- Надеюсь, - хмыкнул Макс, и Валери заметила, что пальцы его слегка расслабились. Крепкие мужские пальцы на руле большой машины. Валери заставила себя не смотреть. - Потому что с родителями этот номер не прошел бы.
- Ты просто перестань считать себя виноватым перед ними.
- Разве я считаю?
- Да, Макс.
- Тогда ты знаешь меня лучше, чем я сам. - Он снова выдержал паузу, потом продолжил тихо: - В детстве я все это ненавидел. Выматывающие душу дни, недели молчания, если я что-то сделал не так. Меня наказывали тем, что не говорили со мной. Молчал отец, мать, даже прислуга. Этим мне давали понять: стоит тебе ошибиться, и никто с тобой не будет общаться. Ты проклят, ты навсегда заклеймен. - Макс хмыкнул. - Ну и, когда я решил стать актером, меня заклеймили навсегда. Ведь быть актером - значит быть шутом, позорить благородное имя Эвершедов. Я сказал, что предпочитаю быть шутом, а не зомби. Несколько лет жрал убогие продукты быстрого приготовления, но все-таки выкарабкался. Только Кристиан со мной и общается из всей нашей… высокомерной семейки. Но и ему не миновать террора, если отец об этом узнает.
Валери не видела родителей Эвершеда ни разу. У него даже фотографий их в доме не было, только снимок брата - и тот старый. Кристиан пару раз возникал за эти годы: приятный молодой человек, младше Макса лет на семь, дипломированный и успешный юрист. Семья, члены которой вот уже три поколения работали на ниве юриспруденции, не простила Максу того, что он не захотел продолжать традицию. Падающее знамя подхватил младший сын, и иногда Валери задумывалась - насколько добровольно он это сделал. Но Макс уверял, что Кристиан рад выбранной стезе.
- Это все в прошлом, - сказала Валери, так как Эвершед ждал от нее ответа. - Сейчас ты сам по себе и можешь строить свои семейные отношения, как захочешь. У тебя есть любимая работа. Ты же счастлив.
- Да. Во всяком случае, я так про себя думаю.
- Продолжай думать так дальше, и все будет хорошо.
Его рука на мгновение стиснула ее ладонь.
- Спасибо, Валери. Ты настоящий друг.
Друг, думала она, глядя, как "дворники" размазывают воду по стеклу. Валери Мэдисон - настоящий друг Макса Эвершеда.
Может, все-таки повеситься?..
Они заехали к Максу: Валери должна была забрать кое-какие документы и оставить список вещей, которые нужно обязательно сделать до отъезда. Пока пробирались по пробкам, стрелки часов сползли в позицию "страшное опоздание", и Валери торопилась. Ей еще нужно было поймать такси, доехать до дому и как следует нареветься. Подходящий вечер, чтобы пореветь в компании кузины Рейчел и флегматичного кота Стефана.
Шеррил вышла навстречу, когда Макс и Валери вошли. Судя по тишине, царившей в доме, Адриан уже спал. Зато Шеррил выглядела мрачнее тучи. Предчувствуя грозу, Валери заторопилась.
- Максим, - заявила Шеррил без приветствия, - мне нужно с тобой поговорить.
- Ты можешь подождать десять минут? - Макс выглядел спокойным. - Мы с Валери завершим дела, я ее отпущу, и будем разговаривать сколько угодно.
- Если я подожду еще десять минут, я взорвусь. Я жду тебя вторые сутки.
Макс выглядел озадаченным.
- Ты знала, где я. Ты могла позвонить.
- Такие вещи не говорят по телефону!
- Макс, я подожду тебя в гостиной. - Валери смирилась с мыслью, что придется задержаться, и не желала стать свидетельницей скандала. О том, что намечается скандал, не догадался бы только тупой.
Не дожидаясь ответа Эвершеда, Валери быстро прошла в гостиную и пожалела, что не может закрыть за собой дверь. В квартире Макса и Шеррил большинства дверей не было - только арки между комнатами.
Супруги переместились из прихожей куда-то в сторону кухни, и, к сожалению, это сделало слышимость лучше. Валери пожалела, что не ушла в ванную и не заперлась, тогда ей точно не пришлось бы подслушивать. Громкие голоса разносились в тишине огромного помещения. Зажать уши? Или все-таки не строить из себя пай-девочку?
- Что это?! - Высокий голос Шеррил ввинчивался в уши, как звук бормашины. - Объясни мне!
Раздался шлепок, будто пачку бумаги с размаху кинули на стол.
- Это журнал "Жизнь знаменитостей", - спокойно произнес Макс.
- Вот здесь! - Зашелестели страницы. - Читай!
- Хм… "Истинная жизнь идеальных супругов". - Макс, видимо, взял журнал в руки. - "Что скрывается за кулисами жизни прекрасной пары - Максимилиана Эвершеда и Шеррил Милборроу? Как стало известно нашему специальному корреспонденту, все не так гладко, как супруги пытаются показать общественности. Даже присутствие пятилетнего сына Адриана не удерживает их от скандалов. На недавней премьере нашумевшего фильма "Сто сорок шагов" супруги появились вместе, мило улыбаясь, однако больше получаса громко ругались в туалете. Заметим - в женском…". Шеррил, ты действительно считаешь, что эта ересь имеет значение?
- Это не ересь! Это общественное мнение!
- Да брось, - усмехнулся Макс. - Это жареные горяченькие сплетни. Ничего серьезного.
- Но мы действительно ругались в туалете! Значит, за нами пристально наблюдают! А ты не хочешь даже пальцем пошевелить, чтобы обеспечить нам определенную репутацию!
- Определенную репутацию. О боже. - Макс помолчал. - Послушай, послезавтра мы улетаем на Мальдивы. Все втроем. Это обеспечит определенную репутацию на ближайшие полгода. Хочешь, я скажу Валери, чтобы она посовещалась с Филиппом и мы все вместе повлияли на общественное мнение? Если уж оно для тебя так важно. Договоримся о паре совместных интервью. Попозируем для какого-нибудь журнала об интерьере. Многое можно придумать.
- Лучше бы ты был со мной везде.
- Я не могу быть с тобой везде, и ты это прекрасно знаешь, - отрезал Макс. - У меня есть работа, как и у тебя.
- У меня никогда нет такой работы, как у тебя! - почти закричала Шеррил. - Тебя везде зовут, отбоя нет от предложений! А я сижу и жду, когда ты приедешь с очередных съемок!
- Дорогая, может, стоит сменить агента?
Валери сидела и кусала пальцы. Ей так хотелось вмешаться, но она и не думала этого делать. Она здесь ни при чем. Совсем ни при чем. Ей было только очень жалко Адриана.
- Ты же не хочешь, чтобы Филипп мной занимался!
- Не хочу. Это может быть воспринято двусмысленно, а ты так дорожишь общественным мнением. Но мы можем подыскать тебе другого хорошего агента.
- Ты все врешь! Ты не хочешь мне помогать!
- Шеррил…
- Тебе нет никакого дела до моей работы и моей репутации!
- Шеррил!
- Я полечу на эти чертовы острова, а потом я не знаю, что буду делать! Мне надоело это все! Надоело! Ты только над Адрианом трясешься, а я тебе не нужна! Ты даже не хочешь со мной нигде появляться! Ты забываешь, кто мы, а мы звезды, и мы должны поддерживать определенный статус! И я заставлю тебя это делать, черт возьми.
- Шеррил, не говори того, о чем можешь пожалеть.
- Я никогда ни о чем не жалею, ясно тебе? Хотя нет, жалею иногда, что не вышла замуж за Тони Мэтьюса. Он-то позаботился бы о моей репутации.
- Он тебе предлагал? - саркастически осведомился Макс.
- Нет. Но мне ничего не стоило его окрутить. А я предпочла тебя. Господи, какой дурой я была.
- Я стараюсь, если ты не заметила. Мы улетаем отдыхать втроем, несмотря ни на что.
- Несмотря ни на что! - передразнила его Шеррил. - У нас есть сын, и мы много лет выступаем вместе, как звездная пара! Несмотря ни на что! Господи, ты жалок, Макс.
- Ну спасибо.
- Ну пожалуйста. Я пойду укладывать вещи. Надеюсь, эта поездка выполнит свою функцию, и мы выберемся из этого кокона… мерзкой информации в газетах!
Простучали каблуки, вдалеке хлопнула дверь. Валери сидела, закусив костяшки пальцев, и ждала. Через несколько минут Макс появился на пороге гостиной.
- Извини, - буркнул он.
- Тебе незачем извиняться.
- Черт те что. - Он сел в кресло, уперся локтями в колени и запустил пальцы в густые волосы. - Почему непременно нужно устроить скандал? Я ведь и так не делаю ничего поперек.
- Может быть, и следовало бы, - не удержалась Валери и, поймав мрачный взгляд Эвершеда, мгновенно исправилась: - Прости. Это все не мое дело. Давай обсудим список мероприятий?
7
- Ого, - сказала кузина Рейчел, созерцая Валери, стоявшую на пороге, - да ты сегодня в отменно плохом настроении, сестренка.
В руке у Рейчел был длинный мундштук с дымящейся сигаретой, у ног мыкался соскучившийся Стефан, а из гостиной доносились громкие голоса. Кузина принимала гостей.
- Отменно плохое, - согласилась Валери, уронила сумочку на пол и принялась вяло стаскивать пальто.
- Не иначе, твой неотразимый Макс снова что-то учудил.
- Не думаю, что тебе сейчас до меня, Рейч. - Валери выразительно кивнула в сторону комнаты.
- Да брось! Это все свои люди. А мне ты изложишь вкратце. Идем на кухню, десять минут все проведут и без меня… Эй, ребята, я скоро вернусь!
На кухне Рейчел усадила Валери за стол, всунула ей в руки чашку с чаем, пододвинула тарелку с домашним печеньем и велела:
- Рассказывай.
Валери рассказала - кратко и неохотно. По мере того как она излагала события, лицо кузины становилось все мрачнее. Когда же Валери завершила свое повествование, Рейчел проговорила:
- Позволь, я резюмирую. Этот чудесный человек улетает на десять дней в теплые страны, взяв с собой ребенка, который то и дело порывается назвать тебя мамой, и скандалистку, которая по капризу природы называет себя его женой, а о тебе и думать не хочет. Несмотря на твое живейшее участие, заботу о нем и кофе тетушки Барбары. - Валери кивнула. Рейчел вздохнула и закончила: - По-моему, он полный идиот.
- По-моему, тоже, но я его люблю.
Толстощекий британец Стефан вскочил на стол и потерся мордой о лицо Валери, утробно урча. Она отставила кружку, подхватила кота и зарылась носом в его густую шерсть.
- У меня так много друзей, - прошептала она, - почему бы и Максу не считать себя просто моим другом?
- А тебе почему бы не реветь из-за него, да? - Рейчел все прекрасно понимала. - Нет, так не годится. Я знаю, что нужно делать.
- Выпить еще чаю и лечь спать? - предположила Валери.
- Отнюдь. - Рейчел отняла у нее кота, опустила его на пол и потянула кузину за руку. - Идем. У меня в гостях как раз куча специалистов по тотальному исправлению кармы.
- Рейчел, я не хочу! - сопротивлялась Валери, но кузина ее не слушала. Она практически вытолкнула сестру на середину комнаты, полной народу.
- Ребята, это Валери. Валери, это ребята. - Гости нестройным хором поприветствовали новоприбывшую. - У нее скопилось много дерьма в жизни, и ей нужно очистить карму. Только не предлагайте поехать в Тибет - Валери у нас слишком занята для этого.
Очень занятой мисс Мэдисон оставалось только моргать, ошеломленно глядя на разношерстную компанию и слушая дикие советы, которые давали со всех сторон.
- Уехать на тринадцать дней в горы и там медитировать, сидя на краю обрыва!
- Искупаться три раза в молочной ванне! И прочитать заклинания! Я научу!
- В полночь выйти на перекресток, три раза повернуться вокруг своей оси, и обязательно через левое плечо…
- Не говорите ерунды, - прорезался сквозь шум чистый высокий голос, и все вдруг примолкли. - Она же не верит во все это, значит, ей не поможет.
Валери улыбнулась и встретилась глазами с говорившей - молодой женщиной с белокурыми волосами, задорно торчавшими во все стороны. В волосы были вплетены цветные тонкие косички и крохотные бубенчики. Глаза у женщины были зеленые и очень живые - как ртуть.
- Все правильно, - подтвердила Валери. - Это вряд ли поможет. Мне нужно быстрое сильнодействующее средство.
- Меня зовут Хельга, - представилась блондинка, - и я настоящая шаманка. Можете улыбаться, но я знаю верное средство.
- Какое? - Присутствующие с любопытством уставились на женщину.
- Очень простое. Ей всего лишь нужно подстричься.
- Нет! - воскликнула Валери и невольно притронулась ладонями к волосам. Они лежали привычно, элегантно и гладко, и ей было страшно подумать, что это может измениться.
- Вы хотите что-то менять или нет? - спросила "настоящая шаманка".
- Хочу, - вздохнула Валери, вспомнив об усталых глазах Макса. - Но при чем тут мои волосы?
- В волосах хранится информация. Пока вы поддерживаете длину и форму, карму вы не переломите. Нужно измениться, и тогда изменится ваша жизнь. Это проверенное средство.
- А сила не пропадет? - съехидничала Валери. - Если вспомнить Самсона.
- Он был мужчиной, - отрезала Хельга. - У мужских волос свои законы. Не бойтесь, я вас не изуродую, у меня дядя - первоклассный парикмахер.
- Соглашайся, - подтолкнула кузину Рейчел. - Хельга плохого не посоветует.
- Это так спонтанно… - промямлила Валери.
- По-моему, именно спонтанности тебе и не хватает.
Валери вспомнила ночную дорогу, и крик Шеррил, и то, что она, благополучная мисс Мэдисон, - настоящий друг Макса Эвершеда. Все то, что отравляет ее кровь и заставляет плакать ночами. Это нужно отрезать. Любовь можно оставить, а стесненность и осколки, ранящие сердце, - уничтожить любыми доступными способами.
- Хорошо, - дивясь собственной смелости, сказала Валери. - Только не слишком экстремально, ладно? Моя работа…
- Я поняла, - засмеялась Хельга. - Пойдем.
Ножницы щелкали, Рейчел размешивала краску для волос в мисочке, и Валери чувствовала резкий химический запах. Она сидела, закрыв глаза, чтобы не увидеть результат раньше времени. Словно в омут прыгала: изменить прическу для нее значило так много. Хельга напевала что-то на неизвестном Валери языке, может быть, страшные заклинания индейских предков. Хотя какие у нее могут быть индейцы в роду, у этой белокурой красотки… Но мало ли на свете племен, сгинувших и ныне живущих, которые хранят страшные магические тайны! Валери приоткрыла глаз, увидела, что масса в мисочке приобрела бледно-сиреневый цвет, и снова зажмурилась. Нет, пока она не хочет ничего знать.
Валери все думала и думала о Максе. О его руках, которые иногда прикасались к ней - в шутку, по-дружески, но ее словно огнем обжигало, и потом она, забравшись в темный угол, зализывала ранки. Он ничего не замечал. И не должен был заметить, и все же в глубине души Валери жило тайное желание: пусть бы он заметил, и, может, тогда смог бы полюбить ее. Но если этого не случилось за четыре года, глупо надеяться. Иначе она так и умрет одинокой старой девой, потому что никогда не сможет полюбить кого-нибудь еще.
Как можно полюбить кого-то, кроме Макса Эвершеда?..
Через полтора часа Хельга выключила фен и торжественно произнесла:
- Готово.
- Мы притащили большое зеркало в гостиную, - таинственно сообщила Рейчел, - и обставили все, как нужно. Ты увидишь себя обновленную, а мы прочитаем заклинание. Готова?
- Нет, конечно, - огрызнулась Валери, которая отчаянно трусила. Все, что угодно, только не ирокез, подумала она. - Но выбора у меня нет, не так ли?
- Именно. Давай руку, глаза пока не открывай.
Хельга и Рейчел под локотки сопроводили Валери в гостиную, где слышалось нестройное пение гостей. Видимо, гости вслух пели магическую песню, потому что ни слова Валери не понимала, только чувствовала ритм - странный, завораживающий.
- Теперь открой глаза, - прошептала Рейчел.
Валери выполнила указание. В дальнем конце комнаты стояло зеркало, едва заметное в полутьме. Свет было погашен, к зеркалу вела дорожка, образованная двумя рядами горевших свечек-"таблеток". Такие же свечки держали все присутствующие; учитывая то, что одновременно они раскачивались и пели свою песню, выглядело все жутковато.
- Черная месса какая-то, - шепотом прокомментировала Валери.
- Черная месса - это когда кошек режут, а у нас маленькое бытовое волшебство, - хмыкнула Рейчел. И действительно, кот Стефан сидел у дверей, спокойно глядя на творившееся безобразие. Кузина подтолкнула Валери в спину. - Иди.
- И не обращай ни на что внимания, - посоветовала Хельга. - Просто останься сама собой и пойми, что твоя жизнь с этого момента принадлежит одной тебе и меняется навсегда.
- Ну… хорошо.
Валери сделала первый шаг, стараясь не оглядываться на домашний электрический свет, льющийся из кухни. Пламя свечей колыхалось, когда женщина осторожно шла мимо. Песня показалась ей успокаивающей, и происходящее больше не выглядело фантазией ребенка-аутиста. Валери нестерпимо захотелось посмотреть на себя, поверить Рейчел и ее странным друзьям, поверить, что отныне и навсегда у нее все будет хорошо.
Она медленно приблизилась к зеркалу, и вот из сумрака комнаты на нее взглянула женщина - одновременно знакомая и чужая. Хельга действительно не зря гордилась дядей-парикмахером, а он не терял времени, обучая племянницу. Никакого ирокеза или дредов. Стрижка стала короче, появилась острая челка, были полностью открыты уши. Никакого каре - строгая, элегантная красота. Кончики волос еле заметно золотились: их немного осветлили, так что голова казалась окутанной легким сиянием. Огромные шоколадные глаза незнакомки в зеркале смотрели на Валери пристально и слегка испуганно. Кто эта женщина?
- Это я? - прошептала Валери. - Это на самом деле я?
Губы отражения зашевелились, и оно вдруг улыбнулось - и Валери поняла, что улыбается она сама, широко и радостно. Перестала ныть спина, куда-то делась головная боль, и пришло ощущение безграничной легкости и счастья.
- Это я, - сказала она и засмеялась.
Щелкнул выключатель, комната осветилась, и шаманская песня заглохла.
- Ну? - сказала кузина Рейчел, подошла к Валери сзади и обняла. - Так легче?
- Еще бы!
- В таком случае, предлагаю отпраздновать. Кто что будет пить?
Макс проснулся от ощущения, что закрылась входная дверь. Он ничего не слышал, но, когда долго живешь в каком-то месте, начинаешь чувствовать его, как еще одну кожу. Приподняв голову, Макс прислушался. Тишина. Лежат на полу длинные ночные тени.
Помнится, жил в Австрии такой немного ненормальный архитектор - Хундертвассер. Он строил дома, больше похожие на сны, чем на строения, в которых живут. У него была теория, называвшаяся "Право на третью кожу", в которой он утверждал, что человек окружен тремя слоями - кожа, одежда и стены дома.
Иногда Макс очень хорошо его понимал.
Электронные часы на тумбочке показывали шесть утра. Рановато для шастания по улицам, а грабителей в этом доме сроду не видали, поэтому, скорее всего, дверью хлопнул кто-то свой. Макс сел, включил настольную лампу и снова прислушался. Ни звука, ни движения.
Он натянул джинсы, сунул ноги в тапки и пошел исследовать местность, включая по дороге свет. Дверь в спальню Шеррил была, как всегда, закрыта, и Макс, разумеется, не стал ее открывать. Шеррил давно не спала вместе с ним, особенно после ссор, хотя иногда у них и случались еще приступы буйного секса.
Никого нигде не было. Наверное, показалось. Макс прошел на кухню, чтобы сделать себе кофе - если проснулся в такое время, заснуть уже не удастся, - зажег там свет и сразу увидел длинный белый конверт. Он был прислонен к вазе с цветами, стоявшей в центре стола. Даже с порога Макс мог разглядеть на нем свое имя.
Почерк Шеррил. Ничего хорошего.