– Некогда мне вспоминать, – соврала я, украдкой покосившись на Макара. Макар, не вынимая спички изо рта, что-то говорил Карасю. Карась, отложив телефон, заинтересованно посматривал в нашу сторону.
– Миша, у тебя могут быть проблемы. Иди на место, – предупредила я.
– С кем? С твоим жиропупом?
– С жиропупом и со всем этим сбродом, с которым он крутится. Не создавай проблем ни мне, ни себе. Я тебя умоляю.
– А ты бы хотела откреститься от этого сброда? – неожиданно спросил меня Михаил.
– Это тебя не касается, – сухо ответила я. – Если сегодня днем ты с легкостью получил мое тело, это еще не значит, что так же легко я буду изливать тебе душу.
Музыканты, обеспокоенные затянувшейся паузой, знаками показывали мне, что пора начинать следующую песню. Девчонки из кордебалета выглядывали из-за штор и перешептывались. А мы стояли как вкопанные и смотрели друг другу в глаза.
– Уходи на свое место, – наконец шепнула я, чувствуя, что сейчас разревусь.
– Ты завтра приедешь?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я свободна. Потому что ты нарываешься на пулю. Потому что тут кругом одна мафия…
К сцене подошел Карась и, слегка приобняв меня за плечи, смерил Михаила презрительным взглядом:
– Веруня, у тебя проблемы?
– Нет. Просто я знакомого встретила. Это мой одноклассник. Он подарил мне цветы. Он бизнесмен и приехал в Прагу по делам.
– Очень рад за тебя, но не забывай, что ты на работе. Ты поблагодарила одноклассника за цветы?
– Да.
– Тогда – все. Пусть теперь топает за свой столик и не мешает петь.
Михаил нахмурился.
– Я работаю в студии звукозаписи, – сказал он. – Я бы очень хотел, чтобы Веру прослушали специалисты.
– Верка – моя певица, – ухмыльнулся Карась, – никакие специалисты ей не нужны. Мы тут сами с усами. И прослушаем и запишем. Подарил ей цветы – и отваливай. Нечего тут пыхтеть.
Карась подал знак оркестрантам, и они заиграли. Я начала петь, стараясь не встречаться взглядом с явно расстроенным Михаилом. В перерыве, спрятавшись за шторкой и глотнув холодного шампанского, я на пять минут закрыла глаза. До конца программы оставалось чуть больше часа. Ничего, как-нибудь продержусь, только бы Михаил остался…
В следующий выход на сцену я с огорчением обнаружила, что за столиком Михаила сидят новые гости. Петь сразу расхотелось, но уходить было нельзя. Когда наконец прозвучал последний аккорд, я, ни на что не надеясь, подошла к окну и, выглянув на улицу, убедилась в том, что красного спортивного "фольксвагена" на стоянке не наблюдалось.
– Это твоей голодающей. – Любка принесла мне в гримерку объемистый пакет. – Пусть откармливается на казенных харчах.
Кивнув, я понесла пакет в свою машину.
Светка сидела в кресле и смотрела телевизор. Увидев меня, она, просияв, вскочила и стала выкладывать содержимое пакета на стол. Открыв бутылку шампанского, я налила себе полный бокал и, сделав несколько глотков, задумчиво произнесла:
– Свет, скажи, а бывает любовь с первого взгляда? Нет, не с первого, а со второго… Наверное, я не так спросила… В общем, можно ли полюбить человека, которого совсем не знаешь?
– Я уже давным-давно забыла, что такое любовь, – тяжело вздохнула Светка. – Мне теперь все мужики сутенерами кажутся.
– А ты подумай хорошенько.
– Ты в кого-то влюбилась?
– Не знаю. Я не знаю, что это за чувство, но мне кажется, что да. Когда я увидела его в первый раз, мне было как-то не до любви, а когда во второй, то и сама не поняла, что произошло…
– А он при деньгах?
– Думаю, что да.
– Тогда, наверное, бывает. – Светка с аппетитом закусила и, налив шампанское в свой бокал, испытующе посмотрела на меня: – Вер, ты вправду влюбилась?
– Не знаю… Сегодня я переспала с совершенно незнакомым мне человеком…
– Тоже мне, нашла чем удивить! Я так каждый день спала. Только не с одним, а с несколькими сразу, – сморщилась Светка.
– Я не просто переспала, а со страстью. Я сама этого хотела. Так хотела, что от одного его взгляда у меня ныло внизу живота…
Прихватив шампанское, я пошла в спальню. Плюхнувшись на кровать, стала пить прямо из горлышка и смотреть в потолок. Светка устроилась рядом, вытянувшись на спине.
– Верочка, я так счастлива, что попала к тебе, – сказала она, сладко потягиваясь. – Словно меня долго держали в тюрьме, а потом освободили…
– Завтра Любка пойдет к паспортистке. Ты поедешь в Россию с паспортом недавно умершей чешки, притворившись глухонемой, – засмеялась я.
– Я даже не знаю, чем мне тебя отблагодарить! Ты столько для меня сделала!
– Я пока ничего для тебя не сделала.
Мы помолчали.
– Я же сказала тебе, что он благородный, – толкнула меня в бок Светка.
– Благородный не благородный, но меня к нему тянет, – отозвалась я и, поставив бутылку на пол, натянула на себя одеяло.
– Верочка, ты поспи. – Чмокнув меня в щеку, Светка ушла.
Разбудил меня резкий телефонный звонок. Часы показывали десять.
– Слушаю, – зевая, произнесла я.
– Верунька, я тебя разбудил? – запел в трубке слащавый голос Карася.
– Слушай, ты мне дашь когда-нибудь отдохнуть? – взорвалась я.
– Верунь, я хотел твой голос услышать.
– Ты его и так каждый день слышишь!
– Рыбка моя, ты сейчас чем будешь заниматься?
– Тем же, чем всегда. Приведу себя в порядок и двинусь на работу.
– У тебя сегодня репетиция? Лабухи твои говорили, что ее не будет.
Смутившись, я подумала о Михаиле.
– Хорошо, что ты напомнил. Знаешь, это даже к лучшему! Посижу дома, напишу музыку…
– Ты давай больше новых песен пиши!
– Плати больше, я тебя новыми песнями завалю!
– Ну и язва ты, Верка! С тобой по миру пойдешь.
– Да уж, ты пойдешь по миру… Ладно, вечером увидимся, – окончила я разговор и положила трубку на рычаг.
Не прошло и двух минут, как телефон снова зазвонил.
– Верунь, ты зачем трубку бросила! Я ведь не договорил с тобой до конца! – обиженно загундел Карась.
– Договаривай.
– После ресторана я приду к тебе.
– С чего бы это? – покосилась я на зашедшую в комнату Светку.
– Просто мне хочется провести с тобой остаток ночи. А ты разве этого не хочешь? – В голосе Карася появились угрожающие нотки.
– Знаешь, я так устаю, что после работы мне хочется спать… – выкрутилась я.
– Вот мы и будем спать. Обнимемся и будем спать. Долго. Пока ты не выспишься.
Такая перспектива привела меня в уныние. Отвечать не хотелось, бросать трубку было рискованно.
– Веруня, ты меня любишь? – не унимался Карась. – Что ты молчишь?
– Люблю, – безразлично отозвалась я.
Удовлетворенно вздохнув, Карась наконец отключился.
– Вера, что-то случилось? – осторожно поинтересовалась Светка.
– Ничего, кроме того, что этот козел собрался сегодня после работы заявиться ко мне!
– Ты не волнуйся. Я в гардеробной посижу, – успокоила меня Светка. – Пойдем завтракать.
Уплетая за обе щеки приготовленные Светкой оладьи, я все время поглядывала на часы.
– Верунь, что с тобой происходит? – забеспокоилась Светка.
– Хочешь, раскрою тебе секрет? – отодвигая тарелку, сказала я. – Сейчас я надену лучшее платье и поеду к тому джентльмену, которого ты видела вчера у цветочного магазина.
– К благородному? – ойкнула Светка.
– К благородному, – рассмеялась я и, допив кофе, встала.
До встречи в мотеле оставалось не больше сорока минут. Двадцать из них нужно потратить на то, чтобы одеться. Бросившись в гардеробную, я стащила с плечиков эффектный ярко-красный сарафан из лайкры и, натянув его, метнулась к ящику с нижним бельем. Коробочки, пакетики, сумочки… Нет, все не то, не то… Пожалуй, "папиллоновские" трусики со вставками на боках подойдут… Попка в них смотрится такой аппетитной… Белые я не люблю, значит, возьмем красные… Бюстгальтер… Бюстгальтер оставим дома. Грудь у меня такая, что не требует поддержки, сарафан лишь подчеркивает ее красоту… Теперь туфли… Туфли наденем в тон сарафану, на полупрозрачных каблуках… Нет, на шпильках, с перепоночкой на подъеме… Так, кажется, готово…
Подкрасив ресницы и подушившись "Ультрафиолетом", я на бегу чмокнула обалдевшую Светку в щеку и, пулей выскочив из квартиры, помчалась к стоянке, проверяя, лежат ли в сумочке ключи.
Глава 8
До мотеля я доехала очень быстро. На открытой площадке перед входом стоял спортивный "фольксваген". В салоне никого не было. Значит, он уже там…
Отыскав знакомую дверь, я осторожно толкнула ее и прошла внутрь. Все тот же полумрак, все тот же вентилятор, с едва слышным гудением разгонявший прохладный воздух по комнате, все та же постель с безукоризненно чистым бельем, только вместо Джорджа Майкла пела Селин Дион…
Михаил сидел в кресле и с немым восхищением смотрел на меня. Именно такой взгляд я и хотела увидеть, собираясь сюда.
– Привет, – наконец сказал он, по привычке насмешливо складывая губы.
– Привет, – ответила я и, сбросив туфли, подошла к Михаилу.
– Может, ты меня поцелуешь? – спросил он улыбаясь.
– Поцелую, – ответила я и, легонько пощекотав его у основания шеи, опустила руку за ворот рубашки.
Михаил притянул меня к себе и, дрожа от нетерпения, принялся раздевать. Спустя мгновение наши тела сплелись в страстном порыве, вызывая долгожданный оргазм…
…Опустошенные, мы лежали обнявшись на широкой постели, с сожалением думая о том, что скоро придется вставать.
– Ты любишь своего жиропупа? – неожиданно спросил Михаил.
– Я его ненавижу! Если бы ты только знал, как я его ненавижу!
– Тогда зачем ты с ним спишь?
– Он устроил меня на работу, платит деньги…
– Ну и что? Это еще не повод, чтобы с ним спать. Я тоже плачу деньги своим сотрудникам…
– У нас другой вариант. Если я не буду спать с ним, мне придется спать с другим, а если я не буду спать с другим, то мне придется спать со всеми. Я в чужой стране, и я хочу заработать денег побольше. Платит он мне нормально. По сравнению с другими девушками я просто шикарно устроилась. Ресторанный бизнес не бывает чистым. Это надо учесть. Вот в такую кашу я попала.
– Я вчера сказал, что работаю в студии звукозаписи. Думал, совру, что хочу тебя записать, и увезу в Россию. Ты не обиделась? Надо же было как-то заинтересовать твоего жиропупа.
– А почему я должна обижаться? Что же касается жиропупа – ему все равно, кто ты. От него не так-то просто отделаться. Это мафия. Самая настоящая русская мафия, о которой пишут в книжках и снимают фильмы. Если бы я знала, что вляпаюсь в такое дерьмо, может, и не согласилась бы работать…
– Но ты же когда-нибудь вернешься домой?
– Наверное, да. Только без денег я не хочу возвращаться. Кому я там нужна без денег? Здесь я получаю пять тысяч баксов в месяц, за квартиру не плачу, продукты почти не покупаю. В России мне такие деньги даже и не снились. Знаешь, сколько я получала в своем провинциальном Доме моды? Семьсот рублей в месяц плюс шестьдесят рублей за каждый показ. И все! Продавец в ларьке и то больше получает. Мужики, конечно, вокруг нас крутились… Только те, у кого бумажники побольше, были давно женаты, а другие, порядочные, сами с голодухи не знали, куда деться. Возможно, в конце концов я бы дождалась, чтобы богатенький Буратино предложил мне нечто большее, чем эпизодический секс, но ждать не хотелось. А денег страсть как хотелось! Нормальных денег. Чтобы одеваться нормально, пить дорогие напитки, не чувствовать себя ущербной в приличном обществе… Хотя какое там общество… Так, братки одни… Женой военного или рабочего я себя не могла представить. Если бы мне пришлось выйти замуж за военного, я бы в первый день умерла от разрыва сердца. Зарплата у них сам знаешь какая…
– Когда тебя жиропуп избивает – это нормально, а за военного выйти ты не можешь, – усмехнулся Михаил.
– Жиропуп мне платит. В этом вся фишка. Я многое умею терпеть, но за деньги, а терпеть без денег – это катастрофа. Терпение нужно поддерживать, иначе оно просто лопнет. В общем, чтобы вылезти из нищеты и зажить нормально, мне пришлось петь в ресторане…
– Ты считаешь, что живешь нормально? – Голос Михаила дрогнул.
– А почему бы и нет? Я всем довольна. Была довольна, пока в моей жизни не появился ты…
– Ты обманываешь себя, Вера! Еще немного – и ты попадешь в больницу с неврастенией. Ты посмотри на себя, ты же вся какая-то дерганая, психованная, готовая взорваться в любую минуту… Тебе здесь плохо. Ты запуталась, в глубине души ты жалеешь о том, что согласилась ублажать этого полоумного ублюдка, когда ему захочется, пусть даже за пятерку баксов. Разве не так?
Вскочив с кровати, я стала быстро одеваться. Михаил, приподнявшись на локте, внимательно следил за моими движениями.
– Верка, я тебя обидел? Извини, я не хотел. Мне тебя жаль. Я бы мог тебе помочь, но для этого нужно, чтобы ты сама захотела принять мою помощь. Неужели ты не понимаешь, в какое болото ты попала?
Натянув сарафан, я села у зеркала и стала нервно расчесывать волосы.
– А меня не надо жалеть… Я уже взрослая девушка! Я и сама знаю, что мне надо делать. Ты занимайся своими проблемами, а в мои не лезь. Ты зачем в Прагу приперся?
– По делам.
– Так вот и занимайся своими делами, а в мои дела нос не суй, а то я его и откусить могу. Тоже мне проповедник нашелся! Стыдить он меня вздумал! Я знаю, что я хочу получить от жизни! Я хочу денег! Пусть даже такой ценой, какой они мне достаются! Я же не торгую своим телом. Я просто пою… Ты считаешь, что петь в ресторане недостойное занятие? Ты ошибаешься, милый мой! Наш ресторан считается одним из лучших в Праге! А насчет того, с кем я должна спать, я позабочусь сама. Ты, я вижу, в этом все равно не волокешь. Я не знаю, где ты живешь, но по твоим рассуждениям понятно, что далек от криминального бизнеса! Тут все по-другому. Тут невозможно работать и оставаться недотрогой. Если ты не дашь, так на твое место метят тысячи новых претенденток! Уж они-то не будут ломаться, будь уверен! За пять тысяч любая из них ублажит самого противного жиропупа. Гордые, они за нищенскую зарплату на производстве вкалывают! Я тоже могу взъерепениться, но потом всю оставшуюся жизнь буду вспоминать своего жиропупа и жалеть о том, что так глупо распорядилась своей судьбой.
– Но ведь та, другая, может не быть такой талантливой, как ты. Ты пишешь музыку, стихи…
– Да кому она нужна, эта музыка? Это же ресторан! Тут что хочешь спой, все прокатит. А пишу я просто так, для себя, и мне без разницы, нравится все это кому-нибудь, кроме меня, или нет! Надоест, так я брошу писать, и все! И вообще, что ты ко мне в душу лезешь?! Что ты от меня хочешь?!
Я открыла сумочку, чтобы достать губную помаду, но оттуда с грохотом выпали уже знакомый Михаилу пистолет и маленький пакетик с порошком. Михаил дотянулся до него, поднял с полу и посмотрел на свет.
– Кокаин?
– Кокаин, – покраснев, призналась я.
– Часто употребляешь?
– Иногда.
– Я так и думал. Жиропуп подогревает? Он посадил тебя на кокаин?
– Никто меня не сажал. Просто эта штука помогает расслабиться.
– Ну ты, девушка, даешь! Разгуливаешь по Праге с пистолетом и пакетом кокаина! А вдруг какой-нибудь полицейский проверит у тебя сумочку? Теперь я понимаю, почему ты так испугалась, когда я пригрозил сдать тебя в полицию!
– Знаешь, в моей квартире жиропуп устроил склад по хранению наркотиков. Там столько наркоты, что мне сразу вкатят пожизненное, – опустив голову, пролепетала я.
– Да, здорово он тебя подставляет… Нанес наркотики, чтобы в случае чего тебя можно было бы припереть к стенке, посадил на кокаин, делает на тебе неплохие деньги! Нормальный у тебя мужчина!
Вспыхнув, я затолкала пистолет в сумочку, бросила туда же пакетик с кокаином и выбежала из мотеля. Михаил выскочил вслед за мной, на бегу застегивая рубашку. Сев в машину, я нажала на газ и, глотая слезы, поехала в противоположную от Праги сторону.
Безотказная в управлении "мазда", ловко перестраиваясь из ряда в ряд и распугивая зазевавшихся автомобилистов, быстро неслась по пригородному шоссе. Стрелку спидометра зашкаливало. Впереди показался пункт дорожно-патрульной службы. Заметив его, я сбросила скорость и, проехав еще километров пять, остановилась у пыльной обочины.
Кокаин… Зачем я только взяла его с собой? Надо было оставить этот дурацкий пакетик дома… Может, нюхнуть? Может… Нет… не буду… не буду, и все… Пора наконец завязывать с этим делом! Карась никогда не сделает из меня наркоманку. Я сильная, я смогу, у меня получится!
Повертев пакетик в руках, я решительно бросила его в негустую траву, пожухшую от солнца, и, развернув машину, поехала на работу.
Глава 9
Поставив машину на стоянку, я зашла в полутемный зал. Посетителей было мало. Публика, специально приходившая послушать мои песни, еще не собралась.
Любка сидела с поварихой, вручную чистившей картошку. Увидев меня, она моментально вскочила:
– Ты что задержалась? Я тебя раньше ждала. Хорошо хоть Карась еще не приезжал!
– Вообще не приезжал?
– Не было его. Пока никого из братвы нет.
– Замечательно! – с облегчением вздохнула я.
Любка внимательно посмотрела на меня и встревоженно спросила:
– А ты почему заплаканная такая? Случилось что?
– Все нормально, – выдавила я кислую улыбку. – Давай по рюмочке?
– Давай.
Мы зашли в гримерку и закрыли дверь на ключ. Я полезла в комод и достала заначку. Любка приготовила рюмки и поломала на кусочки плитку шоколада. Наполнив рюмки, она произнесла дежурный тост, и мы выпили.
– Любань, я, кажется, влюбилась.
– В кого?
– В одного из наших гостей. Со второго взгляда.
– А почему не с первого? – засмеялась Любка.
– С первого я его не разглядела.
– Он богат?
– Не знаю, но деньжата у него водятся.
– Как это "не знаю"! – пристыдила меня Любка. – Как вообще можно влюбляться в человека, не выяснив его материальное положение?! Деньги – не тараканы. Они не могут завестись. У нормального мужика деньги должны быть всегда. Верка, а что это за гусь?
– Я про него ничего не знаю. Знаю только, что он приехал в Прагу по каким-то делам. Наверное, бизнесом занимается.
– Не из братвы?
– Нет, – отрицательно покачала я головой. – Он братву, наоборот, осуждает.
– У тебя с ним что-нибудь было?
– Мы с ним дважды занимались сексом в придорожном мотеле. Он номер снял.
Поперхнувшись виски, Любка закашлялась.
– Карась ничего не заподозрил? – испуганно спросила она.
– Пока нет.
– Ну ты даешь! Тебе с ним понравилось?
– Очень, – вздохнула я.
– Вер, ты бы лучше с ним не встречалась. Если Карась пронюхает про ваши встречи, он вас обоих пристрелит. Его-то не жалко, а за тебя ой как обидно будет… С огнем играешь, подружка!
– Что же мне теперь, до конца жизни с Карасем спать? – обиженно спросила я.