Когда же она влюбилась в него? Когда он в первый раз сказал это свое: "Привет, я Макс", или все-таки пятью секундами позже? Иногда Валери казалось, что она любила Макса всегда, как всегда умела дышать. Что она родилась с этой любовью к Максу в крови. Она росла, играла с братьями, кузенами и кузинами, смеялась, бегала, говорила, - и все это было для него, вдохновлено им, без него не обходилась ни одна минута, просто до поры до времени Валери не знала, что именно без него. А когда она впервые его увидела, поняла: так и есть, вот он, человек, для которого я дышу.
Только ему ее дыхание не нужно. Ну дышит и дышит кто-то рядом. Подумаешь.
- Валери. - Макс помахал перед ее лицом ладонью. - Ты спишь?
- Нет. - Она вздохнула. - Просто задумалась.
- Не спи, пожалуйста. - Он выглядел очень уставшим. Так как все сцены с ним требовалось отснять за три дня, работать приходилось напряженно. Маленькая студия в ста двадцати милях от Нью-Йорка, где работал Кейз, казалось, не простаивает ни минуты. - Стэнли обещает закончить через пятнадцать минут. Я хочу, чтобы ты посмотрела. Если что-то не так, скажи мне, ладно?
- Хорошо, Макс. Хорошо.
Валери еле удержалась от попытки потереть лицо, чтобы проснуться, - вспомнила о макияже, - и прошла вслед за Эвершедом к съемочной площадке, залитой жарким светом софитов. Несмотря на работавшие вентиляторы, в павильоне было душно. Снимали уже четырнадцать часов, а ведь еще обратно ехать. Валери рассчитывала, что все закончится раньше. Они с Максом приехали сюда на одной из его машин - иногда Эвершед любил сам сесть за руль, но обратно рулить, как пить дать, придется ассистентке. Макс заснет сразу же, как сядет в машину.
Кивнув знакомому помощнику режиссера, Валери аккуратно устроилась в сторонке, чтобы никому не мешать, и попыталась сосредоточиться. Макс помотал головой, подвигал плечами, разминая мышцы, и гример прошлась широкой мягкой кисточкой по его лицу.
- Готовы?
- Да, - спокойно ответил Макс, нашел глазами Валери и подмигнул: дескать, следи, чтобы все было в порядке. Она была его индикатором, зашкаливавшим, если он что-то делал не так.
- Приготовились! Тишина на площадке! Мотор! Начали!
Сумрачная комната, шатающийся стол, стул, на нем сидит человек, которого играет Макс. У окна стоит подросток - его старший сын. Долгое молчание.
- Сонни спрашивал: а правда, что египетские пирамиды построили инопланетяне?
- Правда, - говорит Макс и аккуратно соединяет крохотные проводки. Он служил в армии, был сапером. Он знает, как изготовить взрывчатку. Он сейчас ее доделает и выйдет на площадь, требуя справедливости. - Все правда, во что ты поверишь.
Они говорят не о пирамидах, и оба это знают.
- Почему ты уходишь?
- Потому что я хочу, чтобы с вами все было хорошо.
- Ты нас бросаешь.
- Нет, Джейми, я вас люблю. Я вас никогда не брошу.
- Ты говорил по телефону, что умрешь. Я слышал.
Макс резко поднимает голову.
- Я никогда тебе не врал. Посмотри на меня и скажи, что ты не хочешь, чтобы я умер.
Бомба уже готова.
- Я всегда тебя ненавидел, - буднично говорит Джейми, - но сейчас не хочу.
Макс протягивает ему бомбу.
- Если ты меня ненавидишь так, как раньше, дерни за красный провод и пойдем со мной, черт тебя дери.
- Ты псих, - говорит Джейми, отступая в угол. - Ты псих, папа.
Макс аккуратно кладет бомбу на стол и тихо говорит ему:
- Да, я псих. Только ты не ненавидишь меня, Джейми. Ты меня любишь. Хотя нет. Это больше, чем любовь: мы друзья. Так что ты меня простишь.
- Дурак! - кричит Джейми и выбегает из комнаты.
Макс встает, берет бомбу и аккуратно кладет ее в карман.
- Стоп! Снято.
Валери моргнула. Как всегда, когда Макс играл, она словно проваливалась в иную реальность. Она не могла переключаться так легко, как он. А Эвершед уже смотрел на нее вопросительно, прищурившись. Валери кивнула и подняла большой палец.
- На сегодня все. - Стэнли Кейз, приятный человек лет тридцати, был на этой съемочной площадке одновременно лучшим другом всем и кинобогом. Через несколько лет его картины будут в золотом фонде американского кинематографа, сомнений нет. - Спасибо, дамы и господа, работа с вами доставляет мне истинное удовольствие. Поаплодируем же друг другу.
Валери похлопала в ладоши, наблюдая, как гример усаживает Макса, чтобы смыть грим. Нужно срочно увозить Эвершеда, пока он не заснул прямо в этом кресле. Валери двинулась к Кейзу, чтобы узнать расписание на завтра.
- Не раньше двенадцати, я думаю, - ответил задумчивый режиссер. - Утром у нас немного другие планы, так что мистер Эвершед может выспаться.
- Мечтайте, - фыркнула Валери, - у него привычка вскакивать ни свет ни заря.
Еще четверть часа ушло на то, чтобы вытряхнуть Макса из костюма, запихнуть в свитер и джинсы и усадить в машину. Валери села за руль и задумчиво посмотрела сначала на приборную доску, потом на готовящегося заснуть Эвершеда. Сто двадцать миль до Нью-Йорка - многовато при нынешнем раскладе. Есть два выхода: искать поблизости отель или… Валери ткнула Макса в бок.
- Подожди, не засыпай. Я предлагаю не ехать домой.
- А куда? - Макс изо всех сил таращил слипающиеся глаза.
- Мы можем колесить по округе в поисках отеля, но, учитывая, что я не знаю местность, а спросить на студии забыла, будем делать это до утра. Или… в десяти милях отсюда на север живут мои родители. Если ты не против…
- Разумеется нет. Если у них найдется койка. Или хотя бы коврик у двери.
- Не беспокойся, - засмеялась Валери, - найдется.
Теперь оставалось не заснуть по дороге.
Макс проснулся, увидел над собой солнечный дощатый потолок и удивленно заморгал, потом поднес к глазам руку с часами, которые редко снимал. Семь утра. Семь утра, и он не дома. А где же он, черт побери?
Вчерашний вечер вспоминался смутно. Макс еще помнил, как он садился в машину, но дальше в памяти зияла преогромная дыра. Дырища. Эвершед сел.
Просторная комната, выходящая окнами на восток: вот почему в ней так много солнца. И солнце - это хорошо, значит, ноябрьский дождь перестал. Широкая кровать, тканые половики в деревенском стиле, дубовая мебель, осенние, тоскливо пахнущие цветы на тумбочке… Одежда Макса была аккуратно сложена на стуле. Узкая дверь в углу оказалась дверью в ванную.
Проблемы Эвершед привык решать последовательно. Так как в ванной обретался его несессер, логично было предположить, что находится он тут на законных основаниях, а потому вполне можно принять душ, побриться и уже после этого отправляться исследовать местность.
Он проделал все вышеупомянутые процедуры, натянул джинсы, свитер и - что свидетельствовало о близком присутствии Валери - чистые носки, после чего открыл дверь и прислушался. Тишина. Коридор, куда выходят еще двери, пуст. Макс увидел у порога свои чистые кроссовки, рассеянно сунул в них ноги и, накрепко завязав шнурки, пошел искать жизнь.
Для начала он обнаружил лестницу, ведущую вниз; она тоже была дубовой, добротной и приятно поскрипывала, когда Макс спускался. Лестница привела его в холл, где Эвершед немедля учуял запах кофе и пошел к его источнику, как загипнотизированный. Если кто-то в этом доме варит кофе, с этим кем-то можно подружиться и выпросить себе чашечку.
На просторной кухне за большим круглым столом сидела женщина в широких мягких брюках и полосатом свитере; ее сколотые на затылке седые волосы переливались неисчислимыми оттенками серебра. Заслышав шаги, женщина подняла голову и улыбнулась. Рядом с ней исходила паром большая оранжевая чашка с кофе.
- Доброе утро, мистер Эвершед. Валери сказала, что вы встаете рано, и тоже порывалась вскочить, но я решила, что до поры до времени могу вас развлечь.
- Мм… доброе утро. - Макс огляделся, пытаясь все-таки понять, где находится. - А Валери еще спит?
- Думаю, скоро проснется. Она сказала, вам нужно приехать обратно на студию к двенадцати.
Макс присмотрелся к женщине: тонкие черты лица, выразительные карие глаза… До него наконец дошло.
- А вы миссис Мэдисон, верно? Мама Валери?
- Ха! Я выиграла. Валери утверждала, что утром вы не вспомните, где находитесь, и будете долго и вежливо выяснять это у меня. - Она засмеялась, но не обидно. - Хотите кофе, мистер Эвершед?
- Называйте меня Макс. И да, хочу. Я за кофе готов заложить душу.
- В таком случае, садитесь. И называйте меня Барбара.
Она захлопотала у плиты, поставила на огонь турку - спокойная, выдержанная женщина. Так вот от кого у Валери эта благородная сдержанность, эти точные движения. Почувствовав, что Макс наблюдает за ней, миссис Мэдисон обернулась.
- Сравниваете меня с дочерью?
- Конечно. Это всегда любопытно.
- Ну ладно, можете смотреть сколько угодно, я люблю мужское внимание. - В ушах у нее переливались небольшие серьги в виде сердечек, и Макс улыбнулся.
- Обычно это меня так разглядывают. Слава летит впереди нас, знаете ли… - Он неопределенно помахал рукой.
- Все мы люди, Макс. И если вы пьете кофе на моей кухне, я не должна с визгом бросаться вам на шею.
- Еще не пью, - возразил он, принюхиваясь.
- Пока закипает, будьте любезны, достаньте из холодильника сыр.
Выполняя несложные указания, Эвершед поинтересовался:
- Значит, это и есть родной дом Валери?
- О да. Его построил прапрадед моего мужа, в те невероятные времена, когда люди могли сами соорудить себе жилье, а не заказывать по каталогу у строительной фирмы. Строил надолго, на века, для большой дружной семьи. Иногда мне кажется, что он это заложил в стены, так что нам всем здесь всегда хорошо. Все мои дети с большой неохотой уезжали отсюда.
- Но вы же их не выгоняли, нет? - засмеялся Макс, с ужасом осознав, что не помнит, сколько у Валери братьев и сестер. Вернее, не знает. Как-то так получилось, что он никогда ее не спрашивал, а она сама не рассказывала. Иногда упоминала вскользь о родственниках, как вот о племянниках недавно, но подробностей не выдавала, а Макс не спрашивал. Что же он за скотина невнимательная такая?..
- О, разумеется, нет. - Миссис Мэдисон сняла турку с огня, налила Максу полную кружку восхитительно пахнувшего кофе и села напротив. - Первым, по старшинству, уехал Рандольф. Он решил, что хочет поступать в Итон, и только в Итон… и поступил. Потом сбежала Сесилия - ну она всегда была вздорной девчонкой, и не перестает ею быть, несмотря на то что сейчас ведет свое дело. Что-то связанное с информационными технологиями, я в этом ничего не понимаю. Потом была Валери, про нее вы наверняка все знаете. - Макс прикусил язык, чтобы не ответить чистую правду - "нет". - Ну а уж последним уехал Барт, этого потянуло изучать иностранные языки, и сейчас он - непревзойденный знаток каких-то сложных индийских диалектов. Пишет вторую книгу. Но все мои дети периодически возвращаются сюда, привозят мужей и жен, своих детей, друзей, новых родичей или вот даже работодателей, как вас.
Мысль о том, что он воспринимается всего лишь как работодатель Валери, почему-то уколола Макса. Он-то считал себя ее другом.
- А Валери часто к вам приезжает? Иногда она отпрашивается у меня, но, честно говоря, я…
- Конечно, вы не следите за всеми ее перемещениями. Не так часто, как хотелось бы, но не забывает нас с отцом. Жаль, что не могу вас с ним познакомить, Макс, ему очень нравятся ваши фильмы.
- А где он? - дипломатично поинтересовался Эвершед.
- В море. Он ихтиолог. Вернется только через несколько дней, а пока я тут одна. Осень - не сезон для визитов, вот к Рождеству тут будет не протолкнуться от родни. Кстати, если вам никто не сделает более выгодного предложения, приезжайте погостить.
- У меня сын, - неизвестно зачем уточнил Макс.
- Я знаю, - кивнула миссис Мэдисон. - Уж это-то Валери о вас рассказывала. Ему пять, если я не ошибаюсь?
- Почти шесть. Он очень любит на этом настаивать.
- Почти шесть. Ну да. И его обязательно привозите. Ему будет с кем поиграть. - Она улыбалась так, что у глаз собирались тоненькие морщинки. Вот как будет выглядеть Валери в старости. Вот как… Незнакомое доселе ощущение притронулось к сердцу.
- А какой она была в детстве? - Макс не удержался от этого вопроса. Но это всего лишь интерес друга, тем более что он вдруг обнаружил, что ничего не знает про свою ассистентку.
- Валери? Да вот, взгляните. - Барбара сняла с полки над плитой большущую фотографию в респектабельной светлой рамке. - Здесь ей двенадцать. Это мы с Бобом. - Она указала на себя и представительного мужчину, обнимавшего ее за плечи. - Это Рандольф, ему восемнадцать - как раз решил про свой Итон, видите, какой хмурый. - Молодой темноволосый парень, действительно, изо всех сил старался казаться поважнее. - Это Сесилия. - Рыженькая девочка улыбалась во весь рот. - Ей пятнадцать. Вот Барт, ему восемь, видите, какой сосредоточенный. - Мальчишка на фотографии держал обеими руками разноцветный мяч. - Ну… и Валери. Ее-то всегда можно узнать.
- Действительно, - пробормотал Макс и взял снимок из рук миссис Мэдисон.
Невысокая девочка смотрела с фотографии открыто, весело и немного удивленно. Макс помнил, что такое выражение обычно появляется на лице Валери, когда ей хорошо. Очень хорошо. Когда они вдвоем гуляют по городу, где проходят съемки и где раньше оба не были. Когда он ее смешит. Когда она рядом с Адрианом… С Адрианом она такая почти всегда.
Фотография была сделана, похоже, у этого самого дома, видимо, у террасы. Цветы карабкались по стене, и наверняка где-то в саду есть качели, и к ужину будет пирог с кленовым сиропом… Большая дружная семья, которая любит собираться вместе. Макс вдруг понял, что завидует. Банально, искренне, жгуче завидует. Он аккуратно положил фотографию на стол.
- Мама! Ты уже успела познакомить Макса со всей историей нашей семьи?
Эвершед обернулся: Валери стояла в дверях кухни и выглядела в этом доме тоже иначе. Раньше он приводил ее в свой дом, не задумываясь, и ни разу не спросил, какой дом у нее. И даже когда они оба смертельно уставали, работая, Валери всегда поддерживала представительский стиль. Весь ее гардероб был продуман до мелочей, так, чтобы начальник не задумывался об этом. Он и не задумывался. Пока не увидел ее сейчас.
На Валери были старенькие спортивные брюки и веселая футболка с Кенни из мультфильма "Южный парк", на ногах - толстые пушистые носки. Это была другая Валери, из другого, домашнего мира, и от ее вида Максу вдруг стало жарко.
Шеррил совсем другая. Она в жизни не надела бы даже дома футболку с Кенни. Она предпочитала шелковые простыни, шелковое белье и тончайшие чулки, даже если ужинала, посадив Адриана на колени.
- Привет! - Валери прошла мимо Эвершеда по кухне, остановилась за спиной у матери, обвила ее шею руками и чмокнула в макушку. - Макс, ты выспался?
- Да, спасибо, - пробормотал он, пытаясь разобраться, почему ему вдруг стало неловко, как будто он, десятилетний мальчишка, подсмотрел в замочную скважину за занимающимися любовью родителями.
- Кофе, дорогая? - спросила Барбара.
- Нет, мама, чай. И Максу ты зря столько налила.
- Макс взрослый мальчик и сам все решит.
- А мне потом кормить его витаминами, - буркнула Валери, и Эвершед вдруг захохотал. Обе женщины подозрительно уставились на него.
- Простите, - выдавил Макс. - Это все… Простите.
Они так спокойно обсуждали его, его здоровье и витамины, что ему стало очень легко. Как дорого бы он дал, чтобы в его собственной семье были такие же простые отношения! Чтобы можно было посреди ночи притащить в дом незнакомого человека и уложить спать, и это не вызвало бы у родителей никаких возражений. Представить свою мать подающей Валери кофе Макс не мог никак.
Валери покачала головой и направилась к холодильнику.
- Ты будешь омлет с помидорами? Мы сейчас приготовим.
- Буду, - сказал Макс, во все глаза наблюдая за ней. - Конечно буду.
6
Косой дождь барабанил в стекла, обиженно шуршали "дворники", и от этого тоскливого звука Валери хотелось повеситься.
Они с Максом возвращались в Нью-Йорк со съемок. На сей раз вел он, так как закончили неприлично рано; Кейз попрощался с ними и выразил надежду на встречу в будущем.
После визита в родительский дом Валери стало совсем кисло. Когда она утром вошла и увидела Макса на кухне, куда выбегала еще девчонкой, чтобы попросить утренний стакан сока, ей захотелось умереть - вот тут, прямо на месте. Валери даже не стала играть в причиняющую боль игру "вообрази, что этот мужчина принадлежит тебе" - Макс в тот момент и так принадлежал ей, дальше некуда. Он сидел, пил кофе, ел бутерброд и выглядел на этой кухне так, будто имел полное право там находиться и появится на ней еще не раз. Обмануться легче легкого.
Только вот надлежит помнить, что это обман. И ничего больше.
Можно повеситься, но смысл? В загробной жизни рядом с ней все равно не будет Макса.
- Завтрашний день тебе отводится на сборы, - буднично сказала Валери, как будто в ее голове не было этих мрачных мыслей. Короткий день мерк, шоссе заливали густые мокрые сумерки. - В пятницу утренним рейсом вы вылетаете на Мальдивы. Я передам Джейкобу все инструкции.
- Кристиан звонил, - сказал Макс ни к селу ни к городу.
- Когда? - напряглась Валери.
- Когда ты уходила позвонить Филиппу. Крис настаивал, чтобы я объявился у родителей недельки через две, раз уж не соизволил приехать на торжество по поводу папиного юбилея.
- И что ты ему сказал?
- Послал его подальше с такими предложениями.
- Макс, - осторожно начала Валери, - если каким-то боком к этому причастно то, что мы заехали в дом моих родителей…
- Причастно, черт возьми! - Он не смотрел на нее, но пальцы, вцепившиеся в руль, побелели. - Все это… ненормально. Я посмотрел на нормальную жизнь. И мне не хочется портить впечатление.
- Ты видел всего лишь мою мать.
- И слышал. И чувствовал. Да брось, Валери. В вашем доме стены построены из взаимопомощи.
- Ты что, завидуешь? - догадалась она.
Макс помолчал несколько секунд.
- Ну да, завидую, - сознался он уже более спокойно. - Чертовски, глупо, пошло завидую. Я всю жизнь пытался построить такую вот идеальную семью. С родителями это не получилось, и я попытался сам. Ты видишь, что из этого выходит.
Валери сидела, боясь пошевелиться. Такие откровенные разговоры случались у нее с Максом очень редко. Раз в полгода, не чаще.
- Мои родственнички Мэдисоны вовсе не идеальны, и ты бы это быстро понял, узнав их поближе. Да, мы держимся друг друга, но многие живут иначе. А тебе грех роптать на судьбу. У тебя есть Адриан, и Шеррил есть, просто вы, наверное, отдалились друг от друга. - Валери следовало откусить бы себе язык за эту ложь, но она знала, что именно сейчас Макс хочет от нее услышать. - Сейчас вы слетаете вместе на острова, и все будет лучше прежнего.