Джош был счастлив пойти вниз и поиграть в паровозик. Как и Себастьян – общение с Джошем напомнило ему обо всех причинах, почему возобновление связи с Джорджи было бы такой ошибкой.
Она однажды уже ушла от него, и та ситуация принесла боль им обоим. Себастьян знал, что хотя бы частично, но он виноват в их расставании. Может быть, даже и в большей степени.
В этот раз важной частью их общения был Джош. Он такой открытый, такой доверчивый, такой уязвимый. Ужасно, когда в два года твой привычный мир рушится. Себастьян сохранил память об этом в самой недоступной и потаенной части своего сознания.
Глубокие раны никогда не залечиваются. И это было еще одной причиной держаться на расстоянии от Джорджи и ее сына.
Он играл с Джошем, ожидая, пока Джорджия спустится вниз. Затем он отправился на кухню, чтобы заняться обедом.
Джорджия с Джошем последовала за ним.
– Ты сказал, что я могу пообщаться со своими родителями, – напомнила Джорджия.
Себастьян согласно кивнул, поставил картофель на таймер, отвел Джорджию в кабинет, включил программу видеосвязи и вышел. Через пять минут они вернулись.
– Я думала, что ты дашь мне возможность что-нибудь приготовить? – спросила Джорджия, но он помотал головой:
– Не переживай. На самом деле здесь все очень просто. В инструкции все расписано пошагово.
– Ты уверен? Я думала, у нас договор?
– Нет никакого договора, – сказал он резко. – Поиграй пока с сыном. Сегодня Рождество. Ему нужна ты, а не я. Я справлюсь с обедом сам.
К сожалению Себастьяна, дел оказалось немного. Он обдал кипятком картофель и пастернак, положил их на сковородку, добавил гусиного жира и поставил в духовку, передвинув гуся на нижний уровень.
Еще целый час.
У него было два выбора. Провести рождественский день одному на кухне или вернуться в гостиную, к Джорджи и Джошу, стараясь не вспоминать о том, что он видел под случайно соскользнувшим с Джорджии полотенцем.
После недолгих колебаний Себастьян отправился в гостиную.
Глава 7
Джорджия сидела, откинувшись на спинку кровати, и счастливо вздыхала.
– Себастьян, обед был великолепен. Ты прекрасно готовишь. Большое спасибо.
Себастьян повел плечами, но Джорджия уже привыкла к этому жесту.
– Думаю, все дело в отличных ингредиентах.
Себастьян всегда проявлял ненужную скромность, когда речь шла о его заслугах и достижениях. Для такого преуспевающего человека – довольно редкая черта, безусловно заслуживающая уважения. Джорджия улыбнулась:
– Несмотря ни на что, все было вкусно, а я мою посуду.
– Нет. Это сделает посудомоечная машина. Солнце выглянуло, стало теплее, так что давайте не будем просиживать здесь целый день. У Джоша есть одежда для улицы?
– Да. Резиновые сапоги и комбинезон в машине, и я привезла себе резиновые сапоги тоже, так что мы можем отправиться на улицу и сделать снежных ангелов!
Себастьян тихо посмеялся.
– Думаю, снега сейчас так много, что можно провалиться. Хотя, конечно, мы можем найти место, где не так глубоко. Хорошо, идем!
Они оделись и направились в сад. Себастьян нес Джоша на плечах, и руки мальчика лежали на его голове. Малыш широко улыбался.
– Подождите, я вас сфотографирую, – сказала Джорджия и вытащила телефон.
Себастьян и Джош позировали, пока Джорджия пыталась сделать с ними удачные кадры, а потом продолжили свой путь к солнечному саду.
Зимний пейзаж поражал своей красотой. Себастьян был прав – нельзя было оставаться дома в такую чудесную погоду. Ветер полностью стих, солнце светило, а снег искрился, ослепляя своим блеском.
Джорджия взяла горстку снега и дала Джошу потрогать его пальцем. Малыш был очарован. Себастьян спустил Джоша на землю, со смехом наблюдая, как его ноги утопают в снегу.
Затем Себастьян повернулся и посмотрел на Джорджию, и она все поняла по его взгляду.
Джорджия увидела, как Себастьян учил Джоша лепить большой снежный ком.
– Нет, Себастьян, нет! Я не шучу!
Снежок попал прямо ей в грудь.
– Мерзавец! – завизжала Джорджия с негодованием, а Себастьян только подобрал ее хихикающего сына и засмеялся, откинув голову назад, и Джош смеялся вместе с ним.
Джорджия достала телефон, чтобы запечатлеть этот момент, а потом Себастьян поставил Джоша обратно на снег.
Затем Джорджия убрала телефон в карман, так как это уже была война, и она не хотела поддаваться.
Глаза Себастьяна блестели. Джорджия набрала в руку снега и бросила в ответ, попав только со второго раза, но и он не упустил свое; и все это закончилось тем, что они начали бегать друг за другом по снегу. Держа Джоша на руках, Себастьян быстро загнал Джорджию в угол, как в ловушку.
– Снежок готов, Джош? – спросил Себастьян, приближаясь к Джорджии со злобной улыбкой, заставившей ее сердце биться сильнее. Себастьян прижал ее к стене, а малыш положил ей снежок за воротник, отчего Джорджия взвизгнула.
– Это было подло! Ну, погоди, Кордер!
– О, я так напуган! – усмехнулся Себастьян, отворачиваясь, и Джорджия бросила снежок ему в шею.
– Вот так? – сказал Себастьян нежно, и она почувствовала, как сердце защемило в груди.
Найдя ровный неглубокий участок снега, Джорджия, Себастьян, Джош один за другим упали на спину – получились снежные ангелы.
Ангел Джоша не был ровным, но у Себастьяна он вышел идеально – огромный, ясный и чистый. Джорджия удивлялась, как ему удалось встать, не повредив его.
Затем Джорджия достала горсть снега из воротника куртки, ее сентиментальное настроение тут же ушло. Было ошибкой поворачиваться к Себастьяну спиной.
– Хотела выйти сухой из воды, – дразнил ее Себастьян, ядовито усмехаясь при этом.
Джорджия погналась за ним через сад, маневрируя среди деревьев, а Джош бежал позади и безудержно хохотал.
Внезапно остановившись, Себастьян поймал Джорджию, которая тут же стала вырываться из его объятий.
Себастьян посмотрел наверх. Джорджия проследила за его взглядом и увидела омелу. Поздно было вырываться или пытаться убежать. Оставалось лишь замереть и стоять неподвижно. Сердце Джорджии сильно билось. Себастьян улыбнулся, взял ее прохладное, светящееся счастьем лицо в свои замерзшие руки и поцеловал.
Прикосновение его теплых губ было нежным, и казалось, годы растворились, и ей снова восемнадцать, а ему двадцать, и это их первый поцелуй.
Джорджия забыла.
Джорджия, которая старалась никогда не упускать из памяти малейшую деталь, забыла, что столько лет назад в Рождество он привел ее сюда и поцеловал.
Под этой самой омелой?
Возможно. Она казалась такой знакомой, хотя поцелуй уже был иным.
Тогда Себастьян целовал ее страстно и напористо. А этот поцелуй был совершенно спонтанным и игривым; нежный, полный ностальгии, он покачнул ее самообладание…
Джорджия отшатнулась, прикрывая рукой рот, и повернулась, чтобы найти Джоша.
Малыш был занят снегом, приминая его и смеясь. Она пробралась к нему и подняла.
– О, Джош, у тебя руки замерзли! Пойдем, дорогой, пора идти назад в дом.
И, не оглядываясь на Себастьяна, Джорджия ушла вместе с Джошем.
Когда она сняла их заснеженную одежду в прихожей, то заметила небольшую кучку омелы на полу: Себастьян оставил ее вчера в углу, но Джорджия забыла об этом. И Себастьян тоже забыл? Или он отвел ее в сад намеренно, так, чтобы поцеловать ее под тем деревом, которое росло там уже столько лет? Где когда-то они так же целовались в Рождество?
Если так, то все случившееся сегодня было ошибкой. Никаких поцелуев – они оба пообещали это друг другу. И продержались целых двадцать четыре часа.
Великолепно. Чудесно. И в результате…
* * *
Себастьян наблюдал за тем, как Джорджия стремительно направляется к дому, и ругал себя за ту сумасшедшую ненужную осознанную ошибку. Он даже не поставил омелу в доме, потому что, в конце концов, это показалось ему плохой идеей. Он просто привел Джорджию сюда, они играли в снежки, как и одиннадцать лет назад, как раз под этой большой висящей веткой омелы.
Он сам не понял, почему не смог удержаться от поцелуя. На глазах у Джоша.
Сокрушенно качая головой, Себастьян поплелся обратно в дом. Мокрая одежда висела перед плитой и сушилась. Джош играл на полу с паровозиком, а Джорджия засучивала рукава.
– Я поставила чайник, – сказала она. – Думаю, горячий чай не помешает.
– Хорошая идея, – сказал он и заметил краем глаза, что Джорджия старается не смотреть на него.
Повторений не будет.
Так они договорились. Он подарит Джошу веселый праздник, но больше им не стоит пытаться возродить прошлое.
"Идиот!" – мысленно повторял Себастьян, счищая остатки снега с одежды.
Джорджия уложила Джоша спать и почти заставила себя спуститься вниз в надежде, что Себастьян работает в кабинете. Но он был на кухне, делая бутерброды с гусиным мясом и смородиновым соусом, и вот – она тоже здесь. Оказавшись на кухне, Джорджия не стала придумывать причину для ухода – это показалось бы ужасно грубым. Себастьян повернулся к ней и извинился.
– Все нормально, – ответила Джорджия, солгав и пытаясь скрыть свое волнение. Мысли об их дневной прогулке до сих пор не выходили у нее из памяти. Она слегка пожала плечами: – Ничего не было.
– Тогда мне нужно будет постараться в следующий раз, – сказал Себастьян нежно, и Джорджия снова в негодовании посмотрела на него:
– Следующего раза не будет. Ты обещал.
– Я знаю. Я пошутил.
– Не смешно.
Себастьян вздохнул и провел рукой по волосам. Улыбка исчезла с его лица.
– У нас не получается, не так ли?
– У тебя не получается. Это была твоя идея выйти на улицу, это ты меня поцеловал. Я придерживаюсь договоренности.
– Не считая твоего появления в маленьком полотенце, которое едва тебя прикрывало. Признайся, ты ведь думала, что встретишь меня.
Джорджия почувствовала, что краснеет, и отвернулась.
– Это вышло случайно. Я беспокоилась за Джоша. Хочу напомнить, что одежды на тебе тоже было немного.
– Да, – вздохнул снова Себастьян. – Я должен сказать, что все не так хорошо, не так ли?
Джорджия нервно засмеялась и снова повернулась к Себастьяну, увидев в его глазах игривую улыбку:
– Не совсем. Почему бы нам не забыть о случившемся и не пытаться вновь перейти к нормальному общению? Как ты сказал, завтра будет теплее. Нам нужно продержаться день-два. Я уверена, мы можем справиться.
– Я тоже уверен в этом. Я подумал, что ты проголодалась, и сделал сэндвичи.
Себастьян порезал сэндвичи на четыре части, положил на тарелку и поставил ее на поднос. Туда же он поставил бокалы, коробку с сыром, фруктовый пирог и бутылку вина, не допитую за обедом. Взяв поднос, он направился к Джорджии.
– Откроешь дверь?
Джорджия открыла дверь, последовала за ним в гостиную и села. Все выглядело так нелепо – притворяться, что ничего не было, налаживать спокойное общение, в то время как единственное, чего им по-настоящему хотелось, – это накричать друг на друга. Или заняться любовью.
– Джорджи, не надо.
– Не надо что?
Себастьян сел на другой диван напротив нее, продолжая пристально смотреть на Джорджию:
– Не смотри так. Я знаю, это сложно. Прости, я идиот. Я создал еще больше дискомфорта, но когда-то мы были друзьями.
– Мы были любовниками, – отрезала Джорджия, и Себастьян грустно улыбнулся.
– Друзьями тоже. Мы снова можем попробовать разговаривать цивилизованно. Вчера вечером у нас это получилось.
– Это было до того, как ты меня снова поцеловал.
Себастьян вздохнул и провел рукой по волосам.
– Поцелуй ничего не значил, – сказал он коротко, – ты знаешь это, ты сама так сказала. И мне жаль, что он тебя расстроил. Просто показалось, что он был так кстати. Таким естественным и очевидным. Мы играли, а потом мы были там, под той омелой, и я просто действовал на импульсе. Этого правда больше не случится. Я обещаю.
Джорджия не стала спорить. Себастьян обещал любить ее всегда, а сам отогнал от себя. Но она тоже не была до конца честной, потому что обещала любить его, но ушла.
Джорджия взяла сэндвич и надкусила его, а Себастьян наклонился вперед, налил вино и протянул ей бокал.
– Ты так и не сказала мне за обедом, как тебе вино.
– Это важно?
Себастьян пожал плечами:
– В какой-то степени. У меня есть акции винной компании. Это вино хорошего урожая. Мне просто интересно, понравилось ли оно тебе.
– Оно прекрасно.
Джорджия глотнула и, подумав, добавила:
– Оно хорошо сочетается с гусиным мясом и красной смородиной. Я могу много говорить о том, как в него добавляют сливы, ароматные фрукты, темный шоколад, потому что я смотрю телевизор, но я действительно не разбираюсь в его сортах и технологии изготовления.
Себастьян засмеялся.
– Тебе не нужно разбираться, тебе просто нужно знать, что тебе нравится, а что нет. Я люблю мягкие вина со сливой и ароматными фруктами, – сказал он, почему-то именно сейчас вспомнив, как хороша она была в том соблазнительном полотенце.
Джорджия быстро отвела взгляд, схватив еще один сэндвич. Себастьян, облокотившись на спинку дивана, тоже ел бутерброды. Некоторое время было тихо.
– Итак, – наконец, сказал Себастьян, нарушив молчание, – какие у тебя планы на дом? Ты сказала, что на данный момент не можешь его продать, но что ты сделаешь, когда продашь? Купишь другой дом или будешь искать съемное жилье?
– Перееду обратно домой.
– Домой? К родителям?
– Да. Работники социальной службы помогут мне с Джошем, и я смогу работать так же, как и в Хантингдоне, на своего босса.
Себастьян кивнул, слегка нахмурив брови.
– Не лучше ли тебе быть независимой?
Джорджия отставила в сторону тарелку, на которой лежали крошки от сэндвича, и выдохнула:
– Конечно, я пробовала, но с Джошем это очень сложно. Каждый день нужно столько сделать! Когда слишком устаю от работы, включаю телевизор. Я целыми сутками дома одна.
Себастьян снова нахмурился:
– Джош – хорошая компания, прекрасный ребенок.
– Да, но с ним много не наговоришься.
Себастьян тихо засмеялся и потянулся за вином.
– Мы тоже мало разговариваем.
– Так о чем ты хочешь поговорить? Политика? Экономика? Генная инженерия? Я могу о ней тебе все рассказать.
– Это то, чем ты занимаешься?
– Отчасти. Я в действительности сейчас больше ничего не делаю. Я только сопоставляю материал, проверяю научно-исследовательские испытания и смотрю, могу ли я утвердить их. Генная инженерия – интересная область, и она скоро будет приносить большую пользу медицине и сельскому хозяйству.
– Как интересно.
Джорджия рассказала ему о своей деятельности, о том, над чем сейчас работает ее профессор, что он уже сделал и какие материалы она изучала, готовясь к докторской диссертации.
– Ты бы хотела закончить ее? – спросил Себастьян, и Джорджия на мгновение замерла от удивления.
– Конечно! Но сейчас я не могу этого сделать. Мои приоритеты изменились, ребенок для меня на первом месте.
– Может быть, в будущем?
Джорджия пожала плечами:
– Все очень сложно. Жизнь не стоит на месте, и мои исследования могут потерять актуальность. В генетике все движется с невероятной скоростью: то, что казалось невозможным вчера, завтра будет обыденным делом. К примеру, ДНК-тест. Он сейчас широко используется как в судебных, так и в семейных делах, а ведь совсем недавно это сложно было даже представить.
Сердце Себастьяна забилось сильнее.
– В семейных делах? Таких, как доказательство кровного родства? – поинтересовался он, стараясь сохранять свой голос спокойным.
– Да. Да, абсолютно. Этот тест используется, чтобы доказать родство, он может определить, откуда ты родом, откуда произошли твои предки. Используя митохондриальную ДНК, с которой взаимодействуют наши тела, большинство европейцев могут проследить свой род по женской линии. Это невероятно!
Но не безошибочно. Он знал все об этом.
"Расскажи ей".
– Расскажи мне об этой винной компании, – попросила Джорджия, усаживаясь удобней, держа на коленях кусок фруктового пирога с сыром. После того, как тема разговора сменилась, Себастьян уже не чувствовал напряжения.
– О винной компании?
– Я пришла к выводу, что это довольно хорошее вино. И я, возможно, захочу еще, когда закончу есть. Не думаю, что оно подойдет к пирогу и сыру.
– В первую очередь, я не уверен, что пирог и сыр сочетаются.
– Ты шутишь? – Джорджия удивленно посмотрела на него. – Попробуй.
Джорджия протянула кусок пирога с сыром, на краю которого остались следы ее ровных зубов. Себастьян наклонился и откусил пирог ровно в том месте, в котором Джорджия сделала свой надкус.
Себастьян почувствовал, как его дыхание на мгновение остановилось, но затем попытался сконцентрироваться на пироге с сыром, а не на том, что он только что словно вновь поцеловал Джорджию.
– О! Это действительно вкусно.
Джорджия удивленно округлила глаза:
– Ты такой скептик. Это как ветчина с ананасом или баранина с желе из красной смородины.
– Или как мел с сыром.
– Ты просто издеваешься. Я думала, тебе понравилось.
– Мне понравилось.