– Веруня, какого хрена твой супруг щиплет меня за задницу! У меня уже там места живого не осталось, – пожаловалась Любка.
– Не супруг, а жених, – поправила ее я.
– Мы тут сидим, а твой жених носится по ресторану со спущенными штанами, – заржал Максим, вытирая выступившие от смеха слезы.
Громкий стук в дверь заставил нас насторожиться.
– Кто там? – спросила я и, толкнув дверь вперед, увидела Макара. Он был совершенно трезв и, как всегда, прекрасно выглядел. Максим потянул Любку за руку, и они быстренько ретировались, не забыв при этом прихватить бутылку с собой.
Макар зашел в комнату, прижал меня к стене и жадно провел рукой по груди.
– Сегодня ночью Карась умрет…
Я почувствовала, как на спине выступил пот, и испуганно спросила:
– А я как же?
– Ложись спать и ничего не бойся. В квартиру зайдут двое. Ключи у них есть. Карасю выстрелят в голову из пистолета с глушителем и уйдут.
– А я? – настойчиво повторила я.
– А ты сразу звони в полицию и мне.
– Полиция может подумать, что Карася убила я. Я и так под следствием…
– Я же сказал: тебе не о чем беспокоиться. Ты расскажешь, что в квартиру вошли двое в масках и выстрелили в твоего будущего супруга. Дашь показания, и все. Я тут же приеду к тебе. Больше никому и ничего не нужно будет объяснять. А еще лучше, если ты выпьешь хорошее снотворное и крепко уснешь. Проснешься, а Карась уже мертв.
– Господи, но почему именно дома? Почему ты не хочешь грохнуть его где-нибудь на улице или в машине?!
– Потому что мне так удобней. Главное, чтобы ты ни за что не переживала. Пока забудь о моих словах.
Я, тяжело задышав, уткнулась Макару в грудь.
– Я боюсь…
– Кого?
– Не знаю. Этих двоих, которые будут в масках… А вдруг они по ошибке застрелят меня? Боюсь Карася. Вдруг он не умрет?
Макар ласково погладил меня по волосам:
– Ничего не бойся, Верунчик. Во всем положись на меня.
– Ты будешь одним из киллеров? – осторожно спросила я.
– Нет, Веруня. Я уже из этого возраста вышел. Я уже давно никого не убиваю. Я могу направлять, заказывать, руководить и платить за хорошо сделанную работу. А ты что, и вправду за Карася замуж собралась?
– Да разве он меня когда-нибудь о чем спрашивает?
– Ничего, девочка моя, потерпи! Осталось немного, чуть-чуть… Всего каких-то несколько часов – и ты свободна.
– Ты думаешь, он умрет?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Знаешь, а мне всегда казалось, что Карась бессмертный…
– Бессмертных людей не бывает, – усмехнулся Макар. – Ладно, Верка, мне пора, а то сюда в любую минуту может Карась заявиться.
Макар поцеловал меня в губы и вышел из гримерной. Я подошла к зеркалу и без сил опустилась на стул. Кончики пальцев дрожали, во рту пересохло, голова гудела как колокол. Воспаленное сознание отказывалось верить в то, что Карася можно убить. А может, Макар решил подставить меня? С какой, собственно, стати я должна ему доверять? Может, он что-то задумал и действует по прямой указке Карася? Они же друзья, черт побери! Нет… не похоже… Макар, кажется, был искренним со мной. В такие игры не играют для понта…
Неожиданно дверь в гримерку распахнулась. Я вздрогнула и во все глаза уставилась на вошедшего Карася. Он уже успел одеться и привести себя в относительно приличный вид.
– Веруня, ты что на меня так смотришь?
– Как?
– Не знаю. Как на покойника. Я живой, Верка, можешь меня за руку подергать, – заржал Карась и попытался обхватить меня за талию. Оттолкнув его, я отошла к окну.
– Веруня, ты что, обиделась, что ли?
– Обиделась! Развел бардак! Превратил ресторан в сауну! Смотреть тошно!
Карась виновато опустил голову.
– Веруня, ну ладно, прости… Ты чё, в натуре, как маленькая! Может, ты обиделась, что я с проститутками развлекался?
– На это я уже научилась не обижаться…
– Считай, что у меня мальчишник был. В конце концов, имею я право перед женитьбой хоть немного оттянуться?! Ты же знаешь, что я только тебя одну люблю. Я хотел вообще по бабам не гулять, но тут уж ты сама виновата. Ты со своим фраером связалась и хотела меня кинуть. А, ладно, дело прошлое! Время пройдет – я все забуду. Веруня, поехали домой, спать завалимся. Скоро ведь поженимся, как ты хотела.
Я безропотно пошла вслед за Карасем к машине. У входа в ресторан стоял Макар. Пристально посмотрев на меня, он пожал мне руку и пожелал спокойной ночи. Тяжело вздохнув, я села за руль: Карась в таком состоянии управлять машиной не мог.
Глава 14
Приняв ванну, я пошла на кухню, чтобы выпить чашечку кофе. Карась, развалившись на кровати, лениво щелкал телевизионным пультом. Нервы мои были на пределе. Дело близилось к полуночи. Убийцы могли заявиться в любую минуту – летние ночи коротки. А вдруг они придут прямо сейчас? Но ведь Карась еще не спит! Что же тогда?
Вымыв за собой чашку, я пошла в спальню. Карась, увидев меня, расплылся в улыбке.
– Ты чё, Веруня, какая-то странная сегодня? Ты что на меня так смотришь?
– Я вообще на тебя не смотрю, – буркнула я, опустив глаза.
– Веруня, я сегодня на мальчишнике так устал, что вряд ли смогу тебя порадовать. Потерпишь до завтра?
– А я ничего не хочу, – завозилась я с пояском халата.
– Как? Вообще ничего не хочешь или ты меня не хочешь? – не унимался Карась.
– Я потерплю до завтра, – выкрутилась я, надевая шелковую ночную рубашку.
Карась выключил телевизор и, привстав, спросил:
– Ты чё рубашку-то напялила? Ты же всегда голая спишь?
– Тебе не нравится моя рубашка?
– Нет. Мне вообще не нравится, когда ты в одежде, – отрезал Карась и взмахом руки приказал мне, чтобы я разделась.
Перспектива лежать голой в тот момент, когда появятся убийцы, меня не устраивала, но перечить Карасю я не посмела. Пришлось подчиниться.
– Ну, Верка, ты даешь, – забубнил Карась, слегка приобняв меня. – В загс сагитировала! Это же надо такому случиться! Я вообще жениться не собирался. Хитрая ты бестия! Надо матери позвонить. Она старая. Ой как обрадуется!
– У тебя разве мать есть? – удивилась я.
– Есть. Под Рязанью живет, в деревне.
Покачав головой, я мысленно пожалела бедную женщину. Это ж надо выносить в своем чреве такого урода, как Карась! Черты, присущие человеку, в нем напрочь отсутствовали. Ни жалости, ни сострадания, ни уважения к другим людям – ничего! Как будто среди волков родился в глухой тайге… Нет, правильно делает Макар, собираясь его убить…
Карась дышал глубоко и ровно. Уснул? – прислушалась я и попыталась встать. Присутствовать в момент убийства мне хотелось меньше всего.
– А ну-ка ложись, – пригвоздил меня к месту злобный окрик. – И сними эту чертову рубашку, пока я не разорвал ее на куски. В квартире ты не должна ходить в одежде, а уж тем более спать. Я люблю, когда ты голая.
– Я думала, ты спишь… – прошептала я, стягивая рубашку через голову.
– Я хочу, чтобы ты была рядом!
– Но мне совсем не хочется спать… Можно, я посижу на кухне и почитаю книгу?
– Все книги ты уже перечитала, – ухмыльнулся Карась.
– Я могу полистать журналы…
– А я хочу, чтобы ты лежала рядом. Верка, я не люблю повторять!
Пришлось лечь…
Карась, притянув меня к себе, наконец заснул. Спал он на удивление чутко, поэтому никаких попыток вырваться из его объятий я больше не предпринимала…
Ближе к утру в коридоре послышалась легкая возня. "Это они…" – поняла я. Сердце оглушительно забилось. Может, вскочить и спрятаться в шкаф? "Нет, Верка, если ты сейчас шевельнешься, Карась может проснуться", – взяло верх благоразумие. Подчиняясь ему, я зажмурилась, стараясь унять нервную дрожь.
Киллеры, нанятые Макаром, приближались к спальне. Шли они бесшумно, как тени, прекрасно ориентируясь в большой квартире. "Господи, зачем только я согласилась на это? – промелькнула запоздалая мысль. – Карася убить невозможно, скорее всего сейчас убьют меня…"
Поджав под себя ноги, я прочитала молитву. Карась завозился, словно предчувствуя опасность. Мощный храп стал слабее и наконец прекратился совсем. В эту минуту раздался едва слышный хлопок. Тело Карася, дернувшись, обмякло. "Теперь моя очередь", – приготовилась я, но вместо выстрела услышала быстро удаляющиеся шаги. В коридоре хлопнула входная дверь, затем все стихло.
Карась лежал, уткнувшись мне в шею. Глаза его были закрыты.
– Карась, ты спишь? – шепотом спросила я, но ответа не последовало. – Ты спишь? – повторила я свой вопрос. – У меня с сердцем плохо. Принеси мне немного корвалола. Помнишь, как ты приносил его раньше? Ты издевался надо мной целых два года! Целых два года изо дня в день ты вытирал об меня ноги, но, как ни странно, по первой же просьбе всегда мчался за корвалолом… – Я говорила так тихо, что сама не слышала своего голоса. – А помнишь, как я сюда приехала? Ты был со мной вежлив, галантен, обходителен. Ты показался мне сказочным принцем, волшебником, готовым исполнить любое мое пожелание. Ты рисовал радужные перспективы и говорил, что я в любой момент могу вернуться домой. Ты был вежлив до тех пор, пока не уехал наш коллектив… Потом ты привез меня в квартиру, которую ты снял… Зашел следом за мной и закрыл дверь… Попытался изнасиловать меня, но я стала кричать и вырываться… Меня никто раньше не насиловал… Никто, кроме тебя… Ты завязал мне рот платком, надругался так, что я потеряла сознание… А потом я стала у тебя работать. Я поняла, что тебе лучше не отказывать, никогда…
Ты всегда был скотом, Карась, и я тебя ненавидела всей душой. Я и сама не ожидала, что во мне, такой хрупкой, может уместиться столько ненависти… Я проклинаю не только тебя, но и твою мать, потому что нормальная женщина не способна родить такое чудовище, как ты… Скорее всего она была проклята Богом за какие-то свои грехи… Знаешь, что я хочу, Карась? Я хочу взять нож, распороть грудь и посмотреть: есть ли у тебя сердце? Я просто уверена, что сердца у тебя нет. Я не сомневаюсь в этом… Ты бессердечный! Ты – единственный человек на земле, у которого нет сердца… Сколько раз я клала руку на твою грудь, но всегда с ужасом убирала, прислушавшись. У тебя там ничего не бьется. Ничего!
Я не знала, слышал ли меня Карась или нет, но я была рада, что наконец высказала это. Если он мертв, то мне ничего не будет. Если жив, то сейчас он меня убьет…
Рука Карася, лежащая на моем теле, постепенно остывала. Собравшись с силами, я оттолкнула ее, вскочила с кровати и включила ночник. Карась лежал на боку и, казалось, спал, но в затылке его образовалась огромная рана, из которой, сгущаясь на глазах, текла неправдоподобно темная кровь. Глаза Карася были плотно закрыты, а рот слегка приоткрыт… Он так и не проснулся, когда его убивали. Его мощное, мясистое тело выглядело так, словно его разрисовали акварелью. Руки и нос заметно заострились. Мне даже показалось, что Карась немного похудел. Совсем немного, самую малость…
Опустившись на колени, я смахнула слезы и, раскачиваясь, как китайский божок, забормотала:
– Ну вот и все, Карась. Вот и все… Разошлись наши с тобой дорожки и больше никогда не пересекутся. Я обязательно буду счастливой, я обязательно устрою свою жизнь так, как мне этого захочется. И в этой жизни не будет тебя! Не будет даже воспоминаний. Я просто выкину тебя из головы, и все… Помнишь, как жестоко ты меня избивал? Помнишь, как ты отбил мне почки? Помнишь, как хладнокровно ты убил Светку? Просто вскинул пистолет, нажал на курок и убил. Она в этой жизни натерпелась, бедняжка, и только-только начала приходить в себя… Обыкновенная российская девчонка, которая хотела поднять парализованную мать и сколотить хоть немного деньжат… Когда-то она мечтала стать врачом и даже стала им, но ее диплом оказался никому не нужным… Она рванула за кордон, чтобы заработать деньги, но попала в лапы отъявленных негодяев, кстати, твоих дружков, Карась… Она ни в чем не виновата, ни в чем… Виновата наша система, виноваты те, кто за бабки печатает объявления о наборе девушек для работы за рубежом! Все эти объявления нужно писать совсем по-другому: "Приглашаются девушки для торговли телом в рабских условиях". Или: "Добро пожаловать в ад"… Жизнь и так наказала Светку по полной программе. А ты взял да убил ее… Убил… Потому что ты сволочь, Карась… Ты убил не только ее. Другую девушку, Светкину подругу, ты застрелил на яхте и сбросил в воду… А помнишь ту ночь, когда ты, посадив меня в машину, сказал, что тебе нужно съездить по делам. Мы выехали за пределы Праги и остановились в густом лесу. На другой машине твои братки привезли какого-то коммерсанта, связанного веревкой… Ты требовал у него деньги. Сначала ты прострелил ему пальцы, потом запястье, затем выстрелил в голову… Я потеряла сознание, а когда очнулась, ты отвесил мне оплеуху и сказал, что я размазня. Твои головорезы закапывали труп, а ты, включив музыку, потащил меня танцевать. Я стала сопротивляться, кричать, и ты жестоко меня избил… Я все помню, Карась… Я все помню… А смерть Вадима? Кому она понадобилась? Талантливый человек, вся Прага его знала и любила… Ты тварь, у которой нет сердца…
Поднявшись как во сне, я добрела до кухни, взяла остро отточенный нож и подошла к мертвому Карасю. Немного помедлив, размахнулась и вонзила нож по самую рукоятку в грудь. В тот момент мне хотелось только одного: узнать, есть ли у него сердце…
Сердце у Карася оказалось… Вырезав его из груди, я бросила на пол синевато-коричневый комочек, похожий на полуспустившийся мяч, и принялась его топтать… Очнувшись, я увидела Макара.
– Верка, что с тобой? – испуганно спросил он.
– Плохо.
– Это ты Карасю сердце вырезала?
– Я его растоптала. Я не могла поверить в то, что оно у него есть…
– Веруня, ты только никому об этом не говори. Ну, проверила и проверила… А теперь иди к пацанам. Скоро полиция приедет… Тебя отвезут к Любке. Она позаботится о тебе. Тебя нельзя в таком состоянии оставлять одну. Так и до психушки недалеко. Мне сейчас некогда. Я должен встретить ментов. Нужно сделать так, чтобы никто не знал, что в момент убийства ты спала рядом с Карасем. Ворвались киллеры, выстрелили ему в голову, затем вырезали сердце и растоптали…
Я ничего не соображала. Меня посадили в машину и отвезли к Любке. О том, что Карась мертв, ей уже сообщили.
Встретив меня, Любка бросилась мне на шею и прижала к себе. Я громко рыдала. Проводив братков, Любка быстро закрыла дверь, усадила меня в кресло и заставила выпить приличную порцию текилы.
– Любаша, Карася больше нет, – в который раз произнесла я и вновь зарыдала.
Любка кивнула и налила мне еще. Когда я наконец успокоилась, она пожала мне руку и торжественно произнесла:
– Поздравляю!
– Любка, я, наверное, сошла с ума, но я вырвала из его груди сердце и растоптала. Знаешь, я думала, что сердца у него нет, но оказалось, что есть. Он умер. Я взяла нож и вонзила ему в грудь…
Закрыв мне рот теплой ладошкой, Любка прошептала:
– Забудь об этом и никогда больше не вспоминай. Ты спала и ничего не видела, а когда проснулась, то увидела мертвого Карася с вырезанным сердцем. Никто не знает, кто убил Карася, даже ты. Ты мне ничего не говорила. Просто забудь, и все. Братва уже начала суетиться. Ищет убийцу. Думают, что Карася убил кто-то из конкурирующей группировки. А мы с тобой хотим жить, поэтому до конца жизни будем молчать. Нас трое, кто знает всю правду. Я, ты и Макар. Правда, Макар думает, что я не в курсе… – Глотнув текилу, Любка спросила: – Верунь, а ты не врешь? У Карася и вправду сердце было?
– Было, – кивнула я.
– Знаешь, я тоже думала, что у него нет сердца…
– Оно было, Любка, клянусь!
– Неужели оно ничего не чувствовало? Слушай, Верка, а ты шальная девчонка! Взяла и проверила! – Любка истерично расхохоталась. – Ведь я тебе соврала, что он меня только один раз насиловал. Он насиловал меня почти каждую неделю и всегда говорил, что, если об этом кто-нибудь узнает, он отрежет мне голову. Ты ему за всех отомстила. За себя, за меня, за Вадима, за Светку и за многих других…
– Но я ведь мстила ему мертвому…
– Какая разница! Главное, отомстила!
Глава 15
На следующий день приехал Макар и увез меня к себе. Теперь он выглядел совсем по-другому. В глазах появилась уверенность, в жестах – вальяжность. Братки ловили каждое его слово, заглядывали в рот. Став лидером, он заметно похорошел, этого нельзя было не заметить…
– Ну все, Верка, я сделал то, что обещал, – сказал Макар, когда мы остались одни. – Я специально тянул с его убийством. Мне надо было, чтобы тебя признали невиновной. Больше тебе ничто не угрожает, адвокаты сделали свое дело. Я теперь руковожу группировкой и являюсь крышевым твоего ресторана. Короче, я теперь вместо Карася. Но главное – теперь у меня есть ты. Я же люблю тебя, Верка, больше жизни люблю! Я ведь против совести пошел! Я лучшего друга из-за тебя завалил. Взял и убил, как собаку… Никто на меня даже подумать не может. Да я и сам от себя такого не ожидал. – Макар сжал мне горло и, заглянув в глаза, заявил: – Верка, я не Карась, бить тебя не буду, но запомни: если под другого мужика ляжешь или захочешь меня бросить, я тебя сразу убью, без предупреждения. Да еще выберу такую смерть, что ты долго мучиться будешь… Мы теперь с тобой одно целое и должны быть вместе до самой смерти. Как только я тебя увидел, то сразу понял, что ты моя женщина. Моя, и все… Думаешь, мне приятно было смотреть, как этот гад тебя лапает, как ты с ним в бильярдной уединяешься?! Нет, Верка, я столько из-за тебя натерпелся, что вспоминать не хочу… В общем, говорю один раз: ты со мной шутки шутить не вздумай! Я скорее тебе голову собственноручно отрежу, чем какому-нибудь фраеру отдам…
"Вот так так, – подумала я, похолодев. – Освободилась, называется! Из одной трясины выбралась да в другую попала, чтобы утонуть…"
Макар, взяв меня за подбородок, подвел итог:
– Верка, я тебе обещал. Обижать не буду, но за измену пощады не жди. Я предательства прощать не умею!
После этих слов он поцеловал меня в шею и, дыша как лось, повалил на пол. Закрыв глаза, я попыталась расслабиться, но у меня ничего не получилось. На минуту мне показалось, что сверху лежит Карась, что он не умер. Все те же стоны, все те же слова…
В день похорон Карася в ресторане был настоящий праздник. Повара, напевая, готовили кутью, официанты, порхая, накрывали поминальные столы. Не хватало только музыки и веселья. Скорбела только братва.
Чтобы не навлечь на себя подозрения, я поехала на кладбище и стойко выдержала унылую до безобразия процедуру погребения. Макар толкнул над могилой витиеватую речь, поклявшись перед "лицом своих товарищей" найти "подлого" убийцу и жестоко его наказать. Закончив, он слегка приобнял меня за талию и дал понять окружающим, что с этой минуты к нему перешла не только власть, но и женщина Карася.
На поминках я не смогла удержаться и стащила с головы черную косынку. Макар удивленно посмотрел на меня и, толкнув в бок, сказал:
– Верунь, надень косынку! Ты же вроде как вдова…
– Надоело! Какая я, к черту, вдова? Мы не были женаты. Мне никогда не шли черные косынки. Я бы с удовольствием надела нарядное платье, повязала на шею белый шарф и спела веселую песенку.