Глава восьмая. Конец задания
Легкой тенью пробежав по траве к ограде и, не встретив ни одного стражника, перемахнула через забор. Нос неуклонно вел меня к реке. А вот и стена. А пролом-то заделали! Обернувшись человеком и взяв ребенка опять зубами, я отрастила на лапах здоровые когти и вонзила в стену. Получилось! Эх, скалолазка я земная, скалолазочка! Недаром в юности модным тогда альпинизмом занималась. Хоть тело не то, но память никуда не исчезла! Я мужественно лезла все выше и выше. Заходящие Рэй и Соли подсвечивали мне кладку. Ура! Я на стене! Скачок, ребенок в руках, выступ, прятки со стражником, и я опять на руках лезу по стене, только вниз. Прыжок, кустарник, трава. Оборачиваюсь, ребенок в зубах, лечу к воде и с облегчением прыгаю на мигом пружинящую водную гладь. Волна понесла меня прочь от города. В прозрачных темных водах смутно виднелись тела сопровождавших нас смургов.
Когда нас с малышом выбросило на песочек, уже вовсю светило солнышко, и, улыбаясь, навстречу мне шел Ксенс. Я обрадовалась дарку, как родному.
- Спасибо! Спасибо большое! - закричала я ему. - Мы справились!
И показала ребенка.
"Рослик! У меня твой ребенок, приходи, я на берегу реки",- звала я, не переставая улыбаться подходящему Ксенсу. Но его образ неожиданно подернулся рябью, раздался в плечах, стал выше, и черты лица стали меняться на глазах. Серые глаза стали холодными и голодными, на лице появился хищный оскал, волосы почернели, а хламида превратилась в серую рубаху и черные штаны. "Где-то я уже видела эти глаза". - подумала я. Тем временем мужчина тихо подходил ко мне.
- Брось ребенка и иди сюда! - вкрадчиво предложил он. Я помотала головой.
"Рослик! Меня сейчас убьют!" - мысленно заорала я.
- Никто тебя не убьет, маленькая отважная пума. Ты мне понравилась. Я заберу тебя с собой! - мужчина, внушающий даже мне какой-то животный ужас, подходил все ближе и ближе. Я отступила в воду. Но она провалилась под моими ногами. Я крепко вцепилась в маленькое безвольное тельце, в котором едва теплилась жизнь.
- Ребенка надо накормить, он голодный! Чуть живой! - пыталась разжалобить мужчину. Тот лишь усмехнулся: - Положи его в траву. Скоро придет отец и его заберет.
Я опять взглянула в непреклонно-стальные глаза. Медленно пошла к траве. И вдруг его узнала: это тот самый волк из клетки на площади, которого я заставила выть ударом ноги… Что сейчас будет…
Из леса выскочил Рослик. Обернувшись на ходу, он подбежал к нам: - Ты жива! Мой сын… Как ты догадалась? Где Силья?
Я опустила глаза и подала ребенка отцу: - Твоя женщина мертва. Вождь убил ее. Ребенок очень слаб, его, похоже, не кормили. Ты у него один. Не мсти, пожалуйста. Вырасти своего сына сам. Она будет счастлива, если ты сделаешь это в память о ней.
Рослик наклонился к личику сына и заплакал. Я погладила его по плечу:
- Иди в клан. Манка больше нет, и все сражения отныне будут честными. А лучше вообще не воевать, а жить мирно, торговать, учиться друг у друга… Ну, иди, Рослик, пусть Солнце всегда тебе показывает верный путь в жизни и охоте!
- А ты? - он посмотрел на меня и только сейчас увидел Волка. То, что он сделал, у меня вызвало шок. Рослик упал на колени и пробормотал:
- Помилуй, Всемогущий!
Волк горделиво скосил на меня глаз. Мне стало смешно. Где-то очень глубоко внутри.
- Рослик, а кто этот волк, и чего ему здесь надо? - наивно спросила я.
- Это Миханг, наш небесный покровитель! - с трепетом ответил дарк.
- Миханг, значит. - Я подошла к стоящему в позе статуи командора местному Богу и от всей души залепила ему пощечину. Он подпрыгнул и зарычал.
- Ну ты и скотина! - покачала я головой. У того кончики клыков вылезли изо рта и на руках появились когти. - Как ты мог поступить так с народом, порученным тебе Творцом? Ты должен был объяснять им, как жить, развивать их. А ты? Вместе с ними погряз во грехе. Кем ты стал? Бешеным волком, который готов погубить свой народ просто оттого, что ему надоели его обязанности! Чем ты отличаешься от людей, которые берут нравящихся им женщин силой? Ко мне пристаешь… А ты спросил, бестолковая морда, нужен ли мне такой глупец, как ты?
Волк не выдержал и прыгнул. На меня. Я обернулась и отскочила на волну. Вода удержала меня на своей поверхности. Я помахала Михангу лапой. Он зарычал так, что пригнулась трава и, оттолкнувшись, взвился в прыжке. Вода с удовольствием приняла его в свои объятья. Опять обернувшись, я засмеялась и села прямо на волну.
- Дурак ты, Миханг, хоть и красивый мужчина. А с дураками скучно. Ты мне не интересен, Миханг!
- Я тебя все равно поймаю, и ты будешь моей! - прорычал волк.
- Ты бы дарками занялся, собака озабоченная, а не за бабами бегал. - Грустно сказала я.
Рослик, пока мы прыгали и пререкались, втихаря убежал в лес. Да и Бог с ним. Пусть сына растит здоровеньким. Неожиданно я разозлилась. Я даркам помогаю, подвергаю свою драгоценную жизнь опасности, а в ответ слышу лишь глупости и гадости.
- Брысь, собака облезлая! - заорала я на Миханга. - Чтоб я никогда больше не видела твою наглую и глупую морду. Пшел вон!
Миханг, кажется, обиделся. Вылез из воды, отряхнулся и … исчез.
Волна тихо подвезла меня в берегу.
- Спасибо тебе, Ксенс. Будьте счастливы с Ксетием! - пожелала я от всей души и медленно пошла к холмам. Вечер я встретила на той горушке, где ночевала в первую ночь. Надо мной бесконечно темнело фиолетовое небо. Из-за горизонта уже вышел Рэй. Оранжевой полоской обозначилась Соли. Я сидела и слушала шум леса, доносимый ко мне теплым ночным ветром. Красивый мир, но какой-то неправильный. Мне бы не хотелось жить здесь. Я растянулась на нагретом за день камне и задремала. Вдруг ясный свет Соли заслонила чья-то черная тень. Я вскочила.
- Сиди, девочка, сиди. - рядом со мной на травке расположился мой подъездный знакомец.
- А, здравствуйте…
- Ну, как тебе приключение?
- Двоякое ощущение. - Честно сказала я. - Слишком много риска и никакой благодарности.
- Знаешь, детка, Иисуса тоже никто не благодарил. Наоборот, распяли…
- Ой, да я не хочу быть мессией, это не для меня! Да и не учила я никого…
- А Миханга? А Владыку? - Мужчина засмеялся. - От такого унижения он нескоро оправится! Дарки присмирели и не полезут к людям. А люди без манка не полезут к даркам… Видишь, как много хорошего ты сумела сделать всего за три дня!
- Вы заберете меня отсюда?
- Ты не ответила на мой вопрос. Тебе понравилось?
- Не знаю.
- У меня вообще-то к тебе предложение.
- Какое?
- Я хочу нанять тебя на работу. Оплата валютой разных миров, в которых ты будешь выполнять задания Судьбы. Бонусом - свободные путешествия по этим мирам. Это интересно, хоть и небезопасно. Как смотришь?
Я подняла голову к фиолетовым небесам. Рэй и Соли. Ксенс и Ксетий. А маленький Седрик? Он же будет ждать моего возвращения. Несмотря ни на что, я все-таки к ним привязалась! Вот только бы Миханга не видеть!
Я посмотрела на черного помощника Судьбы и улыбнулась. Какая насыщенная жизнь мне предстоит!
Протянув ему руку, торжественно произнесла: Я согласна!
Книга 2. Графиня
Глава первая. Горничная
Я шла по ковровой дорожке длинного коридора вдоль множества белых дверей. Мои руки были заняты расшитым парчовым платьем с кружевным лифом. Где это я? Эй, помощник, чтоб тебя, отдохнуть мне не дал, и снова куда-то отправил? Я приостановилась и задумалась. После первого путешествия в панику уже не впадала, но все также совершенно не знала, в чье тело я попала, что должна делать и, самое главное, как ни во что плохое не вляпаться.
Пока вокруг никого не было, я оглядела себя нынешнюю. Горничная, судя по фартуку и форменному платью, брюнетка, судя по отколовшемуся от прически локону. Маленького роста и худенькая, по сравнению со мной изначальной. Итак, что мы имеем? А имеем мы, вернее, кто-то имеет, еще мне не знакомый: богатый знатный дом, (герб имелся в простенке между окон), множество слуг, это если исходить из количества дверей этажа, на котором я находилась, и вероятный прием или праздник, к которому поручено зашить слегка порванную вышивку на рукаве нарядного бального платья.
- Франциска! Где ты, кукла бестолковая, опять застряла? - открылась со мною рядом дверь, и в нее навстречу мне вылетела маленькая рыженькая девушка с подушечкой булавочек, привязанной к запястью. "Швея!"- радостно догадалась я.
- Ты чего так долго идешь? Опять на маркиза засмотрелась? - со смешком она схватила меня за рукав и втащила в швейную мастерскую. Я улыбнулась и молча подала ей платье. Та продолжала свою болтовню, к которой, кроме меня, прислушивались еще две девушки, склонившиеся над вышивкой.
- Нет, этот прием точно затмит день рождения дочки маркизы Амалии! Сколько народу! Какие все важные и нарядные! А наша графиня своей красотой затмит даже вдовствующую герцогиню Истийскую! Видели, - она понизила голос, - третьего дня, на закате, к ней бабка Зафира приходила? Вот старая ведьма! А наша-то на следующее утро прямо-таки молодой красоткой обернулась! Все морщинки разгладились… А ведь говорят, она возвращает молодость кровью девственниц!
- Флоренс, - одна из девушек подняла голову, - перестань болтать ерунду! Какие у нее морщинки? Какие девственницы? И где их у нас найдешь?
- Да, - усмехнулась третья, - наше вельможное сиятельство, граф Скульский, уже всех девиц старше десяти лет к себе в башню перетаскал. На опыты.
Девушки рассмеялись.
- И опытным путем теперь в нашем графстве всем женщинам понятно, откуда берутся младенцы в приюте Святой Урсулы! - рассмеялись все трое.
- А графиня? - хлопнула глазами я, изображая Буренку на выпасе.
- А что графиня? - недоуменно посмотрела на меня рыжая Флоренс.
- Ну, с ней-то он спит?
Теперь недоуменно на меня смотрели все трое. А я на них. Прокололась?
- А, ты же не местная! - вспомнила чернявая толстушка. - Тебя тетка Адели с познийского побережья с собой привезла.
- Да, жаль только, что умерла. Одна она умела сдерживать приступы ярости нашей графини.
Ну, посуди сама, Франциска, какой нормальный муж выдержит рядом с собой чокнутую на всю голову женушку? Вдруг ей в постели приспичит подраться или кинуть стулом вместо нежных объятий и поцелуев? - швеи округлили глаза, а я впитывала информацию, как губка.
- Тогда как же произошло, что наш граф женился на этой сумашедшей?
- А ты не знаешь? - потрясенно уставились на меня все трое.
- Нет… - заинтригованно протянула я.
- Все это произошло на Зимнем балу в Королевском дворце. Наш граф тогда был моложе и куда как хорош собой. Да и состояние у него гораздо больше, чем у многих знатных людей, ведь он не чурается торговых операций с другими странами и колониями. Только есть у Авида Скульского одна маленькая слабость: уж очень любит он играть в карты. Обычно он играл хорошо: голова у него соображает, да и если проигрывал, то немного.
А на зимнем балу собрались тогда красавицы и кавалеры со всего континента, из разных стран, даже побережий, островов и колоний. И многим родителям дочек на выданье нравился молодой и богатый неженатый повеса. А когда начались танцы, королевой бала все мужчины единодушно выбрали малознакомую, первый раз представленную ко двору, Адель Зарецкую, единственную дочь состоятельных, но нелюдимых баронов Зарецких. В своем розовом платье, с алым цветком у лифа и в волосах, юная черноволосая Адель была чудо, как хороша! С ней танцевали, окружали заботой и вниманием все молодые люди, бывшие на балу. Даже наш граф оказался в числе ее кавалеров. Она танцевала со всеми и улыбалась таинственно, но не произносила ни слова в ответ на пылкие речи разгоряченных вином и очарованных ее загадочными глазами юнцов. А поздно ночью, когда дамы и девицы разъехались по домам и гостиницам, а особо приглашенные разошлись по спальням дворца, в одной из зал играли в карты мужчины, потихоньку потягивая коньяк и коллекционное королевское вино.
За одним из столов сошлись в нешуточной игре несколько достойных дворян. Среди них был наш граф Скульский и отец Адель, барон Зарецкий. Барон играл плохо, нервничал, но из-за стола не вставал. В конце концов, он проиграл нашему графу свое имение и фамильный перстень. С отчаянным видом он шепнул, что в его положении остается только застрелиться. Но Авид, как человек благородный, с одной стороны, и как очарованный кавалер, с другой, предложил бедному барону выход, удовлетворяющий их обоих. Граф предложил Зарецкому вернуть его карточный долг в обмен на руку его прекрасной дочери. Барон плакал и в отчаянии поднимал глаза к небесам, но, видя, что бедное дитя останется в состоятельных и надежных руках, согласился. Но с условием: свадьба состоится завтра и очень скромно, без помолвки и объявления в местных газетах. "Не хочу, чтобы трепали мое древнее имя"- объяснил барон. А граф, не долго думая, согласился.
На следующий день, в тихой маленькой церквушке у западных ворот, состоялось венчание графа Скульского и Адели Зарецкой. Авид был счастлив, а прекрасная невеста молчалива. Барон их благословил своим отеческим напутствием и, выйдя из церкви, чета Зарецких тут же уехала домой, мотивируя отъезд бесконечным страданием и нежеланием терзать своим видом, внезапно ставшую замужней дамой, дочь.
Вот таким образом Адель стала графиней Скульской. Но Авид радовался недолго. Первой же ночью Адель с безумным взглядом порвала голыми руками подушки и простыни в супружеской спальне. Пришедший к испуганному графу врач констатировал расстройство психики и временное помешательство. А также рассказал, что это, возможно, заболевание наследственное, а состояния ремиссии будут все короче. С тех пор граф возненавидел карты. Первый и последний раз в жизни он проиграл по-крупному. Ведь разойтись с женой по закону он не мог, а детей от такой женщины иметь - это грех. Да и смотреть на нее ему было противно. К тому же, обнаружилось, что в периоды буйства его жена, как кошка в течке, кидается на любого проходящего мимо мужика. И тогда граф, под шуточки и облегченные вздохи придворных, едва не попавшихся на эту удочку, удалился сюда вместе с женой, в свой самый отдаленный замок у подножия гор. Чтобы никто не видел его позора. А со временем и сам стал все чаще прикладываться к стакану и бегать по селянкам. Желаний-то молодого и здорового мужчины никто не отменял!
- А тогда зачем весь этот прием? Зачем столько гостей? Если все знают об этих… особенностях?
- Так наш Король приехал охотиться вместе со своим двором, со всеми господами, дамами, камердинерами и фрейлинами, горничными и любовницами… Они со Скульским в детстве и юности были большими друзьями. Вот и решил он посмотреть, что стало с его пропавшим и не отвечающим на письма другом.
- А Адель? Ей же надо будет приветствовать Короля?
- А, напичкают лекарствами. Ты же слышала, приходила старая Зафира, она сварила травок, и теперь наша Графинюшка будет целые сутки спокойной безэмоциональной куклой, делающей то, что ей прикажет граф.
Коротая время за болтовней, девушки дошили распоротые кружева и сгрузили готовые платья мне на руки.
- Иди, одевай свою госпожу! - подмигнула мне Флоренс. - Сегодня она тихая, волосы выдирать не станет!
У меня ощутимо заныл затылок. Вероятно, она выдирала их мне. Я вздохнула, улыбнулась и вышла за дверь.
Коридор шел направо и налево. Я пришла слева. Значит, мне туда и надо. Я перехватила платья поудобнее, и, не торопясь, пошла по ковровой дорожке. Навстречу мне кто-то шел. Я опустила глаза и сквозь ресницы смотрела на подходящий в неярком свете силуэт. Мужчина был одет хорошо, но, как мне кажется, не по-господски. Блестюшек не хватало, что ли? На всякий случай я слегка кивнула головой. Мужчина сочувствующе улыбнулся и прошел мимо. А я поспешила дальше, к лестнице. Интуиция и прочитанные романы подсказывали, что господские покои находятся всегда на втором этаже. На первом - общественные комнаты, на третьем - либо гостевые, если дом большой, если дом маленький - то комнатки прислуги. И я отважно двинулась по ступеням вниз. Тяжелые огромные платья загораживали мне обзор и я шла медленно, не торопясь ощупывая ногой то, что в данный момент под ней находится.
Здесь уже было гораздо оживленней. То и дело навстречу мне попадались мужчины и женщины, одетые в форменные платья. Некоторые мне кивали головой, а кто-то и отводил в сторону глаза. И что со мной не так?
Ага! Вот на двери знакомый герб. Значит это и есть господский этаж. Я открыла дверь и вошла. Да, коврик на полу побогаче, двери пороскошней и все закрыты. Люди, ау! Куда идти?
Я медленно шла, прислушиваясь к звукам из-за дверей. Ага, вот здесь кто-то разговаривает! Делаю непробиваемо-глупую мордаху и захожу внутрь.
- Да куда же ты идешь, бестолковая корова! - заорал на меня мужчина, сидящий в низком кресле с бокалом вина и полуобнаженной красоткой у ног. Я покраснела и вылетела за дверь. Вслед мне летела отборнейшая ругань. Ошибочка вышла! Прощения просим! Вероятно, это был граф Авид Скульский собственной персоной.
Внезапно очередная дверь резко открылась настежь, снеся меня с ног. Я упала на пятую точку, продолжая держать платья на вытянутых руках и глупо улыбаться.
Глава вторая. Граф
Из-за распахнутой настежь двери вылетел высокий и какой-то встрепанный мужчина в расшитой самоцветами одежде и сразу сделал шаг в сторону. Выдохнул и резко захлопнул створки за собой. Изнутри в нее ударилось что-то тяжелое. "Мне туда…"- с унынием поняла я, глядя на тяжело дышащего мужчину. Тот перевел дух и только тогда увидел меня. Покачал головой: - Не входи, убьет! И, самое главное, ей за это ничего не будет… Вот стыд!
Он по стенке опустился рядом со мной и закрыл лицо руками.
- Как это чудовище сегодня на ужине показывать всему двору? И настойки помогают все реже и реже…
Я бросила платья в сторону, подползла к нему и погладила по растрепанной голове: - Да не отчаивайтесь Вы так! В каждой ситуации всегда есть два выхода. Просто хорошенько подумайте и выберите правильный.
Тот отнял руки от лица и заинтересованно посмотрел на меня, словно неожиданно с ним заговорил таракан.
- И какие же выходы, детка, по-твоему, можно найти?
- Выход первый: неожиданная смерть от несчастного случая. Пойдет?
- Нет, - покачал он головой, - не сейчас. Даже если и от несчастного, назначат самое суровое расследование. В замке король. Вдруг покушение было на него?
- Да. - Согласилась я. - Не вариант. Тогда выход второй. Король и свита ее в лицо ведь помнят плохо? Сколько лет прошло, да и видели они Адель всего несколько дней. Надо найти подходящую девушку ее комплекции и цвета волос. Может быть, немного похожую на госпожу. Одеть, нарядить, как графиню. Ручаюсь, даже домашние не распознают за блеском драгоценностей эту маленькую подмену. Король уедет и всем будет хорошо. Как Вам этот вариант?
Мужчина привстал на колени и одобрительно посмотрел на меня сквозь выбившиеся на лицо пряди:
- Соображаешь. Горничная?
- Да, господин.
- Что-то не помню тебя…
- Ну мы же все в форме, вроде как на одно лицо. А я приехала с побережья, с теткой графини. Она умерла, а я осталась прислуживать ее сиятельству Адели…