- Спустя некоторое время я познакомилась с моим будущим мужем. Мне исполнилось тогда двадцать два года, и я уже стала бояться любых красивых мужчин, богатых и не очень. А Реймонд не был ни красив, ни богат. Он не был таким, как они. Наоборот, мне казалось, что у него было прекрасное, доброе сердце. Он находился в самом расцвете своих сил и научной карьеры, ему было тридцать четыре. Мы познакомились на какой-то благотворительной акции в пользу детей-инвалидов - он работал в этой среде. Я влюбилась в него. А когда он попросил меня бросить работу, выйти за него замуж и стать матерью его детей, то я не задумываясь сказала "да". Моя мама пришла в восторг, потому что моя работа и мой образ жизни очень ее тревожили. Она была счастлива, когда я стала миссис Форстер.
Она тяжело вздохнула. Этот вздох навел Дэна на мысль, что сама Эмма, превратившись в миссис Форстер, совсем не стала счастливой. В болезни ли мужа крылась причина ее горечи или в чем-то другом? Вдруг ее муж оказался совсем не тем сказочным принцем, каким она его себе вообразила? Тем более что в этом мире было весьма немного образцовых мужей - впрочем, как и жен. Дэн был в этом твердо уверен. Он легко мог себе представить, что благородный ученый мог вполне оказаться холодным и душевно черствым человеком, которого занимала только его наука, а жена была чем-то вроде бесплатной экономки и няньки.
Но едва ли сейчас было подходящее время для того, чтобы строить предположения и теряться в догадках.
- А через несколько месяцев после свадьбы, - тихим голосом продолжала Эмма, - моя мать умерла. Это… Это был… огромный удар для меня. Ей было всего сорок шесть лет. Я долго не могла смириться с ее смертью. И если бы не Селия, то не знаю, как бы я смогла пережить эту потерю. Мать Реймонда стала второй матерью и для меня. Она была со мной такой доброй, такой внимательной…
Прошел уже целый год, а мне никак не удавалось забеременеть. Реймонд расстраивался из-за этого больше всех. Он очень хотел иметь сына, чтобы продолжить род. Мы ничего не могли понять. Я говорила ему, что не у всех все сразу получается, но он настаивал, чтобы я проверилась.
Когда я наконец это сделала и выяснилось, что я совершенно здорова, он решил провериться сам. Вот тут все и вышло наружу. Анализ его спермы показал, что сперматозоидов недостаточно. Но дело обстояло еще хуже… у него нашли лейкемию, ту же самую форму, что сразила его отца за тридцать лет до этого. Мы были просто раздавлены этой новостью. Реймонд знал, что ему придется долго лечиться, но он не собирался отказываться даже от самого малого шанса иметь сына и наследника. И хотя во время лечения он не мог вести полноценную сексуальную жизнь, мы ухитрялись регулярно, и притом очень часто, заниматься любовью. Но у нас так ничего и не получилось. После лечения ему на несколько месяцев стало Лучше, и мы возобновили свои попытки… но опять без всякого результата.
Когда Реймонду снова стало хуже, он все равно не оставлял попыток сделать мне ребенка. Он знал, что ему уже недолго осталось жить на свете. Он даже настоял, чтобы мы попробовали искусственное оплодотворение. Мы ездили в Нью-Йорк, в центр, где производят такие опыты… Я прожила там три месяца, мерила температуру, Следила за всеми симптомами, чтобы не пропустить момент, благоприятный для зачатия, Даже питалась по какой-то особой системе… Два раза в больнице пытались произвести чертово искусственное оплодотворение. И все напрасно…
Я начала впадать в панику. Мы вернулись из Нью-Йорка ни с чем, Реймонду стало опять хуже. Надо было срочно что-то предпринять, чтобы успокоить его и успокоиться самой. Врачи говорили, что если я все-таки смогу забеременеть, то, может быть, эта радость продлит жизнь Реймонду еще на пару лет. Но и мне самой очень хотелось иметь ребенка. Моя жизнь стала невыносимой и безрадостной, я чувствовала себя одинокой, у меня не было никакой цели. А мне очень хотелось, чтобы рядом было живое существо, чтобы я могла думать о будущем с надеждой. - Тут Эмма впервые с той секунды, как начала рассказывать свою историю, взглянула ему в глаза. - И я сделала то, что сделала. Господи, прости мне, если это грех, но это дало мне надежду. Я думала, что совершаю благородный поступок. Но когда ты коснулся меня, Дэн, когда поцеловал, мне стало казаться, что это совсем не так. Я не хочу тебя обманывать и признаюсь, что в ту ночь мне был противен каждый миг, проведенный с тобой. Поверь мне, я потом очень раскаивалась в том, что сделала. Я лишь прошу прощения за то, что причинила тебе ненужные страдания, сама не желая того. Прости меня, Дэн.
- А ты абсолютно уверена, что я не отец Сирила? - снова спросил он. - У тебя нет никаких сомнений в этом?
Эмма решительно выпрямилась, возмущенная тем, что Дэн задает ей этот вопрос во второй раз.
- Никаких, - отчеканила она. - В тот же день, сразу после того, как я ушла от тебя, я вернулась домой и переспала с моим мужем. Я читала, что бурный секс может способствовать зачатию. И я зачала этого ребенка от Реймонда.
Дэн не сумел скрыть исказившей его лицо гримасы отвращения.
- Да, я все это рассчитала, - сказала она, заметив это. - Но ведь и прошлая ночь была рассчитана тоже. Мы квиты, Дэн. Всему есть свой предел, и я больше не хочу возвращаться к этому разговору. Хватит. - Ее голос дрогнул. - Уходи, Дэн. Я хочу, чтобы ты ушел из этого дома навсегда.
Эмма снова скрестила руки на груди. Ее поза и выражение лица ясно показывали, что выдержка ее на пределе.
Дэн медленно поднялся. Он совершенно не хотел расставаться ни с ней, ни с мальчиком, которого уже успел полюбить. Да, могло оказаться, что Сирил не его сын, но ведь легко могло случиться, что… Очень легко.
Дэну было достаточно того, что такой шанс существовал. Да и кроме того, ему по какой-то непонятной причине было совершенно неважно, кто в действительности зачал этого ребенка. Он уже полюбил мальчика, как будто Сирил был его собственным сыном, и представлял, как будет воспитывать его и заботиться о нем. Такое чувство было ему совершенно незнакомо. До сих пор Дэн испытывал к детям полнейшее равнодушие.
- Полностью с тобой согласен, Эмма, - тихо произнес он. - И мне тоже не хочется, чтобы между нами впредь были какие-нибудь расчеты. Прощай, - сказал он и, кивнув ей, прошел мимо в коридор, открыл входную дверь и оказался на улице.
Дэн еще точно не знал, что будет делать, у него не было определенного плана, как добиться цели. Но он знал, чего хочет, и не сомневался, что рано или поздно сумеет добиться своего. Он собирался покорить сердце этой женщины, завоевать ее любовь так же, как был покорен он сам. Эта женщина владела всеми его помыслами, эта смелая, стойкая, божественно красивая женщина… Женщина, которую он полюбил с первого взгляда…
Глава 11
- Прости, что спрашиваю тебя, - вежливо поинтересовалась Энн за обедом в тот же вечер. - Скажи, ты продолжаешь встречаться с той… той самой замужней особой?
Сначала Дэн хотел изобразить удивление, смешанное с возмущением, но увидел в глазах матери самую настоящую тревогу. Немного поколебавшись, он решил рассказать ей об Эмме и Сириле все от начала и до конца. Она все равно рано или поздно узнала бы о них, потому что с этих дней они стали частью его жизни. Правда, он и сам не знал, как добиться этого. Он успел рассказать ей обо всем и закончил, когда она принялась разливать кофе по чашкам.
- Вот такие дела, - подвел он итог своей истории и, увидев, что мать хочет что-то сказать, предупредил: - Только, мама, пожалуйста, не пугайся. Я действительно собираюсь жениться на Эмме. Может быть, Сирил и не мой сын, но для меня это совершенно безразлично. Поверь, мама, это замечательный ребенок, и у него обязательно должен быть отец. И я очень хочу стать им.
Энн с сомнением покачала головой.
- Но… Но ведь Эмма не желает иметь с тобой ничего общего!
Вот и доверяй после этого матери свои проблемы!
- Да, я понимаю это, - бросил он, опрометчиво поддаваясь сомнениям, немедленно охватившим его при воспоминании о решительности Эммы. - Но верь мне, мама, я обязательно буду пытаться изменить ее мнение о себе и добьюсь этого.
- А как ты себе это представляешь? - недоверчиво спросила Энн. Сомнения с новой силой принялись терзать Дэна, хотя он изо всех сил старался не поддаваться пессимизму.
- Тебе обязательно нужно все испортить своими страхами, мама? - возмутился он. - Да, пока я не знаю, что и как нужно делать. Но это только пока. И вообще, мне надо выспаться и прийти в себя. - Он поставил свою чашку на раковину. - Вот сейчас пожелаю моей лучшей в мире мамочке доброй ночи и тут же отправлюсь спать.
Энн покачала головой, услышав эту сентенцию. Она встала и поставила на стол свою чашку с недопитым кофе.
- Нельзя заставить женщину полюбить тебя, сынок, - сказала она. - Впрочем, как и выйти за тебя замуж.
- Думаешь, нет? - с вызовом спросил он. - А вот я думаю совсем по-другому. Она однажды доказала мне, что я что-то для нее значу. А если ничего не выйдет, то я все равно найду какой-нибудь выход и добьюсь своего! Пусть даже для этого мне придется сделать что-то невозможное!
Энн с ужасом смотрела на сына. Она надеялась, что он все-таки достаточно умен, чтобы не натворить глупостей. Хотя она знала, что такое мужчина, охваченный страстью. В глубине души она еще не смирилась до конца с выбором сына. Все же Эмма, какие бы чувства ни питал к ней Дэн, совершила с позиций впитанного Энн с самого детства кодекса поведения непростительный грех - обманула мужа. Пусть даже для благой цели, но все-таки…
- Дэн, сынок, а ты уверен до конца в своих чувствах к ней? - осторожно спросила Энн.
- Мама, перестань! Ты опять со своими предрассудками столетней давности.
- Послушай, Даниэль-джан. - Мать называла его так, на родном армянском языке, только когда хотела завести самый доверительный разговор. - Поверь, я желаю тебе только добра. Я не хочу, чтобы ты потом проклинал себя… и ее тоже.
Дэн нахмурил брови.
- Мама, я уверен в этом так же, как и в том, что ты - моя мать. Эмма - не просто легкое увлечение. Это чувство на всю жизнь.
- Дай бог, если это так и будет. Но тогда ты должен немало потрудиться, чтобы изменить ее отношение к себе. Твое поведение, ваша последняя встреча оскорбили Эмму. Ты говоришь, что полюбил ее сына, как родного. Докажи это ей. Докажи, что она для тебя не просто очередная девица на одну ночь, а будущая жена, мать твоих детей. Ты говоришь, что они с Селией и мальчиком живут в ветхой развалюхе. Помоги им привести дом в порядок. Помоги сам, ты ведь когда-то умел и любил возиться с такими делами. Она обязательно оценит это.
Лицо Дэна озарила ослепительная улыбка, и Энн поняла, что на этот раз она попала точно в цель. Дэн вскочил со стула и порывисто обнял мать.
- Какая замечательная мысль, мама! Я сам никогда бы не додумался до этого. Если бы ты знала, как я тебе благодарен! Завтра же утром я последую твоему совету. Спокойной ночи, мамочка! Спасибо тебе огромное.
Энн отправилась спать, изо всех сил пытаясь настроить себя на оптимистический лад. Но как она ни старалась, до конца победить сомнения не удалось. Вдруг все же ее опасения окажутся отнюдь не беспочвенными, и Эмма - как бы ни расхваливал ее Дэн - хитренькая мелкая хищница, ловкая шлюха? Вдруг ей нужны только деньги Дэна, и она ловко подцепила его на крючок с помощью ребенка, а выйдя за него замуж, очень скоро поступит с ним так же, как и с покойным Реймондом Форстером?
Затем ее мысли занял ребенок, который вполне мог быть ее внуком. Будет очень обидно, думала она, если это окажется совсем не так и малыш - сын мужа Эммы. Но как бы там ни было, Реймонд Форстер уже умер и ему безразличны проблемы живущих на земле, а Дэн- она свято верила в это - станет замечательным отцом. Он обязательно сделается отцом, самым настоящим отцом этому малышу, если только все будет так, как мечтается ее сыну.
- Господи, пусть все будет так и именно так, - молилась Энн перед тем, как лечь спать, - ты же знаешь, он достойный человек.
Когда следующим утром Дэн подъехал к дому Форстеров, он был совершенно пуст. Его охватил страх, но, увидев в песочнице на заднем дворе раскиданные игрушки Сирила, он успокоился. А заглянув в окно кухни, разглядел возле мойки несколько грязных тарелок. Трудно было вообразить, что аккуратистка Селия может уехать из дома, не вымыв посуды. Она была той же закваски, что и его собственная мать, никогда не допускавшая беспорядка и разгильдяйства.
Другое дело Эмма. Она легко могла бросить все дела ради чего-то более важного. Дэн начал думать, ради чего она могла бы оставить на потом мытье посуды, и в конце концов отпрянул от окна. Он здесь затем, чтобы завоевать ее любовь, а не подглядывать в окна. И он принялся осуществлять то, что советовала мать. Для начала он решил привести в порядок дворик возле дома. Рьяно взявшись за газонокосилку, Дэн через час превратил заросший бурьяном газон в образец садоводческого искусства. Он облазил и клумбы, выполов все сорняки и подровняв осыпавшиеся края. На это ушло еще полтора часа. Но обитатели дома все еще так и не подали признаков жизни.
Дэн быстро перебрал в уме причины, по которым их могло не быть дома: пошли по магазинам, отправились к доктору или просто решили покататься. Взглянув на часы, он увидел, что уже половина двенадцатого. Вряд ли они решились бы так долго гулять с одиннадцатимесячным ребенком. Сирилу обязательно нужно поспать днем.
Тут Дэн почувствовал звериный голод, напоминавший ему, что у него не было во рту и маковой росинки с шести утра, когда он выехал из Бейкерсфилда. Он выпил пару глотков воды из садового крана и собрался было ехать домой, когда рокот мотора заставил его обежать вокруг дома и посмотреть, кто приехал. Сердце бешено забилось в груди.
Он осторожно выглянул из-за угла и увидел, что машина, в которой сидели Эмма, Селия и Сирил, остановилась перед воротами. Селия сидела рядом со снохой, а Сирил - сзади на специальном детском сиденье.
Дэн бросился по тропинке открывать ворота, но Эмма опередила его. Она стояла перед ним, испепеляя его полным ненависти взглядом.
- Что, черт тебя подери, ты здесь делаешь? - злобно прошипела она, стараясь не шуметь, чтобы не услышала Селия. - Кто тебя просил здесь хозяйничать? Тоже мне, помощничек выискался, провалился бы ты к дьяволу!
- Здравствуй, Эмма, - спокойно приветствовал ее Дэн, словно не слыша ее злых слов. - Удачно съездили?
Он повернулся к Селии, приветливо улыбнувшейся ему из машины, а затем посмотрел на скорчившего капризную гримасу Сирила.
- Ты хочешь устроить сцену перед семьей? - шепнул он, помогая открыть ворота.
- Не стоит утруждаться напрасно, Дэн, - процедила сквозь зубы Эмма. - Я хочу одного- чтобы ты поскорее убрался отсюда навсегда.
Он холодно посмотрел на нее.
- Не будь такой упрямой, Эмма. Я просто забочусь о тебе, и ничего мне больше не надо. Следовательно, я имею полное право тратить свое время на тебя, а ты можешь воспользоваться моими услугами.
- Но… Но я этого не желаю. Понимаешь, не желаю!
- Чего не желаешь? Чтобы я заботился о тебе? Почему? Ты не просто красивая женщина - у тебя еще есть масса других достоинств, хотя, кажется, у тебя серьезные проблемы с нервами.
- Но… Но ты говорил, что уезжаешь в Лос-Анджелес?
- Мои планы изменились.
- О боже!
- Поверь, Эмма! Я не имею ни малейшего желания тебя мучить.
- Но ведь мучаешь! Неужели ты этого сам не замечаешь? Мне больно каждый раз, когда я тебя вижу.
Селия открыла окно и, высунув голову, крикнула, прервав тем самым их разговор.
- Эмма, Сирил совсем раскапризничался!
- Иду! - ответила Эмма и бросила Дэну на ходу: - Вернемся к этому позже.
- Пообедаем вместе сегодня вечером?
Она с яростью взглянула на него, но он и не думал сдаваться.
- Я не собираюсь уходить, Эмма.
- Черт тебя побери, Дэн! Почему ты не можешь быть как другие мужчины! - бросила она ему, прежде чем повернуться и пойти к машине. Сев за руль, она заехала в гараж, а он остался стоять возле ворот.
Другие мужчины? Что это за "другие", хотел бы он знать? Другие ее любовники? Те, кто спал с ней, а затем преспокойно бросал?
Дэну стало тошно при одной мысли об этом. Напоминание о любом мужчине, когда-нибудь спавшем с Эммой, муже или любовнике, приводило его в ярость.
Раздраженные крики и капризный плач Сирила вывели Дэна из оцепенения. Он подошел и, нежно улыбаясь сердитому малышу, открыл заднюю дверцу.
Быстрым и сильным движением Дэн вытащил ребенка из машины и несколько раз подбросил в воздух. Затем поставил малыша себе на бедро, говоря строгим голосом, но при этом продолжая улыбаться:
- Сейчас же перестань капризничать, хулиган ты эдакий!
Сирил моментально прекратил хныкать и разулыбался. В его больших и блестящих карих глазах загорелся веселый огонек, когда он сумел дотянуться до волос Дэна и принялся играть с ними, радостно хохоча.
Дэн замер, чувствуя, как права была его мать. Отцовские чувства проснулись в нем, словно он точно знал, что это его ребенок. Этот малыш должен стать его сыном. Дэн уже не представлял своей жизни без него.
- Видишь, Эмма? - сказала Селия. - Вот чего не хватает нашему Сирилу. Мужской руки. Смотри, как он нравится Дэну.
- В таком случае Дэн может попробовать уложить этого чертенка поспать, - предложила Эмма, доставая из багажника пакеты и сумки с продуктами и поворачиваясь к дому. На полпути она остановилась, чтобы поправить сумку, и раздраженно бросила через плечо: - Слушай, Селия, пригласи-ка нашего доброго самаритянина на ленч. Должны же мы хоть как-то вознаградить его за все труды. Селия ободряюще улыбнулась Дэну.
- Сегодня у нас было очень тяжелое утро, - быстро шепнула она. - Побудьте с Сирилом, а я пойду открою ей дверь, пока она снова все не рассыпала на землю.
"Снова" - это слово было произнесено многозначительным тоном. И Селия поспешила на помощь Эмме, а Сирил, увидев, что бабушка покинула его на какого-то, пусть и веселого, но чужого дядю, немедленно выразил свой протест громкими воплями.
- Знаешь, малыш, я знаю, в кого ты пошел своим на диво кротким нравом и отменным послушанием, - сказал Дэн мальчику, расхаживая с ним по двору и тщетно пытаясь его успокоить.
Наконец в дверях появилась Селия и позвала их в дом.
- Лучше идите с ним сюда, Дэн. Бедняжка, он так устал сегодня и очень сильно проголодался. Да, наверное, он мокрый, ему пора переодеть штанишки.
Дэн не замедлил последовать ее приглашению, отчаявшись угомонить ребенка. Вскоре он убедился, что успокоить этого мальчика может только мать. Пока Эмма уносила его наверх, переодевала и укладывала спать, малыш успел задать великолепный концерт, превратив тихий и спокойный дом в настоящий бедлам.
Селия сделала Дэну пару бутербродов и кофе, и он с аппетитом принялся за еду. Дожевывая второй бутерброд, Дэн спросил:
- Он что, всегда такой беспокойный?
- Нет, конечно, не дай бог. Просто он сильно утомился, пока мы ездили по магазинам. Он привык ложиться спать в десять утра. Другие дети легко засыпают и спят на прогулках, но наш, к сожалению, не из таких. Сирил считает, что смотреть по сторонам гораздо интереснее, чем спать. А уж в машине и подавно! Других укачивает, и они спокойно засыпают, а ему все нипочем. Только знай себе головой вертит.