6
Через двадцать минут блужданий по лесу Дик понял, что пора возвращаться в замок. Еще чуть-чуть, и он окончательно заблудится среди этих вековых деревьев. Сорванцы, скорее всего, уже дома и посмеиваются над незадачливым учителем, который так легко дал завлечь себя в чащу. Как теперь он посмотрит им в глаза? Купился на заурядный розыгрыш о приведении, на секунду поверил в то, что мальчиков действительно кто-то пугает, и на тебе, чуть было не потерялся в незнакомом лесу и порвал единственные приличные брюки из тех, что привез с собой.
Кипя от негодования, Дик выбрался из леса и зашагал к центральному входу. Ничего, они у него еще попляшут! Весь завтрашний урок будут стихи наизусть учить. Чтобы знали на будущее, с кем связываться.
Входная дверь была открыта, и Дик обрадовался возможности незамеченным проскользнуть в свою комнату. Но как только он поставил ногу на первую ступеньку скрипучей лестницы, как из коридора в холл вышла Кэтрин.
- Добрый вечер, мистер Маллори. Как погуляли?
Вопреки ожиданиям, на Кэтрин было не белое, а темно-синее платье. Интересно, видела ли она, как мальчишки от меня в лес удрали, подумал Дик.
- Отлично, - ответил он. - Правда, погода не очень…
- А где мальчики?
- Дома должны быть. Они по дороге от меня убежали…
Кэтрин изменилась в лице.
- Куда убежали?
- В лес, со смотровой площадки… Да вы видели, наверное…
В глазах Кэтрин заметался ужас.
- Вы же смотрели на нас из окна второго этажа… - растерянно пробормотал Дик. - Они еще затеяли игру в привидения…
Кэтрин схватилась за сердце.
- Их надо немедленно отыскать! - воскликнула она. - Скоро стемнеет, и из дома вообще будет нельзя выходить.
Она бросилась к двери. Дику ничего не оставалось делать, как следовать за ней.
Они обошли весь замок, выкрикивая имена мальчиков. Кэтрин заламывала руки, будто случилось нечто непоправимое, но Дик никак не мог понять причину ее беспокойства. Мальчишкам уже не два года, они выросли в Гленку и наверняка знают тут каждый уголок. Сидят себе в укромном месте и хихикают над поднявшейся суматохой. Но Кэтрин словно сошла с ума. Она не обращала внимания на ветки, которые хлестали ее по лицу и царапали нежную кожу, на камни и грязь под ногами. Пару раз она споткнулась и непременно упала бы, если бы Дик не поддержал ее. Ему хотелось как-то утихомирить ее, но он боялся упреков в свой адрес и молчал. В конце концов, присматривать за детьми - его обязанность…
Однако больше всего Дика удивило то, что Кэтрин наотрез отказалась спускаться вниз со смотровой площадки. Она постояла у самого ее края и покричала, приложив ладони ко рту:
- Джим! Фрэнк! Где вы?
- Давайте спустимся, - предложил Дик, но Кэтрин только помотала головой. Похоже было, что она боится выходить за пределы площадки. Очередное суеверие, вздохнул про себя Дик. Это уже начало ему надоедать…
В конечном итоге мальчики нашлись на кухне у Лизы. Они сидели за столом и с жадностью поедали только что испеченные пироги. В отличие от ее неряшливой обитательницы, кухня была на удивление чистенькой и опрятной. Там соблазнительно пахло печеным, и Дик подумал, что сейчас не отказался бы очутиться на месте Франсуа и Джеймса, которые за обе щеки уплетали пироги.
- Фрэнк, Джим! - воскликнула Кэтрин, бросившись к мальчикам, и стала осыпать их поцелуями.
Желание Дика оказаться на месте несносных мальчишек возросло стократ.
- Мы только по лесу немного погуляли, мам, - оправдывался Франсуа в ответ на упреки матери.
- Вы не должны были убегать от мистера Маллори!
- А он не смог нас догнать, - ухмыльнулся Франсуа.
- Вы должны вести себя хорошо, иначе мистер Маллори от нас уедет…
- Мам, а мы видели пантеру… - перебил ее Джеймс.
- Не надо так говорить! - воскликнула Кэтрин.
- Но мы правда видели! - настаивал Джеймс. - Мистер Дик может подтвердить…
- Мистер Дик? - Кэтрин удивленно повернулась к Дику. - Нельзя так называть старших, Джим!
Но Дик не собирался упускать выгодную тему из-за какой-то субординации.
- Мы действительно видели кого-то в белом, - быстро проговорил он. - Человек стоял на втором этаже в башне, которая выходит на площадку, и смотрел на нас. Я подумал, что это вы.
- Вам показалось, - сухо сказала Кэтрин. - Никто из семьи не ходит в эту башню. Там опасно.
- Опасно?
- В любой момент может провалиться пол или потолок. Так что ни меня, ни Лизы там не было.
- Тогда кто это мог быть?
- Мальчикам пора спать. - Кэтрин демонстративно отвернулась от Дика. - Быстро доедайте и пойдем наверх.
Ну уж нет, сказал он про себя. Просто так ты от меня не отделаешься.
- Я смогу поговорить с вами после того, как мальчики уснут? - тихо спросил он.
Кэтрин едва заметно кивнула.
- Приходите в гостиную через час.
Ровно через час Дик стоял у дверей гостиной. Как, наверное, унизительно пользоваться всего лишь несколькими комнатами, обладая целым домом, подумал он, вглядываясь в длинный темный коридор. Если бы Кэтрин пожелала, она могла бы полностью отстроить Гленку…
Он постучался и вошел. Как и в вечер его приезда, в гостиной горели свечи. Кэтрин сидела в кресле у камина, которое в дневном свете выглядело невзрачно, зато сейчас обрело былое великолепие. Специально для их разговора она переоделась - Дик видел, что теперь на ней длинное светлое платье, которое очень красиво оттеняло медный цвет волос.
- Присаживайтесь, мистер Маллори. - Кэтрин рукой указала Дику на свободное кресло.
- Здесь очень красиво при свечах, - сказал Дик, садясь в кресло.
- Я люблю свечи. Давняя привычка, так сказать. Замок выглядит гораздо романтичнее… Совсем как во времена моего детства…
Кэтрин наклонилась вперед, взяла большой металлический прут и помешала тлеющие в камине угли. Как она грациозна! У Дика непривычно защемило сердце. Казалось, что эта женщина не в состоянии сделать ни одного некрасивого движения. Все в ней было полно очарования, и даже скромная обстановка и простая одежда не могли ее изуродовать. Дик хорошо помнил, что пришел сюда поговорить о Снежной Пантере, но присутствие Кэтрин настраивало его на совершенно другой лад. На многие мили вокруг нет ни одной живой души, и они с Кэтрин практически одни в огромном…
Дик отнюдь не считал себя романтиком, однако суровая красота Шотландии и податливая женственность Кэтрин распаляли его воображение… Она нравится ему - к чему притворяться перед самим собой? Если бы они были в Лондоне, он бы знал, как действовать. Пригласил бы на свидание, увез бы куда-нибудь… Схема известная и давно проверенная. Дик знал, что красив и нравится женщинам. Чего еще может желать молодой мужчина?
Однако с Кэтрин Колинворт все было не так просто. Во-первых, она была потенциальным клиентом. Каково бы ни было обаяние Кэтрин, он не должен забывать о своей цели или вредить ей. А во-вторых, было что-то в самой Кэтрин, что не позволяло Дику применять привычные методы обольщения. Любуясь ее выразительным профилем на фоне пламени свечи, Дик спрашивал себя, почему незнакомая раньше робость охватывает его, стоит Кэтрин заговорить с ним. Неужели он настолько вжился в роль, что на самом деле начинает ощущать себя застенчивым преподавателем, а не агентом по продаже редкостей, которому и море по колено…
- О чем вы хотели поговорить со мной? - нарушила тишину Кэтрин.
Дик отвел от нее глаза и попытался сформулировать свою мысль. Пожалуй, стоит начать издалека. Как домашний учитель он имеет полное право обсуждать с Кэтрин своих учеников.
- О мальчиках. Я поработал с ними совсем немного, но у меня уже появились к вам вопросы.
- Что-то не так? - Голос Кэтрин звучал на удивление спокойно. - Они не слушаются?
- Не больше, чем другие мальчики в их возрасте, - "авторитетно" успокоил ее Дик. - Я обнаружил, что головы Джима и Фрэнка набиты разными суевериями. Как я понимаю, кроме вас и… м-м… Лизы, никто не мог смутить их россказнями о… пантере, которая якобы бродит по здешним лесам и поедает людей…
Кэтрин молчала, и Дик был вынужден продолжать.
- Конечно, дети часто выдумывают небылицы и пугают друг друга, но мальчики в один голос ссылались на вас. Они говорили, что именно вы рассказывали им о женщине с головой пантеры. Я понимаю, что родители готовы сочинить все, что угодно, лишь бы утихомирить сорванцов и уберечь их от опасностей, но разве вам не кажется, что ваша выдумка способна навредить мальчикам?
Дик откинулся на спинку кресла, донельзя довольный собой. Профессиональный детский психолог, да и только. Кто после такой речи посмеет утверждать, что Дик Тревис никогда в жизни не занимался воспитанием детей?
- А кто вам сказал, что это выдумка? - медленно проговорила Кэтрин. - Я бы ни за что не стала пугать детей просто так.
- Вы серьезно? - Дик не верил собственным ушам.
- Естественно.
- Но ведь… - он запнулся. - Это же полная чушь, Кэтрин! Вы же взрослая женщина, как вы можете верить суевериям?
В пылу негодования Дик и не заметил, как назвал Кэтрин по имени.
- Если бы вы прожили в Гленку с мое, вы бы тоже поверили, - вздохнула Кэтрин.
Дик был возмущен до глубины души. Кто бы мог подумать, что разумная современная женщин верит всяким легендам?
- Мне кажется, вы заблуждаетесь! - решительно сказал он. - И детям голову забиваете.
- Я всего лишь их защищаю.
Дик вытаращил глаза.
- Интересный способ защиты, - усмехнулся он. - Раз в Гленку опасно, почему вы не продадите его и не уедете отсюда?
- Кто же купит старый замок?
Кэтрин положила голову на спинку и повернулась к Дику. Ее густые волосы отливали золотом в свете свечей, и Дику на секунду захотелось забыть об их споре и просто прикоснуться к шелковистым прядкам…
- А вы когда-нибудь пытались его продать? - резонно возразил Дик.
Кэтрин подняла руку и потерла висок. Дик как завороженный следил за каждым ее движением.
- На самом деле Гленку - мой крест, - произнесла она наконец. - И боюсь, что мне придется нести его до конца жизни. Слишком много воспоминаний связано у меня с ним, и я вряд ли смогу с ним расстаться…
- Почему? - сердито воскликнул Дик. - Продайте его или еще что-нибудь, да и забудьте об этом!
- Вы принимаете мои дела так близко к сердцу, мистер Маллори, - лукаво усмехнулась Кэтрин. - С чего бы это?
Дик прикусил язык. О, она далеко не глупа, эта рыжеволосая красотка. Если он будет продолжать в том же духе, то выдаст себя с головой.
- Я переживаю за всех людей, к которым я… - Дик опустил глаза, - хорошо отношусь…
- Вы хорошо ко мне относитесь?
Дик вскинул голову. Этот томный ласковый тон, тонкие длинные пальцы, поглаживающие ручку кресла, копна волос, разметавшихся по спинке… Сомнений быть не могло - Кэтрин Колинворт в открытую заигрывала с ним.
- Да, - твердо сказал он. - И к вам, и к вашим сыновьям.
Кэтрин звонко рассмеялась, встала с кресла и потянулась всем телом медленно, сладко, будто высвобождая энергию, скрытую в недрах ее грациозного тела. У Дика пересохло во рту. Кэтрин словно забыла о его существовании, забыла о том, что он не сводит с нее восхищенных глаз. Она тряхнула головой, и густые волосы рассыпались по плечам, блестящий темно-рыжий водопад, в котором так и хотелось утонуть…
7
Буйные рыжие кудри, плащом окутавшие стройную фигурку, сумасшедшие глаза с прозеленью, смуглая, с медным оттенком кожа, ноздри, тонкие, трепещущие от гнева или наслаждения, улыбка, обольстительная и издевающаяся одновременно…
Молодой человек в поношенной холщовой одежде судорожно рисовал углем на каменном полу замка Гленку. Черный уголь крошился в пальцах, оставляя грубые неровные линии на камне, однако сходство портрета с оригиналом было потрясающе. Живое воображение расцвечивало для мастера рисунок яркими красками. О, он нарисует все в мельчайших подробностях: от кокетливых ямочек на щеках до маленького подбородка, от мизинчика до последней пряди роскошных волос… Нарисует и постарается выкинуть ее из своего сердца, чаровницу, проклятую колдунью, которая сводит его с ума своими насмешками и красотой…
Гулкие шаги по гладкому полу заставили художника прервать работу. Он морщил лоб и мучительно вслушивался. Кто вздумал потревожить его уединение в столь поздний час? Владельцы Гленку давно спят, утомленные роскошным пиром, их гости и подавно храпят в своих постелях. Может быть, мучимый жаждой оруженосец решил выпить вина из глиняного кувшина и заблудился в узких коридорах замка… Или несчастный влюбленный бродит в одиночестве, не в силах сдержать томление страдающего сердца…
Но нет, шаги человека легки и быстры… Это женщина идет через длинную анфиладу комнат в скромное убежище художника. Уверенная в себе женщина, которая знает каждый закоулок в замке и не боится потеряться в нем… Женщина, единственная из всех обитателей Гленку, которая может не спать ночами… Художник мял в руках уголь, не отрывая глаз от дверного проема, и с ужасом и нетерпением ждал появления ночной гостьи. Чутье подсказывало ему, кто она. Он боялся остаться с ней наедине, но еще больше боялся того, что ошибся, и не она сейчас спешит к нему…
- Тебя нелегко найти, Йен-англичанин, - раздался насмешливый женский голос, и сердце молодого человека подпрыгнуло в груди. Она … и все остальное больше не имело значения…
- Я хотел поработать в тиши, леди Линн, - сказал он, поднимаясь с колен.
- Я думала, что художники работают только днем, - усмехнулась она. - Тебе же ничего не видно.
С этими словами ночная гостья вышла из тени. В скудном свете луны, пробивавшемся сквозь крохотную прорезь окна, можно было разглядеть красивую молодую женщину в темном, шитом золотом платье. Волосы ее были уложены в замысловатую прическу, а на шее сверкало ожерелье. По всему было видно, что женщина эта из благородной и состоятельной семьи.
Художник невольно подался вперед, стараясь запечатлеть в памяти мельчайшие детали облика женщины.
- Я вижу все, что мне нужно, леди Линн, - хрипло пробормотал он. - Когда нет света, мне помогает воображение.
- И что же ты рисуешь сейчас, англичанин?
Молодой человек опустил глаза. Край платья красавицы уже размазал часть его картины.
- Вы стоите на моем рисунке, леди Линн.
Женщина шагнула назад.
- Что это? - воскликнула она с презрением. - Ты рисуешь углем на полу? Ты мог бы взять у моего отца новый холст и краски, а вместо этого малюешь углем!
- Я никогда бы не осмелился перенести на холст то, что малюю углем на полу, - с горечью ответил молодой человек.
Женщина усмехнулась и склонилась над картиной.
- Это женщина, как я понимаю? Я ее знаю?
Художник молчал. Вопросы леди Линн были очередной издевкой, к которой он так и не успел привыкнуть за короткое время пребывания в Гленку. Даже в лунном свете нельзя было не заметить потрясающего сходства между портретом и насмешливой дочерью хозяина замка. Но она требовала признания из уст художника, и она его получила.
- Я пытался нарисовать самую прекрасную женщину Хайленда, а может быть, и целого света, - тихо проговорил молодой человек.
- Может быть? - Голос леди Линн обжег Йена ледяным презрением.
Йен вымученно улыбнулся. Как она любит восхваления, эта заносчивая шотландка! Ей нужно все время слышать, что она красива, и видит Бог, нет недостатка в желающих восхвалять рыжеволосую дочь Данслаффа Макроя!
- Самую прекрасную женщину в мире, - глухо пробормотал Йен.
Впервые он увидел ее в обеденном зале замка Гленку восемь дней назад, и с тех пор вся его жизнь переменилась. Какой злой рок занес его в это горное королевство из родного уютного Лондона, где Йену Шеппарду по прозвищу Художник прочили великое будущее? Но спокойная сытая жизнь и ласки заботливых лондонских купчих, а порой и знатных дам, до жути надоели Йену, и он с радостью поехал в далекую Шотландию оруженосцем сэра Синклера, графа Уэссекса. Несмотря на прохладные отношения между Англией и Шотландией, многие дворяне устремлялись на север, чтобы мечом или пиратством заработать себе состояние. К тому же при дворе короля Якова было гораздо интереснее, чем у старого доброго Генриха, известного своим миролюбием, а графу Уэссексу стало скучновато в Лондоне…
Графу не повезло - в придорожной таверне ему проломили голову из-за хорошенькой трактирщицы, а Йен отправился дальше в одиночку. Шотландия нравилась и не нравилась ему одновременно. Его восхищала природа - прозрачный воздух, горные пики на фоне лазурного неба, туман, стелящийся по земле утром, неожиданные озерца в лесной глуши с чистой, как слеза, водой… И раздражал пронизывающий ветер, набрасывающийся на одинокого путника, медлительные и грубоватые местные жители, некрасивые крепкотелые женщины, которые совсем не привлекали золотоволосого тонколицего Йена. Их язык был ему непонятен, а нравы и обычаи казались лондонцу варварскими. И все же Йен никак не мог повернуть назад и продолжал свое странствие по этому суровому краю…
Он побывал в крупных городах и мелких поселениях, ночевал в замках и трактирах, спал на шелковых простынях и соломе, ел грубую сытную пищу поселян и изысканные блюда за столом у знатных господ. Его искусство открывало перед ним все двери. В столице нередко можно было встретить гаэльских бардов и итальянских музыкантов, французских алхимиков и фламандских оружейников. Молодой король обещал свое щедрое покровительство всякому, кто вместе с ним будет трудиться на благо этой неприветливой страны, и находилось немало охотников всех сословий и ремесел попытать свое счастье.
Там Йену и посчастливилось попасть на время в свиту Эрика Кэмпбелла, графа Аргайла, которому король поручил контролировать владения короны в Хайленде, горной Шотландии. Гордые горцы лишь делали вид, что подчиняются воле короля, а на самом деле постоянно замышляли заговоры. Присутствие королевского посланника было необходимо, и граф Аргайл засобирался в дорогу, а вместе с ним и Йен-англичанин.
Случай занес их в замок Гленку, оплот клана Макроев. Вопреки поговорке, выставляющей шотландцев нищими скрягами, Данслафф Макрой не был ни бедным, ни жадным. И это делало его стократ опаснее для шотландского короля, ибо независимый горец пользовался большим влиянием среди тех, кому была не по душе власть Якова III. Граф Аргайл прибыл как друг, но не забывал держать уши и глаза открытыми. Данслафф Макрой встретил его как гостеприимный хозяин и закатил роскошный пир, но остерегался откровенничать с посланцем Якова…
Но Йен-англичанин был далек от интриг и с раскрытым ртом любовался дикой красотой Гленку. Не знал тогда бедный Йен, что его безмятежной жизни подходит конец, а если б и знал, то нашел бы в себе силы изменить судьбу? Вряд ли… Она неумолимо влекла его к роковой встрече, чтобы он потерял себя, не найдя ничего взамен.