А если бы ваша жизнь совершила крутой поворот и вы вдруг получили все: внешность как у модели, взлет в карьере, красавца мужа, который к тому же очень богат? Как вы думаете, стали бы вы счастливее? Именно это предстоит выяснить Лекси Смарт.
Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено "Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк." по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями.
Содержание:
СОФИ КИНСЕЛЛА 1
Пролог 1
Глава 1 1
Глава 2 5
Глава 3 9
Глава 4 13
Глава 5 17
Глава 6 22
Глава 7 26
Глава 8 29
Софи Кинселла
Помнишь меня?
Ее бросил парень, на работе ей не дали бонус, она мокнет под дождем, потому что никак не может поймать такси, и она не подозревает, что завтра все будет совсем по-другому…
СОФИ КИНСЕЛЛА
Первую книгу писательница опубликовала в 24 года под своим настоящим именем Маделин Уикхем. Только восьмая ее книга "Тайный мир шопоголика" вышла под псевдонимом Софи Кинселла - и теперь шопоголика знает весь мир. Кинселла сама принимала участие в съемках фильма "Шопоголик" и лично убедилась, что Бекки Блумвуд на экране точно такая же, как и в книгах.
Сюжет романа "Помнишь меня?" появился у Софи Кинселлы неслучайно. Как и многие из нас, она мечтает проснуться и вдруг обнаружить, что жизнь прекрасна. Кроме того, ее всегда занимал феномен человеческой памяти. Так и нарисовался образ героини с амнезией, которая очутилась в земном раю.
Обычно Кинселла работает над романом около девяти месяцев. Начинает она… в кафе: пьет кофе, продумывает детали и делает заметки. И так недели подряд. А потом дома, пока муж на работе, а сыновья в школе, под очень громкую музыку она пишет, пишет, пишет. Музыка помогает ей сосредоточиться.
Пролог
Из всех паршивых вечеров, какие только были в моей жизни, этот…
По десятибалльной шкале, я бы сказала, на минус шесть. И не то чтобы у меня слишком строгие критерии.
Я переминаюсь с одной натертой ноги на другую, дождь капает мне за шиворот. Я хочу поймать такси, оказаться дома и сбросить уже наконец эти дурацкие ботинки. Но никакого такси нет и в помине.
Ноги страшно болят. Ни за что больше не буду покупать обувь на распродажах! Эти ботинки я купила на прошлой неделе именно на распродаже - черные, на гладкой плоской подошве; я ношу только плоскую подошву. Они были на полразмера меньше, чем нужно, но продавщица сказала, что разносятся, и я ей поверила. Надо же быть такой идиоткой.
Мы стоим на углу какой-то улицы на юго-востоке Лондона, из клуба в подвале бухает музыка. Мы притащились сюда только потому, что у Кэролин была скидка на вход. Но сейчас уже пора домой, и я - единственная, самая сознательная - ловлю такси.
Фай с пареньком, которого подцепила в баре, оккупировали ближайший козырек подъезда. Где-то недалеко от них, прикрывшись газетой, Кэролин и Дебс горланят "Идет дождь". Вообще-то я тоже люблю петь, но сегодня не то настроение. У меня все болит. Если бы появился Шляпа-Дэйв, как обещал! Он продает автомобили в телемагазине и с прошлого лета, когда мы познакомились на барбекю у друзей Сьюзен, значится моим бойфрендом. Я вовсе не хочу его обидеть, называя Шляпой. Просто мы все так зовем его. А меня, например, зовут Кривозубкой. С одиннадцати лет меня так называют. А иногда еще Кучерявкой. Если честно, то волосы у меня действительно буйно вьются, да и зубы несколько кривоваты. Но я всегда говорю, что это придает мне индивидуальность.
На самом деле так говорит Фай, что это придает моему лицу индивидуальность. Я же собираюсь исправить зубы, как только появятся деньги.
В поле зрения показывается такси, я поднимаю руку, но меня опережают. Отлично! Я сую руки в карманы.
Нет, не Шляпа-Дэйв меня подкосил, а бонусы. Сегодня был последний день финансового года и всем раздавали листочки, где было написано, кто сколько получит, и все просто прыгали от волнения. Кроме меня. Потому что для получения бонуса нужно проработать в компании год, а я проработала на неделю меньше. На одну неделю. Жмоты. Говорю же, если бы меня спросили, что я об этом думаю… словно Саймон Джонсон интересуется мнением помощника младшего менеджера по продажам. Пропади они пропадом эти напольные покрытия!
- Эй, Лекси! - Фай оторвалась от парня и подходит ко мне, доставая губную помаду.
- Ну! - Я сморгнула с ресниц дождевую каплю. - Куда делся чудный мальчик?
- Отправился сказать девушке, с которой пришел, что уходит.
- Фай!
- Что? - Похоже, Фай ничуть не раскаивается. - Они не пара. Они - возможность двух пар. - Она тщательно красит губы ярко-красным. - Теперь куплю полный набор новой косметики, - говорит она. - Могу себе позволить!
- Конечно. - Я стараюсь, чтобы голос звучал порадостнее.
- Ой, прости, Лекси. Тебе тоже должны были дать бонус. Так нечестно. - Она приобняла меня.
- Да ладно. - Я пытаюсь улыбнуться. - На будущий год получу.
- Ты в порядке? - Фай пристально смотрит на меня. - Хочешь пойдем выпьем?
- Нет, я хочу спать. Сегодня встала очень рано.
Фай закусила губу.
- Боже, я совсем забыла. Эти бонусы и все остальное… Лекси, прости. Тебе сейчас так тяжело.
- Да ладно, пустяки. Я не придаю этому слишком большого значения.
Нытиков никто не любит. Поэтому я кое-как заставила себя улыбнуться, чтобы показать, что я - в полном порядке. Я с кривыми зубами, без бонуса и теперь, похоже, без бойфренда… и у меня только что умер отец.
- Черная полоса скоро пройдет, - говорит Фай. - Ты должна в это верить. Ну же! - Она крепко обнимает меня. - Кто ты в конце концов, женщина или жужелица? - Фай всегда так выражалась, еще когда нам обеим было по пятнадцать. И всякий раз мы смеялись над этим. - И знаешь, - добавила она, - мне кажется, твой отец заценил бы, если б ты пришла на его похороны с похмелья.
Возможно, она и права, едва успела подумать я.
- Такси! - завопила я чуть ли не раньше, чем увидела вдалеке желтый огонек.
Я должна сесть в эту машину. Должна. Я бегу по скользкому тротуару, крича до хрипоты. На тротуаре толпится народ. Я обегаю толпу, вскакиваю на ступеньки какого-то внушительного муниципального здания с балюстрадой, куда ведут две лестницы, справа и слева, и хочу воззвать к такси с высоты, а когда оно остановится, спуститься и запрыгнуть в него.
- ТАКСИ! ТА-А-А-КСИ-И!
Да! Вот оно подруливает!
- Сюда! - машу я рукой. - Едем… - И с ужасом вижу, что к моему такси устремляется какой-то парень. - Это наше! - ору я и скачу вниз по ступенькам. - Не смейте даже… А-а! А-а-а!
Нога подвернулась на мокрой ступеньке, мои дурацкие дешевые ботинки с гладкими подошвами заскользили, и я закувыркалась вниз по лестнице.
Земля приближается, я ничего не могу поделать, я сейчас разобьюсь…
Глава 1
Сколько времени прошло? Пять минут? Полчаса? Или уже утро?
Я чувствую себя отвратительно. Что произошло вчера вечером? Боже, голова раскалывается. Я как в тумане, меня подташнивает. Какой сегодня день?
Какое-то время я лежу неподвижно. Голова гудит. В горле пересохло, все болит. Кожа как будто вся ссохлась.
Где я была вчера? Что у меня с головой? Никогда больше не буду пить. Должно быть, сильно отравилась. Что же было вчера вечером? В голове крутятся только какие-то случайные образы.
Подсолнухи на фоне голубого неба…
Эми - новорожденный младенец, похожий на большую розовую сосиску…
Вкус бананов…
Стоп. Я как смогла мобилизовала мозг. Блеснуло четкое воспоминание… Да, именно. Банановый коктейль. Мы пили коктейли.
Я даже глаза не могу открыть. Тяжелые веки не поднимаются. Я осторожно дотрагиваюсь до груди - простыня шуршит. Причем совсем не так, как шуршат мои простыни дома. И рубашка на мне какая-то незнакомая, правда, мягкая, хлопковая.
Где это я? Что, к дьяволу…
Громадным усилием воли я разлепляю глаза и чуть приподнимаюсь. Я лежу в тускло освещенной комнате, на металлической кровати. Справа от меня - панель со множеством кнопок. На прикроватной тумбочке - букет цветов. В левой руке - игла капельницы.
Это невозможно. Я в больнице. Что же случилось?
Бонусы, ну конечно! И Шляпа-Дэйв… провались он к чертям! Но, постойте, это не объясняет, почему я в больнице.
Загадочная история. Напишу-ка я Фай, спрошу, что случилось. Я потянулась к тумбочке, но телефона там не оказалось.
Где мой телефон? И где все остальные вещи? Я в недоумении осматриваюсь, но не вижу ни одежды, ничего другого. Мне пришло в голову нажать на кнопку на панели. Я выбрала с изображением человеческой фигурки, и… Сработало!
Вошла сестра в темно-синем форменном халате и широко улыбается мне.
- Здравствуйте, Лекси. Как вы себя чувствуете?
- Э-э, спасибо, хорошо. Только пить хочется. И голова болит.
- Сейчас принесу болеутоляющее. - Голос у нее приятный.
Вскоре она протягивает мне пластиковый стаканчик с водой.
- Спасибо. - Я проглотила таблетку. - Я ведь, кажется, в больнице? Или, может, в роскошном спа-салоне?
Медсестра чуть смутилась:
- Простите, в больнице. А вы разве не помните, как оказались здесь?
- Нет, - призналась я. - Честно говоря, все как в тумане.
- Это потому, что вы сильно ударились головой. А помните, как вы попали в аварию?
Авария… Авария… И вдруг я все вспоминаю! Ну конечно. Вот я бегу к такси, поскальзываюсь в своих дурацких ботинках… Мама дорогая. Должно быть, я и впрямь повредилась головой.
- Да. Кажется, помню. - Я кивнула. - В общих чертах. А… который теперь час?
- Восемь вечера.
Восемь часов? Ого. Значит, я вырубилась на целые сутки?
- Меня зовут Морин. - Она берет у меня стаканчик. - Вас перевели в эту палату всего несколько часов назад. Что еще я могу для вас сделать?
- Мне бы хотелось немножко апельсинового сока, если есть. И я нигде не вижу своего телефона и сумочки.
- Ваши вещи принесут вам. Они в целости и сохранности.
Она направилась к двери, а я стала оглядывать палату. Я даже не знаю, в какой я больнице… Известили ли моих родных? И еще что-то подспудно меня мучит…
Мне срочно нужно домой. Да, правильно. Потому что - о господи! Похороны отца. Я пропустила похороны отца! Не то чтобы я хорошо знала собственного отца. Он не жил с нами, в сущности, он был нам скорее как дядюшка. Этакий веселый, плутоватый дядюшка, приносящий конфеты на Рождество, пахнущий вином и сигаретами. Ему должны были делать операцию на сердце, и все знали, что шансы - пятьдесят на пятьдесят. Но все равно, мне нужно там присутствовать, быть рядом с Эми и мамой. Ведь Эми всего двенадцать, она такая робкая…
По лицу покатились слезы. Сегодня хоронят отца, а я в больнице, и никто не придет меня навестить. Где встревоженные друзья, где родные и близкие, почему никто не сидит у моей постели, держа меня за руку?
Дверь открылась, снова вошла Морин. В одной руке у нее поднос, в другой - большой пакет.
- Ах боже мой, - всплеснула она руками, увидев, что я вытираю глаза. - Вам больно? Таблетка должна помочь.
- Большое спасибо. Но дело не в боли. Просто жизнь у меня… - Я безнадежно вздохнула. - Сплошная ерунда, с начала до конца. Денег нет, парень вчера меня бросил, отец умер…
Повисла тишина. Морин явно в замешательстве.
- Ну, вы, должно быть, шутите, - произносит она наконец, ласково улыбаясь и протягивая руку за пустым стаканчиком.
Я отдаю ей стаканчик и вдруг вижу… свои ногти. Черт побери! Какого дьявола?! Мои ногти всегда были обкусаны до мяса, а эти - эти изумительны. Аккуратные, покрытые бледно-розовым лаком… и длинные. Я с удивлением смотрю на них, пытаясь понять, как это может быть. Неужели вчера вечером мы пошли на ночной маникюр, а я забыла? И мне нарастили ногти акрилом?
- Кстати, ваша сумочка здесь, - добавляет Морин, ставя пакет у кровати. - А теперь пойду принесу вам сок.
- Спасибо, - ответила я.
Когда Морин вышла, я залезла в пакет и вытащила прелестную сумочку от "Луи Вюиттона" с ручками из телячьей кожи, всю блестящую и очень дорогую на вид.
Потрясно! Но это не моя сумочка. Жаль, что они меня с кем-то перепутали. Я откинулась на подушки и закрыла глаза.
Я проснулась. Сквозь задернутые шторы сочится утренний свет. Морин суетится где-то поблизости. Капельница волшебным образом исчезла, и я чувствую себя намного лучше.
- Здравствуйте, Морин. - Голос у меня хриплый. - Который час?
Она оборачивается, вскинув брови:
- Вы меня вспомнили!
- Конечно. - Меня удивляет ее заявление. - Мы познакомились вчера вечером. Мы разговаривали.
- Отлично! Значит, вы вышли из состояния посттравматической амнезии. Не волнуйтесь, - продолжает она, улыбаясь. - Такое развитие событий совершенно естественно при черепно-мозговой травме.
Я тут же потянулась к голове и нащупала повязку. Ого! Действительно, здорово я грохнулась с этих ступенек.
Раздался стук в дверь, потом дверь открылась и вошла высокая стройная женщина лет пятидесяти, с голубыми глазами, высокими скулами и седеющими волнистыми волосами. На ней красный клетчатый жилет поверх длинного набивного платья и янтарное ожерелье, а в руках - бумажный пакет.
Это мама. То есть я уверена в этом на девяносто девять процентов. Не могу понять, что вызывает у меня один процент сомнений.
- Ну и жара же здесь у вас! - восклицает она тоненьким, как у девочки, голоском. Ага, значит, действительно мама. - Я сейчас просто в обморок упаду! - Она начинает обмахиваться и, мельком взглянув на мою кровать, запоздало спрашивает Морин: - Как она?
Морин улыбается:
- Сегодня Лекси гораздо лучше.
- Слава тебе, Господи! - Мама на тон понижает голос. - Вчера она страшно бредила.
- Лекси пришла в себя, - поясняет Морин, направляясь к двери. - Она слышит все, что вы говорите.
На самом деле я почти ничего не слышу. Я не могу оторвать глаз от мамы. Что с ней не так? Она выглядит иначе. Похудела. И… постарела.
- Ну вот, моя хорошая, - произносит она громко и ясно, - это я. Твоя мама. - Она протягивает мне бумажный пакет, в котором лежит бутылка шампуня, и клюет меня в щеку.
- Привет, мам. - Я хочу ее обнять, но руки повисают в пустоте: она уже отвернулась посмотреть на свои крошечные золотые часики.
- Боюсь, я не смогу пробыть у тебя долго. Мне нужно показать Роли специалисту.
- Роли?
- Он из последнего помета Смоки, детка. - В мамином взгляде читается упрек. - Ты должна помнить малютку Роли. - Не знаю, почему мама думает, что я могу удержать в памяти клички всех ее собак. Их не меньше двадцати, и все уиппеты. - Да, еще тебе открытка. - Она роется в своей сумке. - Куда же она подевалась? От Эндрю и Сильвии.
- От кого? - Я не понимаю, о ком речь.
- От соседей, Эндрю и Сильвии. - Она говорит так, как будто это само собой разумеется.
Но наших-то соседей зовут Филипп и Мэгги.
- Мам…
- Так или иначе, они тебя любят. И Эндрю хотел спросить твоего совета насчет лыж.
Насчет лыж? Но я не умею кататься на лыжах.
- Мам, - я с ужасом хватаюсь за голову, забыв о своей черепно-мозговой травме, - о чем ты говоришь?
Вернулась Морин.
- Сейчас доктор Харман придет вас посмотреть, - предупредила она.
- А мне надо бежать. - Мама встает. - Я приду еще, вместе с Эми и Эриком.
С Эриком? А-а-а, это, наверное, ее новая собака.
Мои размышления прервал стук в дверь - вошел моложавый темноволосый мужчина в халате.
- Здравствуйте, Лекси. - Голос у него бодрый. - Я доктор Харман, невролог. Как вы себя чувствуете?
- Хорошо, только левая рука ведет себя как-то странно. Словно я ее отлежала и она теперь не слушается.
- Так, - он кивнул, - посмотрим, может быть, пропишем вам какую-нибудь физиотерапию. Но сначала я хочу задать вам несколько вопросов. Не сердитесь, если некоторые из них покажутся вам слишком очевидными. - Его губы растянулись в профессиональной улыбке. - Скажите, как вас зовут?
- Меня зовут Лекси Смарт, - быстро ответила я.
Доктор Харман кивнул и сделал пометку в карточке.
- А когда вы родились?
- В тысяча девятьсот семьдесят девятом году.
- Очень хорошо. - Он опять что-то помечает. - Итак, Лекси, когда вы разбили машину, вы ударились головой о лобовое стекло. У вас образовалась небольшая опухоль мозга, но, похоже, вам повезло. Хотя мне нужно сделать еще ряд анализов.
Врачи никогда не дают вам даже слова вставить.
- Боюсь, вы меня с кем-то перепутали. Я не разбивала никаких машин.
Доктор Харман нахмурился и отлистал назад пару страниц моей больничной карточки:
- Здесь зафиксировано, что пациентка попала в автокатастрофу.
- Ну, может быть, записали неправильно, - не уступаю я. - Я побежала к такси и упала.
Доктор Харман и Морин обменялись встревоженными взглядами.
- Совершенно точно, дорожно-транспортное происшествие, - бормочет Морин. - Две машины, лоб в лоб. Я видела, как ее внесли.
- Я не могла попасть в автокатастрофу. - Я стараюсь не терять терпения. - Поверьте, у меня нет машины. Я даже не умею водить!
- У вас нет… - доктор Харман перелистнул страничку и сверился с записями, - "мерседеса"-кабриолета?
- "Мерседеса"? - Я в шоке. - Я скажу вам, сколько зарабатывает двадцатипятилетний помощник менеджера по продажам в "Коврах Деллер", ладно? А вы мне скажете, может ли этот человек позволить себе "мерседес"-кабриолет.
Доктор Харман смотрит на меня пристально и как будто печально. Мое сердце тревожно подскакивает.
- Разве со мной что-то не так? - Я выхожу из себя.
- Лекси, я хочу задать вам еще один вопрос, - мягко продолжает доктор Харман. - Скажите, пожалуйста, какой сейчас год?
- Какой сейчас год? - Я в полном смятении.
- Не волнуйтесь, - ободряет он, - это стандартная процедура.
Я смотрю на Морин, потом на него.
- Две тысячи четвертый.
Кажется, даже воздух застыл в палате после моих слов, словно вмиг все перестали дышать.
- Ясно. - Доктор Харман сел на край кровати. - Лекси, сегодня шестое мая две тысячи седьмого года. - Лицо его очень серьезно.
- Но… это же будущее. - Я еле могу говорить.
- Лекси, для вас это потрясение, - Морин ласково теребит меня за плечо, - но это правда. Сейчас май две тысячи седьмого года.
- Не может быть. - Я стараюсь не показывать своей растерянности. - Сейчас две тысячи четвертый год, я же не дура…