Мы неспешно выпили кофе, и Валерка галантно предложил подвезти меня. Я уже было со вздохом согласилась, но не успела, потому как из-за угла угрожающе выдвинулся джип с Вадиком за рулем и остановился почти на моей ноге.
- Чего это? - удивился Валера.
- Брат наш двоюродный, - нашлась я, - из Хабаровска погостить приехал. От безделья взялся изображать моего личного шофера.
- А машину вы новую купили, что ли?
- Ага. Валюшка в рассрочку договорилась. В долгах теперь.
Объяснения подполковника удовлетворили, он чмокнул меня в щеку, усадил в машину, а Вадика напутствовал:
- Не гони! Это моя будущая жена!
Пока до Вадика дошел смысл сказанного, мы уже, слава богу, успели отъехать за квартал.
- Чего-о?!
- Это мы с ним шутим так. С детства, - успокоила я и помахала перед его носом бумажкой с адресом.
- Не-е, ну бык в погонах! - возмутился он, а я сочла наш с Валерьяшей роман в очередной раз приостановленным.
Мы поехали по адресу, но владельца "феррари" дома не было. Вадик и я минут десять топтались под железной дверью, нажимая по очереди кнопку звонка. Хозяин явно отсутствовал.
Однако бабульки у подъезда охотно подтвердили, что мы на правильном пути, характеризуя при этом хозяина машины не с самой положительной стороны. Точнее, бездельником и блудником. Но нам он был нужен любой, и, сев в машину, мы погрузились в размышления. Вернее, погрузилась я. Вадик же ерзал на сиденье, вздыхал и ерошил себе волосы.
- Поедем на "стрелку", - наконец мрачно произнес он. Я попыталась отвертеться, но потом вспомнила, как активно он сегодня участвовал в жизни моей семьи, и согласилась.
Мы поехали во вчерашний итальянский ресторан.
В меню я даже смотреть не смогла после сытного обеда, поэтому Вадик ужинал в одиночестве, а мне принесли кофе и клубнику со сливками. Лопну, ей-богу!
Браток образовался возле стола минут через двадцать, присел на свободный стул и, засунув в рот зубочистку, спросил по старой привычке:
- Ну?
- Нету пока, - блеснул красноречием Вадик. Минут пять все очень вдумчиво молчали.
- Ну и?.. - Браток несколько разнообразил свой лексикон.
- Будет, - уверил Вадик. - На след напали. Ты, Лохматый, не грузи. Фишка не так легла. Найду.
Лохматый выдержал еще одну паузу и определил:
- Завтра.
После чего поднялся и ушел. В изысканной английской манере - не прощаясь.
- Почему - Лохматый? - уточнила я. - Он же лысый, как коленка!
- А он по молодости кудри до плеч носил, - разморозился Вадик. - "Битлов" любил. Как напьется в кабаке, залезет на сцену и "Естеди" горланит! Прикольно!
Куда уж прикольней. Однако связи у пацанов, чувствуется, далеко корнями уходят.
- Ты его так давно знаешь?
- Сто лет уже. Подростками вместе куролесили. Он вообще не злой. Но с понятиями.
Да-а, ни за что бы не догадалась.
Тем временем получивший короткую свободу Вадик с аппетитом доел свой ужин.
Мы для очистки совести еще раз вхолостую навестили дом блудника феррариста, после чего Вадик принял независимое решение:
- Я, пожалуй, у Петровны пока поживу. Там спокойнее. А то мало ли, начнут братаны "пугалками" баловаться. Они любят. Чтоб не расслаблялся.
Хорошие друзья юности!
На этом день вроде бы и закончился. Вадик подвез меня к дому, и я заботливо уточнила: сразу ли он подастся к Петровне? Он отрицательно помотал головой:
- Попозже. Я маме малину обещал на зиму потолочь.
Все помешались на этих заготовках. Однако какой хороший сын!
В общем, традиционно простились долгим поцелуем и вылезли из машины. Вадик пискнул сигнализацией, а я почти зарделась:
- Да ладно! Не провожай. Как-нибудь и сама до квартиры дойду.
- Здрасте! А малина?
Малина? Однако я тоже туговато соображать стала…
Дома мамусик уже все приготовила: в тазике ягодку сахарком присыпала и толокушку достала. Вадик вымыл руки и приступил к делу, умеючи кстати. Наверное, и правда хороший сын. Затем они слаженно расфасовали все по банкам, и Вадик охотно взялся прикручивать отвалившиеся дужки к многочисленным очкам, скопившимся в доме. В финале он немного подумал и любезно согласился перекусить. Слон!
- Что-то дети сегодня загулялись, - вдумалась бабушка, и мы вынуждены были признаться, что избавились от них до завтра, чем ее неожиданно очень порадовали: - Ой! Валюшка уехала, и мальчишек нет! Вадик, куда же вы на ночь глядя? Оставайтесь, у нас места много. Я вас водочкой на лимоннике угощу. Сама настаиваю, очень бодрит.
Вадик поспешно согласился, а я потеряла дар речи. Интересно, как мама себе это представляет? Как выяснилось - очень просто: она постелила Вадику в мальчиковой спальне.
В общем, как всегда, к двенадцати разошлись.
Я почитала, поглядела на луну и совсем уже было начала разочаровываться в людях, когда дверь моей спальни бесшумно приоткрылась и снова закрылась. В набедренной повязке из полотенца возник Вадик. Нет, и правда фигурой хорош, в лунном свете особенно были заметны рельефы его мышц, хоть на конкурс сдавай.
Как ни странно, он не нырнул ко мне под одеяло, а уселся на пол рядом с кроватью. Прошла пара минут, я перестала придуриваться и открыла глаза.
- Оля, - прошептал он. - Ты такая красивая! В его словах явственно звучал восторг, но это был как раз тот случай, когда моим ушам верилось с трудом. Я откинула одеяло:
- Запрыгивай!
А вот и не угадала! Он только протянул загорелую руку и погладил меня. Как фарфоровую статуэтку, бережно. У меня по коже наперегонки забегали приятные мурашки.
- И ноги у тебя - обалдеть!
- А у тебя - руки. - Я не выдержала: - Ну, Вадик!
Он, наконец, перебрался на кровать.
Силы покинули нас ближе к утру. При этом мы оба сделали вид, что просто решили минутку передохнуть. Вадик сгреб меня в охапку, я удобно сложила на нем одну из своих "обалденных" ног, голову пристроила на рельефном плече и… проснулась, когда солнце опять норовило залезть в окно. Одна. Я опасливо вышла в кухню. Маманя варила кофе и выглядела ласковой:
- Буди друга семьи, завтрак готов.
Несложные умозаключения привели меня в детскую. Там по Мишкиному дивану невинно и сладко разметался загорелый друг семьи. Ну конспиратор!
Не без охоты я поцеловала его и велела вставать. Он пытался затащить меня к себе под простыню, но, заслышав о маме и завтраке, сразу угомонился.
Аромат кофе в кухне перебивал какой-то противненький запашок, из чего я определила, что помимо яичницы нам подадут еще и салат из морской капусты, очень, по мнению мамы, полезный. А я даже затрудняюсь определить, что в нем противнее: вкус или запах. Однако Вадик с аппетитом подмел все, что стояло на столе, а салат весьма одобрил. За полезность. Он явно стал заметно ближе нашей семье.
После завтрака мы опять заехали на квартиру к хозяину "феррари". С тем же результатом.
Вадик сильно прихмурел, пришлось утешать:
- Это оттого, что мы поздно встали, все уже разъехались.
Видимо, вспомнив о причине нашего позднего просыпания, Вадик повеселел и полез целоваться, после чего неожиданно спросил:
- А ты кто вообще?
Я опасливо отодвинулась от него, не зная, что и подумать:
- В смысле?
- В смысле, по жизни.
- А-а, преподаватель.
- Училка!
- Сам ты училка! В универе преподаю. - И неожиданно пожаловалась: - За полкопейки.
- Сдается мне, что недавно. И на училку не похожа.
Ух ты, смекалистый какой!
- Недавно. Чуть больше года. Как дальше будет, не знаю. Жизнь впереди еще большая. Пока диссертацию пишу.
- Ты?!
- Ну не ты же!
- Молодца! Умница - сразу видно. Книжки читаешь (вот впечатлился-то!). А раньше чего делала?
- Долго объяснять. Небольшую конторку держала. Консультации, финансы, инвестиции, нал-безнал. Наука выживания в условиях неразумного налогообложения. В три слова не уложишься. Но прибыль была. Да оно тебе надо, Вадик?
- Ну ты мозг! Я и представить себе не могу, о чем ты говоришь, а ты на этом бабки делала. А теперь чё?
Я пожала плечами. Не люблю эту тему. Забылось вроде уже, затянулось, перешло на другие рельсы.
- Другая жизнь теперь, Вадик. Новая.
Но он не отставал:
- Не, а чё дело-то такое бросила? По правде!
- Да скорее меня бросили. Или кинули, проще говоря. Сделку со старым добрым партнером проворачивали, крупную. В нашей системе, знаешь, слово зачастую больше денег весит. Ну и техническая сторона, в смысле построения финансовой схемы. Чтоб чисто все прошло, никого не подставить, не подвести, никого прибылью не обидеть.
- Ничего не понял, - вставил Вадик. - Но справедливо. Как и у нас. Ну?
- Ну, до половины сделку уже провернули, а партнер взял и свалил в Зеландию. И весь наш "банк" с собой дернул. Вроде не в первый раз с ним работали, а вот не выдержал испытания большими деньгами.
- А ты?
- А я вместе со своим словом, под которое весь сыр-бор и замутили, здесь осталась. Без денег, с долгами. Пришлось выпутываться. Освободила себя от движимости и недвижимости. Сам понимаешь, авторитет подмочен, большие сделки уже опасаются доверять. Так, за консультацией прибегут, идейку какую поддернуть. В общем, в один прекрасный день закрыла офис на лопату и исчезла из того мира. Перешла в другой, попроще. Переживала сначала, конечно. А потом вдруг обнаружила, что спать стала крепко и до утра. Раньше после четырех уже не спалось, вертелась, думала, дела - шовчик к шовчику сращивала, просчитывала на двести восемьдесят рядов, чтоб срывов не было. Было дело, до больницы себя довела. А сейчас как-то задышала, так спокойно стало вдруг. Здоровая, спокойная жизнь. Даже нравится!
- Гад! - Вадик сжал кулаки. - Дай его координаты, из-под земли достану!
- Ну, мститель, блин, - развеселилась я, - говорю же, не имеет смысла. Я жить лучше стала. Здоровее. Нет худа без добра! Не хочу назад. Да и не одну меня он кинул. Его долго искали. Скрылся.
Вадик долго хмурил брови.
- А муж твой где? - после небольшой паузы уточнил он.
- Муж? - призадумалась я. Тоже нелюбимая тема. - Муж закомплексовал, когда у меня бизнес в гору пошел. Разошлись. Сначала поддерживали отношения. Потом, как я в нищету впала и возникла необходимость в реальной поддержке, технично растворился. Да и черт с ним!
- А у сестры твоей муж куда растворился?
- У нее целых два было. С первым мама помогла расстаться - невзлюбила. Он и правда занудой конченым был. А второй - всем хорош. Веселый, добрый. В море ходил, зарабатывал прилично, но пил, зараза! Алик родился, она потерпела еще немножко и выгнала. Не свезло, в общем. Вот так и получилось: сначала я ей помогала, теперь она - мне. Да и веселее как-то вместе.
Вадик удовлетворился. Дел вроде пока не было. Мы немножко погуляли по набережной, выпили в кафе молочный коктейль, перекусили и снова заглянули к ферраристу. Никого. Не знаю, как Вадика, но меня это начинало настораживать.
- Поехали к Петровне, - предложил он. - Комнату пока себе застолблю.
- Ну да, а то к вечеру свободных может не оказаться, - съязвила я.
- Ага. А позже снова сюда приедем, покараулим.
Вадик иронии не заметил.
У Петровны на манеже - все те же. Одна из комнат была закрыта - клиенты. На кухне попивала кофеек Машка, которая нам обрадовалась, как родным, и пожаловалась:
- Сегодня дурдом какой-то, все как с цепи сорвались. Еще день на дворе, а я вроде целую смену отпахала, устала.
Я, разумеется, не стала уточнять, на каком поприще девушка утомилась, а Вадик определился:
- Петровна, ты одну комнатку не занимай сегодня, я ее у тебя снимаю. Поживу пока.
Та не возражала, а Машка подмигнула мне. Представляю, что подумала.
В дверь позвонили, Петровна понеслась открывать, но через минуту растерянно отрапортовала:
- Вадя, к тебе!
Дверной проем в кухне полностью занял… Лохматый. Двое из нас точно онемели, а он натурально потер руки:
- Опс! Как я вас накрыл, голуби! Я вас еще от набережной пасу, блин!
Целый монолог, однако.
- А чего нас пасти? - искренне удивился Вадик.
- Ха! Ты ваньку не валяй, Вадя. Я на связь с тобой с утра пытаюсь выйти, а мне лапшу в уши - "абонент недоступен". Шифроваться решил?
Вадик растерянно полез в свою борсетку, выудил телефон, долго вертел его в руках, тыкал кнопочки, наконец, догадался:
- Так батарея села!
Лохматый вырвал у него из рук трубку, проделал с ней те же манипуляции и смягчился. Но не сильно.
- А хрен тебя разберет. Пурги вокруг тебя много образовалось. Диск непонятно куда подевал, телефон рубанул. Не нравится мне это.
Лохматый переместился ближе к подоконнику и недобро сощурился:
- Мож, Вадя, метнулся куда? Смотри, за это знаешь чего бывает!
Он стоял спиной к окну и на фоне освещенного квадрата фигурой напоминал Кинг-Конга. И голова такая же, в плечи вросшая. Только бритый череп отсвечивает.
Мы же тихо сидели вдоль стенки. Машка, открыв рот, переводила глаза с Вадика на Лохматого. Петровна на табуретку присела, ладошки аккуратненько на колени сложила, видно, что растерялась.
А Лохматый сам себя заводил. Похоже, и правда за диск очень переживал. Глаза его стали какими-то маленькими и водянистыми, а голос перешел в угрожающий шепот:
- Ты гляди, паря, меня за этот диск порешат. Там такие люди подтянуты, тебе и не приснится! Хрен бы, если сломал. Накажут, да и ладно. Но если подляна какая выплывет, меня первого порвут. Но имей в виду, перед этим я бабам твоим кишки на голову намотаю. У тебя на глазах! А потом тебя наизнанку выверну.
Я заслушалась, Петровна охнула, Машка побледнела, а Вадик повел себя достойно:
- Ты совсем офигел (немножко другим словом, конечно)! Или головой заболел! Ты меня сто лет знаешь - я в жизни никому подляны не строил! А баб моих только пальцем тронь!
Обстановка накалялась. "Бабы" почти не дышали. А в этот момент в форточный проем с толстой ветки растущего под окном ильма по-кошачьи мягко ступил Чикатило. Приметив нашу компанию, кот замер и огромными желтыми глазами уставился на Петровну. По-видимому, вопрошал, можно ли войти. Влиться в наши дружные ряды ему мешал череп Лохматого, который закрывал проход. Сам же Лохматый в запале ссоры зверушку не приметил.
- Ты, недомерок! Усохни! - невежливо ответил он Вадику и угрожающе качнулся в его сторону.
Чике за Вадика, судя по всему, стало обидно. Он вытянул вперед свою лапищу с растопыренными, огромными, как у тигра, когтями и шарканул ею по лысине Лохматого.
Тот отреагировал молниеносно. Свернулся в огромный ком, тренированным броском катнулся вдоль нашего ряда к дверному проему, пружинно распрямился и, резко обернувшись, занял боевую стойку с прижатыми к челюстям кулаками.
Вот это реакция! Теперь я уже не только заслушалась, но и загляделась. Впечатление портили четыре полосы, которые алели вдоль черепа Лохматого и начинали наливаться алой кровью.
Чика тем временем тоже проявил высокий профессионализм и в считаные секунды успел бесшумно ретироваться на улицу. "Кто быстрее?" - называлась их игра. Дальше начиналось - "кто умнее?".
Лохматый водил глазами в поисках противника. Кровища не на шутку растекалась по его башке. Он потрогал рану руками, глянул на свои пальцы, перепачканные кровью, и вдруг заверещал тонким голосом:
- Кто?! Сука позорная! Где?! Бля такая, разорву!!!
Наша компания молчала, как партизаны на допросе. Выдавать Чику казалось нам подлым предательством. В конце концов, мы были с ним вполне солидарны!
Первыми очнулись Петровна с Машкой. Они подхватили Лохматого под руки и усадили на освободившуюся табуретку. Вадик, с сомнением оглядев мощную фигуру бандита, подсунул под его зад еще одну.
Петровна быстро выудила откуда-то флакончик с зеленкой. Обильно смочив в ней большой клок ваты, она приложила его к ране. Видимо, сразу подействовало, потому что в ответ на заботу раздался рев раненого носорога.
- Тихо ты, - шикнула Петровна. - Всех мне тут распугаешь! И не крути башкой-то! Измажу.
Лохматый замолк, но все равно вырывался. В результате борьбы половина его черепа окрасилась в цвет изумруда. Напоследок он вырвал у Петровны вату, швырнул ее в раковину, а сам кинулся к зеркалу. То, что он там увидел, добило его окончательно. Опираясь кулаками о трюмо, он приник к зеркалу почти вплотную. Глаза его закатились, он ухал, всхлипывал и подвывал, очень напоминая орангутанга и вообще целый зоопарк в одном лице.
Сердобольная Петровна притащила откуда-то маленькую табуреточку, взгромоздилась на нее и пыталась обдуть его раны. Лохматый, ощущая потребность в сочувствии, клонил к ней свою башку. Видимо, ряды "детей" Петровны сегодня пополнились новеньким.
Через полчаса, заклеенный пластырями, Лохматый с несчастным видом сидел в кухне, а Петровна утешала его пирожками:
- Ешь, Боренька, утром пекла. И не убивайся так - заживет.
- Петровна, сознайся, что это было?
- Да Чикатило приходил.
- Кто-о?
- Чикатило. Он, знаешь, не любит, когда грубят. Что не по его - накажет обязательно.
Лохматый побледнел, в его бесцветных глазах метнулся мистический страх.
Тут по телефону позвонили, Петровна ласково защебетала, а когда положила трубку, спровадила нас в "Вадину" комнату, напутствовав:
- Вы только больше не ссорьтесь и не шумите. Клиент сейчас подъедет, мы его с Машкой в кухне подождем. А вы телевизор включите, отдохните пока.
"Дожили! - мелькнуло у меня в голове. - Моя студентка остается в кухне ждать клиента, а я удаляюсь в будуар с двумя сомнительными спутниками! Видела бы это моя мама!"
Мы закрылись в комнате. Лохматый пристроился на диване, мы с Вадиком - в креслах.
- Ну? - Раненый Лохматый ожил и снова стал лаконичным и грозным.
Вадик вкратце обрисовал ему наши приключения и пообещал:
- Феррариста все равно поймаем.
- Когда?
- К вечеру еще раз на хату к нему съезжу, засяду у подъезда, буду ждать до упора.
- Нет.
- Что - нет?
- А если смоешься? Боюсь я тебя из рук выпускать. Братва мне голову выдернет.
- Да ладно, Борька! Ты же знаешь меня…
Слушать их диалог мне было не особо интересно, я рассеянно щелкала пультом телевизора. На экране замелькали каналы. Наткнулась на "Автопатруль".
Терпеть не могу эту передачу, а дети наши смотрят с открытыми ртами.
- …В меньшей степени повезло водителю машины уникальной для нашего города марки "феррари".
- Тихо! - завопила я.