- Спасибо, что предупредила, - холодно произнесла она.
Инди от волнения покусывала нижнюю губу.
- Понимаешь, однажды Симмонс уже был женат, - произнесла юная красавица уже более миролюбивым тоном. - Он говорил тебе об этом?
- Нет, - честно призналась Селма. - Не говорил.
Глаза девушки победно блеснули. На ее лице было написано: я знаю о нем гораздо больше, чем ты.
- Вот видишь. Нельзя хорошо узнать человека за три дня. И ты избавишь себя от многих неприятностей, если не будешь питать в отношении Симмонса никаких иллюзий, никаких надежд.
Селма намеренно затянула паузу перед тем, как ответить. Было два варианта обыграть новую ситуацию. Выбираем более легкий - изобразим и лицом, и словами исключительно благодарность.
- Спасибо, что предупредила, но, веришь ли, Адам мне совершенно не нужен. Я и не думала связывать с ним свое будущее.
Вот тут уж девица просто замерла в изумлении.
- Не нужен? Он тебе совершенно не нужен? - Она и допустить не могла, что возможно подобное.
- Да! Это для меня всего лишь… временная связь. - И одним махом допила свой коктейль. - А вот и наш герой.
Селма наблюдала, как Адам приближается к ним, лавируя между столами с легкостью спортсмена. Сердце ее забилось. В нем чувствовалась природная грация и неосознанная мужская сексуальность.
Адам сел и расслабленно откинулся на спинку стула.
- Извините, что оставил вас одних, - сказал он, взяв свой бокал.
- Все в порядке. Мы прекрасно поболтали. - Селма премило улыбнулась, снова ощутив внутри себя чертенка. - Извини, но я рассказала Инди, что мы встретились с тобой всего несколько дней назад и что ты пригласил меня пожить с тобой в доме Тейлоров.
Адам внимательно посмотрел на бывшую жену.
- Понятно. - И больше ни слова, только спросил дам, хотят ли они еще чего-нибудь выпить.
- Закажи мне, пожалуйста, еще один "Танец луны", или как там это называется. А я, с вашего разрешения, тоже отлучусь позвонить.
Войдя в номер, она набрала служебный телефон отца. Молчание. Никто даже не снял трубку. Она почувствовала тяжесть в груди. Где отец? Может, у него деловой ужин или он зашел в бар с кем-нибудь? Правда, еще не очень поздно. Пока не о чем беспокоиться.
Она вернулась в ресторан.
- Удачно? - спросил Адам.
Селма покачала головой и взяла свой бокал. У нее дрожали руки. Адам прищурил глаза, внимательно наблюдая за подопечной. Затем, взяв бокал из ее руки, поставил его на стол.
- Извини нас, пожалуйста, - сказал он, обращаясь к Инди. - Пошли. - Держа молодую женщину за руку, Адам провел ее по ступенькам в затененный сад, подальше от веранды ресторана.
- Что случилось? - спросил он, повернув ее лицо к себе.
- Его нет на работе, - ответила та дрожащим голосом. - Он должен был бы уже вернуться с того совещания, о котором говорила секретарша.
- Возможно, он на ужине где-нибудь. Сейчас всего только половина седьмого.
- Я знаю. Но не могу не волноваться. Вдруг с ним что-то случилось.
Селма закрыла глаза и тяжело вздохнула. Вдруг она почувствовала, что Адам обнял ее и прижал к груди. Она замерла в объятиях, прижавшись щекой к его плечу.
- Зачем ты это делаешь? - прошептала женщина, но не отстранилась, а, наоборот, прижалась еще теснее.
- Я не думал об этом. Получилось как-то само собой, - непринужденно ответил он.
Тон выбран удачно - в данный момент как нельзя более кстати легкость, мягкая ирония, юмор.
- Ты всегда умел хорошо обнять. - На этот раз ее голос дрожал от волнения куда более приятного свойства, нежели пять минут назад.
- А ты всегда, как мне казалось, хорошо чувствовала себя в этих объятиях.
Боже, какое блаженство стоять так близко к нему. И какое безумие ощутить волну желания, накатившую на нее вдруг. Ведь понятно, что это его движение - всего лишь утешительный жест. Адам всегда был добрым малым, который спасал несчастных лягушек и девиц, попавших в беду.
Селме потребовалась вся ее воля, чтобы оторваться от груди когда-то любимого человека. Тело и сердце желали его. Победил рассудок. Женщина слабо улыбнулась.
- Нам следует вернуться в ресторан, а то твоя приятельница, наверное, ломает голову, куда это мы запропастились.
- Инди большая девочка, найдет, чем занять себя, - ответил Адам.
И оказался прав. За их столиком было весело и шумно - подсели знакомые Инди, и она не скучала.
Ужин и беседа за столом, к счастью, отвлекли Селму от грустных мыслей. Еда была необыкновенной и очень вкусной. Но нужно еще раз попытаться дозвониться до папы.
Когда в трубке вдруг раздался его голос, Селма почувствовала невероятное облегчение.
Обоюдная радость дочери и отца не давала им возможности говорить взвешенно и разумно. Но главное выяснилось: они живы. Оба понимали: в разговоре надо быть осторожней. Поэтому о сумочке и паспорте дочь не сказала ни слова.
Когда Селма вернулась в ресторан, подавали десерт. Адам вопросительно посмотрел на нее.
- Дозвонилась наконец, - сказала она, садясь рядом. - По словам папы, все под контролем.
- Ну и прекрасно. Тебе уже легче?
- Немного.
Обратно они возвращались в кромешной темноте, но Адам уверенно вел машину по извилистой дороге.
- По голосу, конечно, трудно судить, но все же, каким отец тебе показался? - спросил он.
- Да вроде ничего. Трудно сказать, не видя человека. Я чувствовала себя круглой дурой, пытаясь говорить завуалированно. Отец, к сожалению, ничего не сказал о возможности моего возвращения. Видимо, полиция сейчас разбирается с этой историей.
- Прошло всего два дня, - заметил Адам.
- Я знаю.
Он взглянул на Селму.
- Сменим тему. О чем вы разговаривали с Инди, когда я выходил звонить? Я понял, что бывшая миссис Симмонс не сказала, кто она.
Так. Началось.
У экс-миссис Симмонс участился пульс. Находясь наедине с мужчиной его типа, от вопросов не спрятаться.
- Нет. Я думаю, ты заметил, что девочка влюблена в тебя. Она даже пыталась отвадить меня от вас обоих.
- Понятно, - прозвучал ровный голос, не окрашенный никакими эмоциями.
- У бассейна я случайно услышала, как она обсуждала со своей подругой твои безграничные мужские достоинства.
- Польщен. Надеюсь, ты открыла им глаза на правду?
- Нет. Но соблазн был. Особенно после того, как он решили, что бывшая жена господина Совершенство - просто круглая дура.
- И как же тебе удалось сдержаться?
- Я нырнула в бассейн. Вода была божественной.
- Разумно. Потом ты увидела девушку со мной в ресторане. И, когда я вышел позвонить, не удержалась от того, чтобы не насолить ей. Рассказала бедняге, что я пригласил тебя пожить со мной в доме Тейлоров, намекая, конечно, на долгие ночи, полные любви и страсти.
- Напрямую нет, так, намеком… - Селма старалась выглядеть безразличной. - Немного по-детски, конечно. Сожалею, если причинила тебе какие-то неприятности.
- Ни о чем ты не сожалеешь, - бросил Адам.
- Ты давно ее знаешь?
- Познакомился с ее семьей, когда приезжал сюда лет пятнадцать назад.
Вот это да! Адам знал юную красавицу намного дольше, чем ее. Но какое это имеет значение? Ровным счетом никакого. Молодая женщина расправила плечи.
- Почему она до сих пор не замужем? Я думала, в индийских семьях родители организуют браки своих детей.
- Традиционно да. Но они же не в Индии. Отец не раз пытался выдать ее замуж, но, дочь категорически отказывалась. Он говорил мне, что совершил ошибку, послав дочь учиться в Англию. Там, по его мнению, Инди безнадежно испортили.
- То есть она хочет выйти замуж по любви и по своему выбору, - сказала Селма, словно уясняя, что имел в виду консервативный отец под испорченностью.
- Да. И мы все знаем, насколько удачны подобные эксперименты. - Голос звучал сухо, но в нем явно угадывались горькие нотки.
Атмосфера в салоне машины вдруг наполнилась ощущением боли и тоски.
- Я никогда не рассматривала наш с тобой брак как эксперимент, - заметила Селма.
- Прости, но ты написала мне тогда, что у нас с тобой вообще не было брака.
Селма сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Ее обдало жаром.
- Я думаю, что наш брак был больше похож на… соглашение, - медленно произнесла Селма.
В салоне машины повисла тяжелая тишина.
- Понятно, - наконец произнес Адам.
- Причем соглашение, удобное для тебя, - услышала женщина свой голос, глухой от пульсирующего шума в голове. - Ты уезжал в командировки, и, когда возвращался, я всегда находилась дома, готовая к услугам. Готовила тебе еду, ублажала в постели.
После долгой паузы вновь прозвучал голос мужчины, и в тоне угадывались злые нотки:
- Считаю этот разговор бесполезным. У меня нет ни малейшего желания спорить о том, что давно умерло и безвозвратно ушло.
Раньше он никогда не говорил с ней в таком тоне. Как реакция на неожиданную резкость, мурашки побежали по ее спине, во рту пересохло. Она просто онемела, что, может быть, и к лучшему. В данной ситуации молчание будет достойным ответом.
Оставшуюся часть пути проехали молча.
Когда вошли в дом, Адам налил себе виски и неожиданно обратился к спутнице:
- Я думаю, нам необходимо кое-что прояснить. Хочешь выпить?
Нет, пить она не будет. Если ей чего и хочется, то поскорее уйти подальше от этого человека и от вызванного им мучительного, раздирающего душу напряжения.
- Единственное желание - хочу спать, - сказала Селма.
- Скоро ляжешь. А пока присядь.
- Нечего командовать мной!
Однако эта вспышка раздражения была им проигнорирована.
- Хорошо. Давай спокойно оценим нынешнюю ситуацию. Мы оба оказались в этом доме не по своей воле, а в силу сложных обстоятельств. И я не знаю, как долго тебе придется находиться здесь - пару дней, неделю или…
- Неделю? - опешила Селма.
- …или больше, - продолжал Адам свою мысль. - Но у нас с тобой, увы, есть общее прошлое, что, конечно, не прибавляет гармонии нашим сегодняшним отношениям. Ты была моей женой, - продолжил он прерывающимся голосом. - И вот я смотрю на тебя каждый день и не могу не думать о том, как хорошо все было между нами когда-то и как… все плохо сейчас.
У Селмы все сжалось внутри. Но ей вовсе не хотелось снова попадать в водоворот эмоций.
- Мне очень жаль, что я причиняю тебе столько неудобств. Скажи лишь слово, и я уеду отсюда.
- Нет, ты останешься здесь, - твердо заявил Адам. - От нас требуется только одно - попытаться вести себя как два взрослых человека, чтобы не создавать напряженной атмосферы в доме.
- Жить как добрые соседи? Или как брат с сестрой?
- Как угодно, лишь бы здесь царил мир.
Молодая женщина сердито взглянула на своего покровителя.
- Что же, по-твоему, я должна делать? Сидеть в своей комнате и не показываться тебе на глаза?
В ответ - усталый вздох.
- Ради бога, Селма, конечно нет. Но я и сам не знаю, как мы должны вести себя в данной ситуации.
- Послушай, миротворец, тебе не приходило в голову, как я могу себя чувствовать в данной обстановке? Я фактически являюсь пленницей в этом доме. Мне некуда деться, у меня нет ни одежды, ни денег - полностью завишу от тебя. Верно, ты выполняешь поручение моего отца, но, если бы он ни о чем не попросил, ты просто отпустил бы меня на все четыре стороны после того, как увез из дома, опередив бандитов!
- И позволил бы, чтобы с тобой что-то случилось? О господи, Селма! Неужели ты думаешь, мне безразлично, что с тобой может произойти?
- Не знаю…
Глаза собеседника потемнели, в них можно было прочесть глубоко запрятанную боль. Или ей это только показалось?
Устало прозвучали его слова:
- Иди ложись, уже поздно.
Селма лежала с широко открытыми глазами, прислушиваясь к звукам, доносившимся из леса. Тревожно и тоскливо было на сердце.
Он не желает, видите ли, спорить по поводу того, что навсегда умерло четыре года назад. "Умерло и ушло, умерло и ушло", - молоточками стучало в мозгу. Но еще он сказал: неужели ты думаешь, мне безразлично, что с тобой может произойти?
Неожиданно пришло осознание происшедшего: если она до сих пор так болезненно воспринимает его слова, значит, тогда, четыре года назад, не все умерло. Не все безвозвратно ушло…
Проснулась она среди ночи. И тут же пробудились и старые горестные мысли. Она отчаянно любила своего мужа, готовила для него еду, никогда не жаловалась по поводу его бесконечных командировок. И была для него, между прочим, прекрасной любовницей.
Господи, обереги меня от него, от мыслей о нем. Нет сил больше! Спать не получается, вставать рано. Может, успокоит чашка травяного чая? Где-то на полке стояли несколько коробочек разных сортов.
Женщина обмотала простыню вокруг бедер, вышла из комнаты и на цыпочках стала пробираться по коридору к кухне. Вдруг из комнаты Адама послышался его голос. Селма застыла на месте, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он назвал ее имя… Или послышалось?
- Селма… - уже ясно услышала она. Дверь была слегка приоткрыта.
- Адам? - прошептала Селма в темноту комнаты.
Молчание. Затем послышался приглушенный стон.
- Адам?
- Что такое? - пробормотал он испуганно. Затем глубоко вздохнул: - Селма, ты?
- Да. Ты звал меня.
Шуршание простыней, затем щелчок - комната озарилась мягким светом настольной лампы, стоявшей у кровати. Адам сидел. Его серые, затуманенные сном глаза пытались разглядеть что-то невидимое в пустоте. Потом он потряс головой, словно избавляясь от наваждения.
- Мне снился сон, - пробормотал он смущенно.
- О чем?
Адам устало потер ладонями лицо.
- О тебе.
6
Вот это да! Адам видел ее во сне! Женщина боялась задавать вопросы и смотрела на бывшего мужа широко раскрытыми глазами.
- Ты что-то говорила, но я ничего не мог понять.
- Что мы делали? Где это происходило? - шепотом спросила Селма.
- Не помню. Но, кажется, это… происходило не сейчас, а в то время, когда мы… мы еще были вместе. - Он прикрыл глаза, будто пытаясь удержать сон в своем сознании. - На тебе было красное платье.
- Красное? Я никогда не носила ничего красного.
Адам сидел с закрытыми глазами. Селма приблизилась к нему.
- Где мы были? - спросила она мягко. - Дома?
Дома… Как странно звучало это слово сейчас.
- Нет, это было какое-то незнакомое место. Темное, холодное. Не знаю. - Растерянный мужчина беспомощно пожал плечами и судорожно провел руками по волосам, приглаживая взлохмаченные пряди.
Селма кусала губы, поглядывая на его обнаженную загорелую грудь, на красивые руки, мужественное лицо… Холодная дрожь охватила ее. Сами собой вырвались слова:
- Всего лишь сон…
Он поднял глаза и встретился с ней взглядом.
- Ты была очень… расстроена и сердита. - Адам грустно усмехнулся. - К сожалению, я не знаю, какое ужасное преступление совершил.
Селма почувствовала комок в горле.
- Это же был сон.
А он не сводил с нее глаз, полных грусти.
- Ты была так… несчастна. Да, да, сон, но как наяву.
Женщина заставила себя улыбнуться.
- Вот она я, стою перед тобой и совершенно не выгляжу несчастной. Так что больше не надо волноваться по этому поводу. Пойду сделаю себе горячего чаю. Тебе принести что-нибудь?
Адам покачал было головой, но тут же проговорил:
- Черт, все равно не удастся больше заснуть! Так что, если не трудно, принеси чашку кофе, пожалуйста.
- Хорошо, - сказала Селма и быстро вышла, с облегчением избавляясь от наэлектризованной атмосферы, возникшей в комнате.
Налив в чашки чай и кофе, она поставила их на поднос и направилась в гостиную. С благодарностью приняв протянутую ему чашку кофе, Адам виновато улыбнулся.
- Прости, что разбудил тебя. Я, наверное, разговаривал во сне. - Голос его уже звучал ровно и спокойно.
- Ничего, - отмахнулась Селма. - Ночью эти места выглядят загадочными, почти мистическими.
- Да, - согласился тот.
- Лес кажется таким живым. Все эти растения, животные и насекомые, которые вносят свою лепту в жизнь Вселенной… Это вызывает чувство, сродни благоговению, правда?
- Да. - Он улыбнулся.
- Чему ты улыбаешься?
- Я вспомнил, как ты благоговела перед крокусом, вылезавшим из земли.
- Это же так интересно!
На какое-то мгновение их взгляды встретились, но Адам быстро отвел глаза и тихо произнес:
- То, что мне всегда в тебе нравилось, - это твое восторженное отношение к мелочам. Ты заставляла меня обращать внимание на вещи, которые я бы даже не заметил.
- Ты часто за это подтрунивал надо мной, - тихо сказала Селма, неожиданно охваченная чувством потери.
- Не поверишь - ты открывала для меня совершенно новый мир.
От таких слов - голова кругом. Молодая женщина прикрыла глаза и, переведя дыхание, промолвила дрожащим от волнения голосом:
- Я даже не знала, что у тебя возникали подобные мысли.
Недолгое молчание прервал его голос:
- Помню, когда первый раз встретил тебя: красивая, элегантная, в длинном вечернем платье. И полной неожиданностью было услышать от тебя: я люблю надеть ботинки и пойти в лес за молодой крапивой. Весной, ты сказала, из нее что-то очень вкусное можно приготовить.
- И я это помню, - заметила Селма, улыбнувшись.
- Ты продолжала что-то говорить мне, а я смотрел на твое элегантное платье, пил шампанское и никак не мог представить тебя в грубых ботинках и джинсах, продирающейся сквозь кусты в поисках каких-то листьев.
А на следующий день вдвоем отправились в лес за крапивой. Она захватила с собой бутерброды и кофе. Они бродили по лесу несколько часов. И каких часов! Ей казалось, что их, околдованных волшебными чарами, приютило сказочное царство.
Когда сидели на поваленном старом дереве, покрытом мхом, Адам поцеловал ее. Часы и минуты, которые предшествовали этому поцелую, были полны лихорадочного предвкушения. Они упали на траву одновременно, словно договорившись об этом заранее, мир для них перестал существовать. Селма смотрела ему в глаза, дрожа от возбуждения, и понимала, что сейчас происходит что-то необыкновенное, гораздо более прекрасное, чем то, что она испытывала до сих пор.
Воспоминания, воспоминания…
В саду раздался крик кукушки. Женщина медленно перевела дыхание.
- А что, если в этом лесу есть крапива? - спросил Адам со странным оттенком в голосе.
- Не знаю, возможно. - Селма почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце. Рука, державшая чашку с чаем, задрожала.
Оба молчали. Адам улыбнулся ей, потом протянул руки, взял ее лицо в свои ладони и стал целовать. Его губы были теплыми и нетерпеливыми.
По телу женщины пробежала горячая, приятная волна. Все чувства, навсегда, казалось бы, заснувшие, мгновенно ожили. Адам обнимал ее хрупкую фигурку, крепко прижимая женщину к своей груди. Отвечая на поцелуи, она растворилась в знакомых ощущениях. Стон вырвался из груди мужчины.
- Пойдем ко мне в спальню, - прошептал он нетерпеливо.
Тело Селмы трепетало в его сильных руках. И не было сил что-либо говорить.
- Пойдем?
- Я не могу.