Глава 44.
Все произошло по сценарию, предложенному Даше Андреем Малковичем. Ее муж снова уехал, а она осталась с ребенком одна. Она ждала, что Гаров даст о себе знать первым. Она боялась влиять на него или, чего хуже, надоедать. Хотя последнее было как раз не про нее - она это чувствовала. Кожей. Сердцем. Кровью.
Она верила в любовь.
Это она, словно Ева, протянула яблоко. А теперь она - Ассоль, которая дожидалась своего Грэя.
А может быть ее чувства к Гарову - это трагедия "Вам и не снилось"?..
Прошло две недели, прежде чем Даша приняла решение. Она с трудом нажимала кнопки телефона. Ее руки дрожали.
- Алле, - торопливо-вежливый голос Александра говорил о его деловой занятости.
- Привет, - чуть помедлив, осторожно поздоровалась Даша.
Пауза. Пауза. Пауза. Пауза. Старинные настенные часы над Дашиной головой четко "печатали" время.
- …Да. Я слушаю, - вторя Дашиному тону, ответил Гаров.
- Мы завтра уезжаем с Максимкой. Ты не мог бы нас отвезти на вокзал? - спокойно, как и старалась, сообщила Даша.
Снова тихо. И снова бьют часы.
- В Волгоград? - словно очнувшись от сна, спросил Гаров.
- …Да, - ответила Даша.
Он ждал чего-то еще. Ждал. Трубка в левой Дашиной руке срослась с ухом. Она молчала.
- Хорошо, - наконец решился он. - Во сколько?
- Вечером. К девятнадцати на Павелецкий.
Гудки телефона. Вот и все.
"Я так решила. А может…? Глупая. Да. Просто дура. Жизнь - не сказка. Увы. А так хотелось… Я может и люблю… А он? Зачем ему разведенка с ребенком - "зимняя вишня"? Я все делаю правильно. Приеду в Ростов. Буду жить с мамой. Устроюсь на какую-нибудь работу. И все. Как это ни печально, но я ему не нужна. НЕ НУЖНА! ОН НЕ ЛЮБИТ! НЕ ЛЮБИТ! НЕ ЛЮБИТ! Иначе бы позвонил".
Он позвонил в дверь в районе семнадцати часов. Близился к закату День Святого Валентина. Видимо, закат отразился на лице Гарова. Он взглянул на Дашу мельком и тут же отвел глаза.
- Вещи все? - спросил он, показывая на сумки, стоящие в коридоре.
- Да, - ответила она.
- Тогда я жду вас внизу, - ответил Гаров, беря их в руки и выходя из квартиры.
Когда Даша спустилась, увидела, что Гаров был не один. В машине сидели незнакомые ей парень и девушка.
- Знакомьтесь, - сказал Гаров и указал на переднее сидение. - Вика Мяснова.
- Даша.
- Стас Лебедев.
- Очень приятно…
- А я - Максим, - вдруг неожиданно заявил о себе подросший мальчишка.
Даша догадалась, что Гаров спит с той, которая сейчас рядом с ним. Но решила не поддаваться своему унынию. Она активно общалась то с Максимом, то со Стасом, то с Сашей. И даже с Викой. Последней это, правда, не особо понравилось. Женщин - их не проведешь. Они всегда чувствуют запах измены. Однако, Дашу ее тон еще больше раззадорил, и она на каком-то втором открывшемся дыхании болтала без умолку.
Вокзал как обычно был наводнен людьми. Александр в темпе достал вещи из багажника. Вика и Стас сразу же вышли из машины тоже. Гаров как бы мимоходом заметил:
- Да зачем вы пойдете? Оставайтесь. Я быстро. Помогу - и назад.
Но Вика неумолимо двинулась рядом. За ней и Стас.
- Ладно, спасибо вам большое, что проводили, - весело попрощалась Даша в вагоне. И вошла в купе. Обернулась. Александр Гаров поставил сумки и теперь просто смотрел на нее. С одной стороны от него стояла Вика, с другой - Стас. Но Гарова уже это не смущало. Он стоял и смотрел на Дашу, как в последний раз. Он мысленно отпускал ее к мужу. Любил. Даша прочла это по его лицу. Но Вика? Если он с ней, значит, она ему в какой-то мере интересна?
"Вот и оставайся с ней", - решила про себя Даша.
А Гаров все стоял и смотрел…
Пока Стас не подтолкнул его:
- Ну что? Пойдем?
- Да, - ответил Гаров.
И они ушли.
Даша продолжала шутить в том же, взятом ею в машине, тоном с Максимом и с соседями по купе - семейной парой, занимающейся аптечным бизнесом. Однако, мысль о том, что она никогда больше не увидит Сашу Гарова, не давала ей покоя.
"Мне без него очень плохо. И он знает об этом. Но даже не попытался предложить мне остаться, - уговаривала себя Даша. - Он такой же эгоист, как и ее муж. Абсолютно. Ну что его отличает? Только то, что я его почему-то люблю? Ладно, переживем. Не все в жизни, в конце концов, измеряется любовью. Есть еще работа, дети, родители. Жизнь - она многопланова и разнообразна!".
Поезд тронулся. Он ехал и ехал. А Даша все шутила и шутила. И что-то в ее словах было такое, что привлекало к ней внимание всех окружающих. К ней, и ее сыну…
ЧАСТЬ III.
Глава 45.
- Что-й-то Вы в дождь дома не сидите? Неужто работать пришли? - вежливо поинтересовался охранник редакции самой рейтинговой газеты в стране у вошедшей в помещение молоденькой брюнетки.
- Да, - односложно ответила она и проследовала к лифту, оставляя за собой едва заметную дорожку от капель, стекающих с зонта.
"Все-то всем нужно знать! Без дурацких вопросов просто никак! Какого черта еще бы я здесь делала, если бы не работала?" - мысленно проворчала журналистка Юлия Чернилина за закрывшимися за ней дверями лифта.
На восьмом этаже, куда поднялась девушка, сегодня не было ни души. Юлия уверенно шла по узкому коридору, со стен которого на нее взирали авторитетные лица популярнейших российских "умов".
"Где вы в этот субботний вечер? - зло подумала девушка. - Небось в коттеджах своих на Рублевке! А я тут - работай! Ну ничего! Будет и на нашей улице праздник! И коттеджик на Рублевке будет! И старенький "мэрсик" свой поменяю! И замуж выйду! Пусть-пусть пока мой последний - "звездный" Мистер Кручинский - трахается со своей администраторшей! Все равно она мне не соперница!".
Звонок сотового телефона отвлек Юлию от нервных мыслей. Она стала быстро рыться в сумочке. Наконец нашла "трубку".
- А я как раз о тебе думала! - игривым, сексуально-интригующим голосом "прожурчала" Юлия.
- Где ты? - быстро, твердо, энергично спросил тот самый Кручинский.
- Я работаю! - преувеличенно назидательно ответила Юлия.
- Ну-ну! От работы кони дохнут! Знаешь такую пословицу? Не переусердствуй там! Я завтра, кстати, прилечу! Хочу тебя! Надень, пожалуйста, розовое белье и чулочки!
- …Хорошо!.. - мечтательно улыбаясь, заходила журналистка в огромный кабинет со множеством компьютерных отсеков. Юлия прошла за сорок пятый. Именно этот ряд принадлежал отделу расследований. И именно за эту ночь ей предстояло доказать себе и коллегам насколько далеко простирается ее власть. Говорят, четвертая. Но разве каждый журналист имеет влияние на окружающую толпу? Или на политиков, принимающих судьбоносные решения? А она сделает это! Мало того, что заработает авторитет, она еще и продавать свой труд будет за "дорого". Чего он там ей пообещал? Этот банкирчик?
"На машинку новую хватит!" - Юлия вспомнила худощавое отвратительное лицо Салавата Бабирова и мерзкую интонацию его голоса.
И тут же выкинула неприятный образ из головы, переключившись на "маленькое одолженьице", о котором просил этот Салават Юсуфович. Девушка привычными движениями запустила в работу старенький "макинтош". Компьютер заурчал, и этим звукам вторил только стук дождя по подоконнику.
Чернилина достала из сумочки очки, диктофон, записную книжку и какие-то документы. Надо сказать, что зрение у нее было, в принципе, неплохим. Но, одетые первоначально для создания делового имиджа, очки для Юлии стали непременным атрибутом рабочего процесса. Привыкла. И даже то, что вокруг не было ни души, не стало причиной для отказа от них. Журналистка надела позолоченную тонкую оправу на изящный носик и стала вдумчиво вчитываться в документы. Кои, собственно, не представляли из себя той ценности, за которую их выдавал Бабиров. Бумаги являлись ксерокопиями сделки, некогда совершенной Бабировым, как председателем "Градинвестбанка", и неким Малковичем, руководителем одного из подразделений МЧС. Суть договоров состояла в следующем. Андрей Малкович обязывался поставить в МЧС спецтехнику на сумму в 170 миллионов рублей. А деньги эти субсидировал шойговскому ведомству Салават Бабиров с последующим их процентным возвращением в сейфовое лоно родного банка. Но… Со временем возникло одно "но". По словам банкира, незамысловато поставившего перед Юлией задачу, Андрей Малкович векселя на означенную сумму получил, а свои обязательства выполнил лишь на половину. То бишь техника, прибывшая к "спасателям", была ими оценена гораздо ниже. Соответственно, генерал Краснов, обещавший вернуть через Малковича векселя в "Градинвестбанк", вернул лишь 45 миллионов. Остальная сумма растворилась в воздухе. Зависла. А долг, как говорится…
Юлия встала, чтобы приоткрыть форточку. Гроздья капель по-прежнему тяжело тарабанили по стеклу. Прохлада мгновенно ворвалась в помещение. "Конечно, всей правды мне никто не скажет. Да и кому она нужна?" - спросила себя Юлия. Она снова села за компьютер и застучала клавиатурой, как бы соревнуясь со стуком дождя за окном. Ее безудержная фантазия лилась из строки в строку… До самого утра.
Глава 46.
- Взгляни-ка на это! - на лакированный стильный стол, рядом с чашкой только что приготовленного ароматного кофе, легла развернутая газета "Московский комсомолец". Парень, бросивший ее, отошел от Андрея Малковича и сел на диван напротив, свободно облокотившись.
Малкович внимательно посмотрел на Сергея Просвирнина.
"Подумать только, всего лишь год назад эта сволочь держала его в заложниках в каком-то задрипанном Урюпинске, требуя за сохранение жизни денег. Господи, все хотят денег! Работать не хочет никто. А теперь он сапоги готов мне лизать, - не без самодовольства размышлял в своем кабинете несколько погрузневший Андрей Андреевич. - Еще бы! Это же я вытащил его из деревни! Ему такая жизнь и в самых смелых снах не снилась…".
- Что здесь? - кивнув на газету едва скользнувшим взглядом, спросил Андрей.
- А ты прочти, прочти! - твердо посоветовал бывший рекетер. - В твоих интересах!
Малкович медленно взял чашку кофе и опустил глаза. "Чип и Дейл спешат на помощь" - бросился в глаза ни о чем пока не говорящий заголовок. Андрей отхлебнул. А дальше его взгляд заметил что-то знакомое в мелком шрифте. Что? Да фамилию! Его фамилию!
"Малкович - фигура велеречивая… появляется в высших кругах только в военной форме… пообщавшись с ним, начинаешь верить, что он может превратить дерьмо в конфетку…".
"Нет, ну что за гадина это написала?.. Юлия Чернилина… Кто это?.."
Просвирнин с интересом следил за реакцией шефа: "Ага! Заинтересовался! Видимо, скоро его империи придет конец! Уязвим, собака! Все-таки уязвим! Думал, меня в работники взял, так я сапоги лизать всю жизнь буду? Обойдешься, гнида!".
Андрей быстро водил глазами по тексту. В статье говорилось о том, что он - должник "Градинвестбанка" и авантюрист, втеревшийся в доверие к благородному Сергею Шойгу.
"Значит, так?.. Юлия Чернилина… Чей же ты, дура, заказ выполняла?.. Краснов, сука, "кинул"? Или Бабиров? Я же достану вас, ребята!!! Ой, придет мое время!".
- Что делать думаешь? - вальяжно спросил Просвирнин и обратил внимание, как взгляд Малковича стал твердым и немигающим.
- Позови сюда Смирнова, Гарова и Свириденко… Или… Они уже в курсе?
- Думаю, еще нет. Газетку мне охранник внизу подсуетил, - чересчур спокойно произнес, вставая, Сергей Просвирнин.
Он двинулся к дверям и на секунду задержался у огромного резного зеркала. Опустил с головы на глаза темные очки: "Кто бы ни была эта Юлия Чернилина, появилась она со своей статейкой весьма кстати".
Вдруг неожиданно для Малковича развернулся:
- У меня семья, кстати, завтра приезжает. Ты обещал ключи от квартиры.
Руководитель отдела финансовых отношений Министерства чрезвычайных ситуаций с тяжелым укором посмотрел на Просвирнина. Мол, тут такие сложности, а ты - с такими пустяками. Но Просвирнин и не думал уходить. Молча стоял и смотрел.
"Ну, дожились, - пронеслось в голове Малковича. - Ни дать, ни взять, - сицилийский мафиози! Еще очки нацепил! Попробуй из такого человека сделай! Чего он ждет? Ах, да!".
Андрей Андреевич достал из верхнего ящика стола дорогую кожаную черную барсетку, нашел в ней связку ключей, отцепил два из них:
- Держи. Адрес помнишь?
- Помню. Новые девятиэтажки в Орехово? - Давай! Встречай семью! Только сейчас все-таки прозвони наших парней. Пусть подъедут. Будем решать, как жить дальше.
Когда мужчина в черном костюме и темных очках вышел, Андрей Малкович медленно нашел спиной опору кресла. Прикрыл глаза. И ощутил, как насыщенна тишина в кабинете. Такое затишье бывает обычно перед бурей. И буря не заставила себя долго ждать…
Глава 47.
Дарья Свириденко шла по Ростову, устало не замечая кипучего движения жизни вокруг нее.
- Здрасти! - послышалось откуда-то сбоку.
Даша подняла глаза от серого асфальта и увидела двух веселых девчонок подросткового возраста.
- Здрасти, Дарья Николаевна! Вы со школы? А давайте мы вам поможем сумку донести! - защебетали ее ученицы.
Прошел год, как Дарья покинула столицу и развелась с мужем. Ей повезло - в одной из музыкальных школ освободилось место преподавателя фортепиано. Она незамедлила трудоустроиться. Однако, ей, как новичку, установили самый низкий оклад. Тянуть сына было тяжеловато, но чувство к Саше Гарову помогало пережить все невзгоды.
Девочки искренне радовались встрече с молодой учительницей. Они схватили ее тяжелый пакет с нотами и по очереди несли его до самой Дашиной "хрущевки".
- Дарь Николавна, а мы технический зачет завтра сдаем или послезавтра?
- А разве я вам не записала в дневники?
- Вы сказали, что уточните.
- Ага! Пятый класс сдает в пятницу. Значит, послезавтра. Ну что? Будем прощаться?
- Ой, Дарь Николаевна! Мы так волнуемся, так волнуемся!
- Чего?
- Вдруг не примут зачет?
- Волнуетесь, значит, наоборот, сдадите! Бегите домой, а то меня уже заждались…
- Ладно, до свидания! - протянули ученицы сумку Дарье Свириденко.
- Пока - пока! Спасибо, что помогли, - улыбалась молодая женщина, внешне почти не отличавшаяся от тех, кого ей приходилось учить.
Ее настроение слегка улучшилось. Она поднялась на второй этаж. Комната в коммуналке была открыта настежь. Из ванны до входной двери шла водная дорожка.
"Ясно: работа Максима! - улыбнулась Даша. - Куда только мама смотрела?".
Она устало опустилась на стоящий в прихожей стул и медленно начала снимать с себя туфли. Напряжение, скопившееся за рабочий день, постепенно выходило из натертых мозолей, из гудящей головы, из подернутой остеохондрозом спины. Даша хотела только одного: упасть на что-нибудь мягкое, закрыть глаза и провалиться в сон.
- А кто здесь прише-ел?! - вышла в коридор Дашина мама Эмилия Андреевна. - Максим! Ну-ка иди, смотри!
Подросшему мальчику очень хотелось казаться взрослым. Он молча вскарабкался к Даше на руки и с интересом стал разглядывать свои разрисованные фломастерами ладоши. Как будто только что их увидел.
- Давай раздевайся скорее. Супчик сварила. С фрикадельками! Сколько тебе половников? Три?
- Мам! Ну какие три? Два. И то неполных!… Все, Максим, шагай в комнату, маме нужно идти руки мыть и кушать.
Мальчик послушно слез с коленок и твердо отправился по назначению, потом вдруг остановился:
- А ти руки с мылом будешь мыть?
- С мылом, с мылом! - улыбнулась Даша.
- Пра-авильнё! - серьезно протянул малыш и ушел в комнату.
- Ну что? Разговаривала с начальством? - поинтересовалась Эмилия Андреевна, когда Даша уже отставила на край стола пустую тарелку.
- Разговаривала. Бестолку.
- Неужели ничего не прибавили к окладу?
- Не-а.
- И этот "герой-москвич" - папаша ваш - хоть бы копейку прислал сыну!
- Мам! - с укоризной произнесла Даша.
- А чего "мам"? Что, неужто он там бедствует как мы? Бессовестный!
Денег действительно не хватало. Все время приходилось занимать. Потом отдавать. Потом снова занимать. И так бесконечно…
Даша лежала на кровати, дремая под думы о далеком, но любимом человеке, когда раздался громкий телефонный звонок.
- Дашу? Почему? Дома. Сейчас приглашу, - услышала она твердый и энергичный голос Эмилии Андреевны.
Полноватая пожилая женщина со скептическим взглядом протягивала ей трубку телефона:
- Тебя. Межгород.
У сонной Даши в ускоренном режиме забилось сердце: "Это он!".
Но звонил ее бывший муж.
"Из Москвы! Оттуда, где сейчас Гаров!" - только и успела сообразить она.
Александр Свириденко очень ясно и четко что-то говорил. И Даша все понимала. И не понимала. Сумбурно кружились мысли о том, что ей нужно поехать в Москву, что Александр эмигрирует в Испанию, что получил в Москве однокомнатную квартиру и что оставляет ее сыну. - Деньги на билет выслал. Будет лучше, если приедешь в течение трех дней. Успеешь начать оформление документов, пока я еще не улетел, - твердо и уверенно диктовал, почти приказывал человек, с которым она когда-то делила постель. Он чуть приостановился. Помолчал.
- Максим там как? - вдруг спросил.
- …Максим?.. Максим растет… - растерялась Даша. - Да я сейчас его позову. Он, наверное, на кухне.
- Не надо, - отчужденно произнес мужчина. - Все. Я жду тебя. Позвонишь, когда возьмешь билет - встречу. Но на всякий случай запиши мой адрес и телефон…
Глава 48.
Вадим Смирнов поднимался по ступенькам, покрытым красного цвета ковровой дорожкой. Чиновничьи коридоры МЧС сегодня стали очень знакомыми и родными. Он уже чувствовал себя здесь как рыба в воде, считая, что "награда" за былую смелость в чеченских военных лабиринтах нашла "героя". На душе было спокойно и весело. Он вчера только прибыл в Москву из Краснодара. Полгода назад Александр Малкович выполнил свое обещание - купил семье Смирнова квартиру в том городе, в котором они со Светланой хотели. Сейчас они сделали евроремонт, и Смирнов со спокойной совестью вернулся в столицу.
По пути ему встречались улыбчивые толстопузые "дядьки" в шикарных костюмах, которые протягивали ему руки, уважительно здороваясь. Вадим Геннадьевич понятия не имел, как их зовут и какие многочисленные должности они себе сочинили. Он также мило улыбался и подчеркнуто "вежливо" жал руки. И шел вперед. В кабинет Андрея Малковича. Несколько минут назад позвонил Сережа Просвирнин и сообщил, что Андрей ждет его у себя.
"Чего там стряслось, пока он отсутствовал?".
Кто-то из "толстопузых" вдруг отделился от группы "соплеменников" и твердым шагом направился к нему наперерез: