Отец оттолкнул назад Ашерона. Ашерон стоял тихонько, в его глазах можно было прочитать весь трагизм момента. На лице читалось то, что он переживает снова ночные кошмары, которые он пережил на Атлантиде. Я видела, как он, будто становился меньше прямо на моих глазах. Исчезал мальчик, который в конце концов научился смеяться и доверять, а его место занимал тот избитый, безнадежный, которого я нашла. Его глаза были бесчувственны и пусты. Я солгала ему, и он об этом знал. Он доверял мне, и теперь эта хрупкая связь была безвозвратно разрушена. Ашерон повесил голову и обхватил себя руками, как будто это могло спасти его от жестокости окружающего мира. Когда охранники вошли в сад и отец приказал им вернуть его назад в Атлантиду, он последовал за ними, не проронив ни слова и даже не попытавшись сопротивляться. Он снова стал бесхарактерным и не имеющим своего мнения. У него больше не было своих желаний и даже права голоса. Он стал тем, кем был до нашей встречи. Несколькими резкими словами, отец разрушил все то, что я выстраивала месяцами.
Я взглянула на отца, ненавидя его за все.
– Эстес плохо обращается с ним. Постоянно. Он продает его…
Отец дал мне пощечину за эти слова.
– Ты говоришь о моем брате! Как ты смеешь!
Мое лицо горело, но мне было все равно. Я не могла просто стоять и позволить разрушать им и дальше душу невинного мальчика, которого нужно холить и лелеять, а не выкидывать как не нужную вещь.
– А это мой брат, от которого ты отказываешься! Как ты смеешь?
Я не стала дожидаться, что он мне ответит, а побежала за Ашероном, так как стражники его уже увели. Он стоял и ждал повозки перед главным входом во дворец. Ашерон опустил свою голову так низко, что напомнил мне черепаху, которая просто хотела спрятаться в своем домике, и чтобы ее никто не видел и не трогал. Ашерон так крепко сжал себя руками, что костяшки на его пальцах побелели. Он стоял, как статуя.
– Ашерон?
Он даже не взглянул на меня.
– Ашерон, пожалуйста, я не знала, что они приедут сегодня. Я думала, что мы в безопасности.
– Ты солгала мне, – просто сказал он и уставился в пол без дела, – ты сказала, что мой отец любит меня. Что никто не заставит меня уехать отсюда. Ты поклялась мне.
Слезы капали из моих глаз.
– Я знаю, Ашерон.
И тогда он взглянул на меня, его глаза были полны невыносимой боли.
– Ты заставила меня довериться тебе.
Сгорая от стыда, я попыталась придумать, что сказать ему, но ничего дельного не приходило на ум.
– Мне очень жаль.
Это было очень неуместное извинение, даже для моих ушей. Он покачал головой.
– Я никогда и шагу не ступал из своих покоев без сопровождения. Никогда не выходил из дома. Идикос накажет меня за то, что я уехал. Он…
Ужас появился в его глазах, и он сжал себя еще сильнее. Я даже не начала думать о том, что его ждет в Атлантиде, как повозку уже подали.
Когда он заговорил, его слова были тихим, разрывающим сердце шепотом.
– Лучше бы ты оставила меня там.
Он был прав, и где-то в глубине души я знала это. Все, что я сделала по своей глупости, причинило ему еще больше вреда. Я показала ему лучшую жизнь, ту, в которой он уважаемый и свободный человек. Там у него не будет ничего этого. Он будет никем в Атлантиде.
Я зарыдала, когда охранник схватил его за руку и с силой запихнул его в повозку. Ашерон больше не смотрел на меня. Он действительно меня ненавидел за то, что я сделала, и я не могла его винить за это. У меня разрывалось сердце, когда я стояла и смотрела, как они уезжают.
– Ашерон! – закричала Майя, выбегая за ним из дверей. И только тогда он повернулся. Его лицо выглядело ободряющим, но потом я увидела слезы в его глазах, когда он махал ей рукой на прощание.
Упав на колени, я притянула Майю к себе, мы так и стояли и плакали от съедающей наши сердца тоски. Ашерона увезли, и не было никакой абсолютно надежды снова освободить его. Отец об этом позаботится. Затем я вспомнила слова старой жрицы, которые она произнесла в день его рождения. "Только Боги могут сжалиться над тобой, малыш. И никто другой не сделает этого боьше. "
Теперь мне стал понятен смысл ее слов. И Ашерон был прав, боги прокляли его. Иначе они дали бы нам эти три дня…
Глава 17
23 июня,9530 г. до н.э.
Прошел год с тех пор, когда я в последний раз видела Ашерона. Майя и я сидели в саду летнего дворца часами и думали о нем. Гадая, чем он занимается, как поживает. Я заверила Майю, что с ним все в порядке, хотя сама знала, что там все далеко не так гладко. И это мягко сказано. Не было описания тому, что делали там с Ашероном, пока мы тут сидели, жевали оливки и сыр и купались в теплом солнышке. Я посылала несчетное количество писем Ашерону в Атлантиду, но никто не прислал мне и словечка в ответ. Служанка, которая связывала меня с Ашероном, умерла при загадочных обстоятельствах – сразу после возвращения Ашерона в Атлантиду. Все это я подслушала из разговоров моего отца и дяди. Эстес не разговаривал со мной с тех пор.
Я попыталась спросить моего дядю об Ашероне в его последний визит. Он скользнул по мне взглядом полным горького разочарования. Он знал, что мне известно, чем он занимался, и поэтому я для него умерла. Не то, чтобы меня это сильно волновало. Он перестал для меня существовать ровно в тот момент, когда я увидела моего брата, привязанного к кровати из-за жадности Эстеса. Но я хотела знать, что чувствует Ашерон по отношению ко мне. Думает ли он обо мне? Ненавидит меня за то, что с ним случилось? Или же он одурманен так, что даже не вспомнит моего имени? На эти вопросы не было ответов.
У меня не было надежды спасти его снова. Из-за того, что я сделала, отец устроил мне тотальный контроль. Я больше не могла свободно путешествовать без его разрешения. Бораксиса разжаловали и приставили чистить конюшни, а также к нему был приставлен охранник, который даже не хотел со мной говорить. Даже Стикс делал вид, что я не существую.
– Как ты можешь позволить своему брату-близнецу так страдать? – спросила я через неделю после того, как забрали Ашерона.
– Эстес никогда бы не сделал такого. Это еще одна твоя ложь, придуманная, для того чтобы освободить Ашерона. Ты должна радоваться, что я не король. А то, я бы выпорол тебя за такую мерзкую ложь.
Я хотела треснуть его за упрямство. Еще больше меня расстраивали слухи о политических разногласиях между греками и атлантами. Наше перемирие казалось было под вопросом. Что будет с Ашероном, если начнется война? И хотя отец и Стикс отрицали это, Ашерон все еще был греческим принцем. И его могли спокойно похитить и убить… Интересно, учел ли отец тот факт, что, если Ашерона убьют, то он потеряет своего драгоценного Стикса? Скорее всего, он забыл об этом факте, но я помнила и переживала за брата, которого уже сомневалась, что увижу. Ашерон был для меня потерян. Если бы только я могла увидеть его в последний разочек…
Глава 18
21 сентября,9529 г. до н.э.
Эстес умер два дня назад, пока гостил у нас в Дидимосе. Стикс и мой отец были убиты горем, а вот я уж так не убивалась. С одной стороны мне было не по себе из-за его скоропостижной смерти, а с другой, я ликовала. Так как Эстес был достаточно молод для удара, который оборвал его жизнь, мне было любопытно, а не могло это быть наказанием богов, за то, что он сотворил с Ашероном. Может, это было и некрасиво с моей стороны, но мне все равно было любопытно.
Мы направились в Атлантиду, чтобы забрать Ашерона и привести его домой. Туда, где его место.
Из-за надвигающейся войны с Атлантидой, отец приказал закрыть дом Эстеса и продать его. Я была взволнована этим событием, и была уверена, что Ашерон будет рад еще больше, чем я. Без сомнений, он не захотел бы остаться там ни на секунду.
Перед тем, как уехать, для Ашерона приготовили комнату во дворце. Я с нетерпением ждала нашей встречи с ним. Самое поразительное было то, что отец и Стикс позволили мне сопровождать их, после столь долгого бойкота. Конечно, это было сделано только для того, чтобы я держала Ашерона подальше от них. Но мне ровным счетом было все равно, так как я очень хотела его увидеть.
Через несколько дней, когда мы прибудем в Атлантиду, в это же время Ашерон уже будет в безопасности.
Глава 19
26 сентября,9529 г. до н.э.
Я была очень взволнована, когда мы подъехали к дому Эстеса. Практически ничего не изменилось со дня моего последнего визита сюда. Нам даже открыл дверь тот же слуга, что и тогда. Он был несказанно удивлен, когда увидел нас троих, особенно моего отца.
– Я приехал забрать Ашерона, – провозгласил он, – веди меня к нему.
Не сказав ни слова, сморщившийся старик повел нас тем же путем, которым я уже однажды следовала. К той комнате, что являлась мне в моих ночных кошмарах. Мое счастье исчезло, когда мы подошли к комнате, и действительность обрушилась на меня. Ничего не изменилось. Абсолютно ничего.
Я знала это до того, как слуга открыл дверь. Когда она распахнулась, мои страхи выскочили наружу.
– Что это такое? – взревел мой отец.
Я прикрыла рот своими руками, когда увидела Ашерона в его кровати вместе с мужчиной и женщиной. Они были абсолютно наги, а их тела извивались на льняных простынях. Я была в ужасе от того, что они делали с Ашероном и от того, что он делал с ними. Никогда в жизни я не видела такой порочности.
Мужчина отстранился от Ашерона, чертыхаясь.
– Что все это значит? – воскликнул он таким же высокомерным тоном. По тому, как он держался, я могла предположить, что он имел достаточно власти и огромное состояние в Атлантиде.
– Как вы посмели нас побеспокоить?
Ашерон в последний раз игриво шлепнул женщину и перевернулся на спину.Он лежал абсолютно голый и даже не смущался этого.
– Принц Идорус, – обратился Ашерон к мужчине, – познакомьтесь с королем Ксерксем, правителем Дидимоса.
Это заявление сбило немного спеси с него, но не совсем.
– Оставьте нас, – приказал отец.
Оскорбленный этим, принц собрал свою одежду, взял свою спутницу и покинул покои. Ашерон вытер свой рот простыней. Его кожа снова была того болезненного серого цвета. Он был даже еще более худым, чем в тот раз, когда я видела его в этой комнате, и вообще он выглядел очень изможденным. На его руках, шее, запястьях и лодыжках снова были эти золотые браслеты. Но хуже всего было то, что я увидела золотые шарики у него в языке, которые сверкали, когда он говорил. Однако он больше не стискивал зубы, смущаясь от того, кем он был, а даже наоборот, казалось, что Ашерон гордился этим.
– Итак, что привело вас сюда, ваше высочество? – спросил он голосом полным льда, – может вы тоже хотите провести со мной время?
И тогда я поняла, что раненый мальчик, которого я спасла, исчез, а передо мной был обозленный и дерзкий мужчина. Он больше не был юношей, который со страхом выскальзывал из своей комнаты, чтобы почувствовать траву под своими ногами. Это был мужчина, которого миллионы раз использовали. И он хотел показать миру, как сильно ненавидит его и каждого человека в отдельности.
– Встать, – гаркнул отец, – и прикройся!
Уголок его рта дернулся в ухмылке.
– Зачем? Люди платят по пятьсот золотых монет, чтобы увидеть меня голым. Ты должен гордиться, тебе выпала честь сделать это бесплатно.
Отец подскочил к нему, схватил за руку и стащил с кровати. Ашерон накрыл его руку своей и прошептал ему.
– А если ты хочешь избить меня, то это стоит тысячу монет.
В моем горле появился комок. Отец так сильно ударил Ашерона по лицу, что тот перелетел через кровать и распростерся на полу. Смеясь, Ашерон лизнул выступившую у него кровь на губе, а затем вытер ее тыльной стороной ладони.
– А пустить мне кровь-это у нас идет за полторы тысячи.
Отец презрительно скривил губы.
– Ты отвратителен!
С сухой усмешкой Ашерон перевернулся и грациозно поднялся с пола.
– Осторожно, отец, ты можешь обидеть меня.
Он подошел к отцу, как гордый лев, и осмотрел его с ног до головы.
– О, извини, я забыл. У шлюх нет чувств. У нас нет достоинства, которое можно было бы задеть.
– Я не твой отец!
– О, я знаю эту историю достаточно хорошо! Ее вдалбливали мне годами. Ты не мой отец, а Эстес не мой дядя. Его репутацию спасает то, что все думают, что я бедняжка, которого он нашел на улице и дал мне пристанище. Это в порядке вещей продавать бездомного попрошайку, никчемного ублюдка, но аристократия отвернется от того, кто продает своих собственных кровных родственников.
Отец снова дал ему пощечину. Ашерон рассмеялся, не обращая никакого внимания на то, что теперь и из носа у него шла кровь.
– Если ты действительно хочешь причинить мне боль, я попрошу принести кнуты. А если ты продолжишь бить меня по лицу, то очень разозлишь этим Эстеса. Он не любит, когда кто-то портит мою красоту.
– Эстес умер, – крикнул отец.
Ашерон замер, затем моргнул, как будто не мог поверить в услышанное.
– Эстес мертв? – ошеломленно спросил он.
Отец усмехнулся ему.
– Да. Лучше это был бы ты на его месте.
Ашерон глубоко вздохнул, и огромное облегчение мелькнуло в его глазах. Я могла прочитать его мысли в этот момент. "Все кончено. Все наконец-то кончено. "
Открытое облегчение Ашерона привело отца в ярость.
– Как ты смеешь не горевать по нему? Он тебя приютил и защищал!
Ашерон горько на него взглянул.
– Поверь мне, я заплатил ему сполна и за приют, и за заботу. Каждую ночь, когда он брал меня к себе в кровать. Каждый день, когда он продавал меня всем, кто мог заплатить ему.
– Ты лжешь!
– Я шлюха, но не лжец, отец.
И тогда отец накинулся на него. Он яростно бил и пинал его, а Ашерон даже не пытался защищаться. Без сомнений и к побоям его тоже приучили. Я побежала к нему, чтобы хоть как-то его прикрыть. Стикс оттащил отца назад.
– Пожалуйста, отец, – сказал он, – успокойся. Еще не хватало, чтобы у тебя стало плохо с сердцем. Я не хочу увидеть, как ты умрешь.
Ашерон снова лежал на полу. Его лицо все было в синяках и крови, и стало заплывать.
– Не надо! – сказал он, отталкивая меня.
Он сплюнул кровь на пол, где она расплылась красным пятном.
– Пошел вон! – крикнул на него отец, – чтобы я тебя больше никогда не видел!
Ашерон рассмеялся и посмотрел на Стикса.
– Это будет довольно-таки трудно сделать, так ведь?
Отец снова пошел на него, но в этот раз Стикс стал между ними.
– Стража! – закричал он.
Они были тут как тут. Стикс кивнул головой в сторону Ашерона.
– Выкиньте этот мусор на улицу, где ему самое место.
Ашерон вскочил на ноги.
– Мне не нужна их помощь. Я могу выйти и сам.
– Тебе нужна одежда и деньги, – сказала я ему.
– Он ничего не заслуживает! – сказал мой отец, – кроме нашего глубочайшего презрения.
Лицо Ашерона было просто каменным.
– Ну тогда я просто богач из-за того избытка чувств, что вы мне показали.
В дверях он остановился, чтобы в последний раз посмотреть на отца.
– Знаешь, мне понадобилось много времени, чтобы понять, почему ты так сильно меня ненавидишь.
Он перевел свой взгляд на Стикса.
– Это ведь не меня на самом деле ты ненавидишь? Что на самом деле противно тебе, так это то, что ты безумно хочешь поиметь собственного сына.
Отец снова вскипел от злости. С высоко поднятой головой, Ашерон вышел из комнаты.
– Как ты можешь? – спросила я отца, – я говорила тебе, что Эстес делал с ним, а ты все отрицал. Как ты можешь винить его за это?
Мой отец уставился на меня.
– Эстес не делал ничего такого. Ашерон сам во всем виноват. Эстес рассказывал мне, как он выставлял себя напоказ, как искушал всех. Он – разрушитель, как и было сказано при его рождении. Он не отступится, пока не уничтожит всех в своем окружении.
Я была в ужасе. Как мог человек, известный своими стратегическими навыками, быть настолько слепым и глупым.
– Он просто запутавшийся мальчик, отец. Ему нужна семья.
Как всегда, отец проигнорировал меня. Ненавидя его и Стикса, я выскочила из комнаты вслед за Ашероном. Я поймала его, когда он уже собирался выходить из дома, и заставила остановиться. Мука и боль в его серебряных глазах прожгли дыру у меня внутри. На этот раз он не молил и не спрашивал меня о причинах. Как и все остальное, он постепенно воспринял и это, как свои обязанности.
– Что ты делаешь? – спросила я.
– Это имеет значение?
Для меня имело, но я знала, что он не ответит. Я сняла свой плащ и накинула ему на плечи, так что, по крайней мере, его нагота была скрыта. Затем подняла капюшон, чтобы спрятать его голову и красоту, зная, что это была минимальнейшая защита для него от этого мира. Он взял мои руки в свои, потом поднес мою правую руку к своим кровоточащим губам и поцеловал ее. Не сказав ни слова, он повернулся и ушел. Я стояла в дверях, наблюдая, как он уходит в переполненные улицы, и поняла, что он ошибается. У него есть достоинство. Он шел по улице с гордостью, достойной короля.
Глава 20
17 мая,9529 г. до н.э.
Я была на базарной площади сегодня и делала покупки вместе со своей служанкой Серой, когда невероятно высокий мужчина прошел мимо меня. Сначала я подумала, что это был Стикс, особенно, когда неожиданный порыв ветра сорвал с него капюшон, и я увидела его невероятно красивое лицо. Но когда я уже хотела его окликнуть, то заметила, что он был одет в алый хитон, который обычно носили проститутки. Было запрещено законом для них появляться на публике без этой одежды и с непокрытой головой. Если практикующая проститутка будет поймана среди обычных людей без этих знаков отличия, они могут быть казнены прилюдно.
Ашерон прикрыл быстро свою голову и продолжил свой путь. Он выглядел гораздо лучше, чем когда я видела его в последний раз. Его кожа была загоревшей и золотой, и он больше не был таким болезненно тощим. Одно его плечо было прикрыто хитоном, а вот второе оставалось напоказ. Его левый бицепс выглядел, как выгравированный золотой обшлаг, что говорило о том, что у него были прекрасные мышцы. Честно говоря, он был самым прекрасным мужчиной, даже, несмотря на то, что он мой брат. Я должна была бы быть слепой, чтобы этого не заметить. Я оставила Сэру рассматривать ткани и последовала за ним, радуясь тому, что он был жив и здоров. Но то, что он все еще продавал себя, разбило мне сердце.
Возле одной из палаток он встретился с пожилой привлекательной женщиной, которая протягивала ему кольцо.
– Это подойдет? – спросила она. Он отдал его назад.
– Мне не нужно это кольцо, Катера. Но все равно, спасибо за внимание.
Она вернула кольцо продавцу и интимно погладила его по оголенной руке. Это была ласка любовницы. Он даже не обратил на это внимания.
– Мой дорогой Ашерон, – сказала она с улыбкой, – ты не такой, как другие мои работники. Ты берешь только то, что заработал, и не копейкой больше. Ты даешь на чай каждому слуге, и поэтому они так добры к тебе. Не думаю, что когда-нибудь тебя пойму.
Она взяла его за руку и повела вдоль палаток.
– Дам тебе мудрый совет, акрибос, ты должен научиться принимать подарки.
Он усмехнулся от ее слов.