- Слушай, я не желаю говорить об этом, если вы всю дорогу собираетесь меня подначивать, понял? Мне надоело, что каждый встречный начинает объяснять, какое это безумие.
- Не знаю, - пожал плечами Питер. - Не такое уж это безумие. Вечно слышишь об этих супружеских парах, которые вообще обходятся без секса. Как-то живут. А здесь почти то же самое.
- Только не с нашей девчушкой, - покачал головой Хью. - Посмотри на нее. Кто откажется от нее в постели?
Поеживаясь под их пристальными взглядами, я попыталась объяснить:
- Эй, проблема не в этом. Он хочет, понятно? Он просто не собирается этого делать. Есть разница?
- Извини, но мне не верится, - сказал Хью. - Быть с тобой, когда ты в этом своем обличье, и не расколоться просто невозможно. Даже если б он умудрился… Ни один парень не сможет поладить со своей женщиной, видя, что она вытворяет такое.
Это был вопрос, давно засевший в моей голове, тот, на который указывал Джером, тот, что беспокоил меня больше, чем наша способность держать руки подальше друг от друга. В одном из моих самых страшных ночных кошмаров был примерно такой разговор: "Прости, Сет, вечером я не смогу. Я встретилась с женатым парнем и должна с ним работать, чтобы затащить в постель и, высасывая из него жизненные соки, все дальше и дальше уводить по пути к осуждению на вечные муки. Может, успеем на последний сеанс, если пораньше закончу".
- Я не желаю об этом говорить, - повторила я. - У нас все в порядке. Точка.
Воцарилась тишина, только шлепались карты о стол и шуршали деньги. Оглядев комнату, я встретилась взглядом с Картером. Он один не принимал участия в экзекуции по поводу Сета. И это меня не удивило. Обычно ангел просто слушал, лишь иногда небрежно вставлял что-нибудь саркастическое или мистическое. Это всегда приводило меня в бешенство, но последние события изменили мое к нему отношение. Я по-прежнему не понимала Картера до конца и не знала, могу ли ему доверять, но начала его уважать.
Устав от всеобщего внимания, я вернулась к игре и обнаружила, что после нескольких кругов с полным дерьмом на руках наконец получила нормальную карту. Тройка. Ничего выдающегося, но вполне сносно. Я увеличила ставку, желая избавиться от соперников, прежде чем новые карты сделают мою позицию более уязвимой.
С вампирами моя стратегия сработала. Упала следующая карта. Семерка пик. Когда я еще увеличила ставку, Хью помрачнел и спасовал. Я надеялась, что и Картер бросит карты, но он сам поднял ставку.
Прежде чем ответить, я на мгновение заколебалась. Вот-вот должна была выпасть последняя карта, и я гадала, что же у ангела и смогу ли я побить его комбинацию. Пара? Две пары? О! Вышла последняя карта. Снова пики. Теперь вполне возможно, что у него флеш. Тогда он побьет меня. По-прежнему надеясь его переблефовать, я опять подняла ставку. Он снова ее перебил, более чем удвоив мою начальную ставку.
Предстояло добавить кучу денег, особенно если учесть, сколько я уже поставила. Века капиталовложений придали мне уверенности, но это не значит, что нужно быть дурой. Что у него? Должен быть флеш. Я уклонилась и бросила карты.
С довольной ухмылкой он сгреб внушительный банк. Когда он вскинул руку, карты предстали лицевой стороной. Бубновая двойка. Восьмерка треф.
- Ты… ты блефовал! - воскликнула я. - У тебя вообще ничего!
Картер молча зажег сигарету.
Я воззвала к остальным:
- Он ведь не может!
- Черт, я этим пол-игры занимался, - отозвался Хью, взяв у Картера зажигалку. - И не то чтобы от этого вышел какой-нибудь толк.
- Да… но… он-то, понимаешь… ангел. Они не могут лгать.
- Он не лгал. Он блефовал.
- А блефовать тоже нечестно, - возразил Коди, наматывая на палец прядь белокурых волос.
- Это потенциальная ложь, - высказался Питер.
- Потенциальная ложь? - уставился на него Хью. - Что, черт побери, это значит?
Глядя, как Картер складывает деньги, я скорчила ему рожу. Ангел должен оказывать хорошее влияние на слуг зла, а он временами кажется еще хуже нас.
- Наслаждайся своими тридцатью сребрениками, Иуда.
Он насмешливо мне поклонился, в то время как остальные продолжали спор.
Вдруг разговор обвалился, словно ряд падающих домино. Картер, разумеется, почувствовал это первым, но, как всегда безразличный, только поднял брови. Затем дошло до вампиров с их обостренным чутьем. Они переглянулись и уставились на дверь. Наконец, спустя несколько секунд, насторожились и мы с Хью.
- Что это? - нахмурился Коди. - Вроде Джорджины, но не совсем.
Хью задумчиво проследил за взглядом молодого вампира:
- Инкуб.
Я, конечно, и сама уже поняла. Излучение, которым все мы обладаем, различно: вампиры ощущаются иначе, чем черти, а черти - иначе, чем суккубы. Если достаточно хорошо знаешь бессмертных, всегда сможешь распознать исключительные особенности каждого. Я была единственным суккубом, пробуждающим ощущение шелка и благоухания туберозы. В комнате, полной вампиров, я запросто определю присутствие Коди или Питера.
Таким же образом я сразу узнала, что к дверям приближается инкуб, и точно определила, какой именно. Его признаки я отличила бы везде, что бы ни случилось. Мимолетное ощущение бархата на коже. Едва заметный аромат рома, миндаля и корицы.
Не успев даже осознать, что встала, я распахнула дверь и с радостью обнаружила те же лисьи черты и озорные глаза, что видела в последний раз более ста лет назад.
- Привет, ma fleur, - сказал он.
ГЛАВА ВТОРАЯ
- Бастьен, - выдохнула я, все еще не веря своим глазам. - Бастьен!
Я бросилась в его объятия, а он поднял меня, как пушинку, и закружил. Потом аккуратно поставил, нежно глядя сверху вниз, и на его красивом лице заиграла улыбка. Тут я осознала, как мне ее не хватало.
- Ты ничуть не изменился, - заметила я, пожирая взглядом черные вьющиеся волосы, доходящие до плеч, шоколадно-коричневые глаза, столь темные, что казались черными.
В отличие от меня он предпочитал носить обличье, оставшееся со смертных дней. Кожа была цвета моего любимого кофе мокко, гладкая и приятная. Нос ему сломали еще в человеческие годы, но Бастьен так и не потрудился это исправить. Это нисколько его не портило; наоборот, скорей придавало облик лихого мерзавца.
- А ты, как обычно, выглядишь совершенно иначе. Как нынче себя называешь?
В голосе его слышался легкий британский акцент после многих лет, проведенных в Лондоне, - вслед за тем, как он покинул плантацию рабов на Гаити. Он сохранял этот акцент и французские словечки своего детства исключительно для форса; по желанию он мог говорить на американском английском так же безупречно, как я.
- Джорджина.
- Джорджина? Не Жозефина? Не Хироко?
- Джорджина, - повторила я.
- Ну что ж, очень хорошо, Джорджина. Дай-ка посмотреть на тебя. Повернись.
Я закрутилась, словно модель, демонстрируя свое новое тело.
- Изысканно, - одобрительно кивнул он. - Впрочем, иного я от тебя и не ожидал. По сути, все то же, что у других, но все изгибы в нужных местах, и цвет очень приятный.
Склонившись, он профессиональным взглядом изучил мое лицо.
- Особенно мне нравятся глаза. Кошачьи. Сколько ты уже в этом обличье?
- Пятнадцать лет.
- Только-только разносила.
- Ну, это зависит от того, что понимать под словом "разносила", - сухо заметил Хью.
Мы с Бастьеном обернулись, вспомнив, что здесь не одни. Остальные бессмертные, тут же забыв об игре, озадаченно за нами наблюдали. Бастьен пустил в ход самую лучезарную свою улыбку и решительным шагом пересек комнату.
- Бастьен Моро.
Он вежливо протянул руку Хью, весь сама изысканность и почтение. В конце концов, у инкубов способности к обслуживанию клиентуры и связям с общественностью ничуть не хуже, чем у суккубов.
- Очень приятно познакомиться.
С учтивостью Бастьен представился остальной компании и лишь на мгновение запнулся, приблизившись к Картеру. Единственным признаком того, что встретить среди нас ангела показалось ему несколько странным, было удивление, сверкнувшее в темных глазах Бастьена. Однако он все с тем же непревзойденным шармом улыбнулся Картеру и пожал ему руку.
Удивленный приходом Бастьена, Питер тем не менее почтительно встал:
- Присаживайтесь. Что-нибудь выпьете?
- Благодарю, вы очень любезны. Бурбон со льдом, пожалуйста. И простите мне столь неожиданное появление. У вас потрясающий дом.
Вампир кивнул, довольный, что кто-то наконец оценил его гостеприимство.
Я, однако, беспокоилась совсем по другому поводу и очень хотела знать, чем вызвано "столь неожиданное появление". Я вдруг вспомнила о ядовитом сюрпризе Джерома:
- Джером знает, что ты здесь?
- Разумеется. Давно договорились.
Наш брат не может заходить на чужую территорию без предварительной договоренности с надзирающим. Для тех, кто восстает против системы, у нас есть хренова туча правил, предписаний и всякой прочей бюрократии. По сравнению с нами Федеральное налоговое управление просто детский сад.
- Он мне сказал, где тебя искать сегодня вечером.
- И ты здесь для того, чтобы?..
Он игриво приобнял меня:
- Какая же ты напористая. Никакого тебе "привет, как поживаешь". Могу я просто повидать старого друга?
- Не в нашем деле.
- Вы давно знакомы с Джорджиной? - осведомился Хью, поудобнее устраивая в кресле свое массивное тело.
- Не знаю, - задумался Бастьен. - Сколько времени прошло? Целая вечность.
- Ну так уж и вечность.
Я мысленно перенеслась в старый Лондон, вспоминая грубо мощенные улицы, благоухающие лошадьми и немытыми смертными.
- Начало семнадцатого века?
Он кивнул, и я насмешливо добавила:
- Я, в общем, только и помню, каким ты был зеленым несмышленышем.
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Неужто? Я научила тебя всему, что ты знаешь.
- Ох уж эти старухи. - Бастьен обвел взглядом присутствующих, с притворной беспомощностью пожимая плечами. - Вечно они так самоуверенны.
- Ладно, объясните, как это действует, - воскликнул Коди, вытаращив на Бастьена глаза, полные юношеского любопытства. - Вы типа мужского эквивалента Джорджины, так? Перевоплощаетесь и все такое?
Став бессмертным менее десяти лет назад, Коди всегда старался узнать о нас что-нибудь новое. Я подумала, что он, наверное, еще ни разу не встречал инкуба.
- Ну, на самом деле для Цветочка эквивалента не сыщешь, но, в общем, что-то вроде этого.
Я подумала, что он предпочитает называть меня Цветочком, чтобы не забивать себе голову, вспоминая имена, которыми я пользовалась все эти годы.
- Так вы соблазняете женщин? - не отставал Коди.
- Вот именно.
- Вот это да! Вот это и в самом деле тяжелая работенка.
- Не то чтобы… подожди-ка, - влезла я. - Что ты хочешь сказать? Что значит "и в самом деле тяжелая работенка"?
- Нет, он прав, - сказал Питер, протягивая Бастьену стакан. - Не то чтобы у тебя слишком сложная работа. Сравнительно, я имею в виду.
- У меня очень трудная работа!
- Что, склонять мужчин к сексу с красивой женщиной? - Хью покачал головой. - Это несложно. Даже по самой заниженной шкале.
Я недоверчиво посмотрела на них:
- Я же не могу просто прыгнуть в постель к первому встречному. Я должна выбирать качественных парней.
- Ну да, разве что последний месяц.
Бастьен пристально посмотрел на меня, но я была слишком раздражена, чтобы обратить на это внимание.
- Эй, меня, знаете ли, только что наградили. Получила сертификат и все такое. И как бы то ни было, не у всех такая жалкая половая жизнь, как у вас. Далеко не каждый парень с ходу готов на секс. Это требует работы.
- Что-то вроде рожек и хлыста? - с ехидцей поинтересовался Питер, подразумевая чрезвычайно неловкую ситуацию из моего прошлого.
- Это тут ни при чем. Он сам хотел.
- Они все этого хотят. В этом-то и дело, - сказал Хью.
Он почтительно обратился к Бастьену:
- Как вы это делаете? Есть какие-то хитрости, которыми вы могли бы с нами поделиться?
- Опыт нескольких жизней, - усмехнулся Бастьен, по-прежнему глядя на меня. - Боюсь, это профессиональная тайна. Хотя на самом деле, скажу в защиту Цветочка, приемы у нас, в общем-то, одинаковые. Вы можете у нее поучиться.
- Глубокие декольте - это не совсем профессиональный секрет.
- И вдобавок многое другое. Особенно у Джорджины. Она - из лучших.
Хью и вампиры пялились на меня, будто прежде никогда не видели, и старались понять, правду ли говорит Бастьен.
- Ну ладно, хватит об этом, - заторопилась я прервать разговор.
- Давай-давай, кто только что хвастался, будто научил меня всему, что я знаю? В былые времена мы с тобой закрутили пару добрых афер.
- Какие такие аферы? - спросил Питер.
Я не ответила, а Бастьен только пожал плечами:
- Ну, вы знаете. Такие, что требуют партнера.
- Типа… группового секса? - вытаращил глаза Коди.
- Нет! - не удержалась я.
Не то чтобы такого вовсе не встречалось на моем жизненном пути.
- Сотрудничество с целью кого-нибудь опустошить. Сыграть в мужа и жену. Или в брата с сестрой. Или… или… что в голову взбредет.
Бастьен согласно кивнул:
- Мужчины просто дрожат от возбуждения, покоряя чьих-нибудь жен. Женщины, собственно говоря, тоже. Запретный плод сладок.
- Блеск!
Коди и все остальные обдумали новую информацию и попытались выведать у нас подробности. Бастьен, почувствовав мое нежелание ворошить прошлое, отвечал туманно, и вскоре разговор перешел на другие темы, а вся компания приступила к потрясающему обеду. Он не достиг высот "Метрополитен", но, возможно, дело тут в сотрапезниках.
- Не желаешь объяснить, что происходит? - прошептала я инкубу, когда мы уже встали из-за стола и собирались расходиться.
Мне до смерти хотелось узнать, что привело его сюда, причем с санкции Джерома. Обитатели преисподней могут брать отпуск, но здесь попахивает делом.
Бастьен ухмыльнулся, как умел только он один, и похлопал меня по спине:
- Всему свое время, дорогая. Есть место, где мы сможем поговорить?
- Конечно. Пойдем ко мне. Познакомишься с моей кошкой.
Когда Бастьен отошел, чтобы в очередной раз поблагодарить Питера за обед, ко мне подвалил Картер.
- Скоро увидишь Сета?
- Сегодня вечером.
Заметив изумление на его физиономии, я нахмурилась:
- Давай покончим с этим, ладно?
- Покончим с чем?
- С разговорами о том, как глупо пытаться наладить серьезные отношения со смертным.
Его радостная улыбка погасла:
- Я не думаю, что это глупо.
Я разглядывала его в ожидании кульминации.
- Все остальные считают именно так.
- Сет так считает? Ты?
Я отвела взгляд и подумала о Сете. О забавном, растерянном выражении его лица, когда на него находило вдохновение. О его бестолковой коллекции футболок. Об изысканном литературном стиле - на бумаге он был способен завоевать весь мир. О теплоте его руки в моей. О том, почему я не могу без него, несмотря на миллион причин, по которым я должна его оставить. Вдруг под пронизывающим взглядом Картера что-то во мне высвободилось. Я ненавидела его за это.
- Иногда и я. Иногда я смотрю на него… и вспоминаю, как было, когда поцеловала его и ощутила эту любовь. И хочу вернуться туда. Я хочу снова пережить это чувство. Я хочу вернуть его. Хотя иногда… иногда я так боюсь. Я слушаю этих ребят… и Джерома… и потом меня терзают сомнения. Я не могу выбросить их из головы. Знаешь, мы спали вместе. Буквально. Пока у нас не было проблем, но иногда я лежу рядом с ним и думаю, что так продолжаться не может. Чем дольше, тем чаще я чувствую, будто стою на натянутой проволоке, Сет на одной стороне, а я на другой. Мы пытаемся приблизиться друг к другу, но один неверный шаг, легкий ветерок, косой взгляд - и я сорвусь, упаду и буду падать и падать.
Я замолчала, судорожно дыша.
Картер наклонился и убрал прядь с моей щеки.
- Так не смотри вниз, - прошептал он.
Вернувшийся Бастьен слышал конец моего монолога.
- Кто такой Сет? - поинтересовался он позже, когда мы вернулись ко мне.
- Долго рассказывать, - отмахнулась я и тут же принялась изливаться.
Естественно, невозможно рассказывать Бастьену о Сете, не упомянув обо всем остальном. Например, о недавней встрече с сыном Джерома, получеловеком-полудемоном - потрясающе красивым мужчиной с извращенным чувством социальной справедливости и полоумной миссией заставить всех прочих бессмертных расплатиться за дрянное обращение с ним и ему подобными. Он был отличным танцором и феноменальным любовником, однако этого недостаточно, чтобы оправдать бессмысленные убийства низших бессмертных и покушение на Картера.
Вслед за этим мне, естественно, пришлось объяснять, как Сет оказался свидетелем неизбежной развязки и пострадал, когда мне пришлось поцеловать его ради экстренной дозы энергии. Джером хотел стереть воспоминания Сета об этом событии, а заодно и любовь писателя ко мне. Я умоляла демона не делать этого и наконец добилась согласия, пообещав направить все усилия на обольщение и развращение благопристойных мужчин, как и надлежит порядочному маленькому суккубу. Визит Горацио явился окончательным свидетельством моего "нового усовершенствованного" бытия.
Развалившись на диване, Бастьен внимательно слушал, а когда я закончила, нахмурился:
- Что ты имеешь в виду? Разве до этого ты не охотилась на благопристойных мужчин?
- Я устала. Мне разонравилось вредить им.
- Ну и что? Переключилась на порочных?
Я кивнула.
Он покачал головой. Мы оба знали, как мало жизненной энергии производит смертный негодяй по сравнению с порядочным человеком.
- Бедный Цветочек. Какое же это должно быть несчастное существование.
Я ответила ему горькой улыбкой:
- Кажется, ты первый, кто отнесся ко мне без недоверия и с сочувствием. Большинство считает мое поведение глупым.
- Это мучительно, - сказал Бастьен, - и требует куда более частых контактов, но едва ли глупо. Можешь ли себе представить, что и я переживал подобное? Когда хочется сдаться и оставить честную женщину в покое.
- И что же?
- Не наш это жребий. Мы с тобой просто расфуфыренные шлюхи - куртизанки, если тебе так больше нравится, но разницы-то никакой. И переход на мерзавцев нашу судьбу не изменит. В конечном итоге ты ровным счетом ничего не добьешься, разве что чуточку облегчишь чувство вины, но и это облегчение не продлится вечно.
- Утешил, называется…
- Прости.
- Ладно, все в порядке. Хорошо, что есть с кем это обсудить. Больше никто - никто из бессмертных - этого на самом деле не понимает.
- Конечно нет, - фыркнул он. - Куда им.
Я промолчала в знак согласия, и он одарил меня сердечным взглядом:
- Не то чтобы друзья твои нехороши. Есть здесь еще бессмертные, с которыми можно поговорить? Какие-нибудь суккубы или инкубы?
- Несколько вампиров и низших демонов, но они те еще. Совсем не такие компанейские, как мои приятели. Также у меня есть несколько смертных друзей. Но это все не то.