И что она должна ему ответить? Секунду Памела стояла, глупо приоткрыв рот и глядя на него.
- Когда? Когда я почти что заснула, а ты запрыгнул ко мне в постель? Когда ты начал меня раздевать?
- Когда я пришел, - заметил Роналд резко, - на вас не так уж много было надето.
- Я была в постели, когда ты позвонил! Ты разбудил меня! Если бы я на это рассчитывала, - добавила Памела, - я бы не стала заматывать голову.
- Отличный аргумент! - кивнул он, заставляя ее чувствовать себя еще глупее. - И потом…
- Что я должна была сделать? - спросила она в отчаянии. - Оттолкнуть твои руки, когда они… - Голос задрожал, когда Памела вспомнила, что делали с ней эти самые руки. Она взглянула ему в глаза. - Уворачиваться, когда ты начал целовать меня как сумасшедший?
Взгляд Роналда скользнул по ее губам. И на мгновение Памеле показалось, что он сейчас произнесет нечто вроде: "Ты, в самом деле, свела меня с ума…" Однако услышала она совсем другое:
- Послушайте, будет лучше, если мы постараемся забыть об этом досадном случае, мисс Гарди.
Поэт, сказавший, что ад не так ужасен, как отвергнутая женщина, был недалек от истины. Памела почувствовала, что ее обуял безудержный гнев.
- Да, это несколько противоречит утверждению, что подобные ночи заставляют людей оставаться вместе всю жизнь, - прошипела она.
Две недели Памела кокетничала с Роналдом и, когда он оказался с ней в постели, была абсолютно уверена, что он наконец-то поддался ее чарам. Конечно, в ход пошли разные женские хитрости - это она готова была признать. Но он говорил с ней так, словно она нарочно прикинулась Марибель, и это бесило.
- Вчера вечером, - начала она, - я думала, ты знаешь, что происходит. Я думала, что ты нарочно не обращаешь на меня внимания, потому что находишься на службе, и поскольку сегодня возвращаешься в департамент, то ты решился… - Ее голос дрогнул. - Я думала, ты знаешь, что Марибель проведет эту ночь с Никалсом, и…
Он посмотрел ей в глаза.
- Откуда я мог это знать?
Памела чувствовала жар, исходящий от его тела. Ее мысли путались, она старалась не смотреть на него.
- Потому что ты специальный агент.
- Мы не можем знать всего.
В ее голосе появились язвительные нотки.
- Да уж, похоже на то.
Последовала долгая пауза. Памелу раздирали противоречивые чувства. Ее раздражало его поведение, его обвиняющий тон, его насмешливые взгляды, и вместе с тем она не могла противиться его потрясающему магнетизму. Ей хотелось вновь оказаться в его объятиях, упасть весте с ним на эту большую теплую кровать. Она ничего не могла с собой поделать. Каждый раз, когда бросала на него взгляд, ее охватывала дрожь.
- Многие мужчины находят меня привлекательной, - сказала Памела. Поскольку собеседник никак не отреагировал на это заявление, она продолжила: - Мужчины с удовольствием спят со мной, зная при этом, что я - это я.
- Да, наслышан, - буркнул Роналд.
Памела нервно поддернула "тогу".
- О чем конкретно?
Странное выражение промелькнуло в его глазах, выражение, которое могло бы означать страсть или желание, - во всяком случае, так показалось Памеле. Вновь повисло молчание. Она слышала, как размеренно тикают часы на столе и как Марибель и ее отец о чем-то приглушенно разговаривают внизу. Жадный взгляд Роналда скользил по ней, и Памела почти уверилась в том, что сейчас услышит признание. Сейчас он скажет, что знал, с кем лег в постель - с ней, не с Марибель, - что все было просто великолепно. Похоже на сказочный сон…
- Давайте забудем о том, что случилось, - пробормотал Роналд.
- Большинству людей было бы не под силу забыть подобную ночь.
- Верно, - признал он. - Но мы - не большинство.
Звучало логично. Даже разумно. Но Памела твердо знала: ей не выкинуть из памяти эту ночь. Никогда!
- Я хочу спросить тебе только об одном.
- О чем?
- Почему, - произнесла она, чувствуя, как учащенно бьется ее сердце, - это неправильно - заниматься любовью со мной? Почему ты так недоволен, что это я, а не Марибель? Ведь тебе же понравилось…
Роналд колебался. Неуверенным движением он взял ее за локоть, и она ощутила жар и дрожь - словно электрические искры готовы были сорваться с его пальцев.
- Я знаю, о чем вы думаете, - сказал он наконец. - "Я богатая, я принадлежу к высшему обществу. Так почему же какой-то наемный телохранитель не хочет ублажить меня и осчастливить себя заодно?" Да?
Вот что он думает о ней. Ну что ж, этого следовало ожидать. Памела выдернула локоть из его пальцев, отступила на шаг и прислонилась к стене.
- Ты не прав, - сказала она как можно спокойнее. - И никто не может обвинить меня в снобизме.
- О да, - моментально согласился Роналд. - О вашей… раскрепощенности ходят легенды.
- А у тебя, похоже, пунктик на этой почве! - бросила она резко. - Я действительно должна была узнать тебя получше, прежде… прежде… - Странная робость внезапно овладела ею. Памела поняла, что не в силах произнести "прежде, чем мы занялись любовью". - Прежде чем… ну, ты понимаешь…
- Это не первый раз, когда вы совершаете подобную ошибку, а?
Она невольно вздрогнула.
- Что?
- Правда глаза колет? - Взгляд Роналда скользнул по губам женщины, словно он не мог отделаться от навязчивого желания поцеловать ее. Но, видимо, ей показалось.
- То, что я переспала с тобой, - сказала Памела, ощущая, как начинают гореть щеки, - еще не значит, что я занимаюсь этим дни и ночи напролет с кем попало. - До Тома Дайсона у нее был всего лишь один любовник, парень из ее колледжа. - Ты говоришь так, словно я сплю с каждым Томом, Диком и…
- Даниэлем Берже, - вставил Роналд. - Как насчет него?
Роналд О'Коннел поверил всему, что прочитал в отчетах? Прежде чем Памела успела ответить, он добавил:
- И давайте не будем забывать о Ричарде Картере.
По всей видимости, Ричард Картер рассказал своим коллегам из службы безопасности об этом - самом унизительном - инциденте в ее жизни… Памелу захватили мысли о прошлом. Она вновь переживала страшные месяцы, последовавшие после смерти ее матери.
Пустой, затихший дом. Убитый горем и разом постаревший отец, который с головой ушел в работу, прячась за ней, как за стеной. Тогда она оставила колледж и вернулась домой, чтобы поддержать его. Но кто мог поддержать ее саму? Марибель. И еще был Том. Памела не сомневалась в том, что Том любит ее, и даже теперь, два года спустя, воспоминание о его предательстве причиняло ей боль…
- Что сказал Ричард?
- Почти ничего.
- Не знаю, что он вам там наплел, - сказала Памела, словно защищаясь, - но я любила Тома.
Роналд пожал плечами.
- Том был садовником, верно?
- И что с того?
Он не ответил. Вне всякого сомнения, Роналд считает ее развратной девицей, готовой прыгнуть в постель к кому угодно - к садовнику, к конюху… к собственному телохранителю…
Наконец он спросил:
- А как насчет вашего любовника?
И снова его слова выбили ее из колеи.
- Моего… кого?
- Любовника. - Роналд ухмыльнулся и страстно прошептал: - О, Памела, как я мечтаю покрыть поцелуями каждый дюйм твоего тела…
Нет, только не это! Роналд О'Коннел ни за что не должен узнать, кто пишет эти письма. Тем более, после прошедшей ночи. Она скорее умрет, чем позволит ему узнать правду. К счастью, сегодня он уезжает.
- Эти письма не подписаны, - быстро возразила Памела. - Они анонимные. Я не знаю, кто их посылает. Этот… этот человек не мой любовник. - Она покачала головой. - Поверь мне.
Роналд пристально посмотрел на нее и уверенно произнес:
- Вы лжете.
- А может быть, - заметила она, - ты просто излишне подозрителен.
Он пожал плечами.
- Вы встречались с ним в баре "Флауэрс", верно?
- Нет, - ответила Памела. - Во всяком случае, не намеренно. Возможно, он видел меня там, но, если и так, я этого не помню. Он… э-э-э… тайный поклонник, только и всего.
- Вы действительно считаете, что я поверю в это, мисс Гарди?
Разумеется, он ей не верит. Он считает, что у нее есть любовник… очередной любовник, И она никак не может это опровергнуть. Горькая правда состояла в том, что Памела сама писала себе эти письма. После того как Роналд провел неделю в доме, не обращая на нее ни малейшего внимания, Памела решилась последовать совету Марибель. Подруга полагала, что Роналд может заинтересоваться Памелой, если сочтет, что у нее есть другой мужчина. Зная, что агент по долгу службы вскрывает все письма, приходящие в дом, Памела не сомневалась, что он прочтет и эти послания. Исподтишка наблюдая, как Роналд читает первое из них, она тихонько хихикала над собственной шуткой. Тогда это казалось невинным розыгрышем. Теперь обернулось проблемой. Памела попала в собственную ловушку.
Она корила себя за то, что послушалась подругу. С точки зрения Марибель, в чьих жилах текла горячая испанская кровь, ни один роман не возможен без любовного треугольника и кровавой мести со стороны отвергнутых воздыхателей.
- Да, - протянула Памела, раздумывая, как бы свернуть с опасной темы, пока разговор не зашел слишком далеко. - У меня есть тайный воздыхатель, но я не знаю, кто он… И, между прочим, голоса внизу стихли. Поскольку мой отец ушел из кухни, думаю, ты можешь выйти.
Роналд покосился на дверь, однако не двинулся с места. Памела тяжело вздохнула. Она не хотела задавать ему этот вопрос, но ничего не могла с собой поделать.
- Ты, в самом деле, не знал, что это я?
- Нет.
- Я не очень-то похожа на Марибель. Я выше. Она полнее… - Помолчав секунду, Памела добавила: - И было не так уж темно, не правда ли, Рон?
Его взгляд стал обеспокоенным.
- Темно, как в чернильнице.
- Мой голос ниже, чем у Марибель.
Роналд посмотрел на нее так пристально, словно хотел увидеть насквозь.
- У меня выдался тяжелый день.
Памела фыркнула и холодно сказала:
- Прошу прощения за напоминание о том, что полагается забыть, но мне ты не показался таким уж уставшим… ночью.
Некоторое время он хранил молчание, а потом, словно нехотя, произнес:
- Похоже, вы сумели вдохнуть в меня новые силы.
Ему понравилась эта ночь, вновь пронеслось в голове Памелы. И она снова прониклась уверенностью, что Роналд знал, с кем провел время. Что он готов признаться и повторить все те слова восхищения, которые адресовал Марибель. Сказать, что это была страсть, которая соединяет людей на всю жизнь, и коснуться своими горячими губами ее губ…
И как обычно, вместо всего этого, он пробормотал:
- Вы правы: Марибель уже выпроводила вашего отца из кухни.
- Надеюсь, ты не будешь болтать, как Ричард, и не станешь делиться с каждым встречным-поперечным подробностями моей интимной жизни, - произнесла Памела в отчаянии. - Ты утверждаешь, что мы не можем притворяться. Но, очевидно, все-таки можем. Итак, давай притворимся, что ничего не было.
Роналд неуверенно кивнул.
- Меня ждут в департаменте. Если я еще когда-нибудь появлюсь в этом доме…
- Не появишься, - уверила она его, надеясь, что судьба не будет к ней настолько жестока.
Памела коротко кивнула и, полагая, что все же нельзя просто так повернуться и уйти, протянула ему руку. Поколебавшись, Роналд пожал ее. Его губы дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но не решился. Памела готова была поклясться, что прикосновение не оставило его равнодушным - так же, как и ее. Впрочем, секундное замешательство не помешало ему уйти.
- Надеюсь, мы еще увидимся, мисс Гарди! - крикнул он, спускаясь по лестнице.
- Я тоже, мистер О'Коннел.
Но каждый из них знал, что это ложь.
3
Что же он наделал?
Роналд накинул куртку, повесил сумку на плечо и направился к выходу из дома Гарди. Он должен убраться отсюда, и как можно скорее.
- Рассказать об этом коллегам? - прошептал он, нервно поправляя галстук.
Неужели она ненормальная? Роналд не поведал бы о происшедшем и священнику, даже глухому и не владеющему английским. "Нравлюсь ли я тебе при свете дня?" Неужели он действительно сказал это? "Нечто большее, нечто настоящее… страсть, что связывает двух людей на всю жизнь…"
К счастью, он никогда больше не увидит Памелу. Но как он сможет забыть случившееся? Часам к четырем утра, когда они все еще не устали, когда ее теплый язык скользил по его телу, Роналд решил, что никогда больше он не захочет никакой иной женщины. Все, что он слышал о потрясающих способностях Памелы, оказалось истинной правдой. И, черт возьми, ему нравилась каждая минута, проведенная с ней!
- Два слова, - прошептал Роналд, берясь за ручку входной двери. - Забудь ее.
Памела Гарди играла с огнем. Вся эта история могла стоить Роналду карьеры, а между тем он очень любил свою работу и не хотел бы ее потерять. Он распахнул наружную дверь и, выйдя за порог, обнаружил, что Никалс не подогнал машину, как обещал. А в следующий миг он услышал за спиной голос судьи Гарди:
- Вам не понадобится ваша машина.
Две минуты спустя Роналд сидел в кожаном кресле в кабинете, когда-то принадлежавшем Норе Гарди. Памела устроилась напротив. Взгляд Роналда перебегал с драпировок, украшенных растительным орнаментом, на ковер персикового цвета, на стены с висящими фотографиями - и неизменно возвращался к Памеле.
Она унаследовала внешность матери. Ее отец, стоящий между ними перед письменным столом, был на пять дюймов ниже дочери. У судьи Гарди было бледное лицо, седые волосы и светлые, прозрачные глаза, полускрытые тяжелыми веками.
Никалс, крупный блондин типично шведской наружности, топтался возле двери, теребя в руках ключ от машины Роналда. Он выглядел сконфуженным. Марибель, замещающая сегодня миссис Крендэлл, внесла в кабинет поднос с напитками.
- Тебе лучше остаться, - произнес судья, когда она собралась выйти. - Я знаю, как вы с Памелой близки, и я беспокоюсь.
- Беспокоитесь?
Марибель подошла к Никалсу. Несмотря на то, что оба старались соблюдать "конспирацию", было очевидно, что судья догадывается об их отношениях. Даже со своего места Роналд чувствовал напряжение между ними. И надеялся, что хозяин дома не заметит такого же напряжения между ним и Памелой.
- Мистер О'Коннел, - сказал судья, - вы конечно же встречались с моей дочерью во время вашего пребывания здесь.
Думая о том, как бесстыдно она флиртовала с ним и о прошедшей ночи, Роналд поймал взгляд Памелы.
- Мы… - он позволил себе сделать паузу, - встречались.
- Ты же и представил нас друг другу, папа. И еще он сопровождал меня как телохранитель, когда я ходила в бар "Флауэрс", помнишь?
- О! - воскликнул судья. - Да-да, конечно!
Памела улыбнулась, опустив голову, и послала Роналду предостерегающий взгляд из-под ресниц. Ему подумалось, что женщины и в самом деле удивительные создания. Каким-то образом всего за полчаса она привела себя в порядок и оделась в черные джинсы и в стильный облегающий свитер. Тюрбан исчез. Волосы, падающие на плечи, блестели. Она сделала макияж, но он был неброский - просто след темного карандаша, который подчеркивал яркую изумрудную зелень ее глаз.
Очень мило, одобрил Роналд и в тот же миг вспомнил, как она стояла перед ним почти обнаженная, в простыне, разрисованной синими волнами и розовыми китами. У Роналда перехватило дыхание. На секунду он пожалел, что ушел, вместо того чтобы затащить ее обратно в постель. Но в случае с Памелой следовало действовать, сообразуясь с велением разума, а вовсе не сердца, - если не хочешь оказаться в ловушке. Это он усвоил для себя. И все же…
- Прошу прощения, мистер Гарди, - пробормотал Роналд, заставив себя отвести взгляд от Памелы. - Что вы сказали?
- Я сказал, - повторил Джошуа, ударив кулаком по ладони, - что хочу, чтобы вы охраняли мою дочь днем и ночью.
Памела вздрогнула.
- Папа, но это невозможно!
Не обращая внимания на ее протест, судья полез во внутренний карман пиджака и вынул пачку писем. Он потряс ими перед носом Роналда, а затем швырнул на стол.
- Мистер О'Коннел, взгляните на эти… на эту порнографию.
- Папа, - воскликнула Памела, - ты был в моей комнате!
- Да, был, - отозвался он.
Роналд моментально узнал розоватую бумагу и четкие черные буквы и даже со своего места смог разобрать слова:
Почувствовать, как мои руки обнимают тебя, как мой язык скользит по твоей гладкой шее…
Вспомнив, как Памела обошлась с ним сегодня утром, он ощутил некоторое злорадство при виде бледности, покрывшей ее лицо. Почему она так защищает автора этих писем? Роналд не хотел это признавать, но он почувствовал укол ревности. Конечно же, она знает отправителя. Конечно же, она спит с ним… Но ему не должно быть до этого дела. Роналд профессиональным взглядом осмотрел письма и обратился к Джошуа:
- Где вы это обнаружили?
- В столе у дочери. Я искал мою зажигалку. Она вечно берет ее без разрешения, зажигает эти ужасные ароматические свечи у себя в спальне и в ванной, и…
- Папа! - возмутилась Памела. - Мистеру О'Коннелу необязательно все это выслушивать.
Она явно старалась избежать разговоров о спальне. Что ж, очень жаль, что Памела не зажгла свечи прошлой ночью, подумал Роналд. Тогда бы я понял, что сплю именно с ней.
- Я хотел бы покрыть поцелуями каждый дюйм твоего тела, - прочитал Роналд.
- Вот именно! - возмущенно заявил судья Гарди. - Разврат! Я не допущу, чтобы…
- Но, папа, - в голосе Памелы звенела паника, - ведь мистер О'Коннел должен сегодня уехать! Его ждут в департаменте!
Судья покачал головой.
- Нет, - непререкаемым тоном заявил он. - Мистер О'Коннел остается. Я позвоню в департамент.
- Но он же читал все эти письма! - запротестовала Памела в отчаянии. Менее всего ей хотелось видеть Роналда в своем доме, хотя еще вчера вечером она думала совершенно иначе. - Он читал их. Он же из службы безопасности! Он бы понял, если бы мне что-то угрожало!
- Спасибо за признание моей квалификации, мисс Гарди. - Роналд не мог не поддразнить ее. - Я и не знал, что вы так высоко цените то, что я делаю. Для меня было истинным наслаждением работать с вами. Я получил громадное удовольствие.
- Папа… - Памела нервно сглотнула, и Роналд невольно перевел взгляд на ее шею, бледную нежную кожу которой он страстно целовал несколько часов назад, - эти письма личные, анонимные к тому же. И… и мистер О'Коннел был в курсе. Он… э-э-э… спрашивал меня о них. - Несмотря на то, что Памела старалась смотреть куда угодно, только не на агента, ее взгляд неизбежно пробегал по нему, словно она искала поддержки. - Ведь так, мистер О'Коннел?
Роналд предполагал, что судье Гарди не обязательно знать, при каких обстоятельствах были заданы эти вопросы - так же, как и то, что Памела в тот момент стояла перед ним в одной только простыне, однако произнес с нажимом:
- Может быть, освежите мою память?
- Может быть, тебя освежит хороший пинок под зад? - прошипела Памела, когда отец не смотрел в ее сторону.
- Этот мужчина преследует тебя, - настаивал Джошуа.
- Без шуток, - шепотом предупредила она, предназначая слова для ушей Роналда, а не своего отца.
Взгляд холодных глаз судьи Гарди смягчился, когда он снова посмотрел на дочь. Он любил ее, несмотря ни на что.