- Я отнюдь не горжусь их поступком. Они разрушили не только собственные жизни, но и жизнь моей тети. Она была дипломатом, и все шло к тому, что она станет первой в истории Новой Зеландии женщиной-послом, но ей пришлось уйти в отставку. Грязь прилипает, Николас. Если я выйду за тебя, это погубит и твою карьеру тоже, ведь еще многие высокопоставленные люди их помнят. Кроме того, найдутся и такие, кто захочет использовать это против тебя. К примеру, Питер Сандерсон…
- Я в состоянии справиться со всеми питерами сандерсонами в мире, - вставил он.
- Это испортит тебе жизнь, Николас. - На ресницах у нее заблестели слезы, перехватило горло. - Когда я рассказала Дэвиду, он посоветовался с родителями, со своим старым учителем и дядей, сэром Ричардом Гревиллем, послом Великобритании в Германии. И все были единодушны: брак со мной сыграет роковую роль в его карьере.
- Ради Бога, они просто куча старой…
- Я не выйду за тебя, - решительно перебила Мэриэл. - И если ты все спокойно взвесишь, то согласишься, что это действительно невозможно.
- Мэриэл! Я знал, кто ты, месяц назад, еще до твоего отъезда с острова.
Она открыла рот.
- Что?
Николас, прищурившись, наблюдал за ней. Лицо его было жестким, спокойным и решительным.
- Один из пожилых членов делегации узнал тебя, - объяснил он.
- Человек из службы безопасности в спортивном зале, - произнесла она глухо.
- Да, Огилви. Судя по всему, ты похожа на своего отца - тот же цвет волос, то же сложение. Ты держишь голову, как отец, и выражением лица напоминаешь его. Огилви не сомневался, что узнал тебя. Но ты не носишь фамилию Френшам. Служба безопасности есть служба безопасности. Они подозрительны до мозга костей и просто из предосторожности проверили твое досье. Оно выдержало самую тщательную проверку, но это Огилви не удовлетворило, и он позвонил в Новую Зеландию. В тот день, когда министр поручил мне пригласить тебя на ужин, мне сообщили, что ты почти наверняка являешься дочерью Френшамов.
- Потому Огилви и остановил нас у лестницы? - В голове возникло еще одно воспоминание. - Пока ты с ним разговаривал, подошел Питер Сандерсон и пытался пригласить меня в ночной клуб. Он знал?
- Нет. Они с Форсайтом старательно прошерстили твое личное дело, прежде чем Огилви связался с Веллингтоном. Тот перезвонил мне и подтвердил, что ты их дочь. Он послал в бар Сьюзен Уотерхаус сообщить это.
- Значит, на меня автоматически падает тень родителей, - с горечью прошептала Мэриэл.
В голосе Николаса послышалось раздражение:
- Согласись, Мэриэл, это действительно выглядело подозрительным. Ты использовала другое имя, никому не сказала, кто ты, и у тебя есть доступ к секретной информации.
- Выходит, склонность к шпионажу передается с генами… Неужели министр решил, что тебе надо пригласить меня на ужин и использовать свою мужскую неотразимость, чтобы все у меня выведать? - Лучше уж усмешка, чем крик агонии!
Колебание было столь мимолетным, что она чуть было не проглядела его, но за эти несколько дней Мэриэл уже достаточно хорошо изучила Николаса.
- Да, он этого хотел.
А она-то думала, что Маккабе добрый! Еще одно маленькое разочарование среди множества, и все же оно причинило такую же боль, как и роль Николаса в этой ситуации.
- Напоить меня вином, несколько поцелуев, чтобы я потеряла ясность мысли, а потом задать вопрос и посмотреть, какова будет реакция?
Он пожал плечами:
- Возможно, именно это он и имел в виду. Теперь ты можешь понять, почему я так рассвирепел, почему задал те проклятые въедливые вопросы. Меня так сильно к тебе тянуло, я боролся с этим, и тут мне вдруг дают указание использовать мое влечение, чтобы выведать информацию. Я чувствовал себя подлецом.
- Но все-таки пошел на это, - ледяным тоном заметила она.
- Да! Потому что мне хотелось поужинать с тобой, поцеловать тебя, но главное - если бы выяснилось, что ты по какой-то причине действительно шпионила, это без всяких сомнений убило бы все мои чувства к тебе. Но я проиграл, спотыкаясь на самых бестактных вопросах, словно слон в посудной лавке. Мне было отвратительно вести с тобой двойную игру еще и потому, что я действительно хотел выяснить, что для тебя значил этот Сентклер.
Мэриэл вяло сказала:
- Неважно. - Перед ее глазами плескалась и блестела вода в бассейне. Торопливо, чтобы не дать ему заговорить, она продолжила: - Дэвид был и остается таким же честолюбцем, как ты. Он меня любил, Николас. Ему было нелегко от меня отказаться. Но в конце концов реальный мир, в котором мы живем, а не эта идиллия, которую ты создал здесь, разбил его мечты.
Николас, обняв Мэриэл за плечи, повернул к себе, чтобы взглянуть в ее лицо.
- Дэвид оказался трусом, - негромко сказал он. - Дорогая, доверься мне.
Ее захлестнуло горе, мир вокруг вдруг лишился тепла, красок и радости, но откуда-то появилась сила, и она проговорила:
- Дело не в доверии.
- Тогда в чем? - В его голосе звучало раздражение.
- Не создавай для меня еще больше трудностей, пожалуйста, - прервала Мэриэл. - Я - дочь двух предателей. Насколько я понимаю, информация, которую они продавали Советам, стоила жизни не менее полудюжине агентов, американских и английских. Если мы поженимся, твой путь по служебной лестнице окажется гораздо более сложным. Разве не так?
Николас помолчал, обдумывая ее слова. Потом коротко ответил:
- Не исключаю.
Как же он отличается от Дэвида! Никаких скороспелых протестов или фальшивых обещаний.
Ну вот, сказала она сердцу. Еще один удар, и ты можешь умереть.
- Неужели ты думаешь, что я смогу вынести мысль, что я так поступила с тобой?
- Ты чересчур драматизируешь.
- Ничего не выйдет, - прошептала она, - я знаю, как ты любишь свою работу. Мистер Маккабе сказал мне, что тебя ждет блестящее будущее в дипломатическом корпусе. Я не могу поставить твое благополучие на карту.
- Понятно. - Безжалостные глаза унесли жалкие остатки ее самообладания и заглянули в самую душу. - Я немедленно уезжаю, - сказал он бесцветным голосом, - но тебе, разумеется, уезжать не обязательно. Коттедж остается в твоем распоряжении до конца недели.
- Николас, не надо, - потрясенно прошептала Мэриэл. - Это не может так кончиться.
- А что ты предлагаешь? - вежливо спросил он.
Она прикусила губу.
- Я… мы могли бы…
Он не пришел ей на помощь, просто стоял и смотрел ничего не выражающим, помертвевшим взглядом.
Мэриэл перевела дыхание.
- Не обязательно все обрывать, - сказала она, стараясь, чтобы голос звучал как обычно, и не показывая, что с ней творится. - Мы могли бы видеться.
- Поддерживать роман на расстоянии? - спросил он с убийственной вежливостью. - Видеться раз в три месяца, когда наши пути случайно пересекутся? Неужели ты этого хочешь, Мэриэл? Приятного, удобного любовника, который никак не нарушает распорядка твоей жизни?
Мэриэл сделала глубокий болезненный вздох, стараясь держать себя в руках.
- Ты прав, - сказала она спустя секунду. - Я сморозила глупость.
- Полную. Я предпочитаю быструю и честную смерть постепенному угасанию, - ответил он и, повернувшись, пошел от нее прочь. Солнце играло в его волосах, подчеркивало сдержанную грацию движений.
И сейчас Мэриэл призналась, что обманывала себя. Она попалась в старейшую в мире ловушку, расставленную собственным сердцем, и теперь стала узницей в каземате своих желаний и чувств.
Боль разрывала ее тело и лишала душу рассудка. Дрожа от холода, она завернулась в огромное пляжное полотенце и двинулась в сторону леса, все дальше и дальше углубляясь в тень, пока не остановилась у большого дуба.
Николас ничего не оставил, даже записки.
Но спустя две недели Кароль сообщила:
- Да, кстати, пришло письмо с чеком за неделю твоей работы в Брайдз-Бэй.
Мэриэл нахмурилась. Чувство обиды боролось с облегчением - по крайней мере ей не придется объяснять отсутствие оплаты.
- Письмо? - переспросила она, пытаясь угадать, что еще придумал Николас.
Кароль кинула на нее невинный взгляд:
- Да. С пометкой на конверте: "В собственные руки".
Он прислал ей двойное вознаграждение. Записка звучала достаточно безлико: "Дорогая Мэриэл, пожалуйста, прими это. Желаю тебе всего самого хорошего. Твой Н."
Она перевела деньги на благотворительные нужды и порвала записку, а потом полночи не спала, наклеивая кусочки на папиросную бумагу.
Потеряв аппетит и сон, Мэриэл похудела на семь фунтов, две новые морщинки прорезались на ее лице. Наконец охи и ахи приятельницы вынудили ее заталкивать в горло пищу и впервые в жизни взяться за снотворное. Ей понадобилось несколько недель, чтобы восстановить подобие сна и отказаться от лекарства. К несчастью, без таблеток ей снились сны - буйные фантазии о Николасе, переходящие в эротические видения. Она просыпалась, чувствуя боль, жар и полный хаос в голове.
Через два месяца после своего отъезда из коттеджа на Джерман-Аиленд Мэриэл увидела его. Боль сжала забившееся сердце. Она узнала бы Николаса среди тысяч. Женщина рядом с ним вдруг споткнулась и, смеясь, ухватилась за него. Он тут же обнял ее за талию и поддерживал, пока они не дошли до тротуара.
Это была длинноногая, модно одетая рыжеволосая женщина - Сьюзан Уотерхаус.
Мэриэл ощутила приступ тошноты и острую ревность. Она стояла, словно высеченная из мрамора Галатея, и смотрела, как они свернули к Центральному парку.
- С вами все в порядке? - поинтересовался чей-то голос с характерной для ньюйоркцев вежливостью.
- Да. - Повернув голову, Мэриэл встретилась с обеспокоенным взглядом молодой женщины чуть младше ее. - Просто желудок схватило, - соврала она. - У меня есть таблетки, через несколько минут все пройдет.
- Поймать вам такси?
- Нет, я пережду несколько минут. Спасибо.
- Не за что, - ответила женщина и стала спускаться по лестнице. Внизу она оглянулась и посмотрела наверх.
Тронутая участием незнакомки, Мэриэл помахала ей. Та махнула рукой в ответ и пошла своей дорогой, а Мэриэл тут же отвернулась, чтобы увидеть, как Николас и Сьюзан входят в парк.
Боль была невыносимой, и все же Мэриэл как-то умудрилась взять себя в руки, дойти до края тротуара и поймать такси.
Вернувшись домой, она долго сидела, обхватив себя руками, пытаясь избавиться от образа Николаса и Сьюзан, вместе спускавшихся по лестнице. В том, как они прикасались друг к другу, была какая-то… легкость, естественная для близких людей, в отчаянии думала она.
Скорее всего, Николас и Сьюзан приехали в Нью-Йорк на международную торговую конференцию, спонсируемую ООН. Сюда, надеясь протолкнуть на повестку дня собственные вопросы, съехались все, кто как-то был заинтересован бизнесом.
Мэриэл не хотела следить за конференцией по газетам, не позволяла себе думать о возможности приезда Николаса, но, видимо, совершила ошибку.
На следующее утро позвонила Кароль, прервав глубокий сон Мэриэл - она заснула только на рассвете.
- Я знаю, что сегодня выходной, - сказала Кароль, когда Мэриэл хрипло возмутилась в трубку, - но обстоятельства чрезвычайные. Переводчик подцепил какую-то инфекцию, и нас просят прислать кого-нибудь, кто говорит по-китайски и по-французски.
- А Джи-Линг?
- Она уже завалена работой по горло.
Мэриэл неохотно согласилась. Это отвлечет ее от мыслей о Николасе и Сьюзан.
Переговоры, назначенные в гостинице неподалеку от здания ООН, начались в обеденное время и продолжались до восьми вечера. Это, безусловно, отвлекло ее от переживаний; к моменту окончания переговоров она чувствовала себя выжатой как лимон.
- Мадам, - произнес швейцар с поклоном, когда к краю тротуара подъехало такси.
Мэриэл уже садилась в машину, когда сзади раздался спокойный и самодовольный голос:
- Добрый день, мисс Браунинг. Или правильнее будет сказать: мисс Френшам?
Она чуть не споткнулась, почувствовав, как с лица уходят краски и обрывается сердце, унося с собой жизненное тепло.
Перед ней стоял Питер Сандерсон со светящимся от удовлетворения широким красным лицом. Мэриэл пробрал озноб.
- Леди, вы едете? - нетерпеливо крикнул шофер.
Впервые в жизни ощутив благодарность за легендарное нетерпение нью-йоркских таксистов, она упала на сиденье. Но человек, который, должно быть, копал и копал, пока не разыскал возделанную грязь, последовал за ней. Поскольку ей требовалось время, чтобы понять, как много ему удалось разнюхать, она подвинулась, давая ему место, не стала спорить, когда он наклонился к водителю и назвал адрес известного и весьма дорогого ресторана.
- Мне кажется, нам нужно поговорить, - самоуверенно заявил Питер, с интересом разглядывая ее лицо. - Там у нас будет такая возможность.
Он был не менее опасен, чем Николас, но беспокоил ее сильнее. В Питере Сандерсоне было что-то не совсем нормальное, что-то, от чего у нее выступали мурашки на теле и глухо стучало сердце.
- Не ожидала увидеть вас здесь, - сказала она, стараясь, чтобы голос звучал естественно. Удивленно, чуть растерянно, но без всякого испуга.
Он улыбнулся:
- Неужели?
- Вы, видимо, на конференции, - предположила она, сжимая ремешок сумочки, которую положила между ним и собой как некое подобие зашиты.
- Частично, - значительно ответил он.
Такси остановилось. Расплатившись с водителем, Сандерсон вышел, взяв Мэриэл под локоть таким движением, от которого ей инстинктивно захотелось провалиться сквозь землю.
- Я не совсем подходяще одета, - сказала она, оглядываясь.
- Ну, сейчас вы мне скажете, что и понятия не имели, что все мы в Брайдз-Бэй считали вас весьма привлекательной. - Его улыбка не соответствовала злобной расчетливости, сквозившей во взгляде. - Если честно, вы заставили ревновать бедняжку Сьюзан. Она привыкла быть украшением делегации, но на какой-то момент возникло ощущение, что Николас встретил рыжеволосую девушку, которая понравилась ему не меньше. Как бы то ни было, теперь они снова вместе.
С болью она справится позже, а сейчас есть вещи поважнее. Было бы несправедливо по отношению к Николасу, если бы ему пришлось испытать на себе последствия, связанные с тем, что ее родители оказались предателями родины.
Это сделало бы бессмысленной ее жертву.
Что же конкретно известно Питеру Сандерсону? Теперь, когда первая паника улеглась, Мэриэл понимала, что он вряд ли откопал какое-либо свидетельство их идиллии на острове - Лиз Джерман умеет держать язык за зубами, если речь идет о безопасности. Если у Сандерсона есть неоспоримое доказательство, зачем ему запугивать ее?
От сильного возмущения она выпрямилась. Посмотрим. Если ты того сам хочешь, подумала она, смогу ли я тебя облапошить и провести!
Они сидели за маленьким уединенным столиком, откуда хорошо просматривался вход, и после совершенно ненужного бурного обсуждения марки вина, когда ее спутник выказал довольно поверхностные познания, она заказала аперитив и салат.
- Не слишком много, - заметил Питер Сандерсон со странным блеском в глазах. - Вы неважно себя чувствуете? Мне кажется, вы несколько похудели со времени поездки на остров.
Он что же, считает, что она похудела от несчастной любви?
- Летом со мной всегда так. Я мало ем, - ответила она, - а здесь подают большие порции.
- А-а, значит, вы здесь уже бывали? - Ему не удалось скрыть разочарования.
Что за странный человек!
- Нет, никогда. Я имела в виду вообще. В большинстве американских ресторанов подают большие порции.
Но Питер уже смотрел поверх ее головы с прежним выражением злорадства. И, еще прежде чем он произнес:
- Вы только посмотрите, кто здесь! - она уже поняла, что произошло.
Сандерсон подставил ее. Он оказался умнее, чем она предполагала: решил сам посмотреть, насколько близки они были с Николасом.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
К счастью, Мэриэл сидела спиной к входу, и, когда Питер Сандерсон поднялся и помахал рукой, у нее оказалось несколько драгоценных секунд, чтобы совладать с собой.
Нападай, приказала себе Мэриэл. Тогда не придется защищаться. Представь себе, что вся эта мерзкая ситуация просто спектакль, скомандовала она съежившемуся внутри нее одинокому испуганному ребенку.
- Похоже, у вас и других членов делегации совпадают вкусы, - сухо заметила она своему мучителю, с облегчением обнаружив, что голос ее не подвел.
Потом позволила себе чуть повернуться и улыбнуться Сьюзан и Николасу, с удивлением и радостью, естественными для случайной встречи.
Разумеется, на лице Николаса ничего не отразилось.
- Здравствуйте, Мэриэл, - произнес он, кивнув, глядя на нее холодными светло-зелеными глазами.
В улыбке Сьюзан сквозила сдержанность.
- Здравствуйте, Мэриэл. Я не ожидала встретить вас здесь.
- Должна признать, я здесь не завсегдатай, - объяснила Мэриэл. - Если бы Питер меня не похитил, я бы сегодня здесь не оказалась. Такие рестораны скорее для приезжих - ньюйоркцы гордятся тем, что питаются лишь выхлопными газами и адреналином.
Иного объяснения она не могла себе позволить и даже не рискнула бросить на Николаса короткий взгляд и убедиться, что он ее понял.
- Ну это, пожалуй, сильно сказано, - вмешался Сандерсон, широко улыбаясь. - Я увидел Мэриэл выходящей из "Космополитэна", и уговорил поужинать со мной.
Сьюзан взяла Николаса под руку.
- Как удачно для вас обоих, - сказала она, переводя взгляд с Мэриэл на Питера. - Как поживаете, Мэриэл?
- Присоединяйтесь к нам и узнаете подробнее, - пригласил Питер, пытаясь изобразить радушного хозяина. - Нет, правда, давайте отметим нашу встречу!
Он сделал знак официанту, но не успел тот подойти, как Николас решительно ответил:
- Извините, но у нас со Сьюзан рабочий ужин. Придется перенести на другой раз.
И они со Сьюзан, бросившей на Мэриэл быстрый загадочный взгляд, последовали за официантом к другому столику в противоположный конец зала.
Призвав на помощь все свои силы, Мэриэл невозмутимо сказала:
- А теперь, Питер, скажите, с какой стати вы копаетесь в моей жизни?
- Я считаю это вопросом безопасности.
- Неужели? - Она даже не пыталась сделать вид, будто поверила. - Тогда объясните, какую именно угрозу я представляю для безопасности Новой Зеландии?
Он помолчал, пока официант расставлял перед ними закуски. Старательно избегая смотреть на темноволосую голову в другом конце зала, Мэриэл взяла ложку и заставила себя приступить к густому супу из моллюсков и овощей.
- Меня не удовлетворила проверка службы безопасности отеля, - заговорил Сандерсон напряженно, - и я провел собственное расследование, в результате которого всплыли загадочные факты. Их оказалось достаточно. - Это любопытно - дочь самых известных в Новой Зеландии предателей работает в столь уязвимой сфере.
- Вы подозреваете, что я продаю секреты русским? - спросила Мэриэл с невозмутимым сарказмом.
- Нет. Но существует такое понятие, как промышленный шпионаж, - заявил он, глядя на нее пристально, со злостью и разочарованием.