Глава 8
Лили подавила острое желание выбросить телефон. Она позволила бы себе эту детскую выходку, если бы затем не пришлось покупать новый. А сейчас нельзя тратить деньги попусту.
Просто удивительно, до чего могут вывести из себя некоторые люди, до чего невыносимы порой продюсеры, актеры и прочие. Возомнили о себе бог знает что. Думают, стоит назвать свое имя, и она ухватится за любой шанс поработать. Они не принимали отказа, делая все более и более щедрые предложения. Лили была вне себя. Ее нельзя купить, почему-то им сложно в это поверить.
Хорошо, что ее агент принял на себя основной удар. Главным образом, он вел переговоры по пово ду сценариев и возможного участия Лили в киносъем ках. Все еще пытался найти подходящий для беременной женщины фильм. Лили сомневалась, что работа впишется в ее жизнь с Нэшем, которую она рисовала в своем воображении. Ребенок не проблема. А отношения с Нэшем? Как он будет чувствовать себя в Голливуде? Как ее спутник, он тут же попадет под перекрестный огонь прессы, а он человек закрытый. Он не делал никаких громких заявлений, но Лили надеялась, что ей удастся удержать его рядом, очень хотела, чтобы этот мужчина стал частью ее жизни, и не только из-за ребенка.
Откинувшись на подушки, она положила ноги на подлокотник дивана. Это расслабляющее безделье начинало тяготить, а прошло всего несколько дней. Если так будет на протяжении всей беременности, она сойдет с ума.
Кроме того, Нэш не позволял ей даже пальцем пошевелить. Настаивал на том, чтобы она больше отдыхала, пока доктор не осмотрит ее.
Забавно, но раньше она проводила с Нэшем не столько времени, как теперь. По всей видимости, скоро он предложит ей остаться насовсем. Она не знала, как поступить. Иногда очень хотелось уехать, вернуться домой к привычной жизни. Становилось не по себе, когда она думала о будущем, в нем было так много неизвестности.
К тому же она никак не могла оправиться от шока и поверить в то, что Нэш – сын Деймона Баррингтона. В конце концов, если он и солгал, то ненамеренно, она видела, как он переживал, открывая ей правду. Что он делал до того, как приехал в поместье? Работал конюхом? Наверное, любовь к животным и тяжелому труду у него в крови.
На его месте она тоже не открылась бы малознакомому человеку, ведь, по сути, они почти ничего не знали друг о друге.
Да, судьба иногда преподносит неожиданные сюрпризы. Лили даже представить не могла, что будет жить в его коттедже, носить его ребенка, а он – рассуждать, когда и как лучше подложить бомбу под скакового магната.
Нэш появился на пороге гостиной и улыбнулся Лили.
– Ты выглядишь усталым. Плохой день?
– Я должен принять душ и вернуться в поместье. Собираюсь сказать ему правду.
Лили привстала, вцепившись в спинку дивана.
– Он знает, что ты придешь?
– Да.
Она не предполагала, что это случится так скоро. Может быть, он принял решение под влиянием их разговора? Случилось что-то, что заставило его поторопиться, он хочет открыть правду, не дожидаясь рождения ребенка. Лили не знала, радоваться ей или огорчаться, надеялась только, что это не помешает им построить совместное будущее.
– Хочешь, я пойду с тобой?
Его лицо осветилось улыбкой.
– Я хотел бы этого, но только если ты хорошо себя чувствуешь.
Лили обвила его шею и улыбнулась:
– Я не хочу вмешиваться в твою жизнь. Знаю, наши отношения далеки от идеальных, но не хочу, чтобы ты прошел через это один.
– Черт побери, я бы так хотел обнять тебя, но от меня несет навозом, надо принять душ.
Рассмеявшись, Лили чмокнула его в губы.
– Ты же знаешь, я не возражаю, но ступай прими душ. Я переобуюсь и заколю волосы.
Нэш удивленно приподнял брови:
– И это все?
– Ну да, а что? Или хочешь сказать, что мне нужно переодеться и сделать макияж? Привык видеть меня на съемочной площадке, что называется, при полном параде, но настоящая я такая, какой видишь меня сейчас. Я кажусь тебе невзрачной и скучной?
– Что до меня, такой ты мне нравишься гораздо больше. Просто удивило, что ты не собираешься принарядиться, раз уж мы выходим из дома.
– Я не такая, как большинство женщин, и уж точно не похожа на большинство голливудских жен щин. Когда не на съемках, я миленькая простушка.
– Мне это по душе. А теперь дай мне принять душ, иначе опоздаем.
– Да, конечно. И о чем я только думаю?
Через полчаса они в машине Нэша двигались в сторону поместья. Весь путь должен был занять не более десяти минут. Лили переживала за Нэша, он, напротив, казался спокойным и даже расслабленным.
– Как ты провела сегодня день? Ты хорошо себя чувствовала?
– Да, вполне. Было много телефонных звонков, и я говорила с Иэном. Он все еще пытается найти хорошую роль, исходя из нынешнего моего положения. Одна такая была, прекрасно подошла бы мне, но я отказалась как раз перед твоим приходом.
– Отказалась? Почему?
– Не готова сейчас брать на себя долгосрочные обязательства. Кроме того, продюсер оказался самонадеянным нахалом. Решил, что я непременно ухвачусь за эту роль. Откровенно говоря, в другое время и при других обстоятельствах я бы так и сделала.
– Так соглашайся. Не позволяй ничему встать у тебя на пути. Если они хотят видеть тебя в главной роли, примут во внимание твою беременность.
– Я знаю. Однако мне даже понравилось говорить нет. Деньги – важная часть контракта, но продюсер был уверен, что мой отказ – всего лишь каприз, и достаточно увеличить сумму, чтобы я согласилась. Мне уже приходилось иметь дело с людьми, сорящими деньгами. Они считали, что могут купить себе счастье и вообще все, что захотят. Отчим внушил мне отвращение к таким, как он. Наверное, странно слышать это от меня, учитывая, сколько я получаю за фильм, но я никогда не сорила деньгами и никого не пыталась купить.
– Не нужно обобщать, Лили. Не всякий, у кого есть деньги, достоин осуждения. Иногда человек полон хороших намерений, но ему просто не везет.
Он так горячо отстаивает интересы высшего клас са. Но стоит ли спорить об этом? Они подъехали к поместью. Лили крепко сжала руку Нэша.
Длинная живописная дорога вела к дому. Сквозь деревья виднелись бескрайние пастбища с лошадьми, а впереди конюшня.
Несколько месяцев съемок стали лучшими в жизни Лили. Спокойная атмосфера небольшого городка, природа и семья Баррингтон, с которой она сблизилась, играя роль жены главы семейства, было счастьем. Ее связывали теплые отношения с Кэсси, Тессой, Деймоном и даже с кухаркой Линдой. Все Баррингтоны жили в любви и согласии. Лили хотела бы иметь такую семью.
Она машинально прижала руку к животу. Какая жизнь ее ждет, когда родится ребенок. Если Нэш будет рядом с ней.
– Ты уверен, что готов это сделать?
– Более чем готов.
– А как ты объяснишь мое присутствие?
– А что, по-твоему, я должен им сказать?
Она была еще не готова поведать о своей беременности. Кроме того, не хотела отвлекать внимание от Нэша. Это его шанс наладить связь с семьей, о существовании которой он до недавнего времени даже не подозревал. И она не уверена, что станет частью этой семьи. Вдруг ее разговор с Нэшем все изменит.
– Мы можем просто сказать им, что встретились на съемках и подружились, а потом я решила устроить себе каникулы.
Нэш улыбнулся. Эта сексуальная улыбка всегда сводила Лили с ума.
– Я уверен, им известно, что мы не просто друзья.
– Ну и пусть. – Она вдруг поняла, что ей все равно.
Она доверяла этой семье. Они умели ограждать свою жизнь от посторонних глаз, знали, как работают газетчики, ведь в индустрии скачек Баррингтоны звезды, а сестры Баррингтон не раз одерживали победу. Кроме того, Лили считала их своими друзьями, и, если хочет стать частью жизни Нэша, не стоит закрываться от тех, кто, возможно, тоже войдет в его жизнь.
– Я не буду говорить о беременности. Это ты должен сообщить потрясающую новость. Как только ты это сделаешь, они забудут обо мне.
– Тебя невозможно забыть. Я тоже не готов пока открывать наш маленький секрет. Мне нравится, что пока о ребенке знаем только ты и я.
Склонившись, он прижался к ее губам. Когда он целовал с такой нежностью, Лили таяла в его объятиях. Эти поцелуи громче всяких слов говорили о его чувствах к ней. Втайне она желала, чтобы его любовь была такой же сильной, как ее чувства.
Однако, войдя в жизнь Нэша, она ступила на неизведанную территорию. Предстояло понять, было ли то, что она испытывала к Нэшу, истинной любовью.
– Идем.
Глава 9
– Что ж, мы все собрались. – Деймон улыбнулся, уютно устроившись в кожаном кресле с изогнутой спинкой. Он лучился радушием. – Что ты хотел нам сообщить?
Кэсси и Тесса сидели на диване, их взгляды были прикованы к Нэшу. У сестер такие же ясные синие глаза, как и у него. Неужели они не замечают этого? У всех в семье Баррингтон глаза особого, кобальтового оттенка.
Нэш опустился на диван рядом с Лили. Тесса и Кэсси напротив. Между ними стоял кофейный столик красного дерева с вазой, в которой благоухал огромный букет ярких летних цветов. Дом Баррингтонов был таким же красивым и роскошным, как и его собственный дом. Нэш вдруг почувствовал, что соскучился по нему. Он с радостью показал бы его Лили. Хорошо бы скорее вернуться к себе.
Клан Баррингтонов удивился при виде Лили, но спокойно принял придуманную историю о дружбе, якобы возникшей между ними. По крайней мере, они не задавали вопросов.
Лили сидела в некотором отдалении, но Нэш остро чувствовал ее присутствие и молчаливую поддержку. Сейчас она – его опора.
– Во-первых, хочу сказать, что мне очень понравилось работать здесь. Я познакомился со всеми вами, даже довелось стать свидетелем исторического события, когда Тесса выиграла Тройную Корону. Пусть и не видел этого собственными глазами, я был очень рад. И во время съемок здесь было очень интересно.
– Ты уверен, что не собираешься уволиться? – поинтересовался Деймон. – Говоришь так, будто готов распрощаться с нами.
– Уверяю вас, увольняться я не планирую.
– Все в порядке? – спросила Кэсси с беспокойством.
Обе сестры были красивыми энергичными женщинами. Нэш вдруг осознал, как сильно ему хочется стать частью их жизни.
Что с ним происходит? Он никогда не был таким чувствительным и ранимым. В его жизни главное место всегда занимал бизнес, он привык жестко контролировать свои эмоции и принимал решения головой, не сердцем. В каком-то смысле он оказался здесь из-за матери. Тайны больше нет. Он хотел, чтобы она перестала испытывать чувство вины, а ему важно было узнать, какое место он занимает в жизни отца.
– Все хорошо. Однако это труднее, чем я думал.
На каминной полке он заметил фотографии в красивых рамках. На одних Кэсси и Тесса в детстве, на других Роуз, покойная жена Деймона, все они излучали любовь. Настоящая семья.
Нэш был лишен всего этого, но мог ли винить мать? Она приняла решение, которое в тех обстоятельствах сочла наилучшим в первую очередь для ребенка. Что сделано, то сделано.
– Пожалуй, начну сначала. Много лет назад моя мать работала в этом поместье тренером. Это было еще до моего рождения.
Глаза Деймона расширились.
– За исключением Кэсси у меня была только одна женщина-тренер.
Сердце Нэша отчаянно забилось. Он ждал, не отрывая взгляда от лица Деймона.
– Твоя мать Элейн Джеймс? – потрясенным шепотом спросил тот.
Кэсси и Тесса обратили взгляды на отца. Нэш молча ждал.
– Кто такая Элейн Джеймс? – осведомилась Тесса.
– В то время она была одним из лучших скаковых тренеров, – медленно проговорил Деймон, глядя на Нэша. – Я нанял ее, когда сама мысль о женщине-тренере казалась абсурдной, но кое-кто, как и я, тайком давал им работу. Элейн пришлось коротко остричь волосы, надеть шляпу и мужскую одежду. Она приходила в конюшню на рассвете и уходила поздно ночью, стараясь, чтобы ее никто не видел.
Нэшу все это было известно, мать не раз рассказывала историю о том, как Деймон решился взять женщину на работу, опасаясь конкуренции со стороны мужчин.
– Когда моя мать уехала, чтобы заботиться о своих родителях, она нанялась на другую ферму в нескольких часах езды отсюда. Через некоторое время она поняла, что беременна.
Судорожный вздох Деймона эхом разнесся по просторной комнате. Лили сидела тихо, сжав руки на коленях. Тесса и Кэсси пораженно смотрели на Нэша, в их глазах забрезжила догадка.
– Этого не может быть, – прошептал Деймон. – Ты…
– Я ваш сын.
Наконец это произошло. Нэш открыл половину правды. Что теперь? Он не загадывал далеко. Конечно, рассчитывал на определенный результат, но не предусмотрел некоторые неловкие моменты, вроде того, что наступил сейчас.
В комнате воцарилось гробовое молчание. Лили не двигалась, словно молчаливо подбадривая его. Когда он посмотрел в ее милое лицо, на ее губах расцвела легкая улыбка.
– Прости, Нэш, но мне требуется доказательство более существенное, чем твои слова, – наконец отозвался Деймон. – Где твоя мать сейчас?
– Я не виню вас в том, что не верите мне на слово. Около полугода назад у мамы случился удар. Теперь ей гораздо лучше, но тогда, едва придя в себя, она поспешила рассказать мне обо всем, сказала, что работала на вас, и призналась, что у вас была связь.
– Почему она ничего не сказала мне? С тех пор как она ушла, я больше не слышал о ней.
Нэш никогда не видел старика таким подавленным.
– Когда она ушла на другую ферму, понятия не имела, что беременна. Из ее слов я понял, что ей потребовалось некоторое время, чтобы решиться рассказать вам обо всем. Когда мама наконец отважилась на этот шаг, она была уже на восьмом месяце. Волновалась, что вы не поверите или решите жениться на ней только из-за ребенка, а она не желала загонять вас в ловушку. Просто хотела, чтобы вы зна ли. Сказала, что вернулась в город и услышала новости о вас и Роуз, о вашей недавней помолвке.
В памяти возникло лицо матери и ее полные слез глаза. Она умоляла Нэша простить ее за то, что не вернулась к его отцу. По ее словам, острое соперничество за лидерство в конной индустрии, развернувшееся между отцом и сыном в последние годы, буквально убивало ее. Нэш не мог винить ее или сердиться. Она была юной, одинокой и напуганной. Уж точно не ему судить ее.
– Она сказала, что не хотела разрушать ваши отношения с невестой. Поэтому решила сама воспитать меня.
В комнате снова воцарилось молчание. Нэш подавил острое желание взять Лили за руку. Хотел прикоснуться к ней, ощутить поддержку, более всего хотел заверить в том, что их ребенок будет расти в семье.
Деймон растерянно потер лоб, словно не в силах усвоить информацию.
– Она что, так и не вышла замуж?
Похоже, когда-то он был неравнодушен к ней. Или как отец ревниво относился к любому соперничеству?
– Она вышла замуж, когда мне было десять.
– Ты носишь ее фамилию. Отчим не усыновил тебя?
Скользкий вопрос. Стоит вести себя осторожно, один неверный шаг – и выплывет вся правда.
– Усыновил. Но я решил носить девичью фамилию матери.
Ладно, это ложь, но Деймон не знал, кто Нэш на самом деле. И не узнает, пока он не будет готов открыть и этот секрет. К тому же, если кто и должен первым узнать правду, пусть это будет Лили.
Надо же как изменились его приоритеты с тех пор, как он впервые ступил на землю Стони-Ридж-Акрс. Когда это произошло? Как случилось, что теперь, прежде чем что-то сказать или сделать, он думает о том, как это отразится на Лили, как она это воспримет?
– Значит, все это время ты шпионил за нами? – Тесса сузила глаза. Резким движением отвела прядь волос. – Почему сразу обо всем не рассказал? Зачем вся эта ложь?
– Откровенно говоря, я не был уверен, что хочу открыть правду. Я всегда работал с лошадьми и не успел принять решение о том, что мне делать с этой правдой, как узнал, что Баррингтоны ищут конюха. Я не мог упустить такой шанс.
– Но разве ты не мог рассказать обо всем раньше? – Кэсси смотрела на него не так враждебно, но держалась настороже, как сестра.
Да, мог, но был очень занят. Сначала пытался купить лошадей Деймона, потом занимался любовью с Лили. Да, приоритеты явно изменились.
– Я отдаю отчет в том, что мои слова могут изменить вашу жизнь. Да, я не сразу открылся, хотел присмотреться к вам, понять, примете ли вы меня, или лучше вернуться домой, сохранив все в тайне.
Лили подалась вперед и сжала его руку. Этот жест не укрылся от сестер. Как много это простое движение говорило о ней. Она даже не обратила внимания на многозначительные взгляды Тессы и Кэсси. Он не заслуживал ее, не заслуживал такой верности, доброты и невинности. Он лгал ей, и не важно, какие доводы приводил в свое оправдание. Нэш прекрасно понимал, что ложь не способствует укреплению отношений, напротив, разрушает. Женщина, которая сейчас держала его за руку, даже не знала его настоящего имени.
– И ты думал, что мы станем частью твоей жизни? – Тесса внимательно смотрела на него. – Признаюсь откровенно, я не склонна доверять словам, обидно то, что ты следил за нами, фактически шпионил.
Нэш кивнул:
– Я знал, что вы можете так отреагировать на мои слова, но делал то, что считал наилучшим для себя и мамы. Отчим исчез из нашей жизни, и я много лет заботился о ней. Для меня ее желания и чувства важнее всего.
– Она знает, что ты здесь, одобряет твой поступок? – вмешался Деймон.
– Она сказала, что я сам должен принять решение, но очень переживает, что это испортит вам жизнь.
– Подумать только, у меня есть брат, – прошептала Кэсси со слезами.
– Кэсс, – предостерегающе заметил Деймон, – нам все еще нужно доказательство, хотя лично я уверен, что Нэш говорит правду.
– Вы только посмотрите на его глаза. – Кэс си с улыбкой вытирала слезинки. – У него наши глаза.
Очевидно чтобы не выдать эмоции, Тесса повернулась к отцу:
– Как ты мог так скоро забыть эту женщину и пойти под венец с нашей матерью?
Казалось, она вот-вот взорвется от переполнявших чувств.
– Не буду вдаваться в детали, скажу только, что нас с Элейн тянуло друг к другу, однако это была не любовь, а лишь физическое влечение. Когда она уехала, я встретил Роуз и влюбился с первого взгляда. До встречи с ней я вообще не верил, что такое возможно. Она была создана для меня.
Нэш проглотил комок. Его мать говорила то же самое. К тому же они принадлежали к разным мирам, а в то время это много значило. Начало их отношений до боли напоминало его отношения с Лили. Только он собирался сделать все, что в его силах, чтобы у их истории был счастливый конец.
– Твои глаза, – пробормотала Тесса и опустилась на диван рядом с ним. – Я с первой встречи чувствовала, что в тебе есть что-то.
Нэш кивнул, пытаясь сдержать обуревавшие эмоции. До этого момента он даже не представлял, как сильно хочет, чтобы эта семья приняла его, сделала частью своей жизни. Он может заработать еще больше денег, но есть то, что не купить ни за какие сокровища мира. Семья. В глубине души он всегда это знал и стремился ее обрести.
– Ты в самом деле мой брат? – спросила Тесса дрожащим голосом.
– Да.
– Что же теперь?