Развращенным, подлым, злобным, но человеком до мозга костей.
Она снова покачала головой.
- Послушай меня, Амброзиус. Я была там, когда ты родился. Я принимала тебя и использовала свои силы, чтобы спрятать тебя от остальных миров - как видимых, так и неизвестных. Я знала, какую силу ты однажды обретешь, и уже тогда это меня ужасало. Как ты думаешь, почему я так пристально наблюдала за тобой все эти годы?
- Я думал, потому, что ты любила меня и мою мать.
- Я люблю тебя и любила Шериз. Она была доброй женщиной с сердцем ангела. Она ни об одной душе не подумала плохо и никому не причинила зла. Вот почему Адариану удалось ее соблазнить. Вот почему он так тянулся к ней, хотя не должен был этого делать. Он выбрал ее, оказав священную честь стать матерью его наследника. Но он не принял в расчет меня и то, какой сильной и чистой была любовь матери к тебе.
- Ты полна дерьма, Меньяра, тебе следовало бы быть коровой на пастбище.
Она ткнула в него костлявым пальцем.
- Тебе лучше сменить тон, мальчишка. Ты не настолько силен, чтобы я не смогла отшлепать тебя, как в детстве.
- Я всемогущ. Разве не это ты мне говорила?
- И однажды я уже связала твои силы. Не думай, что я не смогу сделать это снова. Поверь, ты не самое могущественное существо в этой Вселенной. Многие могут сбить с тебя спесь.
Ник отступил. Нападать на нее было бессмысленно, и заставляло чувствовать себя кем-то наподобие отца - кем-то, кого он всегда презирал. Она была права. Она всю его жизнь была рядом, как вторая мать.
- Прости меня, Мэнни. Просто мне тяжело во всем этом разобраться. Не обижайся, но все это звучит не очень правдоподобно.
Она прикоснулась рукой к изображению лука и стрелы - метки Артемиды - на его щеке.
- Ты пытался продать душу богине за возможность отомстить. Разве это не нелепо?
- Согласен, и я бы еще добавил, что все обернулось просто ужасно. Все, чего я хочу, - это как можно лучше разобраться во всем этом.
Меньяра уронила ладонь на его плечо.
- Что ты помнишь о своем отце?
- Только тыльную сторону ладони, опускающуюся мне на лицо. На пальцах правой руки у него была татуировка "ненависть", на пальцах левой - "убийство". Я даже не помню, как он выглядел. Все, что я вижу - это человек-гора с глазами, полными ненависти.
Она осторожно выдохнула.
- Малахай. Развращенный. Злой. Ожесточенный. Демон демонов. Они были созданы из худшего материала Вселенной, чтобы сражаться с теми, кто непорочен и заботлив. Несмотря на все его недостатки, твой отец прожил намного дольше, чем любой малахай до него. Но он знал - его время заканчивается. Вот почему он зачал тебя. Каждый малахай может иметь только одного сына, своего наследника. Им стал ты.
- И я стал самоубийцей, так что все кончено.
Меньяра покачала головой.
- У тебя есть возможность воскреснуть из мертвых. Ты можешь вернуть свою душу и возродиться.
- Зачем?
Она улыбнулась ему.
- Только ты можешь ответить на этот вопрос. Только мы сами можем определять наши цели в этом мире. Цель твоего отца была причинять боль и вредить. Моя - защищать тебя. Твоя цель..?
- Убить Ашерона Партенопеуса.
- И неужели это заполнит мучительную дыру, что ты проделал в своем сердце?
Ник зарычал на нее.
- Не я проделал там эту дыру. Он.
- Посмотри на меня, - выкрикнула она. - Скажи Меньяре правду, мальчик.
Ник стиснул зубы, его переполняли горькие эмоции.
- Эш убил мою мать.
- Твою мать убил даймон, потому что ты слишком поздно пришел к ней на работу, чтобы проводить ее домой. Ты знаешь правду, Амброзиус. Признайся самому себе. Эш ни за что не позволил бы ей умереть, если бы смог вовремя туда добраться. Той ночью на него зверски напали. И хотя он был зол на тебя, он отдал бы свою жизнь, чтобы защитить ее. По сей день он посещает ее могилу, чтобы воздать почести. И делает это даже чаще, чем ты.
Глаза Ника обожгли слезы, боль разрывала его на части. Он хотел, чтобы мама вернулась. Хотел увидеть ее еще хотя бы один раз. Почувствовать ее ладонь на своей щеке, когда она улыбается с гордостью, светящейся в ее добрых глазах. Он хотел вернуться назад во времени и спасти ее от жестокого убийцы. Она была самой лучшей мамой, и она в муках умерла на руках его врагов.
Она этого не заслужила.
И она не заслужила такого сына, как он, который не смог ее защитить.
Меньяра продолжала подстрекать его.
- Ты один подверг ее опасности. Не Ашерон. Ты подвел ее. Ты, ставший самоубийцей.
Ник взревел, чувствуя, как по венам растекается ярость. Откинув голову, он отпустил боль, комната сотряслась как от звукового удара. Его зрение изменилось… Больше он не мог видеть цвета. Вернее, он видел вселенную такой, какова она есть. Слышал материю жизни, окружавшую и связывавшую каждое живое существо.
Он никогда не знал подобной мощи. Столь яростной и несущей ненависть. Он мог чувствовать ее на кончике языка.
Меньяра смотрела на него без страха или тревоги.
- Теперь у тебя есть силы убить Ашерона. Ты сделаешь это?
Он оскалил клыки, из его ладоней вырвался огонь и побежал вверх по рукам.
- Да, черт возьми.
Наконец-то Ашерону Партенопеусу пришла пора умереть.
Глава седьмая
Дыхание Страйкера резко оборвалось, когда Зефира наклонилась, заглядывая в сфору. От нее так приятно пахло, что у него в буквальном смысле потекли слюнки. Зефира очертила длинным ногтем облака. По телу Страйкера прошел озноб, стоило ему представить, как она проводит им по его коже. Он был так возбужден, что еле сдерживался, чтобы не схватить ее и притянуть к себе.
Она убьет его, если он попытается. Не говоря уже о том, что он ни разу не обошелся с ней грубо. С мужчинами он разделывался без раздумий, да и со многими женщинами тоже… но она… он не был уверен, что сможет причинить боль женщине, которую так сильно любит.
Зефира замерла, ощутив выпуклость в его брюках. Его дыхание едва уловимо изменилось. Она не могла вспомнить, когда в последний раз заводила любовника. Но опыт был достаточно плох, чтобы она предпочла взять дело в свои руки, лишь бы не оказаться вновь разочарованной.
Страйкер никогда ее не разочаровывал. Он был более чем умелым любовником. Он был внимателен.
Сглотнув, Зефира отступила. Пока ее взгляд не упал на его губы.
- Я тоже по тебе скучала, - выдохнула она, прежде чем успела себя остановить.
Страйкер застыл. Эти простые слова опалили его, стоило ему увидеть, как потемнели ее глаза. Не в силах больше сдерживаться, он притянул ее к себе так, чтобы смог поцеловать. В миг, когда ее губы коснулись его, а ее язык провел по его зубам, его ослепила жажда. Ослепили воспоминания столь сладкие и драгоценные, какие он не думал вновь когда-либо испытать. Втащив ее на колени, он зарычал от того, как хорошо было чувствовать ее там. Она была такой миниатюрной, что почти ничего не весила. Запах ее кожи опьянял. Зефира застонала от того, как он хорош на вкус, как силен на ощупь, какое у него крепкое поджарое тело. Она ненавидела то, как сильно скучала по этому.
Скучала по нему. Но отрицать было бессмысленно.
Одиннадцать тысяч лет спустя этот мужчина по-прежнему воспламенял ее чувства.
Нуждаясь в нем с яростью, которую она не хотела понимать, Зефира, оседлав его колени, откинулась так, чтобы сдернуть его рубашку через голову.
Уголок его рта приподнялся в ехидной улыбке.
Зефира коснулась его губ кончиком пальца.
- Одно-единственное слово и, клянусь, я вырву тебе язык.
- Так я еще не выиграл?
Она уронила его рубашку на пол.
- Это не имеет отношения к победе. Речь идет о желании. Я хочу полностью выкинуть тебя из головы.
- Думаешь, это поможет?
- Как только я пойму, насколько ты плох в постели, то никогда не захочу дотронуться до тебя снова.
Страйкер рассмеялся и поднялся вместе с ней, обнимающей его, а затем положил ее спиной на стол.
- Ох, малышка, я никогда в жизни не был плох в постели.
Зефира усмехнулась, хотя по опыту знала, что он никогда ее не разочаровывал. Надо полагать, что эта его черта не стала хуже с возрастом…
Он наклонился, чтобы еще раз поцеловать ее, и провел рукой по ее телу. Она задрожала от удовольствия, особенно когда почувствовала размер его выпуклости у себя между ног. Она отчаянно его хотела.
Страйкер коснулся вершины ее бутона, и в тот же момент нечто ударило в дверь. Нахмурившись, он оглянулся и увидел, как дверь с грохотом распахнулась. На пол окровавленной массой рухнул Дэвин, и порог переступили двадцать демонов.
- Тук-тук, - ощерился Кессар. - Похоже, в городе новая власть, и это не ты.
Страйкер шагнул назад, стягивая Зефиру со стола. С помощью своих сил вернув на тело рубашку, он встал между Зефирой и демоном.
- Какого дьявола тут происходит?
- Естественный отбор. - Кессар швырнул в него огненный шар.
Страйкер зашипел от боли, переполнившей тело. Но он не был неопытным юнцом, не готовым сражаться. Воплотив свои черные доспехи, он поднял стол и запустил им в демона. Кессар уклонился, прежде чем послать в Страйкера еще один огненный шар, который тот возвратил с еще одним, собственным. Их мощь сплелась в арку обжигающего цвета. Но каждый посылаемый им заряд ослаблял Страйкера физически. Он чувствовал, как убывают его силы. А с учетом количества наступающих демонов, истощенный даймон - это мертвый даймон.
- Беги, Фира, - приказал он ей через плечо.
- Без тебя - нет, - прежде чем он смог остановить ее, она отправила свой собственный шар в сторону демонов, прогоняя их обратно. - Нужно убираться, немедленно.
Страйкер взглянул туда, где все еще без сознания лежал Дэвин.
- Нужно добраться до Дэвина.
- Оставь его умирать.
- Я не оставляю своих людей, - по крайней мере не тех, кто ему верен. Такими, как Дезидериус - сомнительно верными, он бы пожертвовал не раздумывая. Но Дэвин никогда не давал ему причин сомневаться в своей службе, и за таких людей Страйкер умрет, защищая их.
Зефира зарычала на него.
- Забирай его и поторапливайся.
В тот момент, когда он двинулся к Дэвину, Кессар атаковал. Он схватил Страйкера за пояс и швырнул на землю. Тот выругался, отталкивая Кессара:
- Ты, подлый, вонючий мешок дерьма. Слезь с меня.
На него напал один из других демонов. Страйкер уклонился и краем глаза увидел, как Зефира прижала одного к земле.
- Не дай себя укусить. Иначе станешь одной из них.
Она зло рассмеялась, цвет ее глаз изменился на ярко-желтый с вкраплениями красного.
- Ты немного опоздал с предупреждением. - Зефира перехватила демона поближе к себе и вывихнула ему руку. Тот, вопя, упал на землю, прежде чем она ударила его между глаз и убила. - Будь здесь, сделай это и жаждай их крови больше, чем они жаждут твоей.
Кессар и остальные отступили, поняв, что имеют дело не с обычным даймоном.
- Заберешь своего приятеля? - ее язвительный тон раздражал Страйкера.
Он поднял Дэвина с пола и перекинул через плечо.
- Я не бегу от подобных наркоманов. - Страйкер двинулся было к Кессару, затем остановился, осознав, что коридор завален телами даймонов его армии. - Какого дьявола тут происходит?
- Они обратили твоих даймонов в демонов. Если хочешь жить, нам лучше выбираться отсюда.
- Я не отступлю.
Зефира схватила его и притянула к своему лицу:
- Каждый порой отступает. Открой портал и забери нас отсюда. Живо!
Страйкер зарычал, прежде чем подчиниться ей. Пока они не узнают лучше, что происходит, он послушается ее, хотя и не хочет.
Зефира выдернула его из Калосиса обратно в убежище, в котором находилась Медея. Они появились в комнате дочери, где та сидела за компьютером.
- Положи его на кровать, - приказала Зефира Страйкеру.
- Простите? - ужаснулась Медея такой перспективе, поднимаясь на ноги. - Не хочу в своей постели неизвестного мужчину.
- Эти слова заставляют папочку гордиться. Спасибо, что правильно ее воспитала. - Страйкер бросил Дэвина на розовое одеяло и оставил его там.
Зефира усмехнулась.
- Не дразни меня. Я могу переменить решение и вышвырнуть тебя обратно к демонам.
Страйкер выпрямился, чтобы посмотреть на нее.
- Что возвращает меня к самому актуальному вопросу. Кто ты теперь?
Она медленно выдохнула, прежде чем ответить:
- Что ж, если без жалоб, я - частично демон.
Эти слова охладили его. Она выглядела такой нормальной, но все же… с кровью демона она на многое может быть способна.
- Как?
Зефира пожала плечами.
- Я была укушена галлу - тем самым, который владел Джаредом. Он думал сделать из меня тупого сикофанта , а потом узнал, что я гораздо сильнее, чем выгляжу. Я прикончила ублюдка.
Медея вздохнула.
- Мам, почему бы тебе не сказать ему правду?
- Правду? - нахмурившись, спросил Страйкер.
Зефира выругалась, уставившись на дочь. Ее глаза метали молнии, когда она обернулась к Страйкеру.
- Хорошо. Я продала свою человечность, чтобы Медея могла жить дольше своего двадцать седьмого дня рождения.
- О чем ты говоришь?
- В отличие от тебя, - съехидничала Зефира, - у меня не было атлантийской богини, готовой научить, как забирать человеческие души, чтобы выжить. Я просила Артемиду вмешаться и поддержать Медею, она отказалась. Сказала, что не станет отменять проклятие брата даже для своей племянницы. После того, как я потеряла внука и зятя из-за людей, я не могла позволить моей малышке умереть из-за Аполлона. Тогда я призвала одного из брокеров и пообещала ему свою душу, если он защитит ее.
Звучало достаточно просто, но вот загвоздка: демоны-брокеры не отвечают на призывы даймонов.
- Ты не могла это сделать. Это под силу только демону.
Зефира выразила ему свою признательность весьма насмешливым взглядом.
- Ты просто гений, малыш. Подумать только, я считала, что вышла за тебя из-за этих великолепных мышц. Кто знал, что весь этот ум будет погребен под горой мускулов?
Медея издала приглушенный звук, прежде чем снова заговорить:
- Она позволила демону кормиться от нее и обратить ее, поэтому она смогла вызвать брокера.
Взгляд, полный сарказма смешанного с досадой, переместился на Медею.
Игнорируя подколы Зефиры, Страйкер поразился ее способности любить. Его неимоверно тронуло, что она стольким пожертвовала, чтобы защитить их дитя. Именно из-за этой глубоко заложенной в ней способности заботиться о своих близких он и полюбил ее тогда, в Древней Греции.
- После обращения я напала на демона и убила его. В этом прелесть галлу. Если ты убиваешь того, кто тебя укусил, ты возвращаешь контроль над самим собой и вдобавок сохраняешь силы галлу. Это действительно прекрасно, за исключением раздражающей жажды крови, добавляющейся к той, что наградил Аполлон. Но разве жизнь не что иное, как ряд компромиссов?
Возможно. Но без ответа остался еще один вопрос.
- А Джаред?
- Он был предложен мне, чтобы удержать меня от убийства демона-галлу. Я взяла его под стражу, а потом приперла демона к стенке его собственного дома. Никто не будет угрожать мне или моему ребенку. Никогда. И я никогда не буду чьей-либо рабыней. Никто не будет меня контролировать.
Он мог только уважать все это. Он поступал еще хуже с теми, кто убил его сыновей.
Кроме Юриана.
Не желая думать об этом, он, прищурившись, взглянул на Зефиру.
- Это объясняет твой новый возраст. - Над демонами, даже если они полукровки или обращенные, проклятие Аполлона не властно. - Но что с ней? - он указал на Медею кивком подбородка.
Зефира скрестила руки на груди.
- Я продала свою душу за ее жизнь, которая теперь связана с моей. Странно, как боги любят это делать. Садистски и бесчувственно на самом деле. Но не важно. В отличие от нас ей не нужно кормиться от людей, чтобы жить дольше, - формально она все еще аполлит. Она даже может иметь детей, если найдет мужчину, который не окажется дрянью.
- Я уже нашла одного, - голос Медеи прервался. - Люди безжалостно его убили.
Зефира слегка коснулась ее руки.
- Я знаю, малышка. Я не хотела быть такой жестокой. Я тоже его любила. - Она оглянулась на Страйкера. - Вот почему я сделала все, чтобы прикончить каждого потомка тех семей, что забрали его жизнь, и почему я наслаждалась каждым убийством.
Страйкер отдал ей официальную военную честь по-древнегречески.
- И вот почему я так тобой восхищаюсь. Честь воина до конца. - Кровь за кровь. Око за око. Жизнь за жизнь.
Единственная вещь, во взглядах на которую они всегда сходились.
Дэвин застонал на кровати, приходя в себя. Подняв голову, он сфокусировал взгляд на Страйкере.
- Как много наших они убили?
- Не знаю. Что произошло?
- Война, - его голос слабел и был неестественным, словно его разрывала боль. Дэвин откинул с лица волосы, прежде чем принять сидячее положение. - Он сказал демонам, что они больше не должны тебе подчиняться. Что они должны восстать и убить нас всех, чтобы захватить Калосис. Он сказал, как только все даймоны будут обращены или убиты, здесь будет совершенный рай демонов.
Страйкер издал низкий горловой рык.
- Предатель и ублюдок.
Зефира усмехнулась.
- Ты - тот, кто его освободил.
- Чтобы убить Ника и Эша, - защищаясь, уточнил он.
Она поддразнивающе изогнула бровь.
- Почему ты не подумал, что он сделает после этого?
- Я полагал, он убьет меня, не моих людей.
Зефира саркастически рассмеялась.
- Мужика зовут Война. Это ничего не говорит тебе о его личности? Это как встретить Пеони и ожидать, что богиня возмездия простит тебя и беззаботно оставит жить счастливо.
Медея застыла.
- Я думала, что это Немезида.
Зефира насмешливо на нее посмотрела.
- Придерживайся своих атлантийских богов, милая. Пеони - это возмездие за убийство. Немезида - богиня равновесия. Она наказывает тех, кто слишком счастлив или тех, кому сходит с рук кидалово других людей. Между ними двумя большая разница.
- Оу, проехали. - Медея отступила.
Страйкер наклонил голову к Зефире.
- Впечатлен, что ты все еще помнишь старых богов. Но это не меняет того факта, что мне нужно вернуться в Калосис и вышвырнуть оттуда этих засранцев.
- Откуда такая склонность к самоубийству?
- Я не самоубийца. Но там мои люди, и я не собираюсь оставлять их умирать без своего лидера. - Страйкер исчез.