Мисс Маркс, беспомощно моргая, сердито покосилась на Лео. Взгляд ее казался затуманенным. Она походила на испуганного ребенка, у которого отняли любимое одеяльце. Лео с удивлением ощутил болезненный укол в сердце.
- Я найду ваши очки, - решительно выпалил он. - Даю вам слово. Если хотите, можете вернуться в дом, пока я занимаюсь поисками.
- Нет, спасибо, - криво усмехнулась девушка. - Если я сама попробую отыскать дом, то скорее всего забреду в сарай.
Заметив в траве металлический отблеск, Лео протянул руку и нащупал очки.
- Вот они. - Он подполз к стоявшей на коленях Кэтрин. Протерев стекла очков краем рукава, он скомандовал: - Оставайтесь на месте.
- Отдайте мне очки.
- Нет уж, позвольте мне, упрямая вы женщина. Пререкаться для вас так же естественно, как дышать, верно?
- Да, это правда, - призналась Кэтрин и покраснела, когда Лео хрипло рассмеялся в ответ.
- Мало радости дразнить вас, когда вы так легко сдаетесь, Маркс. - Он осторожно водрузил очки девушке на нос и легко провел пальцами по дужкам, внимательно разглядывая оправу. - Очки сидят не слишком-то прочно. - Он робко погладил ее розовое ухо. В ярких лучах солнца Кэтрин была чудо как хороша, серые глаза сверкали синими и зелеными искрами, словно опалы. - Какие маленькие ушки, - пробормотал Лео. Его ладони легли на изящно очерченные скулы девушки. - Неудивительно, что ваши очки так легко сваливаются. Дужкам почти не за что зацепиться.
Изумленная Кэтрин смотрела на него во все глаза.
"Какая она хрупкая", - подумал Лео. Он успел забыть, что эта женщина с железной волей и крутым, колючим нравом едва ли не вполовину миниатюрнее его. Лео ожидал, что она с отвращением сбросит его руки - Кэтрин терпеть не могла, когда к ней прикасались, а прикосновение ненавистного лорда Рамзи должно было ее взбесить, - но девушка не шелохнулась. Палец Лео нежно скользнул по шее Кэтрин, ее горло едва заметно дрогнуло. Было в этом мгновении что-то нереальное, оно напоминало чудесный сон, и Лео вовсе не желал просыпаться.
- Так Кэтрин - ваше настоящее имя? - спросил он. - Может, ответите хотя бы на этот вопрос?
Девушка нерешительно молчала, боясь уступить даже в этой малости. Но когда ладонь Лео обхватила ее затылок, в глазах ее мелькнула беспомощность, лицо вспыхнуло от смущения.
- Да, - чуть слышно прошептала она. - Меня зовут Кэтрин.
Они все еще стояли на коленях. Пышные юбки девушки широким кругом раскинулись на траве. Лео заметил, что случайно придавил ногой складку муслина с набивным цветочным рисунком. Волнующая близость мисс Маркс мгновенно отозвалась в его теле обжигающей волной. Мышцы натянулись и окаменели. Лео понимал: этому следует положить конец, пока он не совершил что-нибудь такое, о чем оба они будут жалеть.
- Я помогу вам подняться, - отрывисто бросил он, делая попытку встать. - Пойдемте в дом. Но предупреждаю: я еще не все выяснил и не отпущу вас, пока не…
Он растерянно замолчал, потому что в это мгновение мисс Маркс попыталась подняться и коснулась грудью его груди. Оба тотчас замерли, глядя друг другу в глаза. Они оказались лицом к лицу, так близко, что их прерывистое, тяжелое дыхание смешалось.
Лео вновь охватило ощущение нереальности происходящего. Он стоял на коленях в летнем саду, в россыпи алых маков, вдыхая аромат нагретой солнцем смятой травы и… сжимая в объятиях Кэтрин Маркс. Ее белокурые волосы сияли в лучах солнца, а кожа казалась нежной, будто лепестки цветка. Верхняя губа ее была почти такой же полной, как нижняя. Эти восхитительные пухлые губы манили сладостью, словно спелая гладкая хурма. Неотрывно глядя на рот Кэтрин, Лео почувствовал, как волоски у него на затылке встали дыбом.
"Некоторым искушениям лучше не сопротивляться, - смутно подумалось ему. - Потому что иначе они будут преследовать тебя вечно, вновь и вновь. Подобным соблазнам следует уступать, это единственный способ от них отделаться".
- Проклятие, - прохрипел он. - Я это сделаю. Даже зная, что после меня разорвут в клочья.
- Что сделаете? - изумленно округлив глаза, спросила мисс Маркс.
- Вот что.
И он приник губами к ее губам.
"Наконец-то, - казалось, вздохнул каждый его мускул. - Наконец-то". Ощущение было таким приятным, что на мгновение Лео замер, не в силах пошевелиться. Захваченный этим незнакомым, ошеломляющим чувством, он полностью растворился в нем. Он уже не думал ни о чем, уступая лишь своим желаниям… жадно впиваясь в нежные губы Кэтрин, пробуя их на вкус, покусывая, играя, жаля дрожащим языком. За одним поцелуем следовал другой, нетерпеливый, страстный, ненасытный. По телу Лео разливалось блаженство, трепетал каждый его нерв, каждая жилка.
Боже милостивый, его переполняло желание, безумная жажда запустить руки под одежду Кэтрин и ощутить ладонями тепло ее тела, гладкость кожи. Прижаться губами к самым потаенным местечкам, изведать на вкус ее плоть. Мисс Маркс беспомощно отвечала на поцелуи Лео, обвив рукой его шею. Она прильнула к нему всем телом, словно бурлившая в ней страсть лишила ее воли. Наверное, так и было. Они яростно сжимали друг друга в объятиях, их сплетенные тела двигались в исступленном дикарском ритме. Если бы не бесчисленные слои одежды, они слились бы воедино.
Лео давно следовало остановиться, но он все продолжал целовать Кэтрин, и не только ради удовольствия, но и потому, что пытался всеми силами оттянуть то, что неизбежно должно было случиться потом. Их натянутые отношения, давно переросшие в неутихающую войну, не могли остаться прежними после подобной бурной сцены. Война грозила перейти в новую фазу с непредсказуемыми последствиями, и ни ему, ни Кэтрин - Лео в этом не сомневался - не хотелось даже думать, куда это способно их завести.
Почувствовав, что не может волевым усилием отпустить мисс Маркс, Лео решил сделать это постепенно. Его губы прижались к краешку ее рта, легко коснулись подбородка и приникли к нежной впадинке у уха, где тревожно билась голубая жилка.
- Маркс, - прошептал он, тяжело дыша, - я этого боялся. И все же знал… - Внезапно осекшись, он поднял голову и посмотрел на Кэтрин.
Она испуганно покосилась на него сквозь затуманенные стекла очков.
- Мои очки… я снова их потеряла.
- Нет. Просто стекла запотели.
Как только стекла вновь стали прозрачными, мисс Маркс резко оттолкнула виконта и, пошатываясь, вскочила на ноги, яростно отбиваясь от попыток Лео ей помочь.
Давние враги посмотрели друг на друга. Лео не смог бы сказать, кто из них больше потрясен.
Должно быть, все же мисс Маркс, судя по выражению ее лица.
- Забудьте о том, что случилось, - гневно выпалила она. - Ничего не было. Если у вас хватит наглости упомянуть об этом происшествии, я буду все отрицать, так и знайте. - Кэтрин ожесточенно похлопала по юбкам, стряхивая прилипшие листья и траву, и метнула на Лео свирепый взгляд, в котором явственно сквозила угроза. - Я иду в дом. И не смейте меня преследовать.
Глава 2
Они не попадались друг другу на глаза до самого обеда, за которым собрались сестры Лео - Амелия, Уин и Поппи, а также их мужья - Кэм Роан, Кев Меррипен и Гарри Ратледж. Кэтрин Маркс сидела рядом с Беатрикс за дальним концом стола.
Ни одна из сестер Лео не выбрала себе в мужья заурядного мужчину. Роан и Меррипен оба были цыганами, что отчасти объясняло, как им удалось столь легко влиться в весьма необычное семейство Хатауэев. А супруг Поппи, Гарри Ратледж, влиятельный и солидный владелец отеля, тоже снискал репутацию человека крайне эксцентричного. Если верить слухам, врагам он нравился даже больше, чем друзьям.
Неужели это правда, что Кэтрин Маркс - сестра Гарри? За обедом Лео то и дело переводил взгляд с зятя на гувернантку, ища фамильное сходство. "Черт побери, а они ведь действительно похожи", - заключил он наконец. Высокие скулы, прямая линия бровей, чуть раскосые кошачьи глаза.
- Мне нужно поговорить с тобой, - обратился Лео к Амелии, когда обед подошел к концу. - Наедине.
В голубых глазах сестры вспыхнуло любопытство.
- Конечно. Может, прогуляемся по саду? Еще довольно светло.
Лео коротко кивнул.
Будучи старшими детьми в семье, Лео с Амелией нередко препирались и ссорились. И все же Амелия всегда была лучшим другом Лео, именно ей он поверял самые сокровенные свои тайны. Амелия отличалась завидным здравомыслием и всегда без колебаний говорила все, что думает.
Никто и представить себе не мог, что рассудительная Амелия способна потерять голову из-за неотразимого цыгана Кэма Роана. Но Кэму удалось очаровать девушку и жениться на ней прежде, чем она успела понять, что происходит. Став мужем Амелии, Кэм взял на себя заботу о Хатауэях, нуждавшихся в мудрой опеке. Знойный красавец с длинными иссиня-черными волосами и бриллиантовой серьгой в ухе, Кэм мало походил на степенного отца семейства. Но основательность и приверженность традициям помогали ему в нелегком деле управления семьей. Теперь Кэм с Амелией растили девятимесячного сына Рая, унаследовавшего черные волосы отца и голубые глаза матери.
Лениво прогуливаясь с Амелией по уединенной аллее, Лео обвел взглядом собственника свои владения. Летом в Гэмпшире темнело поздно, и вечернее солнце освещало пеструю мозаику из лесов, лугов и поросших вереском пустошей. Бесчисленные ручьи и реки питали болотца и широкие поймы, где в изобилии водилась дичь. Хотя поместье Рамзи не принадлежало к числу самых крупных в графстве, живописные древние леса и три тысячи акров пахотной земли снискали ему славу одного из самых красивых уголков Гэмпшира.
За минувший год Лео ближе познакомился с арендаторами своих владений, сумел усовершенствовать системы орошения и дренажа, починил изгороди и ворота, восстановил ветхие строения… и, черт побери, узнал о фермерстве много больше, чем ему хотелось бы. Он в точности следовал строгим указаниям Кева Меррипена.
Меррипен, живший в семье Хатауэй с самого детства, задался целью узнать об управлении имением все, что только возможно, и теперь щедро делился накопленными знаниями с Лео.
- Эта земля не станет твоей, - веско заявил Кев, - пока ты не оросишь ее своей кровью и потом.
- Кровью и потом? И только-то? - насмешливо отозвался Лео. - Уверен, я мог бы поделиться и кое-какими другими телесными жидкостями, если это так важно.
Но в душе Лео признавал, что Меррипен прав. Без упорного труда невозможно почувствовать себя хозяином, ощутить неразрывную связь с землей.
Сунув руки поглубже в карманы, Лео тяжело вздохнул. С самого обеда его не оставляли беспокойство и раздражение.
- Похоже, ты повздорил с мисс Маркс, - заметила Амелия. - Обычно за столом вы с ней обмениваетесь колкостями, а сегодня вечером оба вы словно воды в рот набрали. За обедом она не поднимала глаз от тарелки.
- Ссоры не было, - коротко пробормотал Лео.
- Тогда что же случилось?
- Маркс призналась мне… вынужденно… что Ратледж ее брат.
Амелия с подозрением покосилась на Лео:
- И как же ты ее вынудил?
- Какая разница? Ты слышала, что я только что сказал? Гарри Ратледж…
- Мисс Маркс и без тебя хватает сложностей, а ты еще добавляешь, - неодобрительно проворчала Амелия. - Надеюсь, ты не был с ней жесток, Лео. Потому что если ты…
- Я жесток с Маркс?! Это обо мне тебе следует волноваться. После разговора с этой мегерой я обычно еле ноги уношу. Она бросается на меня, словно дикая кошка, и когтями раздирает мне кишки. - Возмущение Лео лишь усилилось, когда он заметил, что сестра пытается скрыть улыбку. - Похоже, для тебя не новость, что Ратледж и Маркс родственники, - добавил он тоном обвинителя.
- Я узнала об этом несколько дней назад.
- Почему же ты мне ничего не сказала?
- Кэтрин просила меня не говорить, и я обещала, ведь речь идет о ее частной жизни.
- Какого дьявола Маркс разводит тут секреты, когда всем остальным нечего скрывать? - Лео резко остановился и требовательно уставился на Амелию, заставив ее замереть на месте. - Почему нужно делать тайну из того, что эта особа - сестра Ратледжа?
- Я точно не знаю, - смущенно призналась Амелия. - Кэтрин сказала только, что так нужно для ее безопасности.
- Безопасности? От кого ей защищаться?
Амелия беспомощно покачала головой.
- Может, тебе лучше спросить Гарри? Хотя я сомневаюсь, что он скажет.
- Видит Бог, кто-то должен мне все объяснить, а иначе я вышвырну отсюда Маркс, она и моргнуть не успеет!
- Лео! - изумленно воскликнула Амелия. - Ты этого не сделаешь.
- Сделаю с превеликим удовольствием.
- Подумай о Беатрикс, это ее ужасно огорчит…
- О Беатрикс я и думаю. Я не позволю, чтобы за моей младшей сестрой присматривала женщина, которая, возможно, скрывает какую-то опасную тайну. Если такой человек, как Гарри Ратледж, что водит знакомство с самыми отъявленными мерзавцами во всем Лондоне, не может открыто признать собственную сестру… чего доброго, она преступница. Тебе не приходило это в голову?
- Нет, - с каменным выражением лица бросила Амелия, возобновляя прогулку. - Честно говоря, Лео, это слишком драматично даже для тебя. Мисс Маркс не преступница.
- Не будь наивной, - фыркнул Лео, догнав сестру. - Всякий, кого ни возьми, не тот, кем притворяется.
После недолгого молчания Амелия осторожно спросила:
- Что ты собираешься делать?
- Утром я уезжаю в Лондон.
Амелия изумленно округлила глаза:
- Но Меррипен надеется, что ты станешь сажать турнепс, разбрасывать удобрения и…
- Я знаю, чего ждет от меня Меррипен. Я в отчаянии от того, что придется пропустить его увлекательные лекции о чудодейственных свойствах навоза. И тем не менее я уеду. Хочу провести пару дней с Ратледжем и выведать у него то, что меня интересует.
Амелия недоуменно нахмурилась:
- Почему бы тебе не поговорить с ним здесь?
- Потому что у него медовый месяц. Едва ли ему захочется провести свой последний вечер в Гэмпшире, болтая со мной. Вдобавок я решил взять небольшой заказ на проект оранжереи для одного особняка в Мейфэре.
- А мне кажется, ты просто хочешь спрятаться подальше от Кэтрин. Думаю, между вами что-то произошло.
Лео посмотрел на закатное небо, расцвеченное ярко-оранжевыми и пурпурными разводами.
- Темнеет, - нарочито бодрым тоном заметил он. - Нам лучше вернуться.
- Тебе не удастся убежать от своих проблем, ты и сам знаешь.
Губы Лео раздраженно скривились.
- И почему люди так любят это повторять? Разумеется, убежать от своих проблем можно. Я всегда так делаю, и этот прием никогда еще меня не подводил.
- Ты просто одержим Кэтрин, - стояла на своем Амелия. - Это ясно всем вокруг.
- И кто же из нас склонен драматизировать? - усмехнулся Лео, направляясь в сторону Рамзи-Хауса.
- Ты внимательно следишь за всем, что она делает, - упрямо продолжала Амелия, шагая рядом с братом. - Стоит кому-то упомянуть ее имя, как ты тотчас обращаешься в слух. И я замечаю, что в последнее время, разговаривая или споря с ней, ты кажешься более оживленным, чем когда-либо после…
- После чего?
- После скарлатины.
Эту тему в семье всегда обходили молчанием.
За год до того, как Лео унаследовал титул виконта, в деревне, где жили Хатауэи, вспыхнула жестокая эпидемия скарлатины.
Ее первой жертвой стала Лаура Диллард, невеста Лео.
Семья Лауры позволила жениху оставаться у постели больной. Три дня, час за часом, девушка металась в лихорадке у него на руках, пока дыхание ее не остановилось.
Вернувшись домой, Лео слег, пораженный скарлатиной. Заразилась и Уин. Каким-то чудом обоим удалось выжить, но Уин так до конца и не оправилась от болезни, а Лео, выздоровев, изменился до неузнаваемости. Слишком глубокие раны в его душе оставило случившееся. Казалось, он одержим кошмаром, от которого никак не может пробудиться. Его больше не заботило, жив он или мертв. Впоследствии Лео не мог себе простить, что заставил страдать своих близких, взвалив на их плечи еще и этот груз. В самые страшные дни, когда Лео все глубже погружался в свое горе, разрушая себя, семья Хатауэй приняла решение отправить Уин в лечебницу во Франции и послать брата ее сопровождать.
Пока Уин укрепляла слабые легкие в лечебнице и набиралась сил, Лео проводил долгие часы, прогуливаясь по сонным от жары деревенским улочкам Прованса, среди крохотных домишек с черепичными крышами, бродил по выжженным солнцем полям и живописным холмам, усеянным дикими цветами. Яркое солнце, синее небо, дрожащий от зноя воздух и lenteur - восхитительная неспешность жизни - очистили его мысли, наполнив душу покоем. Лео бросил пить, если не считать единственного бокала вина за обедом. Он много рисовал, карандашом и красками, и… предавался горю.
Когда Лео с сестрой вернулись в Англию, Уин не откладывая совершила то, к чему давно стремилась всей душой, - вышла замуж за Меррипена.
Что же до Лео, он пытался всеми силами загладить свою вину перед семьей. Но главное, он дал себе слово избегать любви. Зная, на какую разрушительную глубину чувств он способен, Лео поклялся, что не позволит ни одному человеческому существу вновь обрести над ним власть.
- Сестренка, - уныло проворчал он, замедляя шаг, чтобы идти рядом с Амелией, - если ты вбила себе в голову, что я испытываю какой-то личный интерес к Маркс, забудь об этом. Я хочу лишь выяснить, что за скелет она прячет у себя в шкафу. И, зная ее, могу предположить - скелет самый настоящий.
Глава 3
- До двадцати лет я даже не знал о существовании Кэт, - признался Гарри Ратледж, вытянув длинные ноги.
Вместе с Лео они уютно устроились в клубном зале его отеля. Это роскошное уединенное помещение с множеством восьмиугольных апсид служило излюбленным местом встреч знатных иностранцев, богатых путешественников, политиков и аристократов.
Лео оглядел зятя с плохо скрываемым скепсисом. В списке мужчин, которых он выбрал бы в мужья своим сестрам, имя Ратледжа уж точно не заняло бы первую строку. Лео не доверял Гарри. С другой стороны, у Ратледжа были свои достоинства, и в первую очередь безусловная преданность Поппи.
Отхлебнув из пузатого бокала глоток подогретого бренди, Гарри задумался, прежде чем продолжить разговор. Обворожительный красавец, он умело пользовался своим обаянием и безжалостно вертел людьми, добиваясь собственных целей. Впрочем, можно ли ожидать иного от человека, достигшего подобных успехов, создавшего самый шикарный и процветающий отель во всем Лондоне?
- Мне не хочется говорить о Кэт по нескольким причинам, - произнес Гарри. В его зеленых глазах читалась настороженность. - Прежде всего я никогда не был по-настоящему добр к ней, не оберегал ее, когда должен был. Теперь я об этом сожалею.
- Все мы о чем-то сожалеем, - глотнув бренди, заметил Лео, чувствуя, как по горлу разливается бархатный огонь. - Вот почему я цепляюсь за свои дурные привычки. Нужно прежде от чего-то отказаться, чтобы начать потом об этом сожалеть.
Гарри улыбнулся, глядя на пламя маленького свечного фонарика, стоявшего на столе, и лицо его вновь приняло серьезное выражение.
- Прежде чем что-то рассказать, я хотел бы спросить, почему вас интересует моя сестра.