ГЛАВА 13
В то время как Эни спасалась бегством, Девлин добрался до поворота в переулок. Ее кровь была надежнее любых систем навигации. "След крови" повел Девлина вначале к дому Айриэла и Ниалла, затем - к логову Бананак.
"Что ты делаешь, Эни?"
Ему хотелось броситься следом. Защита Эни никак не входила в круг его обязанностей. Едва Девлин вяло напомнил себе это, как его резанула мысль: "Была бы она мертва, тогда бы не входила". Девлин думал о ее смерти, ожидая возле дома Темного короля; думал о снедающем его ужасе, стоя возле обиталища Бананак.
И вот Эни сбежала.
- Она непредсказуема, - шепнула ему на ухо Бананак и обняла брата, проведя перьями по его телу.
Девлин попятился. Бананак забежала вперед и протянула к нему руки:
- Хаос, забившийся под кожу. Для тебя это слишком, дорогой брат.
Девлин стиснул ей руку. Хрустнули тонкие птичьи косточки. Бананак зажмурилась от удовольствия.
- Тебе непременно хочется меня провоцировать? - спросил он.
Бананак засмеялась. Ее каркающий смех тут же подхватили вороны на ближайших крышах. Бананак радостно покачивала сдавленным запястьем.
- Пообедай со мной, брат. Я совсем одна.
- Зачем тебе понадобилась девчонка?
Бананак даже не попыталась изобразить смущение.
- Она меня освободит. В ее крови есть нечто секретное, и они не хотят, чтобы мы об этом знали.
- Что именно? Чем ее кровь от…
- Тсс! - прошипела Бананак, прикрывая его рот рукой. - Никаких вопросов. Девчонка эта - особенная, и мне она нужна.
Девлин отвел ее пальцы.
- Ты уверена?
- Конечно.
Бананак снова закаркала, и окрестное воронье ей дружно отвечало.
- Значит, тебе понадобилась гончая, - не то вопросительно, не то утвердительно произнес Девлин.
- И ты знаешь зачем, - гордо поглядывая на него, сказала Бананак. - Потому-то ты ее и не убил.
Теперь мне все ясно. Девчонка - ключ. С помощью ее крови я одержу победу. Впервые за целую вечность я сокрушу свою сестрицу, это воплощение разума.
- Почему я не…
- Почему ты не убил ее? - усмехнулась Бананак, проведя рукой ему по щеке. - Да, брат, по той самой причине. Когда ее притащили к Темному двору, все думали: вот появилась овечка среди волков. А я сразу увидела иное. Я вслушивалась. И теперь я знаю точно: ты должен был ее убить, но не убил.
Онемевший и испуганный, Девлин смотрел на сестру. Однако руки у него не дрожали. Он вдруг подумал: а мог бы он убить Бананак? Не вероятнее, чем убить Соршу. Как справиться с проблемой, источник которой ты не можешь устранить?
- Однажды кто-то пришел и убил мать этой овечки. Темный король взял ее под свое крыло и оберегал все эти годы.
Большой палец Бананак царапнул кожу у него под глазом. Она с готовностью подставила ладонь.
- А ты… я видела, как ты во все глаза смотрел на нее в "Вороньем гнезде". Я знаю.
Девлин терялся в поисках ответа. Сказать правду? Дать уклончивый ответ? Ни то ни другое не годилось. Проще всего было бы уйти, но тогда он не узнает, чего она добивается от Эни.
- Ты многое замечаешь, - тихо произнес он.
Бананак оскалилась в улыбке.
- Это было испытание, однако я…
- Не испытание.
Девлин убрал руку Бананак со своего лица. Переплетя свои пальцы с ее пальцами, он добавил:
- Я бы не стал тебя испытывать.
- Еще как стал бы, братец, - вздохнула Бананак. - Ты такое делал, и не раз. Кровь этой малышки даст мне силу, о которой они даже не догадываются.
- Да, ты права.
Девлин ощущал туго натянутые нити страха. Он боялся не за королеву, не за двор и не за мир фэйри. Это был страх за Эни. Однако он целую вечность только и делал, что подавлял свои чувства, потому сейчас снова загнал страх поглубже, чтобы сестра не заметила, и сказал ожидаемые ею слова:
- Тебе хочется выступить против Высокой королевы?
- Конечно!
Девлин не спорил. Он больше ничего не говорил, а только пристально смотрел на Бананак. Она придала себе облик Сорши и, подражая голосу сестры, произнесла:
- Какой же ты испорченный ребенок, Девлин. Я всегда знала, что ты меня предашь. Когда я слышала о твоих проделках…
Оставаясь в облике Сорши, Бананак помолчала и продолжала в том же духе:
- Я была шокирована. Расстроена. Ты совсем не похож на меня, Девлин. Ты чужд нашему миру - миру фэйри. И всегда был таким.
- Прекрати, - потребовал Девлин.
Бананак вновь стала прежней.
- А ты ведь всегда любил ее больше, чем меня.
Она тяжело привалилась к металлической сетчатой ограде, отчего та задребезжала.
- Я что, рассказывал ей, где ты прячешься?
- Прикажи она, и рассказал бы.
- Прекрати, - повторил Девлин, чувствуя, что утрачивает самообладание. - Она моя королева. Благодаря ей у меня есть дом и смысл жизни.
- В один прекрасный день я займу свое законное место на троне или убью ее, и ты поклянешься в верности мне.
Эти слова он слышал не впервые. Когда Бананак охватывало смятение, она начинала говорить об узурпации власти и о расправе над собственной сестрой,
- Ты еще толком не понял, зачем тебе эта гончая, зато я вижу, какой она подарок судьбы. Можешь мне не верить, но я ее раскусила.
- Я не собираюсь тебя проверять, - сказал Девлин.
Он не добавил, что проверки и испытания были свойственны обеим его сестрам в их вечном соперничестве. Девлин служил им инструментом, неким балансировочным устройством, не дававшим конфликту разрастаться.
- Где мы будем обедать? - решил сменить тему Девлин.
- Ладно, давай прекратим спор и кого-нибудь прикончим. Согласен?
- Наверное.
В обществе Бананак он делал вещи и похуже, и не всегда по ее воле.
Бананак была довольна. Она обняла Девлина за пояс, а он послушно положил руку ей на плечо. Потом сестра-создательница поправила гриву своих волос-перьев, распустив их наподобие плаща, закрывшего ей спину.
Некоторое время спустя Девлин направился в дом, посещение которого не одобрила бы ни одна из его сестер. Он искал встречи не с Темным королем, а с тем, кто умел поладить с обеими сестрами. Чертополошник его впустил, провел внутрь и отодвинул большое настенное сюрреалистическое панно. Девлин вошел в комнату. Чертополошник задвинул панно и исчез.
Здесь царил полумрак. И здесь Девлина уже ждал Айриэл. Он не был королем, однако сохранил достаточно власти и смог бы при желании вернуть себе трон. Утратив королевский титул, Айриэл не стал обыкновенным фэйри.
"Как и я", - подумал Девлин.
При каждом дворе были свои сильные фэйри, однако по-настоящему сильные предпочитали жизнь одиночек, если только что-то более важное, нежели власть, не побуждало их примыкать к тому или иному двору.
Бывший Темный король лежал на диване, по обеим сторонам которого стояло по одному стулу.
Айриэл потянулся к нише, достал графин. Налил себе бокал, поднес к губам.
- Выпьешь со мной?
Девлин кивнул, и Айриэл наполнил второй бокал.
Бывший Темный король разглядывал вино, говоря словно сам себе:
- Немало прекрасных вечеров начинаются с того, когда полная желаний смертная… а может, и полукровка…
Вероятно, эти слова относились к Эни, но Девлин пропустил их мимо ушей. Он взял бокал и уселся на стул справа от Айриэла.
- Возможно, но у нас при дворе это считается недопустимым.
- Ты про какой двор говоришь, Девлин?
Айриэл никогда не упускал возможности задать этот вопрос. Подобно Темным королям и королевам, правившим до него, Айриэл видел то, что Девлин предпочел бы спрятать подальше.
- Я подданный двора Сорши, - сказал Девлин.
- Да неужели? Ты же не такой, как она и ее фэйри. Мы оба это знаем. Если…
- Хватит.
Девлин мелкими глотками пил вино, сохраняя учтивое, но твердое выражение лица.
- Меня не интересует то, что, как тебе кажется, ты знаешь.
- Ах, Девлин. Для Высокого двора ты явно слишком жесток.
Во взгляде Айриэла промелькнула грусть, но тут же пропала, сменившись привычным для фэйри суровым выражением.
Девлин не раз раздумывал о том, как поменялась бы его жизнь, если бы после создания он примкнул к Темному двору. Айриэл, как и все Темные короли до него, являл собой воплощенный соблазн. Ему не надо было подавлять в себе низменные инстинкты. Ему вообще не надо было ничего прятать.
"В этом я полная его противоположность".
Айриэл разглядывал янтарное вино, будто оно и впрямь заключало в себе истину.
- Вчера ты был в "Вороньем гнезде".
- Меня послали удостовериться в благополучии Сета.
- Понятно.
Айриэл сделал глоток и на некоторое время замолчал.
- Если у тебя возникли сомнения насчет благополучия Сета, поговори с моим королем. Позвать его?
Девлин размышлял над его словами. Сам он часто принимал решения, не заручившись согласием королевы. Вечность - слишком долгое время, чтобы не возроптать, подчиняясь чужой воле. Однако Девлин действовал без приказа, только когда это касалось интересов королевы и двора. Или когда его действия не влекли нежелательных последствий.
Исключение составляла Эни.
Девлин отставил бокал.
- Я пришел к тебе говорить не про Сета. Думаю, ты уже знаешь.
- Конечно.
Девлину было крайне неприятно говорить об этом; сознаваться, что его заботит незащищенность Эни. Но гордость сейчас являлась для него непозволительной роскошью.
- Эни грозит опасность, и я хотел бы всеми возможными способами отвести от нее беду.
Айриэл раскатисто захохотал. Девлин невольно поежился.
- Сомневаюсь, что Эни нуждается в безопасности.
Девлин молча проглотил эти, в общем-то, правдивые слова.
- Ситуация усугубляется тем, что Эни заинтересовала Бананак. Я хотел бы увезти ее из Хантсдейла, но делать это без согласия вашего двора считаю недопустимым.
Теперь Айриэл уже не выглядел беспечным и обольстительным. Улыбка его больше походила на хищный оскал.
- Уж не думаешь ли ты, что я для этого прятал ее столько лет? Как же, спал и видел, когда Девлин заберет девчонку в благословенную Страну фэйри!
- Я имею в виду не Страну фэйри, - спокойно произнес Девлин. - Лучше было бы не брать туда Эни. Поскольку я причастен к судьбе Эни, Сорша ее не видит.
Айриэл молчал.
- Но и оставлять ее при вашем дворе небезопасно. Меня очень тревожит, что Бананак проявляет к Эни повышенное внимание.
- А с какой стати "окровавленные руки" Высокой королевы, досточтимый Девлин вдруг озаботился безопасностью какой-то гончей?
Айриэл покачал вино в бокале, наслаждаясь кружением янтарного вихря.
- Для меня это загадка. Может, просветишь?
- А так ли это важно? - спросил Девлин.
- Думаю, да. Если это важно для Бананак, значит, важно и для Сорши. Было бы важно и для меня, если бы те, кому я доверял, умели хранить подобные секреты. Скажешь, что твою королеву не интересует судьба Эни?
По сути, Айриэл не сказал ничего нового. Он понимал, в каком положении оказался Девлин и почему. Все фэйри знали о важности данной клятвы. Если ты клялся в верности королю или королеве, твое подчинение их воле должно было стать абсолютным. Девлин действовал вразрез с приказами своей королевы. Он не только сохранил Эни жизнь, но и делал все возможное, чтобы в дальнейшем ее жизнь не оборвалась. А ведь ему было приказано оберегать Сета. Лишь немногие фэйри поверили бы в то, что он ослушается приказа королевы… кроме самой королевы.
"Разве она не говорила мне, что когда-нибудь этот день настанет?"
Они сидели молча. Оба обдумывали только что сказанное. Такая тишина чем-то напомнила Девлину Высокий двор. "Молчание и размышление".
Наконец Айриэл продолжил:
- Если Эни добровольно согласится уйти с тобой, я сумею убедить Габриэла и Ниалла не устраивать погоню за вами. Если откажется - мы будем оберегать ее здесь. Все зависит от ее выбора. Поклянись.
Девлин встал.
- Клянусь тебе, что все будет зависеть от ее выбора.
- Будь осторожен с ней, - хмурясь, сказал Айриэл.
- Там ей будет безопаснее, чем у вас.
Девлин повернулся, приготовившись уйти.
- Девлин! - окликнул его Айриэл.
Не снимая руку с дверной ручки, Девлин обернулся.
- И все равно будь с ней осторожен. Эни отличается от других фэйри.
Теперь во взгляде Айриэла сквозило что-то похожее на жалость.
- Меня недаром называют "окровавленными руками" Высокой королевы. - Девлин расправил плечи и показал бывшему Темному королю частицу своих чувств. Пусть убедится, что жалость тут неуместна. - За всю вечность ни один фэйри не превосходил меня ни в чем, - заявил он.
- Ах, друг мой. Гордыня всегда предшествует падению.
Айриэл встал и стиснул руку Девлина.
- А ты ведь уже пал. Так оно, Девлин?
На этот вопрос у Девлина не было ответа.
ГЛАВА 14
Наконец-то на Страну фэйри опустилась ночь. Рей тут же воспользовалась этим и вышла прогуляться. Окружающий пейзаж не был даже бледной копией дневного, однако Рей давно привыкла к переменам здешнего ландшафта. Реальность определялась настроением и фантазией Высокой королевы.
Рей пересекла ручей, который днем был рекой. Ивы по обоим берегам казались группами людей, увлеченных беседой. Их ветви подрагивали от легкого ветерка. Над водой, свесив босые ноги, сидела прекрасная фэйри. Рей не встречала ее ни в своих снах, ни во время путешествий в теле Девлина. Присмотревшись, она увидела, что фэйри спит на глинистом берегу, уткнув голову в моховую кочку. В ее волосах огненного цвета запутались комочки глины, прутики, кусочки тростника. Эта фэйри была совсем не похожа на тех, что принадлежали к Высокому двору. Казалось, она сошла с полотна кого-то из прерафаэлитов, любивших изображать чувственных женщин.
Рей вошла к ней в сон.
- Я тебя не знаю, - сказала фэйри.
Во сне эта фэйри тоже сидела на берегу реки, но куда более широкой. У реки росли кусты сирени. Здесь же начинался сад, уходящий вдаль.
Рей глубоко вздохнула. Во сне ее ощущения были вполне реальными. Она почувствовала удушающе густой аромат цветов.
- Откуда ты явилась? - спросила фэйри.
- Должно быть, ты видела меня где-то на улице и запомнила.
Рей привыкла к тому, что фэйри не желали признавать ее проникновения в их сны. Им было странно видеть во сне незнакомцев, и потому Рей слегка подталкивала их к принятию мира, творимого ее воображением.
- Нет, - покачала головой фэйри.
Ее волосы ниспадали на спину и тянулись до самой земли, усеянной цветами. Во сне они были чистыми и блестящими; никаких прутиков и комочков грязи.
Фэйри отвернулась от Рей и принялась смотреть на воду, словно в громадное зеркало. На поверхности появлялись лица - печальные и даже трагические, похожие на шекспировскую Офелию.
"Может, она кого-то потеряла?" - подумала Рей.
Фэйри воспринимали смерть не так, как люди. Возможно, намного серьезнее. Когда целую вечность живешь с кем-то бок о бок… Но не всегда фэйри умирали своей смертью или гибли вследствие несчастных случаев. Достаточно часто их жизнь обрывал приказ королевы. Однажды Девлин рассказал Рей, какие приказы ему приходится выполнять. Эти приказы оставляли кровь на его руках.
- Что ты хочешь увидеть? - поинтересовалась Рей.
Фэйри продолжала глядеть на воду. Серебряные нити, будто корни, выползали из-под ее кожи и уходили в землю, связывая ее с почвой. Это зрелище зачаровало Рей. У других фэйри, в чьи сны она проникала, мир грез практически не отличался от реального. Те фэйри помнили о своей принадлежности к Высокому двору, оставаясь разумными и следуя логике даже во сне.
- Мой сын меня покинул, - сказала фэйри, поворачиваясь к Рей. - Он ушел, и мне никак его не увидеть.
У Рей защемило сердце. Рождение детей было в мире фэйри такой редкостью, что потеря собственного ребенка значила для матери несравненно больше, чем гибель множества соплеменников. Рей осторожно присела рядом, стараясь не задеть корней, что вились из рук и ног скорбящей женщины.
- Я тебе очень сочувствую, - сказала Рей.
- Я скучаю по нему.
По щекам фэйри скатилось шесть слезинок. Они упали, но не впитались в землю, а остались лежать, поблескивая, будто капельки ртути.
Рей собрала их и отнесла к краю воды. Там она силой своих слов расширила пространство реки, пока та не превратилась в океан.
- Семь слезинок в море, - сказала она фэйри.
Затем вернулась к горюющей матери, опустилась на колени, протянула руки и произнесла другие слова:
- Семь слезинок, чтобы исполнить желание.
Рей поймала упавшую седьмую слезинку.
Фэйри молчаливо следила, как Рей отнесла слезинку и тоже бросила в воду.
- Что ты желаешь? - спросила у фэйри Рей. - Пока ты спишь, твое желание исполнимо. Назови мне его.
Фэйри посмотрела на коленопреклоненную Рей. Голос матери был не громче шелеста ветерка, когда она произнесла:
- Я хочу увидеть моего сына, моего Сета.
Море за их спинами исчезло, и на его месте появилось зеркало. Рамой зеркалу служили ветви плюща, почерневшие, словно от огня. В зеркале Рей увидела фэйри, существенно отличавшегося от чопорных обитателей Высокого королевства. Брови Сета украшали серебряные булавки, на нижней губе висело серебряное кольцо, а мочка одного уха была проткнута серебряной стрелой. Его лицо, окаймленное иссиня-черными волосами, составляло резкий контраст с красивыми и правильными лицами фэйри. Рей оно показалось лицом смертного человека, обуреваемого страстями. Неужели это и есть сын грустящей фэйри?
"Не из-за него ли она видит себя опутанной серебристыми нитями?" - подумала Рей.
Сет сражался с несколькими фэйри. Верхние части их рук покрывала затейливая татуировка, и взмахи руками оживляли рисунки. В мире смертных так выглядят закоренелые преступники, и любой здравомыслящий человек поспешит перейти на другую сторону улицы, опасаясь встречи с ними. Сет сцепился с мускулистой женщиной-фэйри. Он приподнял женщину и хотел бросить в окно, но она крепко держала Сета. В окно они вылетели оба, пробив стекло и оказавшись на цементном полу какого-то грязного и мрачного помещения.
"Где они? Может, сейчас я видела момент гибели Сета? Может, тревоги матери не напрасны?"
Рей даже вздрогнула. Ее наполнило сострадание к матери, увидевшей смерть сына.
Но фэйри не отшатнулась в ужасе от зеркала. Она подняла руку, словно намереваясь коснуться изображения.
- Мой замечательный мальчик, - произнесла она.
Сет не погиб. Его противница хмурилась, а он смеялся ей в лицо.
- Так тебе, - торжествующе сказал Сет.
- Неплохо, щенок, - сказала его противница, вытаскивая осколок из раны в плече. - Очень даже неплохо.
Кто-то бросил Сету бутылку воды. Рей видела лишь татуированную руку, но догадалась, что это еще один боец из странного отряда. Потом он заговорил. Точнее, загрохотал, поскольку его голос напоминал раскаты грома:
- Не хочешь еще разок сцепиться с Челой?
Сет покачал головой.
- И хотел бы, да не могу. Сегодня при дворе Лета праздник. Эш… мы поговорили, и она попросила меня прийти.
- А что Кинан?