- Ты так думаешь, потому что у тебя нет потенциала, - сердито прошептала девушка. Затем уже громче произнесла: - Что же произошло, что сделало тебя таким циничным?
Она не была уверена, но ей показалось, что он пытался сдержать улыбку.
- Жизнь, миледи. Раньше или позже, она разрушает потенциал в каждом из нас. Поскольку мы стремимся, как муравьи танцевать по приказу нашей Королевы, она проходит мимо нас, пока мы мечтаем о лучшем месте и времени. А затем в один день, слишком рано, ты просыпаешься и обнаруживаешь себя старым и дряхлым, все еще работающим на других, и у тебя нет ничего кроме воспоминаний о работе и страданиях. Твой потенциал сгинул, ничего не оставив после себя. Ничего, кроме ненависти и горечи, которые уйдут с тобой в могилу. Ты можешь довольствоваться своим потенциалом, если это утешает тебя. Но я знаю правду.
Сирен никогда не слышала, чтобы кто-то так говорил, и по правде говоря, ее сердце болело за этого мужчину, которому не осталось ничего, во что можно было бы верить.
- Что же тогда утешает тебя?
Керриган умолк, услышав вопрос. Сначала, она подумала, что он не ответит, пока его глубокий голос не заполнил пустоту.
- Ничто не приносит мне утешения.
- В самом деле, ничто?
Он не взглянул на нее и не ответил, просто уставился на огонь.
Даже при том, что Керриган пугал ее, Сирен заставила себя пересечь то короткое расстояние между ними и стала прямо перед троном, чтобы видеть его. Мужчина сидел так неподвижно, что, казалось, был сделан из камня, только пламя потрескивало и танцевало. Воздух был наполнен ароматом горящих сосновых поленьев.
По какой-то причине, которую она сама не понимала, девушка ощутила странное желание коснуться его волос.
Вместо этого, Сирен сжала руку и положила ее на спинку трона.
- В детстве моя мать пела мне каждый раз, когда я болела. Она прижимала меня к себе и обещала, что однажды у меня будет своя собственная маленькая дочь, которую я буду любить. Что я найду свое место в мире и буду счастлива. До сих пор я вспоминаю о голосе своей матери и он согревает меня. А ведь у тебя, конечно же, тоже была мама.
Он горько усмехнулся.
- Моя мать была пьяной шлюхой, которая не выносила даже моего вида, если только не хотела обвинить меня в своем жалком существовании. Уверяю тебя, я не находил утешения в ее завываниях и оскорблениях.
Ее душа болела за него. Она не могла и представить, каково это, когда тебя собственная мать ненавидит тебя. Инстинктивно, она потянулась, чтобы прикоснуться к нему, однако он грубо схватил ее за руку.
- Что ты делаешь? - сердито спросил он.
- Предлагаю тебе утешение, милорд, - Сирен поморщилась, когда его пальцы сжались сильнее. - Пожалуйста. Ты делаешь мне больно.
Его черные глаза впились в нее.
- Это то, что я делаю, Сирен. Причиняю боль людям. Никогда не позволяй себе забыть об этом, - он немедленно отпустил ее.
Сирен потерла запястье, на котором виднелся идеальный отпечаток его руки.
- Ты когда-нибудь пытался быть милым с кем-нибудь?
Он снова посмотрел на огонь.
- Иди в постель, Сирен.
Прежде чем она смогла пошевелиться или заговорить, девушка обнаружила себя лежащей в кровати. Она попыталась подняться, но не сдвинулась с места.
- Я не твоя рабыня, Лорд Керриган. Я принадлежу только себе.
В следующее же мгновение он появился над нею из теней. Его броня исчезла, он был одет в свободную черную тунику и лосины, его меч по-прежнему был крепко пристегнут у бедра. Отблеск огня блеснул на медальоне в форме звезды, когда тот выпал из ворота его рубашки и повис в воздухе между ними.
Удерживая себя над ней и уставившись вниз на ее губы, он провел одним холодным пальцем по щеке девушки.
- Ты в моей власти, Леди Звезда. Ты моя рабыня.
Она вздрогнула, хотя часть ее находила его вес странным образом соблазнительным.
- Я не прислуживаю тебе и не являюсь твоей собственностью. Я рождена свободной, такой и останусь.
Один уголок его рта приподнялся в провокационной усмешке.
- А что же по поводу твоего ученичества?
То, что он бросил это ей в лицо, разозлило Сирен.
- Я отплачу мастеру Руфусу… со временем.
Он склонил голову, изучая ее, и переместил руку с ее лица к атласным лентам на горловине рубашки. Он взял одну из них в руку и пропустил между пальцами.
- Почему ты так сопротивляешься мне?
- А что, я не должна?
Керриган был полностью выбит из колеи этой девушкой. Никто никогда так сильно не противостоял ему. Даже Моргана. Она знала, когда не может победить, и отступала.
И вот теперь здесь эта… служанка. У нее не было магической силы. Не было связей. Ей нечего было предложить ему для обмена. Ничего. И все же она смело держалась перед ним, даже если это и пугало ее.
Это не укладывалось в голове.
Его взгляд опустился к ее небольшой груди, которая практически исчезла, когда она легла на спину. В ней на самом деле не было ничего привлекательного. Ничего, кроме этих живых зеленых глаз, взгляд которых обжигал огнем, горящим в ее душе. В ней была теплота, которая согревала его сильнее, чем пламя в очаге. В своем воображении он мог представить ее обнаженной под ним. Представить, вздохи удовольствия, когда он будет брать ее до тех пор, пока полностью не насытит нужду, пылающую в его крови.
Эти зеленые глаза дразнили и бросали ему вызов даже сейчас.
- Поцелуй меня, Сирен.
Она не дрогнула и не сбежала.
- Это был приказ хозяина своей рабыне?
Уголок его рта приподнялся в настоящей улыбке, впервые за века. Она дерзила ему. Если он скажет да, она откажем ему. Желание ответить именно так вертелось на кончике его языка, просто чтобы увидеть ее огонь, и все же другая часть его не хотела сражаться с ней.
А всего лишь попробовать ее снова.
- Нет, леди. Это простая просьба мужчины к женщине.
- Но ты говорил мне, что ты не человек.
Он покачал головой, она все еще продолжала спорить.
- Поцелуй меня, Сирен… пожалуйста.
Сирен затаила дыхание услышав это слово, которое, она была уверена, этот человек никогда не говорил. Разум внутри нее умолял оттолкнуть его, но она все же не решалась всерьез разозлить его. Он мог поступить с ней по своему усмотрению, и ей повезло, что он все еще находил ее забавной и не раздражающей.
Какой вред может быть от удовлетворения одной его просьбы?
Ее сердце пустилось вскачь, она слегка приподняла голову, чтобы коснуться своими губами его.
Когда ее нерешительный язычок коснулся его, Керриган вцепился рукой в мех, покрывающий кровать. Обхватив ее голову левой рукой, он опустился на девушку, чтобы ощутить каждый дюйм ее тела, прижатого к нему.
Да, это было то, чего он хотел. Теплая женщина в его объятиях. Девственный рот, который пробовал только он. Простодушная женщина, говорящая то, что думает, без злобы, лжи или страха.
Но главное - нежное прикосновение, которое ничего не требует и не причиняет боль.
Оно только несло в себе утешение.
Закрыв глаза, он наслаждался богатым ароматом роз и женщины, когда она запустила свою руку в его волосы. Она не потянула его за волосы, не укусила болезненно его губы. Она погладила его нежным, заботливым прикосновением.
Он никогда прежде не знал ничего, подобного этому. Новизна происходящего захватила его. Взволновала.
Сирен застонала от порочного ощущения того, как Керриган целовал ее. Выпуклость в его паху прижалась к ее бедру, когда он углубил поцелуй. Этот поцелуй был страстным и всепоглощающим, похищающим ее дыхание.
Его туника исчезла, когда он переместил свои губы от ее рта к шее, чуть царапая кожу темной щетиной. От холода его обнаженного тела девушку охватила дрожь, хоть желание и согревало ее изнутри. Это было такое странное ощущение, тепло внутри нее и холод снаружи словно сталкивались.
На вкус он был таким потрясающим, а чувствовался еще лучше. Никогда прежде мужчина не держал ее так. Если бы она не знала его лучше, то могла бы подумать, что он испытывает к ней какие-то чувства. Но это было так глупо. Он ничего не знал о ней, а она ничего не знала о нем. Они были незнакомцами и не питали друг к другу чувств. Он ясно сказал ей об этом.
Но даже при этом, Сирен задрожала, проводя руками по его обнаженной спине.
Пока не почувствовала глубокие рубцы на его коже. Потрясенная ими, она открыла глаза, желая посмотреть на глубокие шрамы, пересекавшие его спину.
- Кто избивал тебя? - слова вырвались наружу, прежде чем она смогла остановить их.
Его глаза вспыхнули красными, Керриган с шипением отстранился, а черная туника снова появилась, чтобы прикрыть шрамы.
- Спи, Сирен.
- Но…
- Спи или я возьму тебя силой, - прорычал он в гневе. - Выбирай! - крик отразился от каменных стен.
Разве ж это выбор? Сглотнув от его беспричинного гнева, она немедленно перекатилась, повернувшись к нему спиной.
Керриган боролся за контроль, снова охваченный огнем, который не мог растопить холод внутри него.
Возьми ее!
Но с какой целью?
Да, он мог ее изнасиловать. Или даже использовать заклинание, чтобы она сама желала его. Но, в конце концов, это будет всего лишь мимолетным развлечением, которое он мог найти с любой девкой из двора Морганы.
Утром он проснется с ее кровью на своих простынях и теле, а его чресла снова будут в огне. Он не найдет успокоения.
Ничего не изменится.
Нет, это было неправдой. Сирен изменится. Она будет осквернена и огонь, который так ярко горит в ее зеленых глазах, потухнет.
Она, наконец, будет побеждена.
Он не знал, почему мысль о том, что она будет сломлена, настолько обеспокоила его, но так и было. Более чем кто-либо, он понимал боль предательства. Постоянные муки унижения, когда другие издевались над ним, а он ничего не мог сделать, чтобы остановить их. Не было ничего хуже ни в этом мире, ни после него, и в первый раз с тех пор, как Моргана нашла его, он не захотел дать волю гневу.
Он захотел…
Керриган замер, когда понял, что он даже не знает названия тому, чего хочет.
Вернувшись на свой трон, он посмотрел на кровать туда, где лежала Сирен. Она была напряжена, как струна.
- Расслабься, Сирен, - тихо прошептал он.
Она напряглась еще больше.
Медленная насмешливая улыбка тронула его губы, когда он прошептал над ней заклинание. Даже сейчас она боролась, пока он не заставил ее уснуть.
Керриган покачал головой, когда девушка, наконец, расслабилась под воздействием его чар. Он начал понимать, как так получилось, что его маленькой мышке суждено родить Мерлина. Без сомнений, она будет такой матерью, которую описывала ему. Той, кто прижмет своего ребенка к груди с любовью, а не с ненавистью.
Отцом малышки не станет какой-то безымянный незнакомец, который заплатит за ее тело и оставит в ней семя, чтобы то закрепилось и выросло во всеми презираемую мерзость. Скорее всего, отцом станет тот, кого она полюбит.
Тот, кому она отдаст самое дорогое, чем владеет.
Неконтролируемая ярость охватила его.
Одной мысли о ком-то из рыцарей Авалона внутри нее, было достаточно, чтобы его кровь вскипела. Они были ноющими полоумными ублюдками, которые не заслуживали кого-то вроде нее.
Она была…
Пешкой.
Пешки не имеют значения в игре. Важна только победа.
С отвращением Керриган выдохнул. Да что с ним не так?
Я слишком давно не был ничем занят.
Верно, не в его характере было сидеть и ничего не делать. Но он не осмеливался оставить ее без присмотра. Сложно сказать, что может сделать Моргана, если он оставит Сирен одну. Зарычав, он поднялся с трона и открыл дверь, которую сотворил сбоку от камина.
Он резко остановился, обнаружив Блэйза в своей комнате для совещаний. Приняв форму небольшого дракона, существо свернулось калачиком на его столе, вокруг того самого шара, за которым он пришел.
- Что ты делаешь?
Мэндрейк открыл один фиолетовый глаз, присматриваясь к нему.
- Сплю.
- Я же сказал, что на сегодня ты свободен.
Блэйз закрыл глаза, равнодушный к гневу Керригана.
- А я разозлил Моргану сегодня вечером. И подумал, что лучше посплю где-нибудь в другом месте, пока она не отвлечется на кого-нибудь другого.
Мэндрейк был прав.
- Мне нужен мой шар, дракон.
Широко зевнув, мэндрейк соскользнул с шара на стол, а затем отполз на другую сторону, где снова свернулся, чтобы поспать. Не обращая внимания на мэндрейка, Керриган покрутил рукой над шаром, сосредоточившись на Повелителях Авалона.
Глубокий красный туман рассеялся, показывая ему некоторых из них в лодке, отплывающими от берегов своей страны, без сомнения, чтобы найти Сирен и вернуть ее домой.
Он скривил губы при виде них. Исходя из всего, что он знал, один из них на самом деле мог быть будущим отцом ребенка Сирен.
Эта мысль обожгла его. Стукнув по шару, Керриган послал волну, которая обрушилась на них. Лодка перевернулась, и мужчины оказались барахтающимися в воде. Они кричали, так как их тяжелые, закованные в броню тела быстро погружались на дно моря.
- Вот сейчас это был очень взрослый поступок, - заметил Блэйз.
Керриган повернулся и обнаружил, что мэндрейк наблюдает за ним.
- Разве я спрашивал твое мнение?
- Нет, но я ощутил потребность высказать его тебе, - Блэйз потянулся и зевнул, прежде чем повернулся на спину, открывая свой чешуйчатый живот. - По крайней мере, на этот раз ты был добр.
- Как так?
- Они все живы. Что стало причиной такого твоего милосердия?
Керриган пожал плечами.
- Мертвыми они не представляют для меня никакой проблемы. Кроме того, я не могу убить их, пока они в Авалоне, и они знают об этом. Там я могу только сделать их несчастными.
Блэйз фыркнул, выдохнув небольшую струю огня.
Они оба молчали, пока Керриган открывал и закрывал некоторые книги, лежащие поблизости. Он остановился, обнаружив портативный DVD проигрыватель, который привез из двадцать первого века. Легкая улыбка заиграла на его губах, когда он представил реакцию Сирен на то, что в будущем человечество будет считать обычным.
По правде говоря, он обнаружил, что мир будущего еще холоднее, чем этот. Честно, там были и чудеса, но даже они не могли сравниться с магией, которой он управлял. И в итоге даже они не развеяли его мрачное настроение.
- Сколько тебе лет, Блэйз?
Мэндрейк бросил на него любопытный взгляд. Керриган не винил его. Блэйз был у него в услужении более трех сотен лет и все это время, он никогда не спрашивал его ни о чем личном.
- Я родился тремя годами позже Артура.
- Значит более шести сотен лет?
- Около того. Я давно перестал считать, так как это бессмысленно для таких, как мы.
Это было правдой. Керриган сам едва мог вспомнить свой возраст. Было время, когда вечная жизнь казалась хорошей идеей. Но проходили века и он больше не находит никаких новых открытий, все стало просто чередой одинаковых дней.
- Почему мне так чертовски скучно?
Он не понял, что сказал это вслух, пока Блэйз не ответил ему.
- Все просто. Если ты бросишь камень в Магду, что она сделает?
- Ничего. Она потрет место удара, выругается, увидит, что это сделал я, и продолжит свою работу.
- Когда-нибудь бывает иначе?
- Нет.
Блэйз перевернулся на бок.
- А если ты оскорбишь Моргану?
- Она оскорбит меня в ответ.
- А если я открою окно, что будет снаружи?
- Серые или черные облака, - Керриган ощутил вспышку раздражения. - К чему ты ведешь этими вопросами?
- Все просто. Твоя проблема в том, что здесь никогда ничего не меняется. Ты не делаешь ничего другого. Ты просто сидишь в замке и хандришь. Это действительно скучно, мой Король. Признай, ты погряз в рутине.
Керриган послал в его сторону огненный шар, но мэндрейк ловко увернулся… как делал всегда.
Блэйз никак это не прокомментировал.
Керриган вздохнул.
- Раньше мне нравилось быть злым. Но это надоедает, не так ли?
- На самом деле нет. Это лучше, чем быть добрым. По крайней мере, люди здесь гораздо более интересные. Ты никогда не знаешь, когда один из них нападет на тебя со спины, попытается убить… ну, для тебя это не правда. Они чертовский боятся тебя, чтобы попытаться. Может это и есть часть твоей проблемы, мой Король. Ты заставил их слишком сильно бояться. Но в любом случае, хорошие ребята никогда не дерутся грязно. Ты всегда знаешь чего от них ждать.
В этом была истина. Даже сейчас, он задумывался о том, какое же зло планирует Моргана против него и Сирен. Потому что она ни в коем случае этого так не оставит. Ее ум всегда обдумывал новые козни.
Но что бы она ни планировала, все обернется одинаково. Он атакует и она снова отступит.
Керриган склонил голову, когда услышал шелест от движения, донесшийся из его комнаты.
Возможно, это пошевелилась Сирен? Нет, вряд ли. Наложенное на нее заклинание должно было заставить ее проспать несколько часов.
Он снова услышал слабый шум.
Силой мысли открыв дверь в свою комнату, он перенесся туда.
Ахнув, Сирен отвернулась от окна и посмотрела на мужчину.
Керриган едва открыл свой рот, чтобы отругать ее, как ставни позади нее раскололись.
Прежде чем он смог среагировать, когтистая лапа проникла внутрь, обернулась вокруг девушки и вытащила ее наружу из комнаты.
Глава 5
Сирен хотела бы побороться с горгульей, которая держала ее в то время как ветер зловеще завывал вокруг, но не стала, поскольку это было бы крайней глупо. До земли слишком далеко, а у нее не было никакого желания стать большим цветным пятном на фоне унылого серого пейзажа.
Державшая ее горгулья была огромной, по меньшей мере десяти футов в высоту и двадцати в размахе крыльев, и черной как смоль с блестящими серебристыми глазами и рогами. На самом деле, та выглядела настолько ужасно, что Сирен предпочла бы остаться в неведении.
Внезапно она услышала шум еще одной пары крыльев. "Пожалуйста, скажите мне, что это не еще одно чудовище". Когда на нее упала широкая тень, Сирен вывернулась в лапах горгульи и увидела, как к ним приближается дракон.
Через мгновение она поняла, что рыцарь в черных доспехах, сидящий на драконе, был Керриганом.
Огонь вырвался из ноздрей дракона, проносясь в опасной близости от удерживающей ее горгульи.
- Отпусти ее! - сердито закричал Керриган.
- О, пожалуйста, не надо, - закричала Сирен и ее охватила паника. Если горгулья ее отпустит, она точно погибнет.
Она наблюдала, как дракон снизился, а затем рванул вперед и взлетел перед ними.
Горгулья метнулась вправо, а затем кувыркнулась в воздухе. Сирен застонала, когда существо сильнее сжало ее. Захват был таким сильным, что она могла бы поклясться, что почувствовала, как затрещали ее ребра. Их снова окатило огнем.
Жар обжег кожу девушки даже когда горгулья отпрянула.
В следующий момент Сирен осознала, что горгулья отпустила ее.
Она закричала, стремительно падая к каменистой земле внизу.