженно вытянулась: "Тебе во время облавы мозги отшибло? Я - сын вождя!".
"А звать тебя как, ястребиный коготь?"- я с усмешкой посмотрела на мелкого.
"И впрямь, переклинило, - удивился котенок. - Седрик. Забыла?"
"Никогда не знала"- мстительно сказала я ему. Он смешно перевалился через мои передние лапы и, приблизив свои усы к моей морде, внимательно меня обнюхал.
"Странно, пахнешь, как Ирема, но говоришь и ведешь себя совсем по- другому"- грустно муркнул он. - "Я хочу увидеть тебя в другом облике. Перекинься".
"Ну не в пещере же" - заметила я и вылезла наружу.
Камни уже нагрелись под ярким диском голубоватого солнца и ослепительно сияли маленькими искрами слюды. Я аккуратно начала спускаться к ручейку. Котенок прыгал сзади.
"Я вчера еле тебя догнал"- заявил он мне.
"Зачем?" - поинтересовалась я.
"Так всю нашу стаю поймали, одна ты вырвалась!".
"А ты?".
"Я в кустах стоял, в лесу".
"И как же люди нас переловили, таких клыкастых и страшных?" - я дошла до ручья и подставила морду под струйку.
Котенок укоризненно посмотрел на меня: "Крепко тебя приложили, если ничегошеньки не помнишь!".
"Ага, - сказала я. - Ничегошеньки"- и уступила ему место на плоском камне. Он жадно начал глотать.
"А зачем нас люди ловили?"- задала я мелкому вопрос.
"В охрану, на бои. Богатые люди много денег платят".
"Так как же нас поймали?"- повторила я свой вопрос.
"Так манком же!"- котенок вытаращил на меня свои желтые глазищи.
"Мне надоело передавать мысли твоей дурной башке!"- вдруг сказал он, подернулся какой-то дымкой и поднялся с земли уже мальчишкой лет двенадцати. Причем, в одежде. В черной. И рубаха и штаны были из какой-то плотной и, самое главное, чистой ткани.
"Чудеса!"- вылупила я глаза.
- Давай, оборачивайся! - сказал пацанчик и сел опять на землю, скрестив ноги.
"А как?"- я подумала и вспомнила ощущение бега, а затем, и полета на четырех лапах. Попробовала представить руки, ноги, голову и все остальное.
- Ну, наконец-то! Я уж думал, заснула на солнышке! - проворчал парнишка. Я, приоткрыв зажмуренные в усилии глаза, посмотрела на руки.
- Ура! - заорала я. - Получилось!
И побежала к маленькой лужице, образованной среди камней сбегающим вниз ручьем. Наклонившись, внимательно посмотрела на отражение. А черный человек был, оказывается, прав. Я действительно, по меркам моего мира, была совсем молодой. Лет шестнадцать - семнадцать, не больше. И у меня ничего не болело! Как же это здорово!
Я смотрела на свое лицо: кругленькое, с зелеными яркими глазами, с конопушками на носу и пухлыми розовыми губами. Волосы у меня были разноцветными, в отличие от сына вождя. У него они были черными. А у меня - желтые на макушке, темно-рыжие посередине, а концы из темно-темно-рыжих плавно переходили в черный цвет. А, да. Из волос торчали аккуратные рыженькие ушки. Фигура… Ну, можно сказать, она была плоской. Ни попы, ни груди. Тоненькие руки с розовыми ноготочками и босые ноги. Кстати, мальчишка тоже сидел босым. А на его голове ушки были бархатисто-черными. И брови с ресницами тоже были черными, в отличие от моих, рыжих. Глаза у Седрика сердито светились желтым огнем.
- Глаза притуши! И не пялься так. Сама впервые себя вижу! - буркнула я Седрику.
- Не-ет, ты не Ирема. - констатировал мальчик.
- Я тебе про это битый час толкую! А ты заладил: пить, есть. Пойдем в лесок, под деревья, а то тут становится жарко! - скомандовала я. Кстати, одета я была в черные штаны и желтую рубаху. Думала босиком по камням и по сучьям идти будет больно. Но нет. Наличествовало ощущение обутости.
Мы спустились с холма и оказались в тени каких-то лиственных деревьев.
- Здесь сесть можно? Змеи, пауки не сожрут? - поинтересовалась я у Седрика.
- Нет, в наших горах чисто. Это на юге всякая нечисть по траве ползает. Ложись! - предложил он и первым плюхнулся на траву под дерево.
- Рассказывай! - потребовала я у пацана.
- О чем?
- О том, чего я не знаю. То есть, обо всем. Что за мир, кто живет, чем занимаются? И сколько нас таких, как ты и я? Где мы жили…
- Затарахтела, женщина! И откуда ты такая бестолковая? - посмотрел своими желтыми глазищами котенок. - Сначала о нас. Мы - это дарки. Оборотни. Живем мы здесь, в горных пещерах. Нас осталось всего три клана: волки, пумы и ящеры. Говорят, были еще, только мы о них ничего не знаем.
- А почему нас ловят люди? Наша вторая натура ведь тоже человечья?
- Так они-то об этом не знают! Вернее, знали, только давно забыли. У людей век короток. У нас - длинен. Когда-то случилось так, что дарки сошли с гор и поселились в долинах, вытесняя людей с насиженных мест. Тогда люди стали сопротивляться, и пролилось много крови. И люди вознесли молитвы Богам, о том, чтобы те их защитили от диких зверей, как они нас называли. Особенно слезно просил один настоятель горного монастыря, монахи которого иногда неделями не могли выйти из-под укрытия стен. А дарки ходили вокруг и смеялись. Они были сильными, очень сильными! Думали, что растопчут людской род и останутся одни во всем мире. Но у Богов была своя игра. А дарки ее испортили своей самонадеянностью. И вняли тогда Высшие молитвам монахов. Сошел тогда с небесных высей покровитель людской Керрос и подарил настоятелю священный манок. Заслышав звук манка, дарки становились вялыми и безвольными и не могли сопротивляться людям. И теперь короткоживущие насмехались над некогда сильным противником, обращая оборотней в рабов, сторожевых слуг и бойцов на аренах. По сигналу манка мы сами убивали себе подобных. Но как не взывали дарки к своему покровителю Михангу, ответа не было. И теперь, думаю, пум больше не осталось. Мы с тобой последние. - Уныло закончил мальчик.
- А давай добежим до вашего поселения, посмотрим, вдруг кто-то да остался? Посоветуемся!
- Давай! - обрадовался Седрик. - Я как-то об этом не подумал!
- Тоже мне, сын Вождя! Мысли шире!
- А вдруг там засада?
- Не думаю. Ради двух котят они не будут рисковать удачной охотой. А у них сейчас много пленников!
- И папа, и мама! - личико будущего вождя неожиданно сморщилось, и из глаз побежали слезки.
- Так! - я грозно на него посмотрела. - Хватит рыдать! Нам нужен тот, кто сможет дать мудрый совет. Думай, сын своего отца!
Седрик перестал плакать и нахмурил брови: - Да, нам надо в поселок!
Мы перекинулись в кошек и плавно заскользили в тени хвойного леса в сторону холмистого предгорья.
Через полтора часа мы бродили в человечьем обличье по опустевшим пещерам. Седрик сначала тихо, потом громко начал кричать: - Эй, есть кто живой? Это я, Седрик! Отзовитесь!
Мы шли по анфиладе благоустроенных и отделанных комнат. Там стояли лежанки, накрытые мягкими серыми шкурами, шкафчики, столики и кресла. Была даже водопроводная система с канализацией! Я зашла, отметилась, попила и помыла ручки.
- Послушай, ястребиный коготь, а кладовые с едой у вас имеются?
- Кто? - повернулся ко мне мальчишка.
- Да так, - махнула я рукой, - так есть у вас тут что поесть? А то, - сурово посмотрела на него, - закушу тобой!
- Не закусишь! - легкомысленно поддразнил ребенок. - Что ты можешь одна без мужского руководства?
- Да ты, однако, шовинист! Так где колбаса, мужчина?
- Следуй за мной. - важно сказал сын вождя и мы двинули в закрома.
И чего только не было на леднике в глубинах пещерного лабиринта! И колбаса, и мясо: сырое, закопченное и даже стоял горшок с мясным супом. Вот его-то мы и вытащили.
- Как его разогреть? - простонал мой некормленый уже сутки желудок.
- Просто! - сказал ребенок и повел меня на кухню. Огня в очагах не было, но паренек взял поленья, сложил их колодцем, натолкав внутрь коры, и два невзрачных серых камушка. Постучав один об другой, он легко высек искры, и вот уже затрещала кора, и поднялся огонь.
- Ставь горшок на плиту. - приказал последний мужчина из клана пум.
Скоро горшок нагрелся, и по всему лабиринту потянуло сытным мясным запахом.
Издалека, из невообразимой глубины, вдруг послышалось эхо шагов. Мы одновременно вскочили, загораживая собой ценную емкость. Малец схватил тяжелый глиняный кувшин и встал у дверного проема. Шаги грозно приближались. Седрик замахнулся.
- Тише, не стоит делать того, о чем впоследствии пожалеешь! - раздался надтреснутый и хриплый, но вроде не совсем старческий, голос.
Мальчишка отбросил в сторону кувшин и вылетел из своего укрытия с криком: - Рослик! Ты жив! - Жив, слава Богам. - мужчина снял со своей шеи пацана и, выпрямившись, посмотрел на меня. Я на него. Суп сзади меня шипел и плевался на всех. Развернувшись к плите, цапнула котелок за ручки и быстренько бухнула его на каменную столешницу.
- Седрик! Неси то, из чего у вас тут едят! - скомандовала я.
- Это ты, женщина, должна накрывать мужчинам на стол! - задрал нос малец в присутствии члена своей стаи.
- Тогда как хочешь, а я и через край похлебаю! - ответила я и наклонила горшок к себе, краем глаза поглядывая на стоящих в ступоре представителей семейства кошачих.
- Сейчас и вправду все съест. - прошептал мужчина в сторону мальчика. - Ну-ка, накрывай на стол!
Я тут же вернула горшок в исходное положение и прикрыла лежащей рядом крышкой.
- Ты кто? - поинтересовался вновь пришедший.
- Ирина. А ты?
- Рослик, вольный охотник. Я не видел тебя в стае, Ирина.
- Ай, не заморачивайся, - махнула я рукой, - сама я не местная, да и там таких нет. А где ты летал во время облавы, вольный птиц? Трофеев не видать, значит, свой среди чужих? - позиций у горячего котелка я не сдавала и одновременно рассматривала еще одного представителя народа Седрика. Мужчине на вид было лет тридцать - тридцать пять. Светлые прямые волосы по плечи, светлые брови и ресницы, тонкий с горбинкой нос и тонкие же губы. Глаза были неожиданно синими. Лицо какое-то очень худое, впалые щеки и легкая серебристая щетина на щеках. Высокий, но какой-то скособоченный на одну сторону. Одежда на нем тоже была светлой: светло-серая рубаха и такого же цвета штаны. Я тут же придумала ему кличку: "снежный барс". Не помню, какие они у нас на самом деле, а этого хищника представила хорошо: одинокая бело-серая поджарая фигура на фоне покрытых снегами гор. Пока мы друг друга разглядывали, прибежал Седрик и сказал, что все приборы разложил и можно нести котелок. При этом обиженно смотрел на меня.
- Не мужское это дело: ведро к мусоропроводу выносить… - определила я настроение сына вождя. - Ладно. Так и быть. Котелок уж сама донесу.
И проплыла мимо задумавшихся над моими словами аборигенов в другой зал. Они отвисли и потянулись за мной на запах.
На столе стояли три глубокие миски, и рядом с ними лежали ложки.
Я разлила все, что было в котелке, начиная с себя, как с самой голодной. Или наглой? В конце концов, сюда я не просилась, паек мне не выдали, значит все, что нашла, то мое. К тому же, здесь не Египет, чтобы страстно желать отправиться сюда для поправки здоровья. Сами ошиблись, пусть сами и вытягивают. Это я вспомнила "руку судьбы" в черном прикиде из моего подъезда. А может, и вообще, я сплю и вижу сон? Такой цветной сериал "Русская баба Яга на службе мафии". А еще я неожиданно обратила внимание на то, что не только двигаться, но и мыслить я начала как-то иначе.
А может, и вообще, все это галлюцинации на нервной почве?
Короче, суп я вылизала быстрее всех. Мужчины, хотя и отстали, но ненадолго. И вот, наконец, мы сыто расположились на скамьях. Рослик внимательно продолжал меня разглядывать, прищурив синие глаза. Седрик ерзал, то дергая за рукав соплеменника, то глядя на меня. Наконец не выдержал: - Рослик, а она от охотников убежала!
- А ты убежал за мной. - пожала плечами я.
- Я в кустах далеко был, манка не слышал! - отверг намеки мальчишка. - А тебя они связали! А она, знаешь, раз! - это он уже Рослику рассказывал. - И здоровый дядька кверху ногами валяется, а она бежит!
- Как ты смогла? - спросил мужчина.
- Я ничего не помню. - ответила я чистую правду. - Делать что дальше будем?
Седрик тоже посмотрел на Рослика.
- Не знаю, - развел руками он. - Я, наверное, уйду высоко в горы. Седрик, пойдешь со мной?
- А мама? А папа? - глаза мальца наполнились слезами. - Их надо спасти!
- Им уже ничем не поможешь, малыш. - Грустно сказал Рослик.
- Тогда проваливай в свои горы и не морочь парню голову! - сказала я ему. - Последний к тебе вопрос и можешь уже идти: могу я с кем-то здесь посоветоваться, как пробраться к людям, чтобы нас с мальчишкой не опознали?
- Зачем тебе? Хочешь долгой и мучительной смерти?
- Нет, хочу освободить стаю. И украсть манок.
- Это безумие. - через какое-то время ответил мне Рослик.
- Не безумней того, чтобы всю оставшуюся жизнь скакать по снегам и ловить куропаток, постепенно полностью превращаясь в зверя. - пожала я плечами.
- Тогда иди к оракулу. Может, он подскажет, что тебе делать дальше? - Рослик встал, скособочился и, прихрамывая пошел к жилым комнатам.
- Эй, Седрик, - окликнула я пацаненка, глядящего в спину ушедшему. - Ты маму-папу спасать собираешься?
Мальчик повернул ко мне свою грустную желтоглазую мордочку: - А что мы сможем? Я - еще маленький, слабый. Ты, - он смерил меня презрительным взглядом, - не воин, а женщина.
- Тогда не ной и иди с Росликом в горы. И отстань от меня, понял? - вызверилась я и встала. Посмотрела на грязные тарелки. - Убери за собой, герой!
И, развернувшись, пошла в пустую комнату и растянулась на шкурах. Да, оракул - это интересно. Возможно, подсказка судьбы? Надо найти и вытрясти душу. Это будет моим первым ходом.