Мужики уставились на меня, а я ткнула пальцем в сторону экрана. Диктор за кадром продолжал вещать:
- Спасатели с трудом извлекли его из стальных тисков некогда великолепного салона, а машина "Скорой помощи" доставила в травматологическое отделение городской тысячекоечной больницы.
- Нашелся, блин! - выдохнул Вадик.
- Поехали! - скомандовал Лохматый. Он резво соскочил, но, отразившись в зеркале, чертыхнулся: - Нет! Я здесь ждать буду.
- Хорошо, - легко согласился Вадик. - Мы быстро!
- Ага, размечтался! Пусть она едет, а ты со мной сиди. Чтоб верняк был.
- Как она поедет? На своих двоих? До утра ездить будет!
Лохматый был непреклонен:
- Дай ей ключи от своей машины и усохни!
- Я всю жизнь только легковые машины вожу, - предприняла я последнюю попытку отбояриться. - Да и прав у меня с собой нет.
- Все, я сказал! - отрезал Лохматый, включил музыкальный канал и усилил звук.
Вадик выдал мне ключи и документы, от руки нацарапал доверенность, и я подалась. Доверенность при полном отсутствии у меня каких-либо документов существенно облегчала мне задачу.
За руль его джипа я вскарабкалась с трудом. Ну и дура! Я имею в виду машину. Как на такой бандуре по узким улицам выруливать? Ладно, где наша не пропадала!
Джип респектабельно заурчал и мягко тронулся.
В больницу я добралась минут за сорок - пробки были ужасные. Я плохо чувствовала габариты машины и все время нервничала, что кого-нибудь не ко времени зацеплю. Еще не хватало!
В больнице не сразу, но все же получила информацию о том, куда поместили парня после вчерашней аварии на проспекте Красоты.
"Травму" нашла довольно быстро, там мне указали на нужную палату.
Я тихонько приоткрыла дверь и заглянула внутрь.
На высокой койке лежала распятая мумия. В том смысле, что больной был в гипсе целиком, с головы до пят. Обе его ноги были подняты на вытяжках, одна рука, согнутая в локте, покоилась на скобе. Но при этом глаза "мумии" блестели весьма отчаянно и даже весело. Чувствовалось, что парень - оптимист. На меня он поглядывал с некоторым сомнением.
Поздоровавшись и присев на скамеечку рядом, я принялась излагать цель моего визита. Меня внимательно слушали. Минут за двадцать я в целом обрисовала свою проблему и примолкла. Наступила тишина. "Мумия" продолжал внимательно на меня глядеть, я даже засмущалась. Растерянно уставилась в окно. Из него просматривались кроны деревьев и небо в редких белых облаках. Дабы как-то разрядить молчание, я изрекла:
- А я где-то слышала, что "феррари" бывают только красного или желтого цвета. А у вас вот зелененькая.
Я опять замолчала, вспомнив, что у парня уже никакой машинки нет, ни зеленой, ни серо-буро-малиновой.
Но мое замечание неожиданно вызвало у "мумии" смешок:
- Так в том-то и прикол! Я свою ласточку специально в Пуссан на перекраску пароходом возил, что б, значит, не как у всех была.
- Ну, насчет "не как у всех" - это ты загнул. Она и так, считай, одна на весь город, - ответила я. А про себя опять подумала: "Была!"
Но "мумия" оживился, даже сделал тщетную попытку сесть на кровати. Я бросилась обкладывать его подушками. Ледок между нами окончательно растаял.
Мы обменялись соображениями насчет нашей родной медицины, остановились отдельно на проблемах больничного питания, помянули ГАИ и дороги. Наконец, мне удалось вернуть разговор в интересующее меня русло.
Несмотря на свое незавидное положение, феррарист выказал готовность помочь, уточнив:
- Но взамен ты кое-что будешь мне должна, пупсик.
Я смело заверила:
- Любая твоя прихоть! - Так обещать было нетрудно, поскольку состояние "мумии" являлось гарантией от каких-либо поползновений на мою девичью честь.
- Тогда - бульону куриного домашнего и вообще пожрать по-людски. И покурить.
Сигареты у меня были. Я сунула одну из них ему в рот и щелкнула зажигалкой. Парень затянулся и от удовольствия закатил глаза.
Пришлось страховать, пока он курил. Проще говоря, придерживать сигарету и стряхивать пепел. Потом я открыла окно и проветрила палату.
После этого "мумия" сообщил, что искомый диск, взятый им в прокате, лежит у него дома на пластиковой полочке возле компьютера, а ключи от квартиры здесь, в тумбочке.
В общем, программа дальнейших действий была мне ясна. Пообещав парню сегодня же вернуться вместе с ключами и бульоном, я поторопилась к машине.
Для начала заехала в шашлычную и заказала сварить куриный бульон, сказав, что заберу его через сорок минут. Потом опять взгромоздилась в джип и порулила к дому феррариста.
Поднявшись на этаж, я достала выданные мне ключи. На связке их было штук восемь. А на двери - лишь два замка. Значит, будем подбирать.
По очереди я совала ключи в скважины замков, наваливалась всем телом на дверь, чертыхаясь при этом.
Естественно, подошел только последний ключ. Глазки всех трех соседских дверей прямо-таки буравили меня бдительными взглядами. Я готова была к объяснениям, но из дверей никто так и не показался.
Войдя в квартиру, я была ошарашена тем, что в ней увидела. Точнее, тем, что ничего не увидела - ни стола, ни шкафа, ни компьютера, ни полочки, ни дисков. Квартира была абсолютно пуста! На полу валялись обрывки каких-то афиш, а посредине единственной комнаты как-то неожиданно красовался сверкающий черный "харлей".
Охнув, я села прямо на пол. Это что ж такое? Ограбление, что ли? А почему тогда здесь "харлей"? Это как понять? И где, в конце концов, этот чертов диск?
Мои размышления на полу прервал настойчивый звонок в дверь. Охая и чертыхаясь, я открыла засов. Дальнейшее ошеломило меня стремительностью. В дверь ворвалось с полдюжины автоматчиков в касках и бронежилетах поверх милицейской формы. Меня в секунду скрутили и положили на пол вниз лицом. В спину мою больно уперлись дула автоматов. Хорошо, хоть под щекой у меня оказался один из обрывков валяющихся афиш, а то пришлось бы холеным лицом в обшарпанный пол вжиматься.
Небольшая прихожая оказалась заполненной людьми. Лежа на полу, я растерянно дышала запахом сапог и пыли. Наконец, суровый голос велел мне показать документы.
Я опасливо подняла голову. Картинка была еще та! Дюжие ребята кружком толпились вокруг меня, несчастной и растерянной. При этом все они упорно наставляли на меня свои автоматы. На лицах их читалась боевая решимость и готовность биться co мной до смертельного исхода. Я не удержалась и съязвила:
- Ладно, не бойтесь, не трону!
- Шутить в СИЗО будешь! - был мне холодный ответ.
Ну что ж, да здравствуют бдительные соседи! Не зря меня глазки буравили, вызвали-таки добрые люди милицию. Только как я теперь объясняться буду? И сколько времени все это займет?
Поскольку из документов у меня только Вадикины права оказались, долго беседовать со мной не стали. Бесцеремонно запихнули в пыльный уазик с решеткой на заднем стекле и повезли. Спасибо, наручники надевать не стали. Просто рядом уселся крепкий парнишка и припер меня плечом так, что мне не то что рыпаться - даже дышать удавалось с трудом.
Да что ж это такое со мной творится? Это как же я докатилась до жизни такой? Когда это я подумать могла, что меня в "черном воронке" повезут? Что я, держа руки за спиной, с понурой головой в "обезьянник" под конвоем шагать буду? Определенно, мой ангел-хранитель опять куда-то отошел. За последние два года он это не в первый раз выделывает. Но так чтоб до тюрьмы дошло - это уже слишком!
Решетчатая дверь злорадно захлопнулась за моей спиной.
- Ну что, Оленька, у тебя появилась возможность узнать еще одну сторону жизни. Знакомься - острог. Тебе, как писателю, будет интересно, - подбодрила я саму себя.
Так я оказалась в "обезьяннике". Соседями моими стали парочка сильно пахнущих бомжиков и неопределенного возраста мужчина с огромным кровоподтеком под глазом. Через часик к нам присоединился юный наркоман и барышня лет сорока, с ярко накрашенным, сильно обветренным и загорелым лицом. Мужская часть компании была немногословной, а вот соседка, оглядев нас беглым взглядом, сразу подсела ко мне и поинтересовалась насчет сигарет. Мой "Парламент" ее вполне устроил. Картинно затянувшись, она спросила, за что меня "замели".
Я решила не выпендриваться и просто сказала: "Квартирная кража". Сокамерники посмотрели на меня уважительно.
- А взяли как? - подал голос подбитый мужчина.
- Соседи ментов вызвали.
- Вот козлы, - посочувствовала барышня, - ну, чё лезут не в свое дело! Сидели бы по своим хатам, так нет, во все нос сунуть надо!
Бомжики, жадно поводя носами, подсели к нам поближе. Я поняла, что их тоже интересует мой "Парламент". Протянула им пачку и вежливо попросила не подслушивать девичьих бесед. Они, довольные, вернулись в свой угол. А вместе с ними отодвинулся и запах помойки.
- Зря всю пачку отдала, - изрекла моя товарка, - и одной бы обошлись, халявщики.
Сама она до этого предусмотрительно отобрала себе парочку сигарет "про запас".
- Тебе, мож, кому малявку передать надо? Сама-то ты, видать, тут надолго, - сочувственно продолжила она. - А я через пару часиков откинусь, так что обращайся.
Из ее слов я усвоила, что она берется передать на "волю" мое послание. А в моей ситуации явно необходимо влиятельное вмешательство. И опять я нуждаюсь в Валеркиной помощи! Последнее время я без него как без рук. Как бы и впрямь под венец не пристроиться.
- А ты-то почему уверена, что скоро выйдешь? - спросила я свою новую приятельницу.
- А так всегда. Одни берут, другие отпускают. Лишь бы бабки сорвать. Забашляю - и отчаливаю. В нашем деле всегда так, - доверительно поведала она.
Дабы не демонстрировать свое невежество, я с понимающей миной кивнула. Да и зачем мне вникать в нюансы этой стороны жизни? Главное, барышня берется мне помочь.
- Запомни телефон, спросишь Сидорчука. Скажешь, что Оля в первомайском отделении, пусть поторопится.
- А это кто такой, твой крышевой?
- Да вроде того. - Я не стала вдаваться в детали. Впрочем, они никого и не интересовали.
Соседку мою и правда выпустили уже через полчаса. На прощание она подмигнула мне и, не без усилия над собой, отдала мне одну из заныканных у меня же сигарет.
Еще через полчаса меня повели на "допрос". Довольно развязный сержант ввел меня в маленький кабинетик, где впритык друг к другу стояли три стола, на одном из них помещался компьютер, за другим сидел следователь. Мне этот следователь предложил сесть за третий стол. Сквозь зубы.
Вид у блюстителя был довольно сопливый. Но по-видимому, сам себе он казался крутым шерифом. Рукава светлой рубашки закатаны до локтя, пуговицы грязноватого воротничка расстегнуты. С виду года двадцать два, но лицо мрачное, нарочито суровое и усталое.
- Ну что, Ольга Сергеевна, рассказывайте, - предложил он мне брезгливо и закурил вонючую сигаретку.
Хотелось напомнить ему о хороших манерах, но я воздержалась и рассказала. Практически всю правду. О гонщике, угодившем в больницу, который сам дал мне ключи от дома и попросил поискать там диск. В процессе моего повествования следователь морщился, подхмыкивал и всячески давал мне понять, что ни одному моему слову он не верит.
- А барахлишко-то куда из дома подевалось? - задал он вопрос по окончании моего повествования и лениво потянулся. Нет, он начинал меня основательно раздражать.
- Я не знаю, - честно созналась я.
- Так подумайте. - Мальчишка взял со стола какие-то бумажки и без всяких пояснений удалился. Дверь за собой запер на ключ.
Возмущению моему не было предела. Я злилась на сопляка, а еще больше - на себя. Лезу в какие-то сомнительные истории, совсем уже заигралась, до кутузки докатилась, позорище!
Следопыт явился минут через пятнадцать. Спешить ему, в отличие от меня, было, видимо, некуда.
- Подумали? - лениво осведомился он.
- Мне не о чем думать! - К этому моменту я окончательно обозлилась. - Теперь твоя очередь начинать думать.
Сопляк даже растерялся:
- О чем?
- О том, что по твоей логике получается, будто я все барахло вынесла, а потом уселась в пустой квартире ментов дожидаться?
- Всяко бывает. - Следователь снова вошел в роль ленивого шерифа. Он уселся за свой стол и закинул ноги на соседний стул. - Вы, дамочка, сильно не умничайте. Я вас сейчас снова в клетку отведу, до утра. Вот увидите, как сильно вам потом захочется все мне пояснить.
- Да я тебе уже сейчас все могу пояснить.
- Это похвально. - Мальчишка убрал со стула свои ноги в пыльных башмаках и повернулся в мою сторону.
- Ты, дурачок, сбегай для начала в больничку, найди хозяина квартиры. Он тебе все и пояснит. Заодно мозги проветришь, может, соображать начнешь.
Следователь побагровел. Н-да, ему еще работать и работать над собой! Для настоящего шерифа выдержки маловато, а вот наглости чересчур. Он снова схватил со стола какую-то бумажку и дунул из кабинета быстрее ветра. И дверь снова запер, придурок.
Я отыскала в сумочке сигарету, а вот зажигалка не нашлась. На подоконнике валялся коробок с единственной спичкой, я чиркнула и прикурила. Пепельница тоже стояла на подоконнике. Я курила у открытой форточки, и в голове моей созрела всего лишь одна, но очень определенная мысль: "Докатилась!"
Когда мальчишка вернулся, я еще не успела докурить. Он совсем офонарел и начал натурально визжать:
- Ты дуру здесь не валяй! Не то я тебя подальше "обезьянника" засуну! Мало не покажется!
И так далее. Я дала ему выговориться и посоветовала:
- Возьми себя в руки. Что ты визжишь, как баба? Некрасиво. Чего злой-то такой?
Мне показалось, что сейчас он меня ударит, но тут, как в кино, распахнулась дверь, на пороге нарисовался молодой красивый армянин в форме подполковника и первым делом наехал на меня:
- Чего весь город на уши подняла? Не могла сама меня затрэбовать?
- Роберт! - выдохнула я: Нет, в голове у меня и правда дырка образовалась. Роберт! Он же со мной в одном дворе рос, мама моя с ним русским языком занималась! Как я могла забыть, что он два года назад вернулся из академии и теперь начальник именно этого райотдела?
- "Робэрт, Робэрт"! - передразнил он и повернулся к онемевшему следователю: - Чего крычим?
Мальчишка стал бледным, ну очень бледным. И молчал.
- Ты ему успэла откусить язык? - осведомился подполковник.
- Если бы я ему откусила язык, то уже померла бы.
- Это почему?
- Он у него слишком поганый, - пояснила я. - И вообще, где ты таких невоспитанных берешь?
Мальчишка теперь уже не дышал.
- Сами бэрутся, большого выбора немае, - неожиданно по-украински закончил фразу Роберт. Полиглот! - Пошли, ворышка!
Мы вышли из кабинета. Я подумала о неудачливом сопливом шерифе, но почему-то без жалости. Хотя я по натуре добрая вообще-то.
В кабинете Роберта я долго писала объяснительную. В ней я ничего не указала про диск. Сообщила лишь о беседе с ферраристом и о его просьбе съездить к нему домой, проверить, все ли в порядке. Заминка вышла с именем и фамилией хозяина квартиры. Но, улучив минуту, когда Роберт оставил меня в кабинете одну, я с его телефона позвонила в приемное отделение больницы, попросила дать мне информацию о пациенте третьей палаты травматологического отделения, попавшего вчера в ДТП. Представилась при этом следователем Кузьминой. Интересующие меня сведения мне выдали в течение трех минут. Могут, когда захотят!
Забрать меня из милиции приехал Сидорчук. Усы его топорщились весьма воинственно, всем своим видом он давал понять, что безнадзорная я дошла до ручки и необходимо срочно принимать меры.
Я была тихой и кроткой. Мне ведь еще предстояло с ним объяснение. Это Роберт не стал вникать в подробности моих приключений, а от Сидорчука так просто не отделаешься.
Мы вышли с Валеркой из отделения. Он держал меня крепко за руку, видно, чтоб по пути я не нашкодила. Мы подошли к его машине, и тут я краем глаза уловила знакомые силуэты. Ну точно - Вадик с Лохматым в пожилой "карине"! Как дурачки, опустили головы до уровня панельной доски и по очереди выглядывают. Конспираторы!
Я села к Валерке, и мы поехали. "Шпионы" порулили следом.
Сидорчук сопел и явно ждал моих объяснений. Но мы так давно с ним друг друга знаем, что никакой, даже самый сердитый его сап не мог меня смутить. Правда, я продолжала изображать паиньку.
- Валерочка, мне так много надо тебе сказать! Давай поговорим сегодня вечерком, а? За ужином, хорошо?
"Валерочка" еще пару раз пыхнул и растаял. Мы договорились встретиться в восемь.
Сидорчук, по моей просьбе, высадил меня у дома феррариста. Я постояла на тротуаре, глядя ему вслед, пока он не скрылся из виду. Тут и "шпионы" подкатили. Первым из "карины" выскочил Вадик, следом - Лохматый, отсвечивая зеленым черепом.
Физиономия Вади была буквально опрокинута тревогой. Лохматый, наоборот, глядел на меня с подозрением. Мы сели рядком на лавочку у подъезда, и я пересказала им все свои приключения. Посмеялась при этом над их конспирацией. И тут вдруг я сообразила: а они-то откуда узнали, что я в милиции?
- Так позвонили. - Вадя опять стал лаконичным.
- Тебе-то кто мог позвонить? Я ж на тебя не ссылалась.
- Так права мои и документы на мою машину у тебя. Вот и выясняли, кто ты мне.
- Да ну! И что ты сказал?
- Сказал, что ты - моя невеста и они головой за тебя ответят, если что.
- А! Ну тогда понятно, почему меня так быстро отпустили!
Лохматый хмыкнул, но Вадя проглотил за чистую монету, а оттого согласно закивал.
Однако надо возвращаться к нашей проблеме - искать злополучный диск. Пока мы сидели в задумчивости, на противоположную лавочку стали подтягиваться члены местного отделения партии бдительных пенсионеров. Я хоть и хранила обиду на тутошних жильцов, но виду подавать не стала, а, наоборот, весьма уважительно и почти заискивающе попыталась вступить с ними в беседу.
Рассказала про их соседа, попавшего в больницу, про то, как он меня к себе домой послал, а в квартире - пусто. Вот теперь мне опять к больному надо ехать расстраивать его, что квартира обворована. А может, кто видел, когда вещи вывезли?
Бабульки чинно меня слушали, головушками качали. А потом и сообщили, что сегодня утром подруга нашего гонщика, некая Лидка, загрузила вещи из его квартиры в грузовичок и отбыла в неизвестном направлении. Но ответственные за порядок в доме общественники записали номер грузовика. Бумажка с номером была извлечена из кармана одной из свидетельниц, и мне продиктовали заветные цифирки. М-да! Народу нашему цены нет.
Вадя с Лохматым поехали к Петровне, а я - опять в больницу. По пути зацепила полдня назад заказанный бульон, который пожилая армянка с горячими молодыми глазами налила в литровую банку и добавила к нему еще теплый лаваш, куриных крылышек, кебаб и печеной картошки. Гонщик не лопнет, интересно?
"Мумия" приветствовал меня радостным воплем, вернее, не меня, а банку бульона. Пришлось кормить его буквально с рук и рассказывать грустную историю про Лидку и пустую квартиру.
- Ну Лидка! Вот жопа! Как сказала, что хочет уйти, я и не стал держать. Говорю: "Бери, что хочешь, и вали". Вот и взяла все, что было, зараза. Спасибо, хоть мотоцикл оставила, а то убил бы точно.
- А где искать-то твою Лидку?